Глава 2. Ну и рассказал нам гость историю, она дает больше вопросов, чем ответов

Ну и рассказал нам гость историю, она дает больше вопросов, чем ответов. В камере из-за этого разгорается не шуточный спор.

"Ну что делать будем? Я думаю, пора кончать с этим беспределом, пора поднимать бунт" - говорит Фонарь после, как закрывается дверь за раздосадованным зеком.

"Ага, и требовать, чтобы нас сажали в другую тюрьму" - добавляет Сухой.

В их лицах читается тревога, все на самом деле настолько серьезно (девять трупов), что начинают искать пути к отступлению Фонарь с Сухим.

А к моему личному подтверждению - прошедшая ночь.

"А, как же слова этого, которого приводили. По-моему в них есть резон, что если пригласить сюда батюшку и осветить тут все!" - включается в спор Очкарик.

"Что? Какие еще батюшки, здесь еще этих бородачей не хватало! И ты четырехглазый веришь в эти сказки!?

Если так, то по мне уж лучше с дьяволом в тюрьме порядок наводить!" - не удержавшись, Сухой хохочет над, как ему, кажется, наивным Очкариком.

"Дьявол приходил этой ночью, но только почему то разбудил не тебя, а Халяву!" - думается мне.

"Ты и вправду поверил в басни этого придурка!? Не знаю, не знаю, Очкарик, что точно могу сказать, что дело здесь темное!" - голос Фонаря становится сухим, скрипучим, но от того не менее мощным и властным.

"Да, как же нет!? Ведь все налицо - свечи, чтение книг и в конце пентаграмма!" - говорит Очкарик.

"Какие еще пента… граммы, Очкарик, совсем крыша потекла? " - насмехается Сухой.

"Пентаграммы используются в магической символике для вызова душ и так далее" - Очкарик произносит это с презрением, ему в тягость общаться с таким идиотом.

"Ты еще раз на меня так, Очкозавр, посмотришь, я тебе очки на жопу надену и заставлю…" - Сухому не дает оскорбить Очкарика крепкая кисть Фонаря, сжимая плечо, дает понять, что ему нужна тишина.

Авторитет и уважение к Фонарю настолько огромно, что вся ссора мгновенно растворяется в молчании сама собой, все понимают: боссу нужно подумать.

"Так братва слушай сюда!" - после минутного размышления Фонарь сообщает - "Будем разрабатывать бунт, ну и так на всякий случай Очкарик, будет план "Б".

Есть у меня адресок один, я к нему еще на гражданке обращался… помог, может и в нашем случае выгорит!"

"Говорю тебе Фонарь, святая вода нужна!" - возбужденно добавляет Очкарик.

"Проблемка только имеется небольшая… некому на гражданке по адресу засветиться, деньги передать!" - продолжает свой диалог Фонарь, не обращая внимания на реплику Очкарика - "У тебя есть кому доверять на гражданке, Сухой?"

"Откуда, я не здешний!" - отвечает Сухой.

"У тебя Очкарик?" - взгляд Фонаря падает на писателя.

Прежде чем ответить, Очкарик отводит взгляд в сторону и с понятной мне болью в голосе произносит - "Не, у меня никого!"

"Ну, значит остается одно - бунтуем в выходные!"

Сам не знаю почему, но их разговор чрезвычайно меня волнует, такое чувство бывает, когда тебе задают вопрос, и ты сто процентов знаешь на него ответ, но никак не можешь вспомнить.

Интуиция требует от меня действий, но мозг не может дать ответ, каких именно.

Лежа на втором ярусе, ворочаясь в томлениях, внутреннее чувство никак не хочет от меня уходить. И наконец меня озаряет, так же точно, как приходит ответ на не дающий покоя вопрос, я понимаю - другого такого случая не будет, нельзя упускать такой шанс.

"Я могу!" - что есть мочи говорю, чтобы выкрикнуть и остаться в сухих штанах, собираю все свои внутренние силы.

Мое предложение сокамерники встречают бурным молчанием и, кажется, переглядываясь, не понимают, откуда прилетел этот звук и что произошло.

"Я не понял, Самойлов, ты что, уши греешь!?" - теперь волчий взгляд Фонаря ударяет по мне. Под ним я, как живая рыба на раскаленной сковороде, чтобы снова почувствовать себя более менее комфортно, приподнимаю туловище, опирая на локоть.

Местоположение мало что меняет, бороздя многочисленные варианты ответов на вопрос Фонаря, остаюсь ни с чем, все они нелепы, не знаю, что сказать.

"Что ты хотел, Самойлов?" - голос Фонаря становится дружелюбным, понятно, если на меня давить, можно остаться ни с чем, не узнав, чего же такого: - "Я могу!".

"У меня есть на воле кому можно доверять!"

Внутренний голос, как всегда оказывается прав и я молодец, что прислушался и не отогнал, заглушив, пугаясь внимания сокамерников.

Это мой единственный реальный шанс увидеться с любимой Леной, ну если не удастся встретиться, тогда хотя бы есть надежда узнать, что с ней, как она.

"Ну тогда спускайся, поговорим!" - зовет к себе Фонарь.

"Что за человек?" - спрашивает Фонарь после, как я спустился и сел за стол. Он не доверял кому попадя, поэтому начинает меня атаковать градом вопросов.

"Невеста, ей я могу доверять!" - отвечаю я.

"Уверен? Смотри, если что, шкуру с тебя спущу!"

"Уверен!" - четко говорю я. Вот в ком сомневаться, так уж точно не в ней.

"Любовь!" - Очкарик весь растворился в улыбке, оперев об ладонь лицо, он о чем-то грезит в своих воспоминаниях.

"Ну раз уверен, тогда Очкарик кончай в облаках летать и беги доставай мобилу. Сухой, тебе договариваться на счет свиданки"

"Номер то хоть помнишь своей Крали?" - Обращается Фонарь ко мне.

"Помню!" - помню-то помню, но ответит ли она на звонок? Ругаю себя за это, ведь сам ее отучал, говорил -

"Не бери трубку, если не знаешь кто тебе звонит!"

Кстати, откуда у них здесь телефон, хотя, кажется, они, как фокусники из шляпы, что угодно достать могут, к этому уже начинаю привыкать.

"На, звони!" - уже сует мне под нос сотовый телефон Очкарик.

Когда-то ее отучал, а сейчас молю Бога, чтобы взяла трубку, когда уладили вопрос со свиданкой, мне дают позвонить.

Никогда и нигде я не слышал таких длинных гудков, они сейчас неосязаемой преградой встают между мной и Леной.

Наконец после долгих ожиданий на том конце произносится -

"Алло".

Звуки моря, палящего солнца, шелест утренней листвы в тумане, мне сложно передать то, что я улавливаю в этом простом слове. В ситуации, когда жизнь висит на волоске несколько дней, и ты не контролируешь ничего, в некоторых случаях даже себя, судьба вдруг дарит возможность услышать голос любимого человека - это ли не праздник! Это был лучик света в темном царстве.

Мы много о чем разговариваем с ней, в основном о будущем свидании, Фонарь дает возможность вдоволь наговориться. Но вынес из этого разговора я только первое слово, точнее сладкие звуки, формирующие его. Ради таких моментов стоит жить на земле. Я уверен он останется со мной на всю оставшуюся жизнь.

Что, если простое слово вызывает во мне такое чувство, то что будет при нашей встрече. В предвкушение догадками мне хочется петь. Мурлыкая про себя незатейливый мотивчик, предвкушая завтрашний день, я забываю про свое обязательство данное зекам, впереди меня ждет ночная вахта при "дороге". Предстоящее испытание грозило второй раз очутится у черта на рогах и к тому же все мечты о встрече с любимой просто рушились, ведь надвигающуюся ночь я просто банально мог не пережить.

Настроение кардинально меняется, беря противоположный вектор.

На все мои упросы поменяться Очкарик категорически отвечает -

"Нет" - объясняя это тем, что завтра вечером много работы на "дороге" и мне в одиночку не управиться.

Но к моему удивлению ночь проносится легко и спокойно, без сюрпризов. Не скрою - все время, стоя у окна, я дрожу, как лист на ветру, прислушиваясь к каждому шороху, готовый в любую секунду сорваться к двери, заорать охране.

Попытки заговорить этой ночью с Колей я оставляю, весь прошедший день я искал встречи с ним хотя бы взглядами, мне хотелось переглядами без слов попросить хоть какое-то снисхождение для себя. Но выходило все наоборот, Коля игнорировал меня, показывая свое глубочайшее презрение, как я когда-то выказывал ему.

И все-таки опасная ночь проходит!

Ложась в постель после ночной вахты, я никак не могу уснуть, перевозбужденный мозг рисует розовые картинки, рассказывая и показывая, как же пройдет наша встреча с Леной. В своих фантазиях я выгляжу достойно: - красивый, все время улыбаюсь, а на самом деле, я не чувствую себя таким. Я, как старик дряхлый, запуганный, уставший, с мешками под глазами. С мыслями приходит понимание: -

"Я не могу перед ней показываться в таком виде!"

Что, если она испугается и заплачет, нет, такого не могу допустить.

Твердо решив изменится, генерирую в себе внутреннюю улыбку. После часа кропотливой работы над собой, отдав на это уйму сил, внутренняя улыбка, насытив все тело, рассветает у меня на лице, и, как-то вместе с ней утихает расшумевшееся воображение, я засыпаю.

Поиск по сайту: