|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Глава 3. Скажу сразу мы так и не дождались, чего в страхе ждали, прищуривая глаза на друг друга
Скажу сразу мы так и не дождались, чего в страхе ждали, прищуривая глаза на друг друга. Неожиданно в правой части коридора по ту сторону двери гремят решетки, к нам кто-то спешит. От необычных звуков я вздрагиваю, но это скорее импульс неожиданного счастья, сразу не сообразишь, чем это грозит. "Наконец!" - во мне поет, если можно так выразится марш победы. Может быть нас хотят выпустить, хотя бы на улицу, ведь здесь мы загнаны в угол без малейшей возможности отступить. Мы в клетке, в которую в любой момент должен нагрянуть зверь. Хочется открыть дверь и бежать из ловушки на все четыре стороны! Не успеваю я продумать свой план дальнейших действий, как Сухой ошеломляюще осуществляет его, только в своей манере, как всегда по-свински, с разбегу прыгая на стол, разносит все на нем лишь бы скорей добраться до заветной двери. Таким же образом поступали негодяи, на кораблекрушениях расталкивая женщин с детьми перед обольщением сохранить свою гнилую душонку в спасительном плоту. А мне что, могу и последний отсюда выйти, главное, чтобы процесс пошел! Пусть он обивает у порога кулаки об железо, орет - "Да откройте же, заразы!" - его хамские выходки никому не новы, нас уже этим не удивишь. Он до того хочет жить, что когда послышалась поступь тяжелого шага, он уже чуть ли не языком лижет дверь и с мольбой просит - "Начальник, ну выпусти! Я тебя прошу, выйду, что угодно для тебя сделаю!" - он так прилип к двери, нашептывая эти слова, что возникает ощущение, вольется в нее, станет одним целым. "Бах-бах" - на улице продолжают стрелять. Но постойте, какие-то они глухие, ощущение, что источник звука где-то совсем близко. В который раз меня спасает собственная осторожность, я обращаю на это внимание, отводя взгляд от окна оглядеться. Потому что Сухого уже нет, он валяется обездвиженным мешком, а на меня из окошка двери пялится дуло пистолета. Не трудно догадаться, что две пули погасили свой полет в теле обездвиженного Сухого. Мухой я ныряю на пол и не зря, следом за двумя бахают все остальные, что имелись в обойме. За дверью решают, что здесь тир или сафари: "Просунь руку и убей, сколько сможешь!" - такой рекламный слоган можно использовать будь это настоящей охотой, где-нибудь под Брянском. Пули летят беспорядочно, дребезжат, разрезая воздух, втыкаются в стены, рикошетят об железо. Дальше мне очень тягостно вспоминать, хватило Очкарика, но раз начал нужно дойти до конца! Одна из пуль срикошетив об кровать, попадает Коле прямо в горло. Снизу это невозможно было заметить, но другой возможности угодить ему в область сонной артерии, ей дуре просто невозможно найти. Падая, он раскидывает руки, так что я не сразу соображаю, в чем дело, как будто бы он тоже смекнул и прилипает к полу, опасаясь пуль. Только по бурно растекающейся крови, я понимаю…, скорее не понимаю, для меня кровь, действует как красная тряпка на быка, не помня себя, ползком кидаюсь к нему, второпях осматриваюсь и зажимаю пальцем место, куда угодила злосчастная пуля. Бедняга Коля как же ему не везет, претерпя многочисленные издевательства и унижения, его в конце подстреливают. Кажется, у меня текут слезы, не могу со спокойной душой смотреть, как рот открывается, ловя воздух, как у рыбы на берегу. И потихоньку гаснущие огоньки в глазах - верный признак приближающейся смерти. С каждым новым толчком сердце выкидывает струи горячей, только что пробежавшей по всем жилам кровь. С горечью предвижу непоправимое - все мои попытки тщетны, зажимы слабо помогают, кровь все равно хлещет, омывая мою руку. А убийце мало того, он решает разобраться со всеми, скрипят несмазанные затворы. Мне приходится оторваться от иссекающего Коли и наблюдать, кто же идет меня убивать. Странно - страха нет, я свободно смотрю на дверь, обляпанную, успевшую впитаться остатками крови вновь преставившегося Сухого. На моих устах зажигается улыбка, можно подумать, что радуюсь свободе, которую возможно ощутить только от отсутствия страха перед таким ужасом, как встреча с собственной смертью. Но я радуюсь совсем по другой причине, я вижу, как у двери убийцу ждет маленький сюрприз, теплую встречу ему обещает подкарауливший его у входа Фонарь. По всему видно он не хочет умирать, изготовился, как волк к своему последнему прыжку. Двери открывает Быдайло, вернее тварь, черные глаза не скрыть, да она особо и не скрывается, на устах висит типичная для одержимых косая улыбка, она уже успела залезть в грузное тело. Детина под два метра ростом, и она зачем-то еще прихватывает с собой пистолет. В данной ситуации я невольно становлюсь приманкой, выставленный вперед пистолет тварь сразу направляет на меня. А мне все равно, как уже говорил, улыбаюсь, обида и несправедливость Колиной судьбы выбивают улыбку бесстрашия. Даже не возникает надежды, что Фонарь спасет, абсолютно все равно. Долго и упорно боялся всех и всего, но последней каплей терпения стала Колина смерть, наконец, впервые в жизни совершаю мужественный поступок. Приняв со спокойствием смерть, не даю убийце насладится мольбами о пощаде. Никогда бы не подумал, что косую буду встречать с чувством гордости за себя. А Фонарю плевать на все невысказанные эмоции, он вообще не обращает на нас никакого внимания, делает свои дела. Дерзко выбивает ударом ладони пистолет из левой показавшейся в камере камуфлированной руки и без лишней суеты, как в лучших китайских фильмах ударом тигра ломает кадык на толстой шее прапорщика. С трудом переваривается слухом хруст хрящей горловины, за ним следует глухой и в меру громкий шлепок грузного тела о бетон в коридоре. Факт того, что не умру сейчас, несколько обескураживает меня. Я готовился поймать пулю из пистолета! Конечно, я знал, что у твари выйдет некоторая заминка возле входа в виде Фонаря, но учитывая преимущества в весе и еще, что немало, в оружии в руках, давали, по моему глубокому убеждению, три секунды отчаянной возни с последующим выстрелом в живот не в пользу Фонаря. А на деле Фонарь оказывается русским Брюс Ли. Спасибо ему, конечно, но интуиция подсказывает: на этом точку в спектакле под названием "Одна ночь в преисподне!" рановато ставить.
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.003 сек.) |