|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Структурализм и модернизмСо временем совокупность приемов исследования политики чрезвычайно усложнилась. Так, ученые, использовавшие структурно-функциональный метод, рассматривали политику как скоординированное взаимодействие элементов, составляющих ее сложную структуру и обусловливающих выполнение ею определенных функций в рамках общественного целого. Признавалось, что на характер ролей, позиций, стилей поведения политических субъектов существенное воздействие оказывает назначение каждого из элементов. Изменения и развитие политических явлений интерпретировались как результат усложнения структурно-функциональных элементов, расщепления старых и возникновение новых, более адаптированных к вновь возникшим условиям. Системный метод ориентировал исследователей на рассмотрение политики в качестве определенной саморегулирующейся социальной целостности, постоянно взаимодействующей с внешней средой. Ее точки контакта с внешней средой, так называемые подсистемы «входа» и «выхода», фиксировали качественные особенности поведения граждан при выражении ими требований к власти, а также при выполнении ее решений. Политико-культурные методы заложили в основание исследований политики субъективные ориентации элитарных и массовых субъектов на политические объекты, которые в соответствии с ними видоизменяли формы своего поведения, характер деятельности политических институтов и другие параметры функционирования власти. Благодаря кибернетическим методам политика анализировалась через призму информационных потоков, построенных на принципе обратной связи, и сети целенаправленных коммуникативных действий и механизмов, обеспечивающих отношения управляющих и управляемых на всех уровнях взаимоотношений внутри общества и с внешней средой. Методы коммуникативного подхода требовали раскрывать свойства политики через изучение складывающихся в политическом пространстве способов общения людей, формирующихся между ними смыслозначимых контактов и т.д. Наряду с указанными методами, способами изучения политики важное значение имеют также социологические (объясняющие политические действия людей с точки зрения различных параметров их общественного положения – социальных ролей, статуса и т.п.), антропологические (интерпретирующие политические события в качестве разнообразных проявлений человеческой природы), психологические (абсолютизирующие эмоционально-чувственную детерминацию политических действий человека), институциональные (квалифицирующие организационные структуры как основные звенья политики) и некоторые другие методы. Структуралисты проделали значительную работу по обобщению имеющихся теоретических разработок, интегрировав в свою концепцию огромный интеллектуальный материал. Структурализм внес свой вклад в осмысление не только процедурных особенностей различных режимов, но и фактически заново открыл направление, получившее затем наименование исследований процессов политической модернизации. Легко заметить, что большинство основных представителей теории модернизации (Г. Алмонд, М. Леви, Т. Парсонс, Д. Аптер и др.) привержены именно методам системно-структурного анализа. Кроме того, структурализм достаточно разносторонне проанализировал роль социальных оснований политики, уделив внимание игнорировавшимся в бихевиоризме макроструктурным образованиям (классам, этносам, нациям и т.д.). Т.е. фактически на новый уровень была поднята политическая социология. Значение структурализма состоит также в том, что ему удалось избежать прямолинейного и амбициозного стремления получить "абсолютно достоверные" научные данные. До сих пор структуралисты входят в число критиков теорий "рационального выбора" и "методологического индивидуализма". Предприняв попытку макроанализа социальной и политической жизни, структуралисты рассматривали политику как одну из существующих в рамках социальной системы подсистем, выполняющих функцию формулирования стратегических целей общества и мобилизации ресурсов для их достижения. Ими было сформулировано понятие политической системы, ее структуры и функций. Думается, что и само понятие политического режима, прежде всего, обязано своим возникновением системной теории, ведь строю говоря, режим представляет собой состояние системы в данный момент, динамический срез этой системы, позволяющий раскрыться, реализоваться всем ее компонентам и подсистемам. С этой точки зрения функционирование политического режима есть способ выполнения политической системой приданных ей функций в данный период времени. Основные же функции политической системы структуралистами чаще всего разделяются на две основные группы: установление в обществе социальных норм и создание в рамках этих норм условий для свободного протекания политической жизни. К первой группе относятся такие функции, как целеполагание, мобилизация общественных ресурсов и легитимизация власти, а ко второй — политическая социализация, выявление и объединение интересов и политическая коммуникация. Существенным оказался вклад структурализма и в осмысление типов и переходной динамики политических режимов. Общесистемные разработки помогли понять не случайную, а в немалой степени закономерную природу переходных процессов, показали, на каких основаниях и с каким запасом времени политическая система или режим могут функционировать, не опасаясь распада или ослабления. Методология взаимодействия системы с ее окружением помогла выявить адаптивные или открытые политические системы, показать принципы их существования и развития наряду с системами автаркическими или закрытыми, неспособными адекватно реагировать на вызовы социальной среды. Модернизм, возникший в середине XX века, предлагает рассматривать систему международных отношений как систему взаимосвязанных между собой государств. Если меняется поведение одного человека, меняется и система. Системы могут быть открытые или закрытые, в зависимости от влияния окружающей среды. Модернизм противовес политическому реализму, господствовавшему в сфере изучения международных отношений. Куинси Райт, Мортон Каплан, Карл Фридрих и Карл Дойч —критикуя школу политического реализма, модернисты обвиняли ее в неспособности учитывать новые явления в международной жизни, отсутствии широкой теоретической базы исследований, несовершенстве категориального аппарата. Модернисты подвергли сомнению главный тезис реалистов о силе как важнейшем факторе, позволяющем одним государствам воздействовать на другие государства, диктовать им свою волю. Первая подобная попытка была предпринята в 1955 г. Ч. Макклеландом, выдвинувшим предположение о том, что международные отношения следует рассматривать как систему, состоящую из взаимосвязанных частей, структура которой в значительной степени определяет поведение объединенных ею государств. Дальнейшее развитие данная концепция получила в работах М. Каплана, Дж. Розенау, Р. Розенкранца, Д. Сингера и других американских политологов. Они считали целью всякой международной системы сохранение внутреннего стабильного состояния. В структурном отношении международная система подразделялась на отдельные подсистемы и элементы, которые во взаимодействии с окружающей средой проявляют себя как единое целое. Общее состояние международных систем определяется независимыми и зависимыми переменными. Термином «независимые переменные» обозначались: основные акторы международных отношений (государства, международные организации); структура международной системы (различные типы политических и иных союзов и группировок); -формы и виды взаимодействия основных элементов системы (экономические, военные, дипломатические каналы взаимодействия в условиях либо конфликта, либо сотрудничества). Зависимые переменные включали: -могущество государства (способность оказывать влияние на поведение других акторов); -управление силой (применение силы одним государством против другого государства); -стабильность существующей структуры и процессов в международной системе и их изменение. Постмодернизм представляет собой наиболее экзотическое течение мировой политической мысли. Взгляды Ф.Лиотара, Дж. Дер Дериана, Р.Уокера, Р.Эшли и других постмодернистов по многим позициям различаются между собой. Однако мы можем выявить некоторые общие черты, присущие подходам представителей этого направления теории мировой политики к проблеме международного порядка. Прежде всего, постмодернисты исходят из того, что не существует никаких ясных и объективных представлений о мировой политике. Во-первых, международно-политическая теория не нейтральна, она отражает взгляды правящих элит, которые в свою очередь определяются властными отношениями. Постмодернисты убеждены, что власть создает знания. Например, теория глобального управления, по их мнению, является идеологическим проектом либералов. Поэтому международные отношения – это во многом продукт познания, присущих ему исследовательских средств, используемого языка. Постмодернисты широко используют анализ текстов работ, посвященных мировой политике. Их деконструкция и двойное чтение позволяют выявить идейно-политические предпочтения автора и определить, как они влияют на конструирование международной реальности. По мнению Дж.Дерриды, мир – это тоже текст. Постмодернизм весьма критически оценивает доминирующие в теории международных отношений подходы (неореализм, неолиберализм) за дихотомный, упрощенный анализ мировой политики, искусственное разделение понятий «внутренняя» и «внешняя» политика, «суверенитет» и «анархия», «пространство» и «время». Во-вторых, в мире отсутствуют вечные законы, правят случайность и хаос. Так, вопреки мнению конструктивистов, идентичность не обладает онтологическим статусом и не существует вне конкретных актов социального взаимодействия. «История – это ряд случайных альтернатив, обусловленных властью и интересами, — отмечает Д.Васкез. Постмодернизм отвергает линейную логику и воспевает смешение, неопределенность и мобильность. Исторические формы упорядочения международных отношений, по мнению постмодернистов, представляют собой попытки реализовать социальное господство. Нынешний международный «порядок» не составляет исключения. Он основан на иерархических отношениях, которые предполагают гегемонию Запада над остальным миром. Для утверждения своего господства развитые страны периодически прибегают к насилию. Основанный на несправедливости современный международный порядок не в состоянии преодолеть хаос, поэтому его можно назвать порядком весьма условно. Говоря об альтернативном международном порядке, постмодернисты не раскрывают конкретный механизм его становления. Можно лишь предположить, что это будет некий процесс стихийного творчества индивидов. Подлинный порядок в мире будет основываться на самоуправлении, не предполагающем наднациональных органов власти, поскольку они могут стать орудием глобальной гегемонии. Это позволяет создать глобальную демократию. Государства перестанут быть инструментом международного порядка. Постмодернисты весьма критически относятся к государству, считая его институтом угнетения, исключительности, разделения людей. Кроме того, в эпоху глобализации «абсолютные границы уничтожены», поэтому государственный суверенитет утрачивает всякий смысл. Появляется «транснациональная политическая идентичность». Следует признать обоснованность критики постмодернистами доминирующих подходов в теории международных отношений. Однако предельная абстрактность описания международного порядка, его механизмов и перспектив заставляют некоторых авторов говорить о том, что постмодернизм не является логически строгой концепцией. -основные детерминанты внешней политики и международные конфликты с точки зрения традиционалистов. Современный период еще более усложнил сочетания и комбинации использования всех этих методов анализа политики, введя новые единицы их измерения, способы обобщения сведений. Но в целом все же можно выделить две главные тенденции в развитии современных методов изучения политики. Что касается первой из них, то необходимо иметь в виду следующее. Во-первых, в видоизмененном виде продолжают действовать основные тенденции и подходы к исследованию политических явлений, сложившиеся в предшествующий период. В частности, в русле обновления теоретических образов политики продолжилось развитие «техницистского», утилитаристского направления в виде методологии Public Choice (общественного выбора), и прежде всего в виде теории «рационального выбора». Утверждая постоянство ориентации человека в политической сфере на сугубо рациональные соображения, ее сторонники свели всю политику к взаимодействию материальных интересов людей, осознанно преследующих свои эгоистические цели и постоянно стремящихся к выгоде. По сути дела такое откровенное пренебрежение духовными ценностями, личными привязанностями, традициями и убеждениями человека претендовало на совершение не менее крупной революции, чем бихевиоризм. Однако интерпретация политики как совокупности исключительно разумных (рациональных) и эгоистических форм человеческого поведения не способствовала получению существенно новых результатов об этой сфере человеческой жизни. Правда, отдельные ученые пытаются более гибко использовать данную методологию, рассматривая, к примеру, рациональность применительно к анализу массового сознания как минимально значимую величину, зато применительно к поведению элитарных кругов – как фактор, способный принести достоверные результаты. Наряду с совершенствованием различных подходов в русле утилитаристской тенденции идет и чисто техническое совершенствование способов познания мира политики; в частности разрабатываются: методики многомерного статистического анализа, способы имитационно-математического моделирования, стохастические методы, пат-исследования (изучающие альтернативы деятельности в рамках статического равновесия), векторный анализ, методика социальной экологии, динамические и стохастические модели политики, техники искусственного интеллекта, когнитивной психологии, составляются политические экспертные системы и базы данных и др. Во-вторых, неспособность сугубо рациональных воззрений раскрыть значение чисто человеческих, неинституциональных факторов политической жизни усиливает потребность в привлечении разнообразных аксиологических подходов, которые пытаются проинтерпретировать политическую жизнь через матрицу человека. Иными словами, наряду с утилитаристскими методами совершенствуются и методы, способные вложить в понятие «цель политической деятельности» смысл, убеждение, ценность, отразив тем самым чисто человеческие свойства политического взаимодействия, не постигаемые количественными методами. Качественные методы не отрывают ценность от факта, а интегрируют его в рамках исследовательской парадигмы, обобщают на ее основе добытую эмпирическим путем информацию. Причем в постмодернистских теориях сегодня, как правило, абсолютизируются не общесоциальные стандарты, а групповые ценности и приоритеты, которые становятся точкой отсчета для рассмотрения и оценки всей политики. Таким образом, ценностные основания исследования политики расширяются и реляционизируются. Наиболее показательным примером качественного обновления исследовательских программ и методов в этом направлении изучения политики является формирование так называемого нового институционализма, который «сочетает прежний институционализм с теориями развития». Его основная установка такова: разум, интеллект представляют собой ограниченный ресурс в политической сфере, а следовательно, политическая эволюция не укладывается в эволюцию только институтов власти. Новые институционалисты понимают политические институты как не тесно связанные группы, пронизанные собственными неформальными традициями и обладающие локальной солидарностью. Поэтому характер их функционирования принципиально зависит от национального характера личности, действующих в обществе традиций, реально сложившегося порядка вещей. Но, инициируя девиантное (отклоняющееся от ролевых стандартов) поведение людей, институты, тем не менее, не в состоянии урегулировать его. Признается и то, что сферой главного интереса человека являются не глобальные, а местные проблемы. Показательно, что формирование методики «нового институционализма» демонстрирует и вторую важнейшую тенденцию в развитии современных методов исследования политики, а именно тенденцию к синтезу исследовательских методик и техник, способствующему снятию антагонизма интересов и ценностей, акторов и институтов, поведенческих и организационных схем, идеализма и материализма. При этом идет как бы разделение сфер применения методов: одни из них больше приспосабливаются к объяснению локальных ситуаций, другие – к концептуальному изучению политики. Одни исследователи используют по преимуществу константные величины, другие – переменные. Но в целом большинство современных ученых уже не ведет споров о том, что первично – рациональность или иррациональность, и не мыслит по принципу «или-или». Меняется сама атмосфера, дух научных исследований. В то же время следует учитывать, что объединение методологического инструментария и достигаемое на этом пути согласие между учеными в объяснении явлений не ведет к согласию сторонников различных теоретических представлений во взглядах на политику, на методы ее исследования. Согласие относительно методов имеет ситуативный характер: оно достигается на основе объяснения группы явлений, отдельных событий. Иными словами, методы универсализируются, а концепции дифференцируются. Интеграция политической науки осуществляется на базе дифференциации разного рода теорий.
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.004 сек.) |