Глава 11. На Южном фронте

Минируйте "ночками!"

В Москве задержаться не пришлось: 14 декабря генерал-майор Котляр

приказал сформировать новую оперативно-инженерную группу для устройства

мин-новзрывных заграждений на подступах к недавно освобожденному

Ростову-на-Дону и срочно отбыть на

Южный фронт.

В группу включили инструкторов и лаборантов из оперативно-учебного

центра Западного фронта, десять лейтенантов, имеющих боевой опыт и

прошед-ших краткосрочные курсы при Военно-инженерной академии имени В. В.

Куйбышева, а также бывших бойцов Испанской республиканской армии во главе с

Доминго Унгрия. Своим заместителем я назначил

майора В. В. Артемьева, начальником штаба -- капитана А. И. Чехонина.

Вечером 16 декабря поезд с предоставленным группе мягким вагоном медленно

отошел от затемненной платформы Курского вокзала...

Захожу к молодым лейтенантам. Девушки -- инструкторы Мария Белова и

Ольга Кретова приглашают на чай. Из черного хлеба наделали сухариков.

Сухарики напоминают о доме, о семье, которую не видел уже полгода...

Степи, снега, перестук колес, запах паровозного дыма. Вернувшись к

себе, ложусь, пытаюсь вспомнить, как выглядит Ростов зимой. Мысли довольно

быстро меняют направление, сосредоточиваются на полученном задании. Мне

известно, что вокруг Росто-ва-на-Дону создаются так называемые "обводы". Это

расположенные по трем гигантским дугам к северу от города противотанковые

рвы, батальонные районы обороны с дотами и дзотами и отдельные окопы.

Восточная оконечность каждой дуги упирается в Дон, западная -- в дельту

Дона. Вот эти-то обводы и предстоит минировать нашей группе.

На душе неспокойно. Коль скоро в Ростове по-прежнему уповают на

противотанковые рвы, значит, необходимого количества мин, а возможно, и

взрывчатки в обороняющей Ростов 56-й армии генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремезова

нет. А генерал Котляр еще 5 декабря подписал директиву о возможно большей

замене противотанковых рвов другими, более эффективными и менее заметными

противотанковыми препятствиями! Придется, видимо, налаживать производство

мин. Однако нехватка мин -- не главное. Я уверен, что группа мины получит.

Тревожит, как отнесутся к нашим новаторскими планам минирования начальник

инженерных войск 56-й армии майор Е. М. Журин и сам Ремезов. Мой заместитель

майор Артемьев говорит, что Журин был его начальником в военно-инженерной

академии, это душевный, простой и хорошо знающий дело человек. Я надеюсь,

что в Жу-рине найду единомышленника. Но как посмотрит на новшества

командующий армией? Его взгляды на минноподрывное дело мне неизвестны. А

ведь мы хотим помимо "скрытого" и "неподвижного миниро-250

вамия" применить в самых широких масштабах еще и "явное минирование"!

Поясню, в чем тут дело.

При "скрытом", то есть при обычном минировании на местности, мины

закладываются в грунт и надежно маскируются^ чтобы их нельзя было обнаружить

наблюдением. "Подвижное минирование" -- это быстрая установка мин скрытым

способом на участке, где врагу удалось потеснить наши войска или пробить

танковую брешь в нашей обороне. Для такого минирования на танкоопасных

направлениях заранее подготавливают склады мин и создают группы бойцов,

имеющих автотранспорт, чтобы своевременно попадать к нужному участку боя.

"Явное минирование" -- совсем иная статья. В этом случае тысячи мин

устанавливаются на виду, в десятках тысяч кочек, которые легко заметить даже

издали и зафиксировать при аэрофотосъемке. Секрет в том, что заряжены далеко

не все кочки, а определить, в какой скрывается мина, не способны ни

человеческий глаз, ни объектив фотоаппарата. Противник оказывается перед

выбором: идти танками на кочки и подрываться или обходить заминированные

районы, вступать в бой в невыгодных районах. Разминировать кочки крайне

трудно: мины можно устанавливать в сотне различных вариантов, заряжать где

пятую, где десятую, где двадцатую кочку, где в первом ряду, где в третьем,

где в сороковом, а проверять-то приходится все! Трудоемко, опасно для жизни

(можно напороться на мину-ловушку), а главное -- заставляет вражеские танки

ждать результатов разминирования под огнем нашей артиллерии и под

бомбежкой., нести потери. Разумеется, противник может обстреливать местность

с кочками. Но противник в любом случае обстреливает местность, где

обороняются наши войска, частично уничтожая и те мины, что поставлены

"скрытым" способом. А расстреливать все кочки -- не хватит ни снарядов, ни

мин. Кроме того немецкие танки, обладающие низким клиренсом, часто наезжали

на кочки не только гусеницами, но и днищем. Их экипажи в таких случаях

погибали,

Надеюсь встретить понимание и в другом. Линия обороны 56-й армии,

проходящая в основном по реке 251

Миус, на левом фланге упирается в Таганрогский залив. Северный берег

залива занят врагом. Нет ника-ких сомнений, что сплошной линии обороны на

северном берегу от Бердянска до Таганрога гитлеровцы не создавали, держат

для отвода глаз небольшие гарнизоны в отдельных населенных пунктах, уповая

на нашу слабость и на разделяющие наши и вражеские войска тридцать с лишним

километров замерзшего, торосистого залива. Следовательно, залив -- идеальное

место для заброса во вражеский тыл групп мине--. ров. Взрывы же на дорогах

врага, уничтожение его малочисленных гарнизонов не только заставит фашистов

прекратить всякое движение транспорта, но и вынудит стянуть для обороны

северного берега значительные силы, сняв войска с других участков фронта.

Это было бы замечательно! Надо хорошенько обдумать идею заброса минеров в

тыл через льды Таганрогского залива, взвесить все "за" и "против", изложить

предложения письменно и представить командованию, а уж там как получится.

Решать станет Военный совет армии.

На подступах к Ростову

В Ростов прибыли ранним морозным утром 19 декабря. Из окон вагона

затянутый мглистой дымкой город был неразличим. Увидев с перрона

полуразрушенное здание вокзала, мы приготовились к встрече ^[/] с

руинами. Но город выглядел почти не пострадавшим! Объяснялось это просто:

гитлеровцы хозяйничали в Ростове всего восемь суток, а вышибли их

молниеносным ударом. Однако и за восемь суток фашисты успели кое-что

взорвать, а главное -- расстреляли и повесили сотни ростовчан...

В штабе 56-й армии мы прежде всего разыскали начальника инженерных

войск майора Журина. Евгений Михайлович Журин, высокий, крепкий, с крупными

чертами лица, производил впечатление человека вдумчивого, неторопливого. Он

и говорил медленно, словно взвешивая каждое произносимое слово. Беседовали

долго, обстоятельно, обменялись взглядами на различные виды заграждений и

установили, что мыслим одинаково.

-- Сможет ваша группа помочь. врйсковым саперам в освоении

минноподрывной техники? -- с надеждой спросил Журин.

-- Вне всякого сомнения!

-- А минами поможете?

-- Дело общее, Евгений Михайлович, вместе и делать его будем.

Направились к генерал-лейтенанту Ремезову. Журин представил меня.

-- Сколько времени вам потребуется, чтобы составить план минновзрывных

заграждений? -- осведомился командующий.

-- От четырех до пяти суток, товарищ генерал-лейтенант.

-- Будем считать -- пять. Какими силами намерены осуществить

минирование?

-- Понадобятся минимум четыре отдельных саперных батальона.

-- Выделим батальон. Но учтите, работы следует завершить до февраля.

Успеете?

-- Полагаю, справимся до срока.

-- Тем лучше! Приступайте к делу.

План минновзрывных заграждений на подступах к Ростову помогали

разрабатывать начальник штаба оперативно-инженерной группы Алексей Иванович

Чехонин и мой заместитель -- Владимир Владимирович Артемьев. Ценные советы

давал Журин. К утру 25 декабря план был готов, а 26 декабря утвержден

Военным советом 56-й армии. Мы наметили установить семьдесят тысяч мин, хотя

ГВИУ отпустило оперативно-инженерной группе только четырнадцать тысяч:

пятьдесят шесть тысяч мин различных видов предстояло сделать в Ростове.

С подготовки минеров и налаживания производства мин мы и начали.

Командование Южного фронта подчинило 56-й армии значительное количество

инженерных войск. Все они занимались строительством рубежей по реке Ми-ус, в

дельте Дона'и вблизи Ростова. Вблизи Ростова саперы вместе с тысячами

горожан рыли противотанковые рвы. Продуваемые буйным степным ветром,

обжигаемые морозом люди долбили и кайлили промерзшую, твердую, как бетон,

землю. Ширина проти-253

вотанкового рва вверху около семи метров, внизу -- до трех метров,

глубина -- тоже до трех метров. Словом, чтобы отрыть один погонный метр

противотанкового рва, приходится вынимать около пятнадцати кубических метров

земли!

Занимались этой неблагодарной работой и выделенные в распоряжение

оперативно-инженерной группы саперные батальоны. Командовали этими

батальонами командиры в годах, призванные из запаса, рядовой и сержантский

состав в большинстве был из новобранцев. Обутые в грубые ботинки с

обмотками, одетые в засаленные ватники саперы выглядели неважно, даже

отдаленно не походили на тех, которыми довелось командовать в мирное время.

Но среди них имелось много коммунистов и комсомольцев, большинство рядовых

было со средним образованием, и этим они тоже отличались, но уже в лучшую

сторону, от прежних бойцов.

Командир одного из батальонов, военный инженер 2-го ранга Ефрем

Трофимович Мартыненко, внешне сугубо штатский человек, спокойно заверил:

-- Задачу выполним, товарищ полковник. Люди --прекрасные.

Я осведомился, умеют ли его бойцы минировать.

-- Этому их не обучали, но если обучат -- сумеют. Первое, что мы

сделали -- сняли выделенные группе саперные батальоны с противотанковых

рвов, отвели людей на отдых и через сутки начали преподавать им

минноподрывное дело. Выпуск недостающего количества мин Ростовский обком

партии и Военный совет 56-й армии поручили промышленным предприятиям

Ростова, Новочеркасска и Аксая. Однако прежде чем дать промышленности заказ

на сложные мины, следовало усовершенствовать их, учтя опыт боев, и

разработать технологию производства, оптимальную в местных условиях. Словом,

требовалось немедленно создать хотя бы небольшое конструкторское бюро и хотя

бы маленькую лабораторию-мастерскую. Тут нам повезло! В Ростовском

Коммунистическом полку народного ополчения находилось немало опытных,

способных инженеров, в частности, конструкторов-станкостроителей,

проектировщиков и 254

т. д. Я попросил направить в оперативно-инженерную группу

инженера-электрика, по возможности понюхавшего пороху.

-- Есть такой, --ответили в обкоме партии. -- Инженер Гриднев. За бои

под Ростовом награжден медалью "За отвагу".

Фронтовой "Кулибин" инженер Гриднев

Сергей Васильевич Гриднев оказался очень скромным человеком, в глазах

которого светилась безграничная доброта.

-- Видите ли, -- сказал он при первой встрече, -- прежде я проектировал

электростанции. Мины и электростанции не одно и то же, но если необходимо...

-- Попробуйте, Сергей Васильевич! Конструкторы нужны позарез! Самые

хитрые мины требуют комбинаций различных замыкателей.

Для примера я рассказал об устройстве неизвлекаемой мины, которая

взрывалась от сотрясения почвы и могла использоваться для подрыва вражеского

транспорта.

-- Хотелось бы усовершенствовать ее конструкцию, -- сказал я. --

Сделать мину способной к самоликвидации в установленное время. Сможете?

Гриднев некоторое время рассматривал мину, пожал плечами:

-- А для чего, собственно, это нужно?

Я объяснил: мы нередко минируем в тылу врага; не исключено, что солдаты

и техника противника на части установленных мин не подорвутся, затем

минированную местность или минированные объекты снова займут наши войска, и

возникнет угроза подрыва собственных воинов и собственной техники на

уцелевших минах прежде, чем саперы успеют их обезвредить. Поэтому-то и нужны

самоликвидирующиеся в точно установленные сроки мины.

-- Понятно, -- кивнул Гриднев. -- Позвольте подумать, товарищ

полковник?

Следовало предположить, что новичок провозится с заданием не менее

суток, но Гриднев возвратился уже через час,

-- Готово, товарищ полковник. Вот эскизик.

В придуманной им конструкции имелись кое-какие изъяны, но мы их тут же

устранили, и мастерская-лаборатория быстро изготовила опытную партию с

самоликвидаторами Гриднева.

Через несколько дней Сергей Васильевич столь же успешно справился еще с

одним заданием: изготовил из имеющихся деталей оригинальный образец

неизвлекаемой мины замедленного действия. В тот же день испанцы-минеры

сделали сто штук таких мин.

Приходилось поражаться тому, как быстро освоил новый конструктор

тонкости минноподрывного дела! Но секрет своих успехов Гриднев открыл лишь

на праздновании двадцатой годовщины Победы над гитлеровской Германией.

-- Ничего-то я в минах не понимал, когда в вашу группу шел, --

признался Сергей Васильевич. -- Но если помните, я явился в штаб без вас, вы

уезжали на обводы, возвратились только через три дня. А за "эти три дня

майор Чехонин, лейтенант Минеев, чудесные девушки-инструкторы Оля Кретова и

Маша Белова снабдили меня соответствующей литературой, кое в чем

поднатаскали. Так что, беседуя с вами, я немного в минах разбирался.

-- Ловко провели!

-- Без хитрости в минноподрывном деле нельзя, Илья Григорьевич! Сами

это внушали! -- возразил Гриднев, и мы оба рассмеялись...

Еще один эпизод из тех времен, характеризующий Гриднева. Однажды,

поправляя чеку взрывателя прыгающей осколочной мины, сделанной из

100-миллиметрового снаряда, Сергей Васильевич сильно оттянул шток ударника,

и чека выпала в густую траву. С трудом удерживая двумя пальцами ударник,

конструктор присел, надеясь отыскать чеку и вставить ее на место, но

чека'исчезла. Между тем отверстие для нее на штоке ударника уже ушло под

корпус взрывателя. Казалось, и сам шток медленно, но неотвратимо уходит

вглубь. Побелевшие от напряжения пальцы вот-вот не выдержат, шток сорвется,

и тогда -- взрыв.

Гриднев окликнул помогавшего красноармейца. Тот подошел, увидел, в чем

дело, побледнел и кинул-256

ся прочь... Сергей Васильевич стиснул зубы. На лбу выступил холодный

пот. Шток уходил из вспотевших пальцев. Мигом возвратился убегавший

красноармеец, протянул гвоздик:

-- Вот! Вот!

Гвоздиком Гриднев проколол кожу пальца, закрывавшее второе, крайнее

отверстие в штоке взрывателя, просунул гвоздь в это отверстие и, наконец,

вытянул шток.

-- Нож! -- потребовал он.

Поданным ножом Сергей Васильевич решительно рассек кожу проколотого

пальца и высвободил руку.

Правда, говорят, после этого он закрыл глаза и побледнел (взрыватель

типа МУВ-1, о котором идет речь, до сих пор состоит на вооружении, например

входит в комплект сигнальных мин. Случаются и ЧП. Поэтому рекомендую вместо

"Р" образной чеки применять английскую булавку. Вторая булавка, вставленная

в верхнее отверстие ударника, обеспечит Вам 200% гарантию безопасности.

Прим. ред. А. Э.).

Впоследствии именно Гриднев первый установил причину, по которой стали

отказывать мины-сюрпризы, прекрасно показавшие себя в Испании, на Западном

фронте и в Харькове. Одной интересной деталью этих мин были суровые нитки,

смоченные в серной кислоте. Они-то и перестали обрываться в положенное

время. Почему? Для меня, признаюсь, это оказалось загадкой. Ничего не могли

понять другие работники мастерской-лаборатории. А Сергей Васильевич быстро

сообразил: все дело в морозе...

Вскоре в нашу лабораторию пришли еще несколько ученых, сотрудников

Ростовского университета, в их числе -- доцент-математик М. Г. Хапланов и

химик Миксиджан, на монтаже мин вместе с испанцами стали работать ростовские

подростки, в большинстве --девушки-комсомолки. Рвались они в армию, но

возраст у ребят и девчат был пока непризывной. Увы, многие из них так и не

дождались призыва: летом сорок второго, уже после моего отъезда из Ростова,

во время одной из варварских бомбежек города крупнокалиберная бомба попала в

ту часть университетского здания, где располагалась мастерская-лаборатория,

и мало кто из юных монтажников-минеров остался в живых. Они заслужили право

остаться в народной памяти, и очень отрадно, что память об этих

замечательных молодых людях увековечена к 40-летию Великой Победы.

В канун нового, 1942 года мы передали образцы новых,

усовершенствованных мин промышленным предприятиям. Детали для мин и

взрывателей стал поставлять Россельмаш, металлические корпуса для осколочных

фугасов -- Красный Аксай, а корпуса деревянных противотанковых и

противопехотных мин --ростовская фабрика роялей. По этому поводу у нас

шутили, что нынешняя ростовская музыка врага не обрадует!

Успешно завершалось обучение минноподрывному делу личного состава

приданных нашей группе саперных батальонов.

По заданию обкома партии мы успели также организовать в городе Шахты

пункт для обучения партизан, а в самом Ростове -- курсы по минноподрывному

делу для возможного подполья. Занимались с "партизанами" и "подпольщиками"

наши командиры-пограничники: капитаны Степан Иванович Казанцев, Трофим

Павлович Чепак и Петр Антонович Романюк, уже знакомый читателю старший

лейтенант Федор Андреевич Кузнецов, лейтенанты Иванов и Карпов, инструкторы

Кретова и Белова, некоторые испанские товарищи, свободно владеющие русским

языком.

Обучалась на курсах и группа людей, направленная Краснодарским

крайкомом партии: изучала методы ведения партизанской войны на тот случай,

если враг вторгнется на территорию края. Кстати сказать, впоследствии мы

передали краснодарским партизанам большоеколичествоминноподрывнойтехники,

успешно использованной ими в борьбе против оккупантов.

Словом, все первые десять суток пребывания в Ростове-на-Дону отдыху мы

отводили считанные часы. Даже празднование Нового года ограничили сорока

пятью минутами. Зато дело на месте не стояло.

Поиск по сайту: