Уход (withdrawal)

Второй важнейшей защитой от стыда является уход (Kaufman, 1980; Thrane, 1979). Когда кто-то прибегает к уходу, он пытается сбежать от чего-либо некомфортного - почти как ребенок, который, притронувшись рукой к печке, инстинктивно отдергивает ее. Персоны, уходящие от стыда, могут делать это и физически, и эмоционально. Чем более болезнен эпизод стыда, тем более вероятно, что индивид сбежит.

Физические признаки, обычно сопутствующие стыду – опускание взгляда, отворачивание, покраснение, и т.д. – все показывают, что жертва переживает подавляющие и остро болезненные чувства, и что она одновременно пытается ослабить эти чувства, отклоняя их. В этот момент человек не может встретиться глазами со своим обвинителем не только потому, что чувствует себя осуждаемым им; стыдящийся человек должен также справиться с неожиданным выбросом адреналина, сопровождающим это тревожное переживание. Он может нуждаться в том, чтобы покинуть сцену до того, как его тело заставит его плакать, кричать или драться.

Стыдящиеся люди, использующие уход, соприкасаются со своим стыдом. Они не отрицают полностью свои чувства. Фактически, все они слишком осознают свою боль и не уверены, что выдержат ее еще больше. Они чувствуют себя видимыми до глубины, неспособными предохранить свою основную идентичность от атак и разрушения. Бегство – естественная реакция на такую ситуацию.

Физический уход – наиболее прямой путь к избежанию стыда. Алкоголик может делать попытки «географического бегства», переезжая из города в город, когда его поведение приводит к тому, что становится слишком ужасной мысль увидеть своих друзей вновь. Каждый раз человек получает шанс начать сначала, когда новые знакомства, до появления подозрений, возможно, принесут ему выгоду и вылечат его уважением и доверием. К несчастью, алкоголик несет свою болезнь с собой; порождающее стыд поведение скоро вернется, начиная другой непродуктивный круг стыда. Проблема такого поведения в том, что алкоголик настолько стыдится себя, что уходит вместо того, чтобы бороться с подлинными причинами. Этот человек отчаянно бежит от своего стыда, не понимая, что на самом деле берет его с собой, куда бы он ни шел.

Физический уход может быть гораздо более тонким, чем буквальное бегство. Клиент, который избегает контакта глаз, рассказывая особенно чувствительный секрет, модулирует величину контакта, которую может выносить сейчас. Так же и ребенок, вертящийся, пока мать отчитывает его, поворачиваясь из стороны в сторону, осуществляет приспособление и пытается минимизировать свой стыд. Родители, которые, видя такое поведение и расценивая его как неповиновение, настаивают: «Стой прямо и смотри прямо на меня, когда я говорю с тобой», сильно увеличивают стыд ребенка, так как теперь он не имеет защиты в виде частичного ухода.

Как и в случае с отрицанием, терапевт должен уважать потребность клиента в уходе. Это подразумевает позволение клиенту разорвать контакт глаз без интерпретации этого события как трусости или уклонения. Чувствительный консультант может даже отодвинуть стул на несколько дюймов или посмотреть в сторону, чтобы показать клиенту, что не будет посягать на его территорию и позволит клиенту контролировать интенсивность эмоций, сопровождающих значимое самораскрытие. И наоборот, помощник может предложить поддерживающий физический контакт во время таких событий, такой как небольшое объятие или прикосновение к руке, отслеживая реакцию клиента, чтобы убедиться, что эти действия действительно желанны для этого человека в это время. Важно помнить, что каждый имеет уникальную историю прикосновений; индивид может ассоциировать кажущийся безобидным контакт, типа сердечного похлопывания по спине, с провоцирующим стыд поведением родителей.

Уход может стать привычным. Когда это случается, человек начинает убегать от тех аспектов жизни, которые особенно опасны, от зон, где он может испытать стыд. Эмоционально это означает развитие способности оставаться в стороне от других. Некоторые стыдящиеся люди кажутся друзьям и семье эмоционально недоступными, в то время как в действительности они не осмеливаются стать ближе из-за своего страха отвержения и оставления. Они уверены, что другие могут увидеть их недостатки, и поэтому они могут быть в безопасности, только сохраняя дистанцию.

Этот паттерн эмоционального отхода обычен для аддиктов и членов их семей. Алкоголик может пить частично для того, чтобы помочь себе уйти от угроз ежедневного существования, включающих стыд. Алкоголь затем может стать единственным другом употребляющего, единственным, к кому он может обратиться, когда эти чувства приближаются. Этот паттерн особенно вреден для тех химически зависимых лиц, которые предпочитают пить или принимать наркотики в одиночку; гонимые от других страхом стыда, эти одиночки в конце концов могут стать почти полностью изолированными. Хотя даже кажущиеся «социабельными» употребляющие могут пасть жертвой прогресса такого поведения, постепенно становясь менее заинтересованным в других по мере усиления зависимости.

Невидимость – другой симптом потребности в уходе от стыда. Стыдящиеся люди привыкают к тому, что быть увиденными - значит пережить болезненное унижение; в своих попытках предохранить себя от таких чувств они приходят к тому, что самое безопасное – это когда никто вообще не обращает на них внимания. Такие люди развивают замечательную способность сливаться с фоном. Они просто отказываются привлекать к себе внимание, предпочитая жизненную позицию «за сценой», позволяя другим получать признание за те хорошие вещи, которые они делают, чтобы только не быть отвергнутыми за какой-нибудь из своих недостатков. Цена, которую они платят за безопасность – это то, что они не могут дать другим возможности отблагодарить их. Эти люди не получают позитивного внимания, и поэтому у них мало шансов подкрепить приятное чувство гордости собой. Они остаются в убеждении, что с ними что-то не так, и поэтому продолжают прятаться в фоне.

Алкоголики, добившиеся невидимости, извлекают пользу из этого паттерна, поскольку другие склонны не замечать проблем их пьянства, так же как и другой их активности. Эти люди могут быть «вторыми» алкоголиками в семье, относительно незаметным благодаря вопиющему поведению более очевидного пьяницы. Например, когда главный алкоголик сильно пьян и смущает всех окружающих, этот может выпить столько же, но тихонько «отрубится» в углу. Позже, когда его алкоголизм откроется, его друзья и семья, вероятно, не поверят в это. Они могут отказываться принять такой диагноз, потому что «он просто не может быть алкоголиком – он никогда не создает неприятностей, как его брат». Конечно, невидимый алкоголик может привести в точности те же аргументы, чтобы объяснить свои проблемы. Ему понадобится помощь, чтобы принять идею о том, что можно быть алкоголиком, даже не отличаясь открыто несносным поведением.

Стыдящийся человек может найти другие способы ухода. Он может разработать концепцию своей полной некомпетентности в жизни, своей сущностной несостоятельности. Такие индивиды бросают попытки управлять своей средой. Как это ни странно, они достигают определенного чувства автономии, когда другие, убедившись в их бестолковости, оставляют их одних. Как бы то ни было, цена противостояния стыду таким образом огромна; однажды получив ярлык неудачника, очень трудно от него избавиться.

Индивиды, чья идентичность базируется на несостоятельности, становятся экспертами в том, как «вырвать неудачу из пасти победы». Они могут оставить стационар за день до выписки, не в силах принять необходимость изменения образа себя в случае успеха в чем-то важном. Их подспудный страх состоит в том, что успех приведет к их видимости, которая, в свою очередь, повлечет за собой только стыд и позор. Такие люди предпочитают принять свою тотальную несостоятельность, потому что стыд, подразумеваемый этой ситуацией, может быть разбавлен и абсорбирован с меньшей болью, чем если бы он был непосредственно переживаемой эмоцией.

Понятие заброшенного ребенка, введенное Wegscheider (1981) - другой пример того, как дети, вырастающие в семьях алкоголиков, могут защищаться от стыда и других болезненных аффектов. Заброшенный ребенок прерывает контакты с семьей и друзьями. Он не способен выносить дисфункциональные аспекты жизни в этом доме, и покидает его эмоционально, а иногда и физически, чтобы выжить. Позже, будучи взрослым, такой человек может не знать, как выразить свои потребности или как получить заслуженное внимание других.

В общем, уход есть важная защита, используемая для уменьшения чувства стыда. Алкоголизм способствует уходу, и может быть рассмотрен в этой перспективе как центральная защита против стыда.

Поиск по сайту: