Стыд начинает излечиваться, когда он проявлен в безопасной обстановке

Потребность в безопасном месте – один из наиболее важных аспектов понимания и лечения стыдящихся индивидов. Это так, поскольку хотя стыд, как и все чувства, переживается внутри человека, он по большей части порождается и поддерживается межличностной коммуникацией. Стыдящийся клиент приносит в терапию много старых чувств и страхов; он особенно боится быть покинутым своим терапевтом посреди процесса и быть отвергнутым после того, как покажет свою скрытую сущность. Как помощник, я должен помнить, что у многих моих клиентов есть очень большие основания быть подозрительными на мой счет: не только потому, что они выросли в стыдящихся семьях, но многие из них продолжают сталкиваться с повседневными стыдящими атаками других. Более того, многие из этих клиентов страдали, или, по крайней мере, они уверены, что страдали от рук бессердечных, манипулятивных или невежественных как-бы-помощников. Такие люди приносят в терапию чувство глубокого опасения. Их прошлый опыт, их настоящий стыд и желание спрятаться в сочетании порождают начальную ситуацию, в которой они чувствуют более настоятельную потребность защититься, чем раскрывать свой стыд. Однако, даже самый стыдящийся индивид, вероятно, рискнет сделать это, когда помощник предпримет значительные усилия, чтобы убедить клиента в своей безопасности.

Как можно создать такое убеждение? Во-первых, помощник может информировать клиента о законах конфиденциальности. Однако, делая это, важно не обещать больше того, что вы можете. Клиент должен точно знать, какой материал может быть раскрыт другим и при каких условиях. Стыдящиеся клиенты будут воспринимать любое нарушение конфиденциальности как абсолютное предательство.

Во-вторых, полезно информировать и напоминать клиенту о том, что это место безопасно для него. Терапия – это место, где клиент может пойти на «безопасный риск»; поскольку помощник не осудит его, он свободен во время сессии пробовать вещи, которые не может себе позволить в жизни. Возможно, сначала эти слова не вызовут доверия у многих клиентов, поскольку большинство их актуального опыта говорит им, что консультант, скорее всего, пытается ими манипулировать. Критично то, что терапевт поддерживает свои слова ясной демонстрацией в течение терапии, что он может действительно принимать клиентов такими, какие они есть, даже с их стыдом.

Третий уровень обеспечения безопасности – поведение. Консультант не может ожидать, что клиент пойдет на риск поделиться с ним своим стыдом, если он не расположен внимательно слушать, если утверждения клиента обесцениваются, или если он отвечает на раскрытие лекцией или советом. Консультант, лечащий стыд, должен быть сначала относительно пассивен: терапевт может открыть дверь, будучи готовым принять клиентов, но затем он может только ждать, смотря, захотят ли они войти.

Обеспечение безопасности само не излечит стыд. Это только дает клиенту шанс развить со своим помощником отношения, основанные на взаимном уважении и понимании. Как только индивид решает сделать часть своего стыда видимой, он чувствует облегчение, так как его раскрытие встречает уважение. В результате стыдящийся индивид начнет верить, что он более ценен, чем он думал, раз кто-то может принять самое плохое в нем.

Важно помнить, что когда клиент раскрывает постыдную информацию, он может доверять вам в этот момент, но пережить волну страха и возобновившегося стыда позже в этот день или вечером. Я предупреждаю своих клиентов о такой возможности, говоря, что они могут позвонить мне, если потребуется помощь, и я их не отвергну. Как заметил Кауфман (1980), в это время цель – открыть «межличностный мост», закрытый стыдом.

Стыд – все же не такая деликатная тема, чтобы обращаться с клиентами слишком уж осторожно. Возможно принять это настолько всерьез, что мы потеряем толику базового абсурда, лежащего под многими терапевтическими проблемами. Фактически, юмор – один из наиболее эффективных способов конфронтировать стыд. Если мы можем помочь клиенту понять, как смешно думать, что он был избран, чтобы стать «очень специальным червяком» (Kurtz, 1981), то потом такой клиент может стать способным принять свою базовую человечность. Тем не менее, в тот момент, когда стыдящийся клиент идет на реальный риск, раскрывая помощнику нечто, что считает чрезвычайно дискредитирующим, он нуждается в знании о том, что терапевту можно доверять.

Часто в таких сессиях раскрываются подробности сексуального поведения. Это связано с личной природой этой активности в нашем обществе (Schneider, 1977). Клиенты с сексуальным стыдом обычно также чувствуют вину за свои занятия, веря, что нарушают персональные или социальные стандарты. Фокусирование стыда на этой теме случается, когда индивид чувствует, что отличается от других и неприемлем из-за своей сексуальности. Женщина может думать (или слышать от других), что она обладает такой магической силой, что мужчин влечет к ней помимо их воли. Это не только делает ее ответственной за их возбуждение, но и превращает ее в опасное “животное”, которое бесчеловечно в своей силе. Мужчины могут тоже ощущать сексуальный стыд, возможно, связанный с проблемами «представления» (performance), ставящими под сомнение их мужественность. Консультантам следует быть особенно бдительными, когда обсуждается сексуальный материал, потому что клиент может не сообщать, что чувствует стыд из-за того, что произошло. Терапевтам нужно быть особенно осторожными, убеждая клиента в безопасности в такие моменты; любое раскрытие в сексуальной сфере – это тест, говорящий клиенту, насколько терапевту можно доверять. Терапевтам нужно знать, как найти положение в терапевтическом ряду на этой сессии: слишком сильная вовлеченность, типа попытки обнять клиента, когда он рассказывает об инциденте сексуального абъюза, может быть запросто проинтерпретирована как насилие. И конечно, какой-либо актуальный сексуальный ответ консультанта в таком или любом другом контакте с клиентом – это эксплуатация, которая увеличит клиентский стыд (Nielsen, 1987).

Поиск по сайту: