Сознание как субъективный образ объективного мира

Ранее мы уже ввели понятия «объективная реальность» и «субъективная реальность», которые своим содержанием имеют соответственно мир и нашу психику. Один из принципов диалектико-материалистического толкования мира состоит в утверждении примата объективной реальности и зависимости от неё реальности субъективной. При этом субъективная реальность рассматривается как отражение, воспроизведение того, что существует объективно, вне сознания. В формуле «сознание есть субъективный образ объективного мира» следует уточнить не только смысл термина «объективный мир», но и терминов «субъективный» и «образ». Под образом в философии понимают копию, повторение, воспроизведение, дублирование некоторого явления, выступающего в качестве оригинала. Сознание, будучи образом мира, воспроизводит, повторяет его лишь по содержанию, но не по форме, не по способу существования. В отличие от способа существования вещей, явлений (способом существования вещей, как уже говорилось ранее, является их существование вне сознания; иначе говоря, вещи существуют объективно) существование образов – субъективно. Существовать субъективно – значит существовать только в субъекте, точнее – в сознании людей. Наши представления, мысли, настроения существуют только в нашем сознании и нигде, кроме него. Образ субъективен ещё и в том смысле, что в образе как-то запечатлеваются, проявляются особенности существования субъекта (индивида, социальной группы, конкретного общества): его потребности, желания, намерения, цели. Это значит, что образы одного и того же явления, сформировавшиеся у двух различных субъектов, будут не совпадать ещё и потому, что эти субъекты смотрят на вещь «разными глазами», что и приводит к тому, в частности, что «сытый голодного не понимает». Образ, в- третьих, субъективен потому, что копия, воспроизводящая оригинал, всегда беднее оригинала, то есть страдает некоторой неполнотой. Наконец, субъективность образа проявляется и в том, что субъект, отображающий вещь, может преднамеренно исказить картину; образ в данном случае будет страдать субъективизмом – преднамеренным искажением действительности.

Недостаточно сказать, что сознание есть нечто вторичное по отношению к материи. Необходимо показать, в каком отношении находятся сознание и материя. Проблема их соотношения, во-первых, центральная проблема философии, существующая на протяжении всей её истории. Во-вторых, решение этой проблемы (её называют ещё психофизиологической проблемой) даже сегодня ещё очень далеко от завершения.

Считая вопрос об отношении между сознанием и материей основным вопросом философии, мы излагаем здесь точку зрения, которая заключается в том, что мир, вещи, материя рассматриваются как первичное, а сознание, субъективные образы – в качестве вторичного, зависимого от вещей. Три обстоятельства раскрывают смысл утверждения «материя первична»:

во-первых, материя, мир существует вечно, никогда не возникает, а сознание возникает как свойство некоторых вещей при определённых условиях;

во-вторых, вещи, имеющие своим свойством сознание, есть результат развития вещей, не обладающих этим свойством;

в-третьих, вещь первична по отношению к сознанию (её образу) как первичен оригинал по отношению к своей копии.

Отношение между материей и сознанием характеризуется как единство тождества и различия: они различны и в то же время тождественны. Различие между ними прежде всего в том, что материя может существовать независимо от сознания; сознание же существовать независимо от материи не может. Материя, обладающая бесчисленным множеством свойств, в качестве одного из них имеет свойство сознания. Свойство не существует без своего носителя; носитель вполне может и не обладать каким-то свойством (есть, правда, такие свойства, без которых вещь не существует; их называют атрибутами. К числу атрибутов вещей относятся такие свойства, как движение, существование в пространстве и во времени, нахождение во всеобщей связи вещей и т. д. Атрибутом вещей является также отражение, а сознание есть лишь частный случай (форма) отражения). Тождество между сознанием (образом) и материей (вещью) состоит в том, что по содержанию они более или менее совпадают, что является условием существования носителя сознания среди явлений действительности.

Можно поставить вопрос: «сознание как свойство материи - материально или нет»? Ведь в истории философии встречались утверждения о том, что сознание по своей природе ничем не отличается от таких проявлений, как выработанный в желудке желудочный сок, то есть является чисто материальным продуктом деятельности мозга. Так считали, например, некоторые материалисты XIX века (так называемые «вульгарные материалисты» Бюхнер, Фогт, Молешотт). С другой стороны, сторонники идеалистической философии утверждают, что сознание, дух есть совершенно независимая от материи, вещей сущность, выступающая по отношению к материи как её первичная основа. Материализм всегда рассматривал в качестве первоосновы мира (субстанции) материю, а сознание – лишь как одно из бесчисленных свойств материи.

Однозначный ответ типа «сознание материально» или «сознание не материально» в принципе не может быть дан. В каком-то отношении сознание материально; в каком-то – не материально. Ведь сознание есть субъективный образ объективного мира: нематериальный образ материального мира.

Итак, сознание есть свойство некоторой группы вещей; этой группой вещей являются люди – общественные существа. Будучи их свойством, сознание, в свою очередь, выступает как явление, обладающее рядом свойств. Одним из свойств образов сознаниясчитается идеальность. Первое свойство психических образов – их отражательный характер; другое свойство – невидимость, неощутимость, недоступность чувственному восприятию. В коре мозга хирург видит не мысли или ощущения, а всего лишь серое вещество, то есть оказывается перед анатомическими структурами и физиологическими процессами. Психическое он как бы теряет при этом из поля зрения (подобно этому, не зная чужого языка, мы слышим лишь звук произнесённого слова; смысл же его остаётся нам недоступен). Невозможность чувственного восприятия психического образа объясняется как раз его идеальностью.

Идеальное - в противоположность объективно-реальному – есть нечто существующее не как вещь среди других вещей, а лишь в восприятии, в представлении, в воображении, в мышлении. Именно в этом смысле идеальное принципиально отличается от материального и противоположно ему. «Ничего не может быть убедительнее того, что если я что-либо только мыслю или представляю, то от этого оно ещё не становится действительным: ничего нет яснее мысли, что представления или даже понятия недостаточно для того, чтобы сообщить бытие их содержанию» (Гегель). Ещё более ясно по этому поводу выразился Кант – тридцать талеров в моём уме не то же самое, что тридцать талеров у меня в кармане. У материального есть абсолютно самостоятельное бытие (то есть бытие, не зависящее от сознания); бытие идеального носит лишь относительно самостоятельный характер («относительный» означает здесь прежде всего, что нечто, запечатлённое в идеальной форме, существует не само по себе, а в тесной связи и зависимости от объекта и субъекта отражения).

(Терминологическое уточнение: понятие идеального имеет и иные значения. Оно используется как характеристика совершенного, соответствующего идеалу, того, что по своему уровню находится вне конкуренции с другими подобными вещами. Этим термином пользуются также для обозначения результата процесса идеализации (создания так называемого абстрактного объекта, например, абсолютно твёрдого тела, абсолютно чёрного тела, математической точки и т. п.).

Идеальное есть свойство психического отражения материального. Поскольку не всякое отражение есть психическое, то и идеальное характеризует не всякое отражение и даже не всю психику вообще. Зеркальная поверхность отражает лучи света. Однако все такого рода физические или химические формы отражения ничего идеального в себе не содержат: они – не субъективные образы, так как в этих случаях объект отражается не в субъекте, а в другом объекте. Не являются идеальными и такие психические свойства индивида, как характер, темперамент и пр. Идеальное есть предметное содержание тех нейрофизиологических процессов мозга, которые продуцируют образы, представляющие собой данность объекта субъекту и допускающие свободное оперирование ими.

Располагая свободно воспроизводимыми образами, сознание (точнее, индивид с помощью своего сознания) может силой воображения свободно двигаться назад и вперёд от пункта настоящего. Отсюда – творческая мысль с её конструктивными решениями новых задач и созданием сложных замыслов, полёт в область несбыточного, мир мечты и фантазии; отсюда – сказочные, идеалистические и религиозные верования. Но всё это оказывается возможным потому, что человек может отделять от себя идеальные образы, овеществлять их и действовать с ними как с внешними по отношению к нему предметами, прежде всего в виде символов (о символах и их роли в сознании будет сказано подробно, когда мы перейдём к вопросу о связи сознания с языком).

В истории философии, насчитывающей более двух с половиной тысяч лет, встречалось много концепций идеального, однако все они тяготеют к двум полюсам: идеализму и материализму. В идеализме идеальное истолковывается как субстанция, стоящая над материальным миром. Это значит, что, по мнению идеалистов, сознание и его свойство – идеальное – не могут быть выведены из материи или объяснены с её помощью. Идеальное выступает там либо в виде непосредственно данного индивидуальному сознанию (субъективный идеализм), либо в виде изначальных сущностей особого царства чистых идей (идеализм платоновского типа), либо в виде продукта деятельности мирового разума (идеализм гегелевского типа), либо в виде особого рода ценностей и значений (критический реализм и феноменология ХХ века); дуализм Декарта решает проблему идеального идеалистическим «способом»: Декарт объявил сознание одной из двух субстанций (правда, наряду со второй субстанцией – материей). Старый, метафизический материализм понимал идеальное как продукт пассивного созерцания. В диалектическом материализме возникла концепция идеального как результата и способа социально-исторической деятельности людей. В отечественной философии второй половины ХХ века встречаются несколько точек зрения на природу идеального; наиболее влиятельными оказались две концепции, заметно отличающиеся друг от друга, но опирающиеся на известное положение Маркса: «… идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней…». Речь идёт о позициях Д. И. Дубровского и Э. В. Ильенкова.

Для Дубровского идеальное – это исключительно субъективная реальность, возникающая и существующая только в голове человека, это то, что не выходит за её пределы, но связано с внешними воздействиями, с внешним миром, с активной деятельностью человека как социального существа. «Категория идеального обозначает специфическое для психики человека отражение и действие в субъективном плане, в отличие от объективных действий, производящих изменения в материальных объектах; эта категория обозначает такое свойство деятельности нашего мозга, благодаря которому личности непосредственно дано содержание объекта, динамическая модель объекта, свободная от всех реальных физических качеств объекта. Идеальное – это актуализированная мозгом для личности информация, это способность личности иметь информацию в чистом виде и оперировать ею… Понятие идеального выражает специфическую черту только психических явлений. За пределами психического идеального не существует…» Дубровский отличает идеальное как особенность психических образов от различных элементов культуры, в которых зафиксирована информация, «пришедшая» ранее в мозг человека, информация, с помощью которой человек создал эти элементы культуры. Последние, по мнению Дубровского, в отличие от явлений природы (также хранящих какую-то информацию, но не имеющих никакого отношения к идеальному) имеют лишь отношение к идеальному, оставаясь вместе с тем исключительно материальными образованиями. Существовавшее ранее идеальное объективировано в них и там угасло. Эти явления станут одной из предпосылок возникновения будущих идеальных образов.

С точки зрения Ильенкова, идеальное существует не только в субъективной реальности. Это – «мир коллективно исповедуемых представлений, то есть весь социально организованный мир духовной культуры…» Идеальное есть, таким образом, особого рода объективная реальность, отличающаяся, тем не менее, от объективной реальности чувственно воспринимаемых вещей. Вторая особенность позиции Ильенкова заключается в том, что, называя идеальными определённый круг явлений, он считает недопустимым применение этого понятия к любому осознаваемому нами явлению. Это значит, что не любые вещи, отражённые сознанием, могут быть подведены под категорию идеального. Идеальны, например, математические истины, логические категории, нравственные требования, идеи правового сознания. Идеальны книги, статуи, иконы, чертежи, золотые монеты, царские короны, знамёна, театральные зрелища. Под идеальным, настаивает Ильенков, материализм «… обязан иметь в виду соотношение между двумя (по крайней мере) материальными объектами (вещами, событиями, процессами, состояниями), внутри которого один материальный объект, оставаясь самим собой, выступает в роли представителя другого объекта, а ещё точнее – всеобщей природы этого объекта», каковой следует считать общественную человеческую деятельность. Сущностью ильенковского понимания категории идеального следует считать его положение о том, что идеальное существует лишь в единстве двух форм его существования: 1) в форме деятельности и 2)в форме вещи, в постоянном процессе превращения одной в другую. Отрыв одной от другой, отождествление идеального с одной из них (например, утверждение, что книга, монета, статуя идеальны сами по себе) приводит к исчезновению идеального: ни в книге как таковой, ни в мозге писателя идеального нет. «И только во взаимно-встречном движении двух противоположных «метаморфоз», формы деятельности и формы вещи, в их диалектически противоречивом превращении идеальное и существует».

Две представленные выше концепции идеального, существующие в современном материализме, отличаются настолько, что первая (точка зрения Дубровского) допускает существование идеального не только в психике человека, но и в психике животных; точка зрения Ильенкова видит существование идеального только в деятельности общественного человека.

Пониманию природы сознания способствует знакомство с так называемой психофизиологической проблемой.

Долгое время в науке было распространено дуалистическое представление о сознании и мозге. Сознание рассматривалось как нечто надфизическое, лежащее поверх мозга, наподобие тумана над поверхностью земли. Для некоторых душа – это «артист, который управляет инструментом, т. е. мозгом, но как артист может играть только тогда, когда есть инструмент, так и душа может оказывать действие на тело только в том случае, если есть мозг». И хотя кора является той областью, где «встречаются мозг и душа», духовное, полагали сторонники такой точки зрения, не возникает из материального, оно изначально и лишь пробуждается. Считалось, что между материей и сознанием лежит пропасть, преодолеть которую невозможно (т. е. невозможно, якобы, удовлетворительно объяснить с материалистических позиций существование и функционирование сознания). Вот два примера рассуждения на эту тему:

Теория психофизического параллелизма устанавливает радикальный дуализм психического и физиологического. Она усматривает между этими процессами однозначное соответствие: протекание одних процессов всегда каким-то образом сопровождается другими. Согласно этой концепции, физиологические процессы в организме, включая внешнее поведение, образуют последовательный ряд материальных процессов, каждый из которых определяется исключительно физиологическими причинами. Этот процесс протекает по тем же физико-химическим законам, как в какой-нибудь искусно построенной машине. «… Если бы мы знали в совершенстве нервную систему Шекспира и абсолютно все условия окружающей его среды, то мы могли бы показать, почему в известный период его жизни его рука исчертила какими-то неразборчивыми мелкими чёрными значками известное число листов, которые мы для краткости называем рукописью «Гамлета». Мы могли бы объяснить причину каждой помарки и переделки: мы всё бы это поняли, не предполагая при всём том в голове Шекспира решительно никакого сознания. Слова и фразы мы будем при этом рассматривать не как знаки известных идей, а просто как чисто внешние факты. Подобным же образом… мы могли бы написать подробнейшую биографию тех 200 фунтов, или около того, тепловатой массы организованноговещества, которая называлась Мартин Лютер, не предполагая, что она когда-либо что-либо ощущала. Но, с другой стороны, ничто не мешало бы нам дать столь же подробный отчёт о душевной жизни Лютера или Шекспира, такой отчёт, в котором нашёл бы место каждый проблеск их мысли и чувства. Тогда душевная жизнь человека представилась бы нам протекающей рядом с телесною, причём каждому моменту в одной из них соответствовал бы известный момент в другой, но между тем и другим не было бы никакого взаимодействия. Так мелодия, льющаяся со струн арфы, не замедляет и не ускоряет колебания последних, так тень пешехода сопровождает его, невлияя на скорость его шагов» (У. Джемс).

Теория психофизического взаимодействия пытается учесть влияние физиологических процессов на образование психического и наоборот.Но и в этой концепции сфера психического представлялась таинственной, относящейся к загадкам природы, которые навсегда останутся неразрешимыми для человеческого разума. Размышляя о том, что некоторые нервные процессы сопровождаются субъективными процессами, Э. Шрёдингер утверждал, что «природа этого параллелизма лежит в стороне от области естественных наук и, весьма возможно, за пределами всякого человеческого понимания».

Теоретическая мысль, однако, не оставляет попыток понять действительную связь физиологического и психического. Эти попытки привели к возникновению ряда точек зрения на характер этой связи:

- психика есть продукт высшей нервной деятельности,

- психика – внутренний аспект физиологического,

- психика есть высшая нервная деятельность, материальный физиологический процесс,

- психика – субъективное, отнесённое к объекту, идеальное содержание высшей нервной деятельности,

- психика – идеальный вид движения материи,

- психика есть идеальная форма социального движения и т. д.

Ряд естествоиспытателей, как следует из приведённого перечня, видят в физиологических процессах причину и сущность психического. Они считают, что исследование сознания можно исчерпать анализом физиологической стороны проблемы. В истории науки предпринимались неоднократные попытки полного изъятия категории идеального. Если мысль неотделима от мыслящей материи и является её «продуктом», то не есть ли она просто разновидность материи? Так рассуждали «вульгарные материалисты», склонные видеть в психике лишь физиологический механизм. Они всерьёз пытались искать внутреннюю связь между составом пищи и духовной жизнью людей. Человек, говорил Я. Молешотт, «есть то, что он ест». Головной мозг, утверждал П. Кабанис, в некотором смысле переваривает впечатления и «органически выделяет мысль». Каждый естествоиспытатель, считал К. Фогт, обязан прийти к убеждению, что «все способности, известные под названием душевных деятельностей, суть только функции мозга или, выражаясь несколько грубее, что мысль находится почти в таком же отношении к головному мозгу, как желчь к печени». Одной из разновидностей «вульгарного материализма» является рассмотрение психического как особо тонкой энергии, витающей в мироздании (К. Штумпф). Более того, некоторые полагали, что всякая энергия имеет психическую природу. «Душевный мир с его субъективной формой нашего «я» есть лишь простая разновидность единой мировой энергии» (Н. В. Каринский). Именно в этом плане делается попытка объяснения доселе таинственных явлений телепатии и телекинеза («передачи мысли на расстоянии» и «передвижения вещей силой мысли и воли»). Согласно этой точке зрения, неведомые до сих пор специфические поля, именуемые психической энергией, связывая мозг датчика и приёмника, передают информацию в виде наглядных образов, мыслей, эмоциональных состояний и намерений.

В середине ХХ века в разных странах и в России внимание общественности привлекли опыты по непосредственной передаче мыслей. Существуют противоречивые оценки подобных опытов: отрицание и признание их достоверности. Вопрос этот изучен наукой далеко недостаточно. Но можно высказать принципиальное положение о том, что мысли не могут сами по себе, в «оголённом» виде переноситься в пространстве. Мысль не может существовать вне материального субстрата мозга, как не может существовать информация, не будучи «упакованной» в какой-либо материальный носитель. Если эти опыты и ссылки на литературные источники, свидетельствующие о влиянии мыслей и чувств на расстоянии, достоверны, то следует предположить, что это влияние осуществляется с помощью каких-то материальных носителей.

Некоторые представители современного материализма склонны рассматривать мысль, психическое в качестве формы движения материи, материального процесса. Утверждается при этом, что наши ощущения и мысли суть не что иное, как рефлексы. На такой позиции стоял И. П. Павлов. Но рефлекс – это не психическое, а физиологическое явление. Рефлекс есть способ или нервный механизм, обеспечивающий проявления психики. Существует точка зрения на физиологическое и психическое как на тождественные феномены, различающиеся между собой лишь в отношениях, в которых они исследуются. Этим самым проблема взаимоотношения физиологического и психического превращается в проблему взаимоотношения между различными характеристиками, свойствами одного и того же явления – отражательной, рефлекторной деятельности мозга.

Высказывается мнение о необходимости переосмыслить подход к вопросу о соотношении идеального и психики, исключив понятие идеального из характеристики психических явлений, так как категория идеального при анализе психики как деятельности мозга якобы «не работает», ничего не даёт. Реально «работает», считают сторонники этой точки зрения, только категория материального. Можно встретиться с утверждением, что категория идеального – жалкий остаток анимистического, религиозно-идеалистического представления о нашем сознании. Продолжение этих рассуждений приводит к такому истолкованию работы мозга, при котором фактору сознания не отводится, по существу, никакого места; сознание рассматривается наподобие понятий эфира или флогистона, с которыми науке делать нечего.

Сведение идеального к материи иногда рассматривается как показатель последовательного материализма. В действительности – это лишь повторение утверждения «человек есть то, что он ест».

Мысль, сознание – реальны. Но это не объективная, а субъективная реальность. Существует ли однозначная связь между физиологическими процессами в мозге и мировоззрением, убеждениями и интересами человека? Можно ли на основании строения мозга и характера физиологических процессов судить о том, что думает человек, какие мысли возникают в его сознании, кого он любит и кого ненавидит? Исходя из строения и физиологии мозга, невозможно объяснить, почему люди родового общества мыслили иначе, чем в период греческой классики или в средние века, а теперь думают не так, как в позапрошлом веке. Сколько бы мы ни изучали физиологические процессы мозга, мы не сможем ответить на вопрос, почему мозг религиозного человека порождает одни образы, идеи и чувства, а мозг неверующего – прямо противоположные.

Различие между материальным и идеальным состоит в том, в частности, что законы мышления не совпадают с законами тех физических, химических, физиологических процессов, которые происходят в мозгу и составляют материальную основу сознания. Оно всегда связано с нервными физиологическими процессами и не существует вне этих процессов. Но не они составляют сущность сознания; мы, несомненно, «сведём» когда-нибудь экспериментальным путём мышление к молекулярным и химическим движениям в мозгу, но разве этим исчерпывается сущность мышления? (Энгельс). Нельзя согласиться с тем, что сознание – материальный процесс. Материальные процессы имеют объективный характер существования, их бытие – бытие вне сознания. У сознания же нет самостоятельного бытия, онтологии. Оно существует как функция мозга лишь в его отношении к объекту. Своеобразием сознания является то, что оно есть нечто субъективное, идеальное, что оно не имеет самостоятельного бытия вне отношения к своему материальному субстрату (мозгу) и к объекту отражения. Бытие идеального носит не субстанциальный, а функциональный характер. Способом, посредством которого объективное содержание материальных процессов становится содержанием мышления, служит отражение, вне которого природа идеального недоступна пониманию. Поэтому нельзя признать правильным утверждение, будто идеальное рождается и существует «нев голове», а «с помощью головы» в реальной предметной деятельности человека. Было бы правильнее сказать, что идеальное возникает и существует в ходе и с помощью предметно-чувственной деятельности человека именно в голове. Смысл здесь тот, что в отношении к мозгу, его физиологическим процессам идеальное, образ выступает как их информационное содержание. Сознание – не особая сверхтонкая форма движения материи, не разновидность материи, а субъективный образ объективного мира.

К сфере сознания, идеального имеют отношение не только непосредственно этим вот субъектом переживаемые сейчас образы, но и объективированные идеальные явления – зафиксированные в речи представления, мысли и чувства, а также произведения искусства – словом, весь мир культуры, взятый со стороны его идеального содержания; имеют отношение, но не являются образами сознания, идеальными образами.

Мысли, объективированные в системе речевых знаков, чувства и настроения, объективированные в каком-либо материале (краске, мраморе и т. д.), приобретают по отношению к личности (субъекту) относительно самостоятельный характер и «циркулируют» как бы над личностными формами сознания, представляя собой элементы духовной и художественной культуры общества. Реальное место пребывания мыслей – голова, хотя они, образно говоря, как птицы постоянно летают в атмосфере социального взаимодействия людей. Эти мысли, идеи, чувства, волеизъявления, «покинувшие» голову субъекта, идеальны лишь в отношении с расшифровывающим их смысл субъектом. Сами по себе предметы, играющие в некоторых ситуациях роль знаков, не несут идеальное содержание, а вызывают его в сознании человека, если ему известен «ключ» к их расшифровке, то есть значение этих знаков.

Надличностный, объективный способ существования явлений духовного мира – это вторичный, производный способ существования идеального; прежде чем приобрести этот вторичный способ существования, идеальное возникает в мозгу индивида как субъективный образ реальных вещей.

Определяя идеальное как субъективный образ объективной реальности, обычно подчёркивают, что идеальное есть не индивидуально-психологическое и тем более не физиологическое явление, а продукт и форма общественно-исторического духовного производства. В такой характеристике идеального верное сочетается с ошибочным: нельзя противопоставлять общественно-историческое и индивидуально-психическое, поскольку последнее является индивидуальной формой выражения общественно-исторического. Психика индивида, в той мере, в какой она является отражением мира, идеальна.

Пожалуй, неточно определять идеальное просто как субъективный образ. Идеальное – лишь одно из свойств образа, отражения, копии, а не сам образ, копия, отражение. Идеальное и образ – не синонимы, а относятся друг к другу как свойство и его носитель (кроме идеальности образ обладает такими свойствами, как адекватность, полнота воспроизведения, жизненная регулятивная функция и др.).

Образ предмета – это идеальная форма бытия предмета в голове человека. Например, при виде дерева в мозгу не появляется физического отпечатка. Переживаемый образ дерева есть нечто идеальное. Он несводим ни к самому дереву, находящемуся вне наблюдающего его человека, ни к тем физиологическим процессам, которые совершаются в мозгу и обеспечивают формирование этого образа.Можно ли объективные физиологические процессы, обеспечивающие продуцирование субъективных образов, считать самими образами? Разумеется, нет. Они не являются сами по себе идеальными копиями отображаемого объекта. Физиологические процессы – это материальные носители субъективного образа.

Идеальное можно охарактеризовать как такую данность объекта субъекту, при которой образ предмета выступает для субъекта непосредственно как бы в «чистом» виде, отделённым от своего материального субстрата (и объекта, и носителя информации). Иначе говоря, непосредственно нам даны не физиологические состояния нашего мозга, а то, что ими продуцируется как субъективные образы объекта. На человека воздействуют вещи, вызывая бурю электрохимических реакций, о которых он и не подозревает, но именно они дают возможность субъекту воспринимать все эти вне его лежащие вещи. Такая данность субъекту объекта с помощью мозговых процессов и есть образ, обладающий свойством идеальности и субъективности. Человек переживает мысль об объекте, а не те нейрофизиологические явления, которые способствуют её порождению. Нейрофизиологические процессы оказываются как бы закрытыми для субъекта, не осознаются им; о них он просто не подозревает. Именно об этом сказал в своё время Декарт: «Я знаю себя как мысль и не знаю себя как мозг». Это то, что позволяет различать психическое и физиологические процессы, лежащие в его основе.

«Выделение» идеального из материального субстрата имеет кардинальный жизненный смысл: роль управления деятельностью субъекта играют не сами по себе физиологические процессы, а несомые ими образы. Внешние действия планируются, программируются с помощью идеальных психических явлений. Это и порождает иллюзию того, будто бы мысль выступает как сила, способная сама по себе влиять на соответствующие органы тела и приводить их в движение. Мысль действительно выполняет целеполагающую и регулирующую роль, но она реализует себя в этом лишь как единый психофизиологический процесс, как идеальное в единстве с материальным, физиологическим. Когда человек действует, движимый своими желаниями, мыслями, волей, то действие происходит под влиянием не чисто духовного и не самого по себе материального, а объективного нейрофизиологического процесса в мозгу, субъективно проявляющегося как мысль, желание и воля. Идеальное в собственном смысле этого слова – это актуально, в данное мгновение «горящее пламя духа» - те образы, мысли, переживания, которые связывают человека с миром в тот самый момент, когда он думает и чувствует.

Физиологические процессы как таковые (даже нейрофизиологические процессы) не несут в себе идеальное, так как не обладают предметной отнесённостью. Между физиологическими процессами и вызывающими их внешними агентами существуют отношения не образа и оригинала, а отношение следствия и причины. Физиологические процессы головного мозга выступают как носители идеального содержания лишь в том случае, когда их результат соотносится человеком с объектом отражения. Именно отнесённость мозговых процессов к объективному миру и делает эти процессы психическими, идеальными. Если в голове возникла мысль, то она непременно есть мысль о чём-то. Мысли «ни о чём» в принципе быть не может. То, что в сознании обнаруживается содержание, не соответствующее оригиналу или даже вообще не имеющее никакого оригинала, совсем не означает, что может вдруг всплыть беспредметная мысль. Фантазии художника, видения наркомана, бред больного заимствуют своё содержание из реальности.

Поиск по сайту: