Причина и следствие. Детерминизм и индетерминизм

Причиной называют совокупность явлений, непосредственно обусловливающих, порождающих другие явления, именуемые следствием.

Наука не знает изолированных явлений, существование которых было бы целиком зависимым от них самих. Каждое явление находит своё основание в некоторых других явлениях и определяется ими как своими причинами. Эта закономерность носит всеобщий характер. В процессе познания явлений исследователь неизбежно выходит за границы их простого описания, обращаясь к выяснению закономерностей их возникновения, то есть отыскивая те причины, которые определяют наличие соответствующих свойств данной вещи. Движение мысли от описания к причинному объяснению есть движение познания от внешнего к внутреннему, от явления к сущности.

В мире существует бесчисленное многообразие форм взаимосвязи и взаимообусловленности явлений и соответственно многообразие видов причин. Классификация причин производится по самым различным признакам. Причины разделяют на внешние и внутренние, главные и неглавные, объективные и субъективные и т. д. (важно при этом не путать причины с условиями их действия; разговор об условиях пойдёт позднее). Рассмотрение всего многообразия окружающих нас явлений приводит к представлению о причинности как фундаментальной особенности действительности.

Причинность – генетическая связь вещей, в которой одна совокупность явлений (причина) при наличии определённых условий неизбежно производит, порождает другую группу явлений (следствие или действие). Проблема причинности в истории философии нередко оказывалась связанной с непониманием соотношения понятий причинности, необходимости и случайности. Сущностью причинности является порождение одного другим, производства причиной следствия, то есть более или менее сложно протекающий процесс причинения. Причинность асимметрична: она есть связь между тем, что уже существует, и тем, что им порождается, только ещё возникает. Причинность объективна. Она есть присущее самим вещам внутреннее отношение. Причинность объективна именно потому, что представляет собой реальный способ существования вещей. Причинность всеобща: нет явлений, которые не имели бы своих причин, как нет явлений, которые не порождали бы тех или иных следствий. Беспричинные явления невозможны уже в силу того, что в мире господствуют законы сохранения материи и движения, совершенно исключающие возникновение чего-либо из ничего. Связь причины и следствия, реализующаяся при данных условиях, является строго необходимой: если есть причина и налицо соответствующие условия, то следствие возникает неизбежно и является таким, каким оно порождается данной причиной при тех же условиях во всех других случаях.

Следствие, порождённое некоторой причиной, само становится причиной другого явления. Последнее в свою очередь оказывается причиной третьего явления и т. д. Эту последовательность явлений, связанных друг с другом отношением жёсткой внутренней необходимости, называют причинной или причинно-следственной цепью («цепью причинения»).

Диалектический материализм показывает, что нет никакого «исходного», «начального пункта» в вечном движении материи, что не существует и «начального звена» в цепи причин и следствий. Любая из цепей причинения, обнаруживаемая в природе, не имеет начала, которому можно было бы приписать абсолютное значение. И ни одно из звеньев цепей причинения не может стать абсолютно последним, навсегда обрывающим цепи причинения. Таким образом, цепи причинения безначальны и нескончаемы. Любая попытка найти абсолютно «первую» или «последнюю» причины означает обращение в той или иной форме к чуду, сверхъестественной силе.

Положение об объективности, всеобщности и необходимости причинной связи явлений (наряду с признанием других черт причинности) именуется принципом причинности, всегда игравшим огромную методологическую и эвристическую роль в развитии науки. Известно, что сложность и первоначальная малая изученность явлений, относящихся к атомной физике, а затем и к физике фундаментальных частиц, дала повод идеалистически мыслящим учёным и философам заявить на рубеже XIX и ХХ веков, будто в этой области действительности идея причинности не подтверждается. Но история развития этих областей научного познания не только не противоречила идее причинности, но фактически неизменно опиралась на неё. Положение об объективности, всеобщности и необходимости причинных связей, составляющее ядро принципа причинности, неоднократно подвергалось нападкам со стороны эмпириков, релятивистов, агностиков, субъективных идеалистов. Отрицание объективности причинности прямо вытекало из субъективно-идеалистического отказа от признания объективной реальности (это свойственно философии Дж. Беркли и Д. Юма) и обнаруживало свою несостоятельность вместе с неизбежным обнаружением несостоятельности отрицания существования материи. Всеобщность причинности опровергалась чаще всего на том основании, что опыт неизбежно ограничен и мы не в состоянии констатировать наличие причинности в каждом явлении из всего бесчисленного множества существующих явлений. Такого рода аргументы опровергаются раскрытием диалектического единства отдельного и общего. Закон как форма общности множества явлений устанавливается не путём простого «разглядывания» друг за другом каждого из возможных в природе явлений (что физически невозможно ни для индивида, ни для человечества), а посредством раскрытия того, что этот закон имеет фундаментальное значение для тех явлений, которые уже изучены, и мыслится сохраняющим это значение всюду и всегда (пока сама действительность не опровергнет наше убеждение в истинности сформулированного наукой закона). Решающее значение в доказательстве необходимости, присущей причинной связи явлений «… заключается в человеческой деятельности, в эксперименте, в труде» (Энгельс).

В процессе причинения происходит перенос вещества, энергии и информации от причины к следствию. Механизм процессов причинения работает не однонаправлено – только от причины к следствию: в нём происходит «борьба» двух противоборствующих тенденций: воздействия причины на следствие и воздействия следствия на причину. Первая является основной и определяющей. Вторая при некоторых обстоятельствах может оказаться неявной, скрытой. Но, тем не менее, она, как и первая, всегда существует: неизбежность переноса вещества и энергии от причины к следствию ведёт к тому, что уже сам факт порождения следствия определённым образом изменяет причину. Однако во многих случаях оно внешне не проявляется. Материальные системы, в цепях причинения которых такой перенос (от следствия к причине) имеет существенное значение для функционирования системы в целом, называются системами с обратной связью. Они чрезвычайно распространены в живой природе: фактически без них существование организмов вообще не было бы возможным. Они широко используются в современной технике: вся автоматика, вся кибернетическая техника основываются на использовании факта действия следствий на порождающие их причины.

Перенос действия следствия на причину может быть усложнён введением дополнительного устройства, благодаря которому следствие всё время приводится в точное соответствие с меняющимися внешними условиями (причиной). Системы, основанные на причинных цепях такого рода, называются самоорганизующимися системами, а лежащие в их основе причинные цепи – самоорганизующимися цепями. Современное естествознание неоспоримо доказало, что самоорганизующиеся цепи причинения складываются в природе под влиянием лишь естественных факторов. Неизбежность естественного возникновения на основе обратной связи самоорганизующихся систем является одним из фундаментальных свойств причинности. Без этого действия следствий на причины в виде обратной связи, формы которой многообразны и всё усложняются с изменением условий, не было бы возможно развитие природы.

Внешне поведение самоорганизующихся систем представляется нарушающим принцип причинности: причина изменяется (в каких-то границах), а следствие (поведение такой системы) остаётся неизменным. Но раскрытие внутреннего механизма и всей динамики процесса причинения показывает, что это – кажущееся нарушение.

Как именно будет действовать причина и каким окажется следствие, зависит не только от природы причины, но и от характера условий, при которых развёртывается действие этой причины. Условия – это совокупность тех независимых от причины явлений, которая превращает в действительность заключённую в причине возможность порождения следствия. Если причина непосредственно обращена к следствию, то прямое воздействие условий направлено мне на следствие, а на причину; они определяют способ действия причины. В природе условий нет того, что само по себе могло бы породить данное следствие или содержало бы возможность такого порождения.

Нередко условия действования причин смешивают с самими причинами. Например, говорят, что причиной того, что электрическая лампочка загорается, является нажатие кнопки выключателя. На самом деле нажатие кнопки выключателя есть создание необходимого условия для зажигания лампочки, а причина свечения её нити – прохождение через неё электрического тока. Отделение собственного действования причины от влияния условий нередко представляет значительные трудности. Главное в решении этой проблемы – вскрытие внутренней природы, механизма рассматриваемого явления и природы порождающей его причины. Неразличение причины и условий может послужить поводом для отказа от принципа причинности. Это именно и произошло, когда «первое знакомство» с явлениями микромира привело некоторых учёных и философов к отказу от детерминизма и провозглашению индетерминизма, то есть к заявлению о том, что в микромире не существует причинно-следственных связей.

Все виды причинной связи явлений можно разбить на две большие группы: 1) причинные связи, при которых возникают новые объекты, не существовавшие до начала действования данной причины, и 2) причинные связи, при которых происходит изменение состояния и свойств уже существовавших объектов. К первому типу относится, например, рождение электрона и позитрона за счёт взаимодействия двух фотонов с достаточно большой энергией. Ко второму типу – намагничивание тел под действием электромагнитного поля. В процессах причинения второго типа действование причины оказывается зависящим от внутренних условий, состояния и материальной природы того объекта, на который действует данная причина. Так, механический удар, будучи направленным на кусок камня, вызывает его перемещение и тепловое движение; будучи направленным на взрывчатое вещество, он вызывает бурную химическую реакцию; когда же его воздействию подвергаются рецепторы человека – возникает сложный нервно-психический процесс.

Природа объекта, на который воздействует внешняя причина, определяет рамки результатов действования этой причины. Генотип, например, ограничивает число и характер возможных фенотипов, формирующихся под воздействием внешних причин. Действование причины зависит от «истории» объекта, на который она действует, то есть от того, каким причинным воздействиям он подвергался до данной причины.

Часто наблюдается своеобразное явление, которое можно назвать «насыщением причинного действия» или «насыщением причинной связи: при возрастании действия причины следствие изменяется всё медленнее, пока наконец не перестаёт изменяться, несмотря на продолжающееся возрастание действия причины. «Насыщение причинного действия» не означает, что причина в конце концов остаётся без какого-либо следствия. Прекращается только дальнейшее порождение данного следствия, но начинается, в соответствии с изменившимися условиями, порождение некоторого иного следствия. Если, например, раздражение нервной ткани превышает границу, соответствующую прекращению возникновения распространяющегося возбуждения, и продолжает расти, то вызывается к жизни новое явление – разрушение нервной ткани.

Учение о всеобщей причинной материальной обусловленности природных, общественных и психических явлений носит название детерминизма (от лат. determinо – определяю). Идея о том, что всё существующее возникает и уничтожается закономерно, в результате действия определённых причин, зародилась в глубокой древности, при первых попытках осмыслить связь (связь есть отношение, при котором наличие, отсутствие или изменение одних вещей вызывает наличие, отсутствие или изменение других вещей) и взаимозависимость вещей. В трактовке детерминизма материалисты исходят из того, что все формы связей вещей, в том числе и причинно-следственные связи (о многообразии типов связи речь пойдёт несколько позже в связи с понятием «закон»), свойственны самой реальности, каждое явление которой имеет своё объективное основание и материальную причину. Идеализм же а\ либо полностью отрицает детерминизм, противопоставляя ему телеологию (греч. teleos – цель, logos – учение; телеология - религиозно-философское учение о наличии в мире предустановленных богом целей для всех без исключения явлений и процессов) и индетерминизм (концепцию, утверждающую будто к определённым областям действительности, например, к волевым действиям, процессам микромира принцип причинной обусловленности неприменим), б\ либо выдвигает псевдодетерминистические концепции, согласно которым познающая мысль субъекта вносит в явления, предметы, процессы закономерную причинную связь; так рассуждал, например, английский философ XVIII века Д. Юм.

Для материалистической философии Нового времени детерминизм явился главной опорой в борьбе с идеалистически-религиозным мировоззрением. В трудах Галилея, Бэкона, Гоббса, Декарта, Спинозы было обосновано положение о том, что в природе надо искать не цели, а действующие причины и что «истинное знание есть знание посредством причин» (Бэкон). Учение о детерминизме материалистов XVII-XVIII веков поколебало телеологический взгляд на мир, укрепило убеждение в безграничной мощи человеческого разума и создало почву для бурного расцвета естествознания.

Вместе с тем, взгляды материалистов этого периода страдали исторической ограниченностью, выразившейся в метафизическом понимании детерминизма, то есть в отождествлении его со связями явлений, подчиняющимся исключительно законам механики. У них ещё отсутствовало понимание качественного своеобразия закономерностей биологических, социальных, психических закономерностей; им не известны были особенности причинно-следственных связей, существующих в живой природе и в обществе. Наиболее ярко выразил точку зрения механистического метафизического детерминизма французский астроном XVIII века Лаплас, считавший, что если бы существовал ум, осведомлённый в данный момент о всех силах природы в точках приложения этих сил, то «не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как и прошедшее предстало бы перед его взором». Предпосылкой лапласовского вывода был взгляд на мир как на замкнутую систему, поведение которой можно, зная исходные условия, однозначно определить в любой момент. Содержащаяся в таком выводе мысль о предопределённости всего сущего неизбежно сближает механистический детерминизм с фаталистическими религиозными воззрениями.

Диалектический материализм, используя рациональные моменты предшествующих концепций, преодолел их ограниченность и выдвинул своё учение о детерминизме. Оно рассматривает взаимосвязь предметов как их универсальное взаимодействие и исходит из признания многообразия типов причинных связей. Закономерности, свойственные одному уровню развития материи, сохраняют силу и для последующего уровня, но в новых условиях характер их действия изменяется. Двигаясь от простого к сложному, познающая мысль овладела первоначально причинными связями, выступающими при взаимодействии макрообъектов неорганической природы. Установленные механикой законы движения физических тел превратились в модель всякого причинного объяснения. Стремясь представить причинную связь в области биологических, психических и других процессов, сторонники детерминизма прошлых веков не имели первоначально иного образца, кроме принципов механического движения. Схема механической причинности, однако, неизбежно вступала в противоречие с данными науки и практики, свидетельствующими о качественно новых типах детерминации в органической природе, психической деятельности, общественной жизни. Попытки идеалистов продемонстрировать доказательства краха детерминизма, например, в сфере биологии оказались несостоятельными, так как учение Ч.Дарвина, причинно истолковав органическую целесообразность, укрепило позиции детерминизма. Дарвин не только нанёс удар телеологии в естественных науках, но и эмпирически выяснил рациональный смысл целесообразного поведения организма на основе понятия причинности. Аналогичная картина сложилась и в области, издавна служившей главной цитаделью индетерминизма. Способность человека к сознательной регуляции своих действий, к выбору мотивов и целей поведения, не укладывающуюся в рамки механического детерминизма, идеалисты связали со «свободной волей» как независящей от материи силой. В действительности идея детерминизма, устанавливая необходимость человеческих поступков, не отменяет ни разум, ни совесть человека, ни самооценки его действий. Именно только при детерминистическом взгляде возможна строгая и правильная оценка поведения человека, а не списывание всего на «волю божью» или «свободную волю».

В современной философии и науке продолжается борьба вокруг принципа детерминизма. Она показывает, что трудности, с которыми сталкиваются исследователи в различных отраслях знания, могут быть преодолены только на основе принципа детерминизма, ибо он является одной из основ современного естествознания. Физика на рубеже XIX и ХХ веков столкнулась с тем обстоятельством, что микрообъект не может находиться в состоянии, в котором он имел бы одновременно совершенно строго определённые координату и импульс (так называемое соотношение неопределённостей). Физики, стоявшие на идеалистических и агностических философских позициях, сделали из этого вывод, будто в мире микрообъектов принцип детерминизма теряет силу. Но в данном случае оказался методологически непригодным не детерминизм как общий принцип, а лишь механический детерминизм. Успехи естествознания связаны с обогащением и развитием детерминизма, с открытием его новых форм.

Закон

Будучи всеобщей формой связи явлений, причинность есть лишь одна из форм таких связей. Существуют, например, пространственная или временная связи; одну из форм связи представляет собой пропорциональность определённых физических величин, характеризующих некоторые свойства материальных объектов (иллюстрацией может служить форма связи между давлением, объёмом, весом и температурой газовой среды: PV=GRT). Существуют и другие формы связи явлений. Особо важный тип связи – законы природы и общества.

Обычно термин «закон» употребляется в двух смыслах: закон как необходимая связь явлений («законы природы», «законы истории», «законы мышления» и т. п.) и закон как обязательное для людей общественное установление («государственные законы», «уголовный закон» и т. п.). Мы будем пользоваться в дальнейшем изложении первым смыслом термина «закон».

Философская энциклопедия (т. 2, М.: 1962, с. 149) определяет закон (греч. nomos, лат. lex) как необходимую, внутренне присущую природе явлений реального мира тенденцию изменения, движения, развития, определяющую общие этапы и формы существования конкретных развивающихся систем явлений природы, общества и духовной жизни людей. При этом имеется в виду, что тенденция саморазвития систем выявляется как действие имманентных (внутренне присущих) самим этим системам противоречий.

Закон осуществляется через сложнейшее переплетение связей (причинных, функциональных, взаимодействия и пр.). Поэтому следует различать закон как всеобщую форму существования вещей, процессов и закон как конкретную, частную форму проявления этого всеобщего.

Идея о том, что миром управляют законы, родилась в глубокой древности. В учении у древнекитайского философа Лао-цзы о дао этот термин понимается как всеобщий закон, вносящий порядок в хаос вещей и, соответственно, как путь, которому должен следовать каждый разумный человек. У древнегреческих философов идея о всеобщем мировом законе первоначально связывается с идеей мирового порядка. У Гераклита logos выступает и как мировой закон и как судьба, закон жизни человека (dike,nomos), которому подчиняется существование всех вещей и всех людей. Согласно Демокриту, всё в мире возникает и совершенствуется в силу необходимости (некоторой органически присущей природе силы), закономерно. Материалистическим взглядам Демокрита Платон противопоставил концепцию закона как идеального, нематериального, не объективно существующего организующего начала в отношении текучего, изменчивого, преходящего мира вещей. Платоновская «идея» выступает в качестве закона по отношению к вещам в смысле образцов, творящих вещи по своему образу и подобию. В качестве причины происхождения вещей идея (закон) оказывается также и целью, к которой стремится возникающая вещь. Таким образом, демокритовское понимание закона как имманентно-природного заменяется платоновским телеологическим толкованием закона. Так в истории философии возникла проблема взаимоотношения единичного (вещи) и общего (закона), известная как спор между номинализмом и реализмом о природе общего. В стоицизме была предпринята попытка совместить теорию детерминизма как особенности мира с учением об активности внемирового духовного начала. Оба эти начала – материю и бога – стоики рассматривали как подчинённые единому закону необходимости – року, который есть цепь причин. Эта концепция стоиков оказалась основой фаталистического миропонимания. Средневековая христианская философия рассматривала закон не как необходимую связь между явлениями материального мира, а как проявление божественной воли. Так, согласно Фоме Аквинскому, законы природы являются тенденциями, стремлением к достижению определённой цели, заложенной богом в вещи.

В естествознании Нового времени понятие закона получило большое эвристическое значение и оказалось связанным с распространением количественных методов изучения природы. XVII-XVIII века в естественных науках проходят под знаком механистического мировоззрения, которое накладывает свой отпечаток и на толкование понятия закона. Для выражения понятия «закон природы» всё чаще пользуются терминологией, заимствованной из математики и механики. Декарт впервые в философии Нового времени пользуется понятием закона природы, понимая этот закон в смысле правила: «… мы можем вывести некоторые правила, которые я называю законами природы и которые суть… причины различных движений…». Ньютон в своих «Математических началах натуральной философии» отграничивает правила, имеющие методологическое, познавательное значение, от законов, объективно действующих в природе. Французские материалисты XVIII века подчёркивали, что законы природы проявляются через взаимоотношения предметов и явлений, выражая необходимые, существенные связи между явлениями. Метафизическая ограниченность французского материализма в понимании закона состоит в тенденции сводить все законы природы к законам механики.

Немецкий материалист XIX века Фейербах в качестве существенных признаков закона как связи между явлениями выделял объективность, необходимость, всеобщность, познаваемость.

Согласно субъективному идеализму, о законах природы самих по себе вообще говорить нельзя. Юм считал, что при рассмотрении окружающих нас внешних вещей мы «никогда не бываем в состоянии открыть… необходимую связь… Мы находим только, что одно явление действительно, фактически следует за другим». А представление о закономерной связи между явлениями природы возникает у людей лишь вследствие привычки считать повторно следующие друг за другом явления необходимо связанными. В отличие от субъективного идеализма, объективный идеализм связывает закон с надиндивидуальным идеальным (то есть нематериальным) основанием. Своё последовательное развитие это понимание получило у Гегеля. Поскольку природа и общество представлялись Гегелю ступенями саморазвития абсолютной идеи (иной формой её бытия), постольку и законы, действующие в природе и обществе, являются, с его точки зрения, лишь законами этой духовной первоосновы мира. Вместе с тем диалектическое понимание законов и их роли в познании действительности позволило Гегелю преодолеть существенные недостатки как субъективно-идеалистической, так и механистически-материалистической трактовки понятия закона. Гегель сумел выделить важнейшие особенности философской категории «закон». Закон, считал он, есть прочное, остающееся, идентичное в явлении, спокойное отражение сущности. Закон не есть нечто потустороннее по отношению к явлению, процессу, вещи, а непосредственно присутствует в них, проявляется в них. Закон есть существенное отношение, отражает существенное в движении универсума. Понятие закона есть одна из ступеней познания человеком единства и взаимосвязи явлений. А законы мышления суть основы практической целесообразной деятельности человека.

Согласно диалектико-материалистической философии, закон действует независимо от того, знаем мы его или нет. Люди не могут произвольно ни создать, ни уничтожить закон и потому могут успешно осуществлять лишь ту деятельность, которая протекает в согласии с законами природы и общества. Закон – это «внутренняя и необходимая связь между явлениями» (Маркс). Объективно правильное истолкование законов в процессе познания обусловлено тем, что законы внешнего мира и мышления образуют «…два ряда законов, которые по сути дела тождественны, а по своему выражению различны лишь постольку, поскольку человеческая голова может применять их сознательно, между тем как в природе, - а до сих пор большей частью и в человеческой истории – они прокладывают себе путь бессознательно, в форме внешней необходимости, среди бесконечного ряда кажущихся случайностей.

Знание закона природы, который определяет существование некоторого класса явлений, отражает природу глубже, точнее, полнее, чем знание отдельного явления, относящегося к данному классу. Но явление «богаче», «полнокровней» закона, так как в явлении конкретно связаны существенные и несущественные, необходимые и случайные свойства; закон же не содержит в себе случайное и несущественное. Поскольку закон есть тенденция изменения и развития вещей и процессов, то знание закона даёт возможность предвидения дальнейшего хода событий.

Итак, законом действительности (не юридическим законом) называется объективная внутренняя общая необходимая существенная повторяющаяся связь явлений. Следует различать законы действительности и законы науки; последние представляют собой копии первых, существующие в головах людей. Это – как бы два параллельных ряда: границы первого ряда нам не известны, так как явления мира бесконечны; второй ряд включает те законы, которые представляют собой результат познания наукой окружающей действительности. Ряд законов науки конечен в каждую историческую эпоху. Следует также различать законы строения (структуры), законы развития, законы функционирования. Отличаются законы и по форме детерминации. Если предшествующие состояния системы однозначно определяют её последующие состояния, то изменение такой системы подчинено динамическому закону. Если же в системе предшествующие состояния определяют последующие неоднозначно, то изменения такой системы подчиняются статистическому закону. Надо различать также эмпирические законы и законы теоретические. Наконец следует сказать, что законы различаются и по степени их общности (широте сферы действия) на частные или специфические законы и всеобщие законы. Эти последние представляют собой предмет философии (точнее, диалектики), так как они выражают взаимосвязь между всеобщими свойствами вещей, атрибутами материи. Всеобщие законы проявляются на всех известных структурных уровнях материи. Философское постижение их основывается на достижениях всех частных наук.

К группе всеобщих законов (законов диалектики) относятся закон перехода количественных изменений в качественные и обратно, закон единства и «борьбы» противоположностей и закон отрицания отрицания. Раскрытие смысла этих законов требует описания таких категорий, как качество, количество, мера, «скачок», тождество, различие, противоположность, единство, «борьба», противоречие, конфликт, диалектическое отрицание, снятие. Три перечисленных закона называют основными законами диалектики; кроме них существует ещё целый ряд всеобщих законов. Каждая группа категорий (например, группа, в которую входят понятия содержания и формы) даёт возможность раскрыть закономерную связь между соответствующими всеобщими свойствами вещей.

Кратко содержание трёх основных законов диалектики (они являются законами развития) можно представить следующим образом.

А. Закон перехода количественных изменений в качественные и обратно: Накопление незаметных, постепенных количественных изменений в определённый для каждого отдельного процесса момент с необходимостью приводит к существенным, коренным, качественным изменениям, к скачкообразному переходу от старого качества к новому. Мир представляет собой совокупность процессов, в которых вещи постоянно возникают, изменяются и уничтожаются. Но из этого не следует, что они не имеют определённой формы существования, то есть абсолютно неустойчивы и неразличимы между собой. Как бы ни изменялся предмет, но до поры до времени он остаётся именно этим, а не иным, качественно определённым предметом. Качественная определённость предметов и процессов есть то, что делает их именно этим предметом или процессом; она есть то, что делает вещи устойчивыми, что разграничивает их и создаёт бесконечное разнообразие мира. Качество есть существенная определённость предмета, в силу которой он является данным, а не иным предметом и отличается от других предметов. Понятие качества связывается с бытием предмета: предмет не может, оставаясь самим собой, потерять своё качество.

Наряду с качественной определённостью все предметы обладают также количественной определённостью: определённой величиной, числом объёмом, темпом протекания процессов, степенью развития свойств и т. д. Количество есть такая определённость вещи, благодаря которой её можно (реально или мысленно) разделить на однородные части и собрать эти части воедино.

Различия между предметами, не подобными друг другу, носят качественный характер, а различия между предметами подобными – количественный. В отличие от качества количество не связано так тесно с бытием предмета. Поэтому количественные изменения, как правило, не сразу ведут к уничтожению или существенному изменению предмета. Только достигнув определённой для каждого предмета границы, количественные изменения вызывают качественные. В этом смысле количественная определённость в отличие от качественной характеризуется внешним отношением к природе предмета. Именно поэтому количественная определённость и может быть в процессе познания (например, в математике) отделена от содержания как от чего-то безразличного для дела. Широкая применимость математических методов в различных по конкретному содержанию областях действительности объясняется тем, что математика изучает преимущественно количественные отношения.

Ни один предмет не обладает только качественной или только количественной стороной. Каждый предмет представляет собой единство определённого качества и определённого количества. Он есть качественное количество и количественно определённое качество, то есть мера. Мера – философская категория, выражающая органическое единство качественной и количественной определённостей предмета, вещи, процесса. Каждому качественно своеобразному объекту присущи определённые количественные характеристики. Они изменчивы, подвижны. Но их изменчивость необходимо ограничена некоторыми пределами, за границами которых количественные изменения приводят к изменениям качественным. Эти границы и есть границы меры. В свою очередь, изменение качества данного объекта ведёт к изменению его количественныххарактеристик и меры. Мера как единство качественной и количественной определённостей зависит от природы вещи. Нарушение меры (выход за границы меры) приводит к изменению данного предмета и превращению его в другой предмет. Так происходит переход количественных изменений в качественные в форме скачка. Скачок получил своё название в связи с тем, что по сравнению с предшествующей, эволюционной стадией развития он представляет собой относительно быстрые изменения. Всякое качественное изменение возможно только через скачок. Но формы скачка исключительно многообразны и зависят как от характера явления, так и от тех условий, в которых протекает развитие. По существу, каждое явление переходит в новое своим особым способом. Однако все формы перехода могут быть разделены на два относительно определённых типа: резкие и постепенные скачки. Первые совершаются так, что старое качество изменяется сразу (напр., превращение одних фундаментальных частиц в другие). Вторые совершаются так, что существующее изменяется частями, отдельными элементами, пока в результате постепенного развития оно не будет преобразовано в целом. Таким способом осуществляются, например, качественные изменения видов растений и животных.

Будучи всеобщим, закон перехода количественных изменений в качественные и обратно имеет место во всех процессах развития природы, общества и мышления. Он важен для уяснения смысла диалектической концепции развития и её отличия от всевозможных метафизических концепций, сводящих развитие к одним лишь количественным изменениям существующего, без уничтожения старого и возникновения нового.

В действительности имеет место не только переход количественных изменений в качественные, но и обратный процесс – изменение количественных характеристик в результате изменения качества вещей, явлений и процессов.

Одни и те же изменения по отношению к одним свойствам (менее общим) являются качественными; по отношению к другим (более общим) – количественными. Любой процесс развития одновременно прерывен и непрерывен. При этом прерывность выступает в форме качественного скачка, а непрерывность – в форме количественного изменения.

Б. Закон единства и «борьбы» противоположностей. Причиной, движущей силой развития вещи являются внутренние, присущие ей самой противоположные тенденции. Противоположности присущи любому явлению, обнаруживающему сходство с некоторыми явлениями и, в то же время, различия с ними. В сравнении с самим собой предмет также находится в отношении тождества (сходства) и различия. Различия могут быть существенными или несущественными, причём несущественные различия со временем перерастают в существенные. Последние, усиливаясь, достигают такого крайнего состояния, которое характеризуется как противоположность. Важно иметь в виду, что эта противоположность (как отношение между сторонами) возникла не случайно, пришла к вещи не извне, а есть результат саморазвития вещи, в которой постепенно сложились противоположности как стороны только что упомянутого отношения. Стороны противоположности предполагают, «требуют» друг друга; без своей противоположности они не могут существовать. Предполагая противоположную сторону, каждая сторона порождает не любую, а соответствующую ей самой противоположность. В этом смысле говорят, что противоположности находятся в единстве. Существовать в единстве, значит не иметь возможности существовать без «своего другого». В то же время стороны противоположности стремятся к взаимному отрицанию, уничтожению, то есть находятся в отношении «борьбы» (если речь идёт о развитии в обществе, то зачастую борьба между противоположными тенденциями, сторонами идёт без всяких кавычек).«Борьба» противоположностей достигает апогея (конфликта). Налицо присутствие в явлении внутреннего противоречия. Противоречием называют состояние вещи, внутри которой имеются противоположности, существующие в единстве и в «борьбе». Противоречие не может сохраняться в вещи неопределённое время. Оно требует своего разрешения. Разрешить противоречие можно только путём ликвидации основания, порождающего это противоречие. В ходе саморазвития это и происходит. Упразднение, разрешение противоречия означает переход от ранее существовавшей вещи к некоторой иной, в которой только что описанный процесс повторяется вновь: зарождается, обостряется и разрешается новое противоречие.

В. Закон отрицания отрицания. Если закон взаимного перехода количественных и качественных изменений даёт нам возможность понять механизм процесса развития, а закон единства и борьбы противоположностей – источник, движущую силу развития, то закон отрицания отрицания демонстрирует направленность процесса развития. В соответствии с этим законом, развитие складывается из определённых циклов, в рамках которых разрешаются свойственные каждому из них противоречия. Специфическим способом и вместе с тем содержанием перехода от одной ступени развития к другой в рамках такого цикла является отрицание, а цепь отрицаний, особым образом взаимосвязанных, и образует содержание развития.

Этот закон впервые был сформулирован Гегелем, хотя отдельные черты этого закона (роль преемственности в развитии, нелинейный характер направления развития, диалектический характер отрицания) фиксировались и в предшествующей истории философии. Поскольку развитие есть возникновение внутреннего противоречия и его разрешение в дальнейшем, то есть отрицание одного состояния вещи другим (следующим за ним) состоянием этой же вещи, то диалектическое отрицание следует понимать как само отрицание, как зарождение отрицания не вне, а внутри развивающегося объекта. Гегель называл исходное рассматриваемое состояние явления тезисом, а состояние, пришедшее ему на смену – антитезисом. Антитезис, отрицая тезис, не упраздняет его целиком, не отбрасывает его полностью. Некоторые элементы тезиса переходят в антитезис, сохраняются в нём, сосуществуя с новыми элементами. Такое упразднение старого в соединении с его частичным сохранением Гегель назвал снятием (немецкое Aufhebung /снятие/ означает по-русски и «упразднение» и «сохранение»). Старое (тезис) существует в новом (в антитезисе) в снятом виде. Антитезис, в свою очередь, в процессе дальнейшего развития также отрицается, но ещё более новым состоянием – синтезом. Поскольку отрицание предыдущего отрицания происходит путём снятия, оно всегда оказывается в известном смысле восстановлением того, что отрицалось ранее, возвращением в какой-то мере уже пройденной стадии развития. Однако это не простой возврат к исходной точке. В идеалистическом гегелевском учении о развитии (где рассматривается не развитие вещей, а развитие понятий) об этом говорится так: «… новое понятие - более высокое, более богатое понятие, чем предыдущее, ибо оно обогатилось его отрицанием или противоположностью; оно, стало быть, содержит в себе старое понятие, но содержит в себе более, чем только это понятие, и представляет собой единство его и его противоположности». Заменив в гегелевском тексте термин «понятие» термином «состояние», мы получим действительную картину процесса, имеющего место в материальном мире. Но гегелевская фраза справедлива и в буквальном смысле: понятия развиваются, подчиняясь тому же закону отрицания отрицания, которому подчиняются и развивающиеся вещи. Закон отрицания отрицания оказывается, таким образом, всеобщей формой раздвоения единого и перехода противоположностей друг в друга или, иными словами, проявлением другого всеобщего закона – закона единства и «борьбы» противоположностей. Важная заслуга Гегеля состояла и в обосновании того, что результат развития синтезирует в себе целый ряд уже разрешившихся противоречий, а не какое-либо одно из них.

Если первых два всеобщих закона могут характеризовать как определённый процесс развития в целом, так и его отдельные компоненты, стадии, то специфика последнего закона состоит в том, что его действие полностью обнаруживается лишь в целостном, относительно завершённом процессе развития. На каждой же отдельной стадии этот закон обнаруживается обычно лишь как тенденци я.

Отрицание (или даже определённая цепь последовательных отрицаний) имеет место в каждом процессе изменения; двойное отрицание в таких процессах может привести к воспроизведению исходного состояния объекта. Формально к подобному процессу можно «приложить» закон отрицания отрицания. Однако по существу такое приложение лишило бы этот закон глубокого диалектического смысла: «отрицая» воду, можно получить пар или лёд, а «отрицание» этих последних снова даст воду. Но в этом и других аналогичных случаях нет никакого развития, а потому к ним неприменим закон отрицания отрицания, ибо в процессе действия этого закона двойное отрицание приводит объект якобы (а не буквально) к старому, исходному состоянию.

Последовательность циклов, составляющую цепь развития, можно образно представить в виде спирали. Образ спирали хорошо передаёт обе особенности пути развивающегося предмета – синтез цикличности и поступательности. При таком изображении каждый цикл выступает как виток в развитии, а сама спираль – как виток над витками, т. е. цепь циклов; возврат к уже пройденному состоянию является не полным; развивающееся не проходит проложенными путями, а отыскивает новые, сообразные с изменением внешних и внутренних условий. Повторение известных черт, свойств, уже имевших место на прежних этапах, всегда является тем более относительным, приблизительным, чем сложнее процесс развития.

Развитие иногда представляют себе в виде замкнутой кривой (окружности) или в виде прямой. Такие метафизические представления пути развития широко распространены в истории философской и социологической мысли («мировой год» пифагорейцев, идея цикличности у античного философа Эмпедокла, французских материалистов XVIII века, английского историка и социолога ХХ века А. Тойнби и др.). Закон отрицания отрицания преодолевает обе эти односторонности, противопоставляя им понимание развития как спиралевидного процесса. Спиралевидность характеризует не только форму процесса развития, но и темпы этого процесса: с каждым новым витком спирали преодолевается всё более значительный путь. Поэтому можно говорить о том, что процесс развития всегда связан с ускорением темпов, с непрерывным изменением внутреннего масштаба времени развивающейся системы. Эта закономерность обнаруживается как в развитии общества и природы, так и в развитии научного познания.

Развитие

Диалектика представляет философское учение о развитии. Последнее понятие требует специального разъяснения. Развитие есть особый тип движения – переход от одного качественного состояния к другому, от «старого» к «новому», от более простого к более сложному, от менее совершенного к более совершенному (и обратно). В зависимости от специфики форм существования материи различают развитие неорганической материи (ещё точнее – развитие в микро-, макро- и мегамире), развитие в живой природе, развитие в обществе и развитие в сознании и в познании; в каждой сфере действительности развитие осуществляется в специфических формах. Вместе с тем, развитие во всех сферах характеризуется рядом общих существенных моментов и признаков. Изменения, происходящие в процессе развития, захватывают любые явления, любые их стороны: внутренние составляющие и внешние (непосредственно воспринимаемые) формы, их существенные связи и внешние зависимости и т. п. Развитие – не всякое изменение объекта, но – прежде всего – изменение, связанное с преобразованием во внутреннем строении вещи, в её структуре, представляющей собой совокупность функционально связанных между собой элементов.

Будучи характеристикой объектов с более или менее сложным системным строением, процесс развития сам отличается определённой структурой (механизмом). Рассматриваемый с этой точки зрения он представляет собой прежде всего совокупность ряда составляющих, участвующих в процессе. Одни из этих составляющих играют роль образующих процесса, другие – его условий. Образующие процесса, отвечающие на вопрос «что развивается?», представляют собой исходный пункт процесса; образующие, отвечающие на вопрос «во что развивается?», есть результат процесса развития. Исходный пункт и результат суть центральные составляющие процесса. А условия процесса развития – это те его составляющие, которые обеспечивают превращение исходного пункта в результат.

Развитие - не всякое изменение в структуре объекта, но только так называемое качественное изменение. Структура вещи характеризуется тремя моментами: количеством составляющих (может быть 2, 3,…, n членов), порядком их расположения (линейные, кольцевые и др. структуры) и характером зависимости между элементами (в обратимых структурах все составляющие «равноправны»; в необратимых – между элементами существуют отношения «господства» и «подчинения»). Качественный характер изменения в процессе развития заключается в том, что в этом случае осуществляется переход от структуры одного качества (характеризующейся одним количеством, порядком и характером зависимости элементов) к структуре другого качества (характеризующейся иным количеством, или порядком, или характером зависимости составляющих).

Важнейшей характеристикой развития является время: оно происходит во времени. Вместе с тем, понятие «ход времени» не тождественно понятию «процесс развития». Об этом говорит как то, что в определённых границах течение времени не сопровождается качественными изменениями в вещи, так и то, что в одни и те же промежутки времени различные объекты способны проходить в своём развитии различные «расстояния» и наоборот: для прохождения аналогичных «расстояний» различным объектам требуется различное время. Иными словами, развитие той или иной вещи является функцией не объективного хода времени как такового, но «жизнедеятельности» самой вещи. В отличие от случаев движения, изменения, которые могут вызываться действием и внешних по отношению к движущемуся объекту сил, развитие представляет собой самодвижение объекта – имманентный процесс, источник которого заключён в самом развивающемся объекте. Развитие возникает в результате противоречий, борьбы устаревающего и нарождающегося, борьбы взаимоисключающих, противоположных тенденций, свойственных явлениям природы, общества, духа. В результате этой борьбы противоречие внутри вещи преодолевается; на его месте сразу же зарождается новое противоречие.

Различают две формы развития: эволюционную и «революционную». Эволюционная форма развития – медленные, постепенные, нередко скрытые от глаз изменения в структуре объекта. Такие изменения называют количественными. Вторая форма развития – внезапные, резкие, скачкообразные, так называемые качественные изменения в структуре объекта, связанные с коренными преобразованиями во всём его строении. Между этими двумя формами развития существует сложная взаимосвязь: эволюция подготавливает «революцию», ведёт к ней и завершается ею. В свою очередь новое качество, приобретаемое вещью, снова ведёт к этапу медленных количественных изменений, которые, накапливаясь, приведут к появлению нового скачка. Таким образом, каждый процесс развития представляет собой диалектическое единство непрерывных и прерывных изменений, то есть переход количественных изменений в качественные и обратно.

Развитие также характеризуется определённой направленностью. Переход от одного состояния объекта к другому не есть бесконечное повторение пройденного (движение как бы по кругу), хотя исторически более поздние этапы и включают в себя немало моментов, присущих предшествующим этапам. Развитие есть поступательное движение к более развитому и совершенному или движение в противоположном направлении – к менее развитому и менее совершенному. В этом смысле говорят о прогрессивном или регрессивном направлениях развития, его восходящей или нисходящей линиях.

Прогресс и регресс (лат. progressus – движение вперёд, regressus – возвращение) – наиболее общие, противоположные по своим характеристикам, разнонаправленные и вместе с тем неотделимые друг от друга, диалектически взаимосвязанные тенденции развития. Прогресс – направление развития сложных систем, для которого характерен переход от низшего к высшему, от простого к сложному от менее совершенного к более совершенному. Регресс есть движение вспять (от более высоких и совершенных форм к низшим и менее совершенным).

Первоначально понятия прогресса и регресса применялись лишь в рамках философского осмысления проблемы направленности общественного развития и носили сильно выраженный отпечаток человеческих предпочтений. В них обнаруживалась мера реализации идеалов равенства, социальной справедливости, свободы, человеческого достоинства и т. д. в общественной жизни различных исторических эпох. Начиная с середины XIX века понятия прогресса и регресса постепенно наполнялись объективным научно-теоретическим содержанием и одновременно распространялись на сферу живой и (в меньшей степени) неживой природы. Заслуга в этом принадлежит философии, комплексу биологических наук, кибернетике, теории систем и др. дисциплинам. Был выработан объективный универсальный критерий прогресса – повышение уровня организации материи. Если в процессе развития возрастает число элементов и подсистем, усложняются объединяющие их структуры, увеличивается число связей и взаимодействий, а также возрастает набор функций, т. е. действий и процедур, выполняемых этими элементами и подсистемами, обеспечивая этим самым большую устойчивость, приспособляемость, жизнеспособность и возможность дальнейшего развития, то такой процесс представляет собой прогресс. Если же в результате развития, напротив, уменьшается набор полезных для системы функций, распадаются существовавшие ранее структуры, уменьшается число подсистем, элементов и связей, обеспечивающих существование, устойчивость и жизнедеятельность данной системы, то такой процесс называется регрессом.

Прогрессивное развитие системы в целом, не означает, что такая же направленность изменений присуща всем её подсистемам. И наоборот, изменение в прогрессивном направлении какой-либо подсистемы автоматически не влечёт за собой прогресс системы в целом. Так, прогрессивное развитие (усложнение) организма в целом не исключает процесса деградации отдельных его функций или органов. Будучи диалектически противоположными, прогресс и регресс связаны между собой неразрывно, включены друг в друга. «…Каждый прогресс в органическом развитии является вместе с тем и регрессом, ибо он закрепляет одностороннее развитие и исключает возможность развития во многих других направлениях» (Энгельс).

Прогресс и регресс – интегральные характеристики сложных развивающихся систем. И потому нельзя судить о направленности их изменений по отдельным изолированным показателям. Это особенно важно применительно к анализу особенностей прогресса социальных систем. Здесь необходимо учитывать не какие-то изолированно взятые черты, а весь комплекс показателей экономической, социальной, политической, духовной жизни общества и такую интегральную характеристику их взаимосвязи, как обеспечиваемая ими степень жизнеспособности, перспективности той или иной социальной структуры. Понятие прогресса применительно к обществу несёт в себе идею единства исторического процесса, преемственности, сохранения и приумножения высших достижений культуры. Суть общественного прогресса – человек, его освобождение, расширение возможностей разностороннего и гармоничного развития.

ПРИРОДА

Нам необходимо сейчас рассмотреть вопрос о природе, но не под тем углом, под каким это делается в природоведении. Мы должны сосредоточиться на описании природы как лона, из которого вышел человек, рядом с которым ему приходится жить и с которым он не может порвать связь, ибо это грозило бы ему гибелью. Описание отношений между природой и человеком, как обычно, мы начнём с определения природы (определение человека будет дано позднее, когда мы обратимся к учению о человеке). Особенность этого определения состоит в том, что природа будет сопоставляться со своей противоположностью, то есть с тем, что природой не является. А не является природой (натурой, естеством, как говорили в старину) то, что возникло само собой – естественным путём, - а не подверглось переделке, преобразованию человеком, обществом. «Неестественное», «ненатуральное», не существующее в природе, искусственное, созданное трудом людей, объединяется понятием «культура», о которой специальный разговор впереди. Пока же нам важно подчеркнуть, что природа и культура, сосуществуя, противостоят друг другу. Природа есть всё противостоящее человеку, существующее по своим собственным, не зависящим от человека, законам (можно уточнить: существует широкое и узкое понимание термина «природа». Природа в широком смысле тождественна миру, Вселенной. Природа в узком смысле – планета Земля, её геосфера, гидросфера, атмосфера, биосфера, наконец, ближний космос, освоение которого человеком уже началось). Культура же выступает как преобразованная человеком природа, и субъектом этого преобразования выступает человек, общество. Оно не может не противопоставлять себя природе. Воздействие на природу как важнейший элемент деятельности вообще – единственный способ существования общества. Человек живёт природой. Это значит, что природа есть его «тело, с которым он должен оставаться в процессе постоянного общения, чтобы не умереть» (Маркс). То есть общество одновременно и противостоит природе, и не может существовать без неё.

Исторические изменения взглядов людей на природу Сложность, двойственность, противоречивость отношения человека к природе, естественно, приводила к возникновению различных взглядов людей на природу, что зафиксировано в мифологии, истории религиозной и философской мысли. В качестве типичных точек зрения можно указать на понимание природы как чего-то уступающего культуре, неоформленного, неорганизованного, неразумного. Такое понимание природы служит обоснованием необходимости подчинения природы человеку, господства над ней. Другая крайность состоит в том, что природа понимается, напротив, как образец совершенства, как нечто превосходящее культуру и человека. Иногда, согласно этой позиции, человеку рекомендуют учиться у мудрой природы; иногда же человека рассматривают как брак, допущенный природой и угрожающий её существованию, подобно тому, как раковая опухоль есть производное «ошибающегося» организма, грозящее ему гибелью. Все эти воззрения находили реальное воплощение в истории в виде многообразия практических форм взаимодействия общества с природой.

В системе античного мышления природа понималась как подвижное целое. Человек не столько противопоставлялся природе, сколько мыслился как одна из её частей. Противоположностью природы (космоса) был для греков не человек (микрокосм), а первоначальное состояние беспорядка – хаос, из которого, якобы, когда-то вышла природа. Почитание древними греками природы выражалось, в частности, в том, что идеалом, достойным мудреца, считалась жизнь в согласии с природой.

Совершенно иное понимание природы сложилось в средневековой христианской культуре. Здесь природа рассматривалась как творение бога, причём более низкое, чем человек. Что интересно, природа нередко мыслилась как источник зла, которое нужно преодолеть, подчинить. Жизнь человека истолковывалась как борьба божественного начала – души с греховным (но сотворённым самим богом!) природным началом – телом. Такой взгляд на природу служил оправданием негативного отношения к ней. Античное понимание природы стимулировало интерес к её изучению, чего нельзя сказать о средневековом миропонимании. Правда, в недрах христианского мышления существовала и другая линия в отношении к природе. Ведь понимание природы как божественного творения оправдывало поиск в ней рационального начала, вложенного в неё творцом. Постигнуть божественный план, заложенный в природу, означает шаг в постижении самого бога. Именно отсюда вытекает метафорическое понимание природы как книги: бог дал людям две книги – священное писание и книгу природы. Эти воззрения, зародившиеся в эпоху средневековья, сыграли определённую роль в развитии естествознания. Например, немецкий астроном конца ХVI – начала XVII веков И. Кеплер исследовал законы движения планет вокруг Солнца, желая, кроме прочего, постигнуть мудрость творца, заложенную в это движение.

В эпоху Возрождения отношение к природе меняется. Человек открывает для себя её красоту, начинает видеть в ней источник радости в противовес мрачному аскетизму средневековья.

Ещё позднее, в философии романтизма (ХVIII век), природа уже начинает пониматься как убежище, в котором можно найти спасение от развращённой и порочной цивилизации. В частности, Ж.-Ж. Руссо утверждал, что переход человека от природного, естественного состояния к общественному есть источник всех наших несчастий.

В период становления капитализма возникает ещё один тип отношения человека к природе, чётко выраженный английским философом Ф. Бэконом, провозгласившим целью науки и техники господство над природой, которая с этого времени начинает пониматься как объект интенсивной преобразовательной деятельности и как кладовая, из которой человек может черпать без меры. Мы были воспитаны в ХХ веке именно на таком отношении к природе, изучая ещё в школе «образ Базарова»: природа – не храм, а мастерская, и человек в ней – работник. Сегодня, нам надо сказать себе, что такой односторонний, чрезвычайно узкий взгляд на всё богатство отношений человека с природой диктуется чисто потребительской позицией людей в относительно бедных эксплуататорских обществах. Поскольку, однако, психология людей отличается огромной инерцией, такое отношение к природе продолжало сохраняться и в богатых капиталистических странах вплоть до середины ХХ века. И только в связи с быстрыми неблагоприятными изменениями в природе вследствие научно-технической революции человечество стало задумываться о своей ответственности за судьбы природы. Сегодня перед ним стоит задача глубочайшего изменения самого характера природопользования. Речь идёт об ограничении элементов стихийности, о сообразовании целей деятельности с её средствами и последствиями, то есть о разумности и, следовательно, гуманности в отношении человека к природе.

Поиск по сайту: