В конце XX – начале XXI вв

Сегодня в советской культуре утвердилось два подхода. Первый объявляет всю советскую культуру люмпенско-маргинальный, не представляющий никакого интереса, второй – это объемный конкретно-исторический подход.

В начале XX века В.И. Лениным были сформулированы важнейшие принципы отношения коммунистической партии к художественно-творческой деятельности, которые легли в основу культурной политики советского государства. Основной целью культуры является служение миллионам трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу и будущность. Культура должна стать частью общепролетарского дела, выражать интересы этого класса, а значит, и общества.

Социалистическое общество, в идеале, было задумано как общество, где должна была сформироваться и новая культура. Октябрьская революция, положившая конец мировоззренческой и стилевой полифонии «серебряного века», объявила единственно верной идеологией марксизм-ленинизм; любая философская система, выходившая за ее пределы, квалифицировалась как антисоветская и антинаучная, т.е. возводилась в ранг социально опасной для пролетариата. Впервые у культуры должна была появиться возможность в полном и подлинном смысле принадлежать народу, служить выразителем его интересов и духовных запросов. Однако лидеры революции, считая ее пролетарской по сути, сделали вывод о том, что и новая культура, которую станет возводить новое революционное общество, тоже должна быть пролетарской. Вожди революции отказались признать культурную эволюцию, преемственность культурного развития. Идейная нетерпимость стала основанием официальной политики советской власти в сфере идеологии и культуры. В октябре 1917 года был взят курс на культурную революцию.

Советская культура базировалась на внешне несовместимых традициях: деспотическом репрессивном государстве и радикализме разночинной интеллигенции XIX века, чьи идеи были сформулированы В. Белинским, Н. Чернышевским, Д. Писаревым, П. Ткачевым. Парадоксально соединились в культуре советского периода воинствующий атеизм, апеллирующий к антиклерикальной критике французских материалистов, и религиозное почитание вождей. Главной задачей советской культуры объявляется свержение старого мира и строительство мира нового, доселе невиданного, в котором народовластие и равенство будут соседствовать с перманентной борьбой с «врагами народа», которые никогда не исчезают и растут, как грибы.

С самого октября 1917 г. в стране нагнетается атмосфера подозрительности, постоянно открываются все новые заговоры мировой буржуазии, подавляются восстания, которых не было. Это не абсурд перепуганной власти, а государственный террор против своего народа, который станет главным инструментом власти в управлении обществом.

Вожди октябрьской революции, в частности В.И. Ленин, были искренне убеждены, что интеллигенция подкуплена или будет мировой буржуазией, а потому может быть использована в деле социалистического строительства лишь временно. Поэтому без сожаления в 1922 г. были высланы из страны мыслители мирового уровня: Н. Бердяев, И. Ильин, Н. Лосский, С. Франк, Л. Карсавин и мн. др.

В русле такой задачи, как осуществление культурной революции, Ленин ставит вопрос о соединении пролетарской революции с достижениями буржуазной науки и техники. Задача абсолютно утопическая, но под нее вырабатывается план действий, в который входит ликвидация безграмотности, овладение полезными научными знаниями и практическими навыками в технике, технологии, управлении, разработанными в капиталистическом обществе.

Но в отношении крестьянской, преимущественно неграмотной массы это означает упрощение и унификацию культурного уровня всего общества. Всякого рода элитарная культура рассматривается как подозрительная, классово чуждая, поэтому она вытесняется на периферию культурного процесса и оказывается невостребованной. И хотя в сфере общественной мысли и искусства мы еще можем наблюдать плюрализм, оставшийся в наследство от «серебряного века», нельзя не констатировать, что дни его были сочтены, так как он мало соответствовал ситуации страны победившего пролетариата. Незаурядный талант налаживания отношений между новой властью и интеллигенцией проявил первый советский нарком просвещения А.В. Луначарский. Благодаря своей необыкновенной эрудиции, блестящим ораторским возможностям ему удалось в 20-е гг. перекинуть «временный мост» между революцией и миром русской интеллигенции. Весь пафос культурной революции сводился к утверждению единомыслия, культурного монизма, к жесткому подавлению инакомыслия.

С конца 1930-х – начала 1950-х гг. начинается период тоталитаризма. Партия и государство претендуют на управление всеми духовными процессами, которые должны быть бюрократизированы; для этой цели создаются различные творческие союзы (Союз писателей, единая Академия наук, Союз кинематографистов, Союз художников). Главной функцией этих союзов является надзор за духовным единообразием, соответствием всех духовных проявлений задачам партии.

Для достижения главной цели построения социализма бы­ли поставлены следующие задачи:

1. Культурная революция, включающая ликвидацию безграмотности, создание гигантской системы высших учебных заве­дений; НИИ, библиотек, театров, подготовку кадров, обеспечи­вающих потребности системы управления и производства.

2. Создание достаточно мощного корпуса ученых, инже­неров, специалистов, обеспечивающих стране научно-техничес­кий и интеллектуальный потенциал, сопоставимый с потенциалом самых развитых индустриальных стран.

3. Технологическая модернизация, обеспечивающая возможность быстрого переоснащения Вооруженных сил и создание материально-технической базы для последующих модернизаций в ферме экономики и управлении.

В результате культурной революции и урбанизации, совершенных в рекордно-короткие сроки, и мощной перекачки на­селения из деревни в город возникла неустойчивая, динамичес­ки неравновесная гибридная культура. Её основными признаками являются черты фабричной системы: 1) стандарти­зация, 2) планомерность, 3) массовость, 4) широкая регламен­тация деятельности, 5) трудовая дисциплина, 6) организация по военному образцу, 7) тенденция к концентрации.

Таким образом, все базовые признаки культуры, которая создавалась в 30-50 гг., суть характерные черты фабричной сис­темы. Следовательно, признанный источник тоталитаризма - фаб­ричная система, превращающая человека в механизм, подлежащий дроблению, манипуляции, была зацементирована в России аффек­тивным преклонением перед государственностью и нетребователь­ностью к жестким правовым ограничениям деятельности общественных институтов.

Тоталитаризм в культуре породил социокультурную мифологию. Она стала базой советской массовой культуры. Ее черты – доступность, вульгаризация любого явления истории или современности, двухмерность и двухцветность взгляда на мир, обожествление вождя, героизация народа, оптимизм, псевдооптимизм, упрощенная форма для полуграмотной массы. Социокультурными феноменами стали массовая песня из кинофильма («Волга – Волга», «Светлый путь».)

Именно на эти критерии ориентировалась всякого рода художественная критика, выработавшая к этому времени изощренный нюх на все, что выпадало за границы идеологизированной массовой культуры. Тюрьмы и лагеря, травля с помощью услужливого общественного мнения, изгнание – вот судьба тех, кто оказался слишком оригинальным. М. Горький, А. Блок, Н. Гумилев, Е. Замятин, И. Бабель, С. Есенин, Н. Клюев, А. Платонов, М. Зощенко, М. Булгаков, О. Мандельштам, М. Цветаева. А. Ахматова сполна вкусили эту горькую чашу таланта в тоталитарном обществе.

Официальное искусство 30-40-х гг. было приподнято-утверждающим, даже эйфорическим. В общественном сознании 30-х гг. вера в социалистические идеалы, громадный авторитет партии стала соединяться с «вождизмом». В широких слоях общества распространялась социальная трусость, боязнь выбиться из общего ряда. Сущность классового подхода к общественным явлениям была усилена культом личности Сталина.

В художественном отношении в 30-50 гг. была осуществле­на ликвидация различных художественных течений. В 1934 году в СССР была официально-провозглашена доктрина социалистического реализма. Секретарь по идеологии ЦК А.А. Жданов на открывшемся в апреле 1934 г. Первом съезде советских писателей выступил с докладом, в котором изложил большевистское видение художественной культуры в социалистическом обществе. В качестве основного творческого метода советской культуры был рекомендован социалистический реализм. Художественной культуре придавался инструментальный характер, отводилась роль инструмента в формировании «нового человека». Социалистический реализм, ставший большим стилем советской культуры, не открывал тайн идеологической верности, так как линия партии в области культуры менялась настолько быстро, что приспособиться к новым веяниям было весьма затруднительно, а в тех условиях это было не только залогом успеха, но и возможностью выжить. Все другие направления были объявлены вне за­кона, независимые группировки художников были упразднены. Год спустя в Ленинграде умер Казимир Малевич, глава и идейный вдохновитель авангарда, картины авангардийской живописи больше не выставлялись, имена художников не упоминались. То, что к тому времени попало в музеи, было спрятано в хранилище, куда был закрыт доступ не только публике, но и большинству музейных работников. К творческому наследию авангардистов установилось официальное отношение не как к искусству, а как к хламу, не достойному внимания.

Однако художественная практика этого периода оказалась значительно богаче рекомендуемых партийных установок. В предвоенный период заметно повышается роль исторического романа, проявляется интерес к истории Отечества. В эти же годы наступает расцвет советской детской литературы. Ее большими достижениями стали стихи для детей В. Маяковского, С. Маршака, К. Чуковского, С. Михалкова, повести А. Гайдара, Л. Кассиля, сказки А. Толстого, Ю. Олеши. Вместе с тем в рамках социалистического реализма создали свои произведения М.Горький, М.Шолохов, А.Фадеев, Н.Островский и др.

Необыкновенного звучания в эти годы достигли советская поэзия и песня. Подлинным гимном войны стала песня В. Лебедева-Кумача и А. Александрова «Священная война». В эти же годы широкую известность получили музыкальные произведения Д.Шостаковича, Н.Я.Мясковского, А.И.Шапорина. Подлинными шедеврами киноискусства стали фильмы Эйзенштейна, Всеволода Пудовкина, Александра Довженко. Зачастую произведения были глубже своего жанра. Так, созданные в жанре массовой песни Исаковского «Катюша», «Враги сожгли родную хату» выражали боль, надежду и радость простого человека.

Художественный процесс 60-70 гг. отличался интенсивностью и динамизмом своего развития. Он был тесно связан с известными общественно-политическими процессами, происходившими в стране. Культура 60-х гг. получила название оттепели. На формирование культуры «оттепели» сильнейшее воздействие оказало развитие научно-технического прогресса, определившего многие социально-экономические процессы этого периода. Экологические изменения в природе, миграция большого количества населения из деревни в город, усложнение жизни и быта в современных городах привели к серьезным изменениям в сознании и нравственности людей, что и стало предметом изображения в художественной культуре. К этому времени фабричная система достигла предельного расширения и начала модифицировать. С другой стороны, социальное неравенство не стало нормой социальной жизни. Все это создало советского либерализма. Начало оттепели связывают с появлением в 1954 году повести И.Эренбурга с этим названием. А окончание связывают с политическими процессами над С.Синявским и Ю.Даниэлом (февраль 1966 -год).

В 60-70-е гг. по-новому зазвучала тема Великой Отечественной войны в прозе и кинематографе. Художественные произведения тех лет не только более смело раскрывали конфликты и события минувшей войны, но и заостряли внимание на судьбе отдельного человека на войне. Самые правдивые романы и фильмы были написаны и сняты писателями и режиссерами, знающими войну по личному опыту. Это прозаики – В. Астафьев, В. Быков, Г. Бакланов, В. Кондратьев, кинорежиссеры – Г. Чухрай, С. Ростоцкий.

Подлинным явлением советской культуры в период «оттепели» стало рождение так называемой «деревенской прозы». Ее появление отнюдь не говорит о том, что существовали особенные художественные потребности у крестьянства, которые значительно отличались от потребностей других слоев советского общества. Содержание большинства произведений В. Астафьева, В. Белова, Ф. Абрамова, В. Распутина и других «деревенщиков» не оставляли равнодушными никого, ибо речь в них шла о проблемах общечеловеческих.

Писатели-«деревенщики» не только зафиксировали глубокие изменения в сознании, морали деревенского человека, но и показали более драматичную сторону этих сдвигов, коснувшихся изменения связи поколений, передачи духовного опыта старших поколений младшим. Нарушение преемственности традиций приводило к вымиранию старых русских деревень с их веками складывающимся бытом, языком, моралью. На смену приходит новый уклад сельской жизни, близкий городскому. Вследствие этого меняется коренное понятие деревенской жизни – понятие «дома», в которое русские люди издревле вкладывали и понятие «отечества», «родной земли», «семьи».

Проблема взаимоотношения человека и природы, одна из самых острых глобальных проблем XX века, получила свое особое художественное звучание также в 60-70-е гг. Нерациональное использование природных богатств, загрязнение рек и озер, уничтожение лесов явились тяжелейшими последствиями научно-технического прогресса. Нерешенность этих проблем не могла не сказаться на духовном мире человека, ставшего свидетелем, а часто и прямым виновником нарушения экологического баланса в природе. Жестокое, потребительское отношение к природе порождало в людях бессердечие, бездуховность. Именно нравственным проблемам был посвящен фильм-панорама тех лет «У озера» кинорежиссера С. Герасимова.

Пьесы Розова, книги В.Аксенова и А. Гладина, стихи Евтушенко и А.Вознесенского, кинофильмы М.Хуциева «Застава Ильича» стали нравственно-политической позицией «детей - шестидесятников», отвергших Сталина и человека – винтика. Началом переворота в сознании стали рассказы А.Солженицина «Один день Ивана Денисовича», «Матренин двор», «Случай на станции Кричетова». Они стали набатом, обращенным к народной совести. Центрами инакомыслия стали театральные коллективы «Современник», «Таганка». Заметным явлением художественной жизни явилась деятельность журнала «Новый мир» под руководством А. Твардовского.

Культурные приоритеты периода застоя составили:

1. Выход проблемы жизненных достижений личности из-под зависимости «прокормиться» или «сберечь семью» (как она стала в трудные 20-е, 30-е, 40-е, 50-е годы).

2. Продажа партийно-хозяйственной бюрократией своих властных возможностей.

3. Заметное расширение масштабов теневой экономики и ее стычки на одной стороне – с государственной бюрократией, а на другой – с торговцами-индивидуалами.

4. Установление системы двойного счета – плановых показателей, экономических интересов, социального поведения. Все это свело на нет доверие граждан к декларируемым ценностям и, как следствие, установило идеологический иммунитет к общественным ценностям.

Культура 70-80-х годов ХХ века в СССР сохранила многие черты, свойственные культуре советского периода, но приобрела и свои собственные, вытекающие из особенностей времени. Пережив хрущевскую оттепель, получив возможность ближе знакомиться с мировой культурой, многие в СССР стали задумываться над путями дальнейшего развития культуры. Реально стало существование официальной и неофициальной, диссидентской культуры. Энтузиазм несколько поубавился. Противоречивость культуры осознавалась большинством членов общества. Это находило выражение в двух противоречивых тенденциях в литературе и искусстве. С одной стороны, обращение к революционной романтике, попытки найти там моральную опору, с другой, – все больше проявлялись настроения безысходности, безнадежности, попытки найти идеал в экзотических вероучениях, увлечение христианством. Официальная культура становилась более догматичной, утрачивала стремление к поиску, обновлению. Особенно это нашло отражение в борьбе чиновников от культуры с теми произведениями, которые, по их мнению, не соответствовали эталонам. Восьмидесятые годы – время сосредоточения художественной культуры вокруг идеи покаяния. Мотив всеобщего греха заставляет художников прибегать к таким формам художественно-образного мышления, как миф, притча, символ. В свою очередь, познакомившись с романом «Плаха» Ч. Айтматова и фильмом «Покаяние» Т. Абдуладзе, читатель и зритель рассуждали, спорили, вырабатывали собственную гражданскую позицию.

Культура 80-х гг. отличается наметившейся тенденцией дать новую концепцию человека и мира, где общечеловеческое, гуманистическое значимее, чем социально-историческое. Отечественная культура в этот период как бы добирает несостоявшийся естественный момент своего развития и насильственно остановленный известными социально-политическими событиями у нас в стране. Таким образом, ключевая проблема художественной культуры 80-х гг., связанная с самосознанием личности в ее отношениях с миром природы и миром людей, в стилевом выражении обозначилась движением от психологизма к публицистичности, а затем к мифу, синтезирующему стили разных эстетических ориентаций.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что в культуре советского периода существовало «советское» ядро, включающее в себя идеологию марксизма-ленинизма, не всегда правильно понятного и осмысленного, в то же время существовали целые пласты, практически не испытавшие влияния этого ядра, продолжавшие культурные российские традиции. К 70-м годам влияние идеологии заметно возросло, так как выросло уже несколько поколений воспитанных в советское время в советской системе образования, но при этом с середины 70-х можно проследить процесс отторжения ценностей «развитого социализма» и рядовыми гражданами, и деятелями культуры.

Ленинские принципы руководства культурой были положены в основание политики сталинского, хрущевского, брежневского, горбачевского правления. И все же такая модель культурного строительства не могла устранить потенциального художественного плюрализма, продолжавшего существовать в невысказанном инакомыслии в литературных произведениях, авторы которых и не надеялись их напечатать, в культуре андеграунда. Эта «катакомбная» культура (Э. Неизвестный) была своего рода манифестом истинно русской культуры и русской интеллигенции, которую так и не удалось уничтожить тоталитарному режиму.

В условиях тоталитарной официальной культуры творческий человек выплескивал свою личностную многогранность в произведениях, отличавшихся многоплановостью, неоднозначностью и не укладывавшихся в трафареты официальной культуры, хотя по форме эти произведения были вполне советскими. Это и «Баня» Маяковского, и «Хождение по мукам» Толстого, и «Тихий Дон» Шолохова, и «Золотой теленок» Ильфа и Петрова, и «Русский лес» Леонова и т.д. Все сказанное относится и к другим видам искусства и их деятелям: С.Эйзенштейну, А. Довженко, Г. Козинцеву, М. Рому, И. Пырьеву – в советском кинематографе; Мухиной, Шадру – в скульптуре; С. Прокофьеву, Д. Шостаковичу, И. Дунаевскому – в музыке и т.д.

Разрушение идеологической машины управления культурой, произошедшее в 90-е гг. XX века, разрушение запретов на все, что прежде считалось «буржуазным», социально враждебным, новое открытие тех течений общественной мысли, искусства. Которые уже были освоены Западом, выход из «подполья» культуры андеграунда, приводит Россию к новой культурной ситуации.

Впервые в истории русской культуры социокультурный плюрализм стал реальностью. Но эта реальность оказалась настоящим испытанием для общества, которое не имеет сколь-нибудь прочных традиций плюрализма, не способно к компромиссу и воспитано на централизованном руководстве культурой. Поэтому плюрализм оказался многоголосием, где один не только не слышит другого, но и относится к своему оппоненту с открытой нетерпимостью и враждебностью. Ситуация осложняется тем, что каждое течение общественной мысли, претендуя на монополию, не стесняется в выборе средств в этой борьбе.

В современной культуре парадоксальным образом сопряжены несоединимые ценностные ориентации: коллективизм и индивидуализм, резкая политизированность и демонстративная аполитичность, антизападнические настроения и желание приобщиться к мировой цивилизации, секуляризация и десекуляризация различных сфер жизни. В современной культуре на одинаковых основаниях сосуществуют явления, взаимоисключающие друг друга: советские идеалы и призывы к обогащению, оголтелый государствоцентризм и анархизм.

Это многоголосие не выливается в конструктивный диалог, оппоненты не слышат друг друга. Сторонники привлекаются не с помощью логики, рационального убеждения, а при опоре на демагогию, апеллируя страху, обману, мертвой традиции. Да и трудно найти компромисс между элементами правового государства и косными бюрократическими структурами, классической русской культурой и массовой западной, атеистической и религиозной идеологией. Эта российская амбивалентность делает посттоталитарную культуру одинаково открытой и демократии, и авторитаризму.

Заметно нарастают деполитизация, деидеологизация, развлекательность, гедонизм; широкое распространение получает шоу-индустрия, эротика, порнография. Едва успев уйти от идеологизированной массовой советской культуры, Россия окунулась в западную массовую культуру. Нарастающая коммерциализация искусства выводит на первый план произведения, не отличающиеся ни глубиной, ни каким-либо достойным качеством. В то же время «некоммерческие» произведения художественной культуры остаются незамеченными, а в результате и невостребованными.

Современная российская культура переживает сложный период перехода к рыночным отношениям.

Реформаторы, пришедшие к власти после августовского путча, считали, и то для создания рынка достаточно осуществить всего лишь два шага: отпустить цены и предоставить людям экономическую свободу. Реформаторы практически проигнорировали особенности российской культурной традиции, стереотипы и архетипы российского сознания. Сегодня мы снова задаем уже традиционный для российской истории вопрос: куда идти? И опять сталкиваются две полярные точки зрения.

Первая исходит из принципа – нечего изобретать уже открытое, нужно учится у Запада. Согласно второй, россияне должны идти по особому пути, опыт Запада для нас чужероден. При такой постановке проблемы легко прослеживаются аналогии со старыми спорами между западниками и славянофилами, но этого мало.

Западный опыт цивилизованного рынка опирался на систему базисных ценностей, которые складывались и шлифовались в течение длительного периода, но по европейской цивилизации, начиная с эпохи-становления протестантской этики как основы проанализированного Вебером «духа капитализма». Эта система в ее современном варианте предполагает индивидуальную свободу и личную ответственность, рациональность выбора и действия, правовое государство и единое правовое пространство как условия соблюдения договорных отношений су6ъектов рынка, справедливость и равенство понимаются прежде всего как равенство возможностей; признается ценность земного бытия как установка на постоянное и хлопотливое обустройство жизни. В России другая культурная традиция. Начиная с петровских реформ и включая Советскую историю, Россия пережила несколько крупных модернизаций (реформы Петра I, Александра II, ускоренная индустриализация 30-х годов. Каждая из них осуществлялась путем насильственного преобразования сложившегося уклада русской жизни сильной государственной властью. Западный опыт не встраивался органично в традиционную русскую почву, а скорее, выглядел как трансплантация, как искусственный орган, внедряемый в чужую культуру, которую он трансформировал, сталкиваясь с противоречащими ему традициями. Сопротивление традиций обычно приводило к откату после реформ, а иногда и к смутным временам. Но новый опыт полностью не зачеркивался. Сложные процессы его ассимиляции порождали через некоторое время всплеск культурных достижений, обогощяющих европейскую и мировую культуру. Эхом петровских реформ в российской культуре стал "золотой" XIX век, эхом реформ Александра II – серебряный век (конец ХIХ-начало ХX вв.). «Прививки» новой европейской культуры после их ассимиляции в России возвращались в мировую культуру в виде новых достижений.

Симбиоз двух противоположных структур – новоевропейского опыта и традиционной ментальности – в российской жизни был источником всех ее проблем, воспроизводимых на протяжении десятилетий и даже столетий. В частности, подобной проблемой было противостояние интеллигенции и народа. Интеллигенция как носитель западной образованности и новых идей часто не находило опоры в народных массах, которые были хранителями традиционной культуры.

В российской культурной традиции идеалы индивидуализма не занимали того приоритетного положения, которое было характерно для западной системы ценностей. Российскому духу был свойственен идеал соборности. Н.Бердяев в свое время подчеркивал, что соборность отлична от комунальности, то есть такого состояния коллективной жизнедеятельности, которое определено внешним принуждением. Соборность же предполагает объединение людей общей целью и общим делом, исходя из внутренних побуждений.

Но в реальной системе жизненных ориентаций эти идеи переплетались. Их соединение можно обнаружить как в менталитете традиционной крестьянской общины, так и в советской идеологии. Уничтожив общину, советская власть воссоздала черты общинной жизни в жизнедеятельности производственных коллективов. Эти коллективы представляли собой не только профессиональные объединения людей, но и служили особыми формами общения и повседневной человеческой коммуникации: праздники, дни рождения люди отмечали как в семье, так и в производственном коллективе, рождались традиции совместного отдыха, существовала взаимопомощь.

В условиях тоталитарного контроля и коммуникабельности те элементы соборности, которые сохранялись в жизни трудовых коллективов, становились своеобразным самозащитным механизмом для личности и специфической формой проявления ее свободы.

С идеалом соборности тесно связано и особое понимания свободы, свойственной русскому духу. Оно больше ориентированно не на индивидуальную свободу, а на коллективные формы ее реализации. Сложная российская история в дореволюционный период не создала достаточно устойчивых предпосылок для формирования правового государства. Продвижение в. этом направлении, начатое реформами Александра II было блокировано последующим откатом реформ, а затем окончательно прервано революцией и массовым применением насилия.

Однако не следует думать, что практика решения различных жизненных вопросов неправовыми методами сложилась только в советскую эпоху. Эта практика имела в России давнюю традицию. Нелишне вспомнить, что самодержавие в России обожествлялось (царь-помазанник божий) и стояло над законами; что длительный период российской истории был эпохой крепостного бесправия крестьянских масс, что разные сословия наделялись различными правами, что взятка и произвол были характерными чертами функционирования громоздкого, чиновничьего аппарата, на который опиралась самодержавная власть.

Современная постсоветская культура представляет собой достаточно уродливый конгломерат, в котором сосуществуют рыночные механизмы и государственный патернализм; теневая экономика, связанная с криминальной субкультурой, и правительственные, правоохранительные органы, партии, которые активно ее лоббируют.

Профессионализм оказывается невостребованным, так как каждое течение претендует на всеобщность, исключающую все остальное. Дилетантизм, будучи более понятным, чем конфронтация течений, выходит на первый план культуры.

Особое место начинает занимать на российском культурном поле маргинальные формы культурных процессов. Отсутствие среднего класса, создающего социальную базу для политической стабильности, отсутствие культуры компромисса и конструктивного диалога приводит к тому, что субкультура маргинальных групп (например, криминальных) начинает претендовать на центральное место на культурном поле России.

В стране сформировалось особое понимание закона и права. В архетипах российского сознания категории «закон» и «право» не имеют самоценного значения и лишь тогда выступают ценностью, когда к ним добавлено прилагательное «справедливый». Справедливость, таким образом, всегда становилась выше права.

Само понятие справедливости включало множество смыслов. Здесь можно обнаружить и уравнительно-распределительное: понимание справедливости, имеющее своим истоком традиционно-общинную жизнь, и трансформированное в идеал коммунистического общежития в советскую эпоху.

В свое время В. Ключевский отмечал в качестве характерной черты российского самосознания его тяготение к действиям на «авось», к рационально не просчитанным поступкам. Такой тип поведения В.Ключевский связывал с особенностями российской жизни и хозяйственной деятельности, протекающей в климатической зоне неустойчивого земледелия, к которой относятся большая часть тер­ритории России. К тому же российский народ страдал от набегов, частых войн, поборов со стороны властей. Народное сознание отразило нестабильное состояние человеческой жизни в многочислен­ных поговорках, типа «от сумы и от тюрьмы не зарекайся». В этих условиях неопределенности и неустойчивости бытия снижалась ценность рациональных поступков. Таким образом, для современной российской культуры характерно столкновение западной культуры с традиционными российскими стереотипами поведения.

Мощный политический подъем начала 90-х гг. сменился в настоящее время разочарованием и безразличием ко всему, что происходит, но именно эта инертность и безразличие выступают буфером между конфронтирующими движениями, мешая им довести ситуацию до взрыва.

Если тоталитарная культура развешивала ярлыки, четко разводя «своих» и «чужих», то постсоветская культура уравновешивает различные идеологические движения, в конечном счете, не отдавая предпочтения ни одному из них. Все это делает социокультурную ситуацию в современной России непредсказуемой, одинаково открытой и к демократии, и к тоталитаризму.

Поиск по сайту: