Какая мудрость?

Если есть разные направления и виды мудрости, то к какому разряду относится «слово мудрости»? Можем ли мы отмахнуться от этого вопроса и сказать: «Хорошо — ко всякому виду»? Едва ли это будет «верное преподавание слова истины» (2 Тим. 2:15). Павел мало говорит о вопросе, связанном с видом мудрости. Его ум в то время двигался только в одной сфере мудрости, даже когда он писал это послание. Он начал с двух глав, говорящих, что такое мудрость: мудрость «во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога» (1 Кор. 1:30). Слово мудрости оказалось бы в том классе мудрости, которая относится ко Христу.

Мы знаем немножко больше относительно идей Павла на эту тему. Они были сформированы Писанием. Ветхий Завет полон мудрости. Само еврейское слово для обозначения мудрости встречается там сто сорок раз. В Новом Завете греческое слово «софия» встречается пятьдесят один раз, и оно не означает что-то иное в Первом послании к Коринфянам по сравнению с тем, что оно значит вообще в Новом Завете.

Мудрость, фактически, означала что-то иное для коринфян, и поэтому-то Павел так много пишет в своем послании о мудрости, чтобы направить их мысли в русло христианства. Мудрость, которая была у коринфян, проистекала либо из абстрактной философии греков, или из их мистических религий. Эпоха великих греческих философов и людей типа превосходного скульптора Фидия была также грубой эпохой примитивного невежества, варварства, суеверий и омерзительного поклонения античным богам. В отличие от математики, греческая мудрость в целом состояла лишь из отвлеченных утверждений и определений.

Еврейская мудрость всегда была практичной: как жить. Это было «понимание», нечто более глубокое, чем слова, она затрагивала основы поведения. Ветхий Завет отражает эту национальную особенность. Библия даже персонифицирует мудрость (см. Пр. 8). Тот же принцип обращал их мысли о Боге в практическую сторону. Для греков Бог существовал в основном как абстрактная идея, постигаемая разумом, и слишком далекая, чтобы ее достичь. Для евреев Бог был живым присутствием среди них, и они говорили о нем человеческим языком, как если бы он имел руки, ноги, пальцы и уши. Конечно, Израиль никогда не думал, что Бог имеет настоящие физические части тела, но они использовали эти слова, поскольку Он сотворил человека по Своему образу — и наши органы и части тела — это материальное отражение Божьей бесконечно более великой духовной реальности. У нас есть руки, но они говорили: «У Тебя могучая рука». Еврейская мудрость была всегда «земная». Греки отставали на века от евреев и говорили о Боге в безличных терминах, порой как об абстрактном благе. Бог у греков не имел лица.

Самая большая книга мудрости во всем Писании, обсуждающая Бога и жизнь, — это книга Иова. Это также самая старая книга в Библии. Она касается самых важных вопросов, но они «спущены» на землю и вращаются вокруг жизни Иова. Разговор является не академичным, а фактическим и практическим.

Книга Притч — это книга мудрости, но она также описывает ее в личностных терминах в главах 8 и 9. «Я — разум» (8:14). Мудрость — это не просто здравый смысл, опыт, хороший совет, смекалка или навык; все это — лишь человеческое мышление. Мудрость двигается в ином измерении: на сцену выходит Бог. «Начало мудрости — страх Господень» (Пр. 9:10). «Глупость» — это как раз противоположное: «Сказал безумец в сердце своем: "нет Бога"» (Пс. 13:1). Мудрость, о которой учил Павел, была тем же личным, практическим, «земным» пониманием. Он черпал свою мудрость из характера живого Бога Израилева. Конечно, для Павла мудрость Божья была суммирована в откровении воплотившегося Сына Божьего, Иисуса Христа, его «дар мудрости» относится, как мы увидим, к такому виду понимания.

Слово мудрости — это мудрость для жизни, а не научное прозрение. Но мы должны внимательно посмотреть на замечательное определение Библии: «Начало мудрости страх Господень, и познание Святого — разум» (Пр. 9:10). Это революционное утверждение — повторенное часто в Ветхом Завете — оно перечеркивает и античные, и современные учения. Ни одна нация или литература не достигла такой радикальной концепции. Мудрость должна покоиться на вере в Бога, как на скале вечной истины. Она не является объектом моды, мнения, рассуждения или учения какой-либо академической школы. Среди беспокойств и трудностей жизни мудрость Божья стабилизирует нас.

Человек, знающий Бога во Христе, нашел мудрость. Он не гонится за чем-то неизвестным, подобно безбожникам, которые ищут, не понимая, чего они ищут, и не зная, как распознать то, к чему они стремились, если им суждено достичь этого. Мирской прогресс еще не определил, в чем состоит его цель. А потому невозможно узнать, прогресс ли это вообще, или нет, возможно, он шел все время не в том направлении! Христианские наблюдатели полагают, что современный прогресс в мире — это падение назад в темноту, изумляющее нас блуждание. «Мудрость мудрецов его погибнет» (Ис. 29:14). Даниил говорит, что мудрость принадлежит Богу, и Он «дает мудрость мудрым» (Дан. 2:21). Для христиан Иисус — это «Божия премудрость» (1 Кор. 1:24), а также «путь и истина и жизнь» (Иоан. 14:6).

В литературе мудрости — частично, в таких библейских книгах, как Иов, Псалмы, Притчи и Екклесиаст — масса запасенного опыта для успешной жизни. Екклесиаст, например, преподает это самым оригинальным образом. При поверхностном взгляде, Екклесиаст — это книга циника, говорящая, что мир лишен смысла. Все в творении она называет суетой или пустотой, используя это слово тридцать пять раз по отношению к существующему. То же самое еврейское слово «хебель» используется для описания ничтожности идолов. Как могли такие глубоко религиозные люди, как евреи, включить в Писания подобную книгу вместе с Псалмами, богатыми на восхваления и благодарения за творение Божье?

Ответ состоит в том, что в ней есть баланс, который осуществляется благодаря другому выражению, использованному 31 раз — «под солнцем». Книга Екклесиаста характеризуется мышлением о том, что находится «под солнцем», ограниченное горизонтами материального мира. Материалистический взгляд не имеет ни ответов, ни логики, и он оставляет загадочным бренное существование. Если этот мир — это все, что есть — замкнутый порядок, карусель, которой уготовано покрутиться еще и остановиться, тогда мир бессмыслен и не должен был бы вообще существовать. Тогда мы — это колония муравьев, занятых своими делами в замкнутом мире музейной витрины.

Мирские мудрецы пытаются из этого плохого положения «выжать» все лучшее. Пауль Тиллих, пантеист, говорит о «смелости жить» — быть храбрым, пока ты существуешь, ибо ты исчезнешь однажды. Жизнь — это просто одна попытка. «Человеческая жизнь начинается вместе с отчаянием», — сказал бы современный неверующий. Это согласуется с отчаянием безбожных философов, таких как Камю, Рассел, Эйер. «Подсолнечное» мировоззрение — это суть идолопоклонства, где бог — это то, что можно видеть.

_

* Пантеизм — учение, что Бог есть все и все есть Бог. Отождествляет Бога с «космическим разумом» и т. п. Прим. пер.

В противоположность этому, верующий укрепляется, «как бы видя Невидимого» (Евр. 11:27). Иисус Христос все обрамляет мудростью. Екклесиаст затрагивает суть вещей, в конце концов, в главе 12, стих 14: «Ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно или худо». Другими словами, всякое деяние оценивается по его отношению к Богу и Его целям. Короткая жизнь имеет вечное значение. То, что не относится к Нему, зыбко и бессмысленно. Мир — это Божий дар с небес для нас с любовью, сделанный с исключительным расчетом максимального человеческого удобства. Это — часть божественного порядка мудрости. Наша мирская мудрость лишь тогда мудра, если она соотнесена с мудростью Создателя. «И помни Создателя твоего в дни юности твоей», — говорит Екклесиаст (12:1). «Господь премудростию основал землю... Господь имел меня (мудрость) началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони... прежде бытия земли» (Пр. 3:19; 8:22,23). Сотворение мира было актом мудрости.

Поиск по сайту: