Глава 25. Право на любовь

Soundtrack: Within Temptation - And We Run; Within Temptation - Stand My Ground

Возвращение Макса в школу произошло, что неудивительно, с ажиотажем вокруг его персоны. Иначе и быть не могло. Звезда школы снова появилась. До этого люди строили догадки, почему Эллиот отсутствует, каждый выдвигал свою версию. Знали, что он лежит в больнице, но по какой причине туда загремел, для большинства оставалось загадкой. Разве что Анастейша оказалась обо всём осведомлена. И Майкл за компанию. Орвел время от времени бросала в сторону Лайвли встревоженные взгляды, и он понимал, что она всё ещё придерживается своей позиции. Друзей обеляет обоих, а в произошедшем обвиняет его. Если бы он между ними не встал, ничего такого и не случилось бы. Отношения между Майклом и Анастейшей раньше дружелюбием не блистали, а сейчас находиться в одном помещении вообще невыносимо оказалось. Орвел своего отношения не скрывала, хотя и не бросала при встрече обвинения в духе «Это ты во всём виноват», больше на немых укорах специализировалась. Лайвли от этого проще не становилось, он всё равно чувствовал себя неуютно. И не представлял, что будет после того, как за партой появится ещё и Эллиот. Вообще-то он старался делать вид, что чужих взглядов не замечает, но это получалось не очень хорошо. Лицемерить виртуозно Майкл так и не научился. Или не хотел учиться. В любом случае, на занятия он выбирался без особого энтузиазма, просто потому, что нужно было продолжать обучение.
Макс появился в классе радостный, цветущий. Ничто не напоминало о недавнем происшествии. Майкла своим вниманием Эллиот тоже не обошёл. Посмотрел в сторону последней парты, улыбнулся, но ничего не сказал.
Лайвли думал исключительно о том, как сильно раздражают его одноклассники. Анастейша, его первая любовь, пусть и неудачная, как у большинства людей, производила двоякое впечатление. Майкл воспринимал её ровно, но время от времени ловил себя на мысли, что высокомерие, проскальзывающее в словах и жестах, всё же отталкивает. Если бы он решился на разговор с Орвел, открылись бы новые обстоятельства. Анастейша обладала только частью информации. О происшествии с Ником она не знала. Макс не рассказывал, Ники молчал, Майкл даже не пытался с ней заговорить и что-то объяснить. Орвел пребывала в счастливом неведении, полагая, что Риддл решился на этот шаг только потому, что Макс общался с Лайвли. Во всяком случае, Эллиот ситуацию обрисовал именно в таком ключе. Спрашивать у Ника, что случилось, Анастейша не стала. Лишь вспомнила свой откровенный разговор с Николасом и поняла, что такой вариант развития событий жизнеспособен. Ради Майкла Риддл мог пойти на необдуманные поступки. Ник общению с подругой детства времени теперь уделял ничтожно мало, потому и развести его на разговор оказалось довольно проблематично.
В любом случае, Лайвли ловил себя на мысли, что учиться им вместе осталось недолго. А одноклассники и раньше к нему особого внимания не проявляли, если вдруг решат объявить бойкот, особо ничего не изменится. Впрочем, в их случае это было как-то несерьёзно. Анастейша и Макс вроде уже выросли из того возраста, когда бросаются лопатками и наступают на песочные башни, желая отомстить.
– Она влюблена в меня, – как-то признался Ник. – Потому относится к тебе не очень-то тепло.
– А Трампер?
– Хороший парень, но не герой её грёз.
Конечно, после такого откровения многое стало понятно. Тем не менее, Лайвли всё равно чувствовал себя отвратительно, перехватывая презрительный взгляд. Понимая, что её раскрыли, Орвел моментально отводила взгляд, поправляла очки, что-то писала. Иначе говоря, имитировала активную деятельность. Вроде как она занята так, что вздохнуть некогда. Если Майклу кажется, что за ним наблюдают, то это вообще ничего не значит. Просто напридумывал себе, ошибся. Нужен он ей, как прошлогодний снег, чтобы тратить своё личное время и смотреть на него, игнорируя учителей.
То, что ещё недавно считалось развлечением, сейчас утратило все плюсы, остались минусы. Конкурс этот дурацкий... Зачем он вообще нужен был? В глубине души Анастейша признавалась самой себе, что с Ником у неё вообще не было шансов. Никогда. Потому и спускать всех собак на Лайвли – эгоистично и глупо, но потом снова начинала злиться. Тут Риддл не ошибался. Влюбился он, а не Стей, потому и проникнуться его чувствами не получалось.
Так или иначе, но возвращение Макса в школу перетянуло внимание Орвел на себя. Когда Эллиот появился на пороге класса, Анастейша незамедлительно повисла у него на шее, демонстрируя бурный восторг от того, что снова с ним встретилась в стенах школы. Казалось бы, только недавно сама на него огрызалась и обзывала сволочью, а теперь вдруг стала самой близкой подругой. Водой не разлить. Интересно, окажись она на месте Николаса, стала бы так радоваться Максу? Или каждый раз, видя, как он спускается по лестнице, с трудом сдерживала бы желание подтолкнуть его, обеспечив полёт вниз?
Зелёный огонёк над экраном загорелся, и Майкл потянулся к телефону, чтобы прочитать сообщение.
«Поболтаем?».
Перевёл взгляд в сторону Эллиота. Тот делал вид, что занят чем-то дико важным, но, на самом деле, рука его находилась под столом. Видимо, удалял отчёт о доставке сообщения, а до этого занимался набором текста.
Не зря же он при появлении на пороге классе не проигнорировал Лайвли, а улыбнулся ему, как давнему другу. Не мог проигнорировать. Странно, но ещё пару недель назад это у него отменно получалось. После отправления письма он сам разговоры прекратил и даже не пытался изобразить разочарование.
«Посредством смс на уроке?».
«Нет, на перемене. Думаю, у нас найдутся темы для разговоров».
Майкл в этом сильно сомневался, но всё же скинул стандартное в общении с Максом «Окей». Хотелось узнать, что там за темы у Эллиота. Сомнений практически не было. Ники, разумеется. Кто ещё?
Максимилиан умеет быть настойчивым. Это Майкл понял ещё с тех самых пор, как его объявили объектом желания и начали обременять своим вниманием. Лайвли знал, что и сегодня Эллиот подберётся к нему со своим разговором, даже если получит отрицательный ответ, вот и не стал демонстрировать гордость и неприступность. Даже в чём-то интерес и азарт проявлялись. Макс мог преподнести слова разными способами, от дружеского разговора, до откровенного скандала.
Он появился рядом, как джин из бутылки, в тот момент, когда Майкл копался в своём шкафчике, пытаясь найти необходимые вещи для следующего урока.
– О чём сегодня будут занимательные беседы? – спросил, не отвлекаясь от своего занятия.
– Не демонстрируй колючки, тебе не идёт, – посоветовал Эллиот, прислоняясь спиной к стене и складывая руки на груди.
– О моих колючках?
– Нет. Об одной занозе.
– Ты когда-нибудь отстанешь от Ника? Или поливать его грязью – это уже привычка, от которой сложно избавиться?
Лайвли захлопнул шкафчик и внимательно посмотрел на одноклассника.
Анастейша, собиравшаяся подойти к Максу, замерла на месте. Она не представляла, о чём в этот момент могут разговаривать парни. Между ними всё уже давно было решено, акценты расставлены, победители и проигравшие определены. Так зачем Эллиот снова лезет на рожон?
– Он часть моей жизни, потому запросто вычеркнуть его из списка знакомых я не могу, – признался Максимилиан, повертев в руках зажигалку. – Да, знаю, что ты моим словам не веришь и после того письма, что я тебе отправил вместе с диском, сейчас испытываешь сильнейшее желание приложить меня головой об этот шкафчик, а не мирно общаться, но всё же прими, как данность, с Николасом сложно совладать.
– Это под силу только тебе, – заметил Майкл, прижимая к груди учебники. – Я помню из письма.
– Тебе понравилось видео?
– Смеёшься?
– Нет, спрашиваю на полном серьёзе.
– Реально думаешь, что от увиденного можно возбудиться и потом дрочить, воскрешая в памяти кадры из этого послания? Ты больной или как?
– Но там ведь Ники. Такой покорный, послушный и услужливый. Почему бы и не возбудиться?
– Потому что мне вообще вся картина была противна?
– Какая жалость, – произнес Эллиот.
По его голосу вновь было понятно, что он не жалеет вообще ни о чём, разве только о том, что не видел выражение чужого лица, когда на экране ноутбука начала воспроизводиться запись. Кажется, это было довольно занятно. И опять же пришла в голову мысль, что в этом смысле Ники и Майкл похожи. Жестокость и сила не особо их впечатляют в сексуальной сфере жизни. Сам Макс вполне мог бы возбудиться от того, что происходило на экране. Да и в реальности его это возбуждало.
– Это всё, о чём ты хотел поболтать?
– Нет.
– Тогда продолжай. Желательно в сжатом виде.
– Скажи, ты реально думаешь, что вы с Ником долго продержитесь вместе?
– Почему тебя это вообще волнует?
– Просто любопытство.
– Странно, учитывая тот факт, что Риддла твоя личная жизнь не интересует совершенно.
– Кстати, как там жертва изнасилования поживает? Когда он браво размахивал битой и обещал меня убить при случае, особого надлома я в нём не заметил. Или плохо смотрел? В любом случае, Ники умеет играть на публику. Чего стоило только падение в ноги Кирку. Такая принципиальность была в отношениях с отцом, а потом всё так стремительно изменилось.
– Стоп, – произнёс Майкл. – Этого достаточно. Ничего нового я от тебя не услышу, а то, что уже слышал, не впечатляет и основательно подзаебало. Найди себе другие свободные уши, туда и сливай «ценную» информацию.
– Я не сливаю. Лишь пытаюсь понять.
– Что именно?
– Как долго вы будете играть в счастливую семейку? Ты ведь даже не гомик, если на то пошло. До того, как мы вмешались в твою жизнь, ты драл свою Веронику и чувствовал себя счастливым. Какого же хрена тебя понесло к Риддлу?
– Должно было понести к тебе?
– Да!
– В своём письме ты соловьём разливался о том, что Ник – тот, кого ты не хочешь терять. Я его тоже терять не хочу. Раз желания сходятся, то и мотивы должны хоть в чём-то пересекаться. В чём я сильно сомневаюсь.
– И не зря. Полагаю, что у вас всё оправдывается пошлейшим словечком «любовь», и никто из вас не хочет признавать, что её не существует. Есть страсть, есть желание. Если вам хорошо в одной койке – это не любовь, это просто трах. Качественный или не очень, я точно не знаю, но это он.
– И?
– Какая тебе разница была, с кем из нас это сделать?
– Разница всё же была.
– Какая?
– Тебя это не касается. Всё равно не поймёшь.
– Конечно. Разумеется. Светлое чувство, которое мне недоступно. Ты хочешь сказать, что действительно влюбился в эту шлюху и теперь спишь с ним по большой любви, а не потому, что он классно сосёт?
– Ник – не шлюха.
– Ещё какая, – хрипло засмеялся Макс. – И не отрицай. Мы оба знаем, что Ники – прожжённая блядь. И отношения ваши закончатся в тот самый момент, когда ты встретишь милую девочку, умеющую делать глубокий минет и не ломающуюся дольше положенного. Вот только не знаю, как скоро это случится. Может, совсем чуть-чуть ждать осталось, может, несколько лет пройдёт.
Он совершенно не контролировал собственные эмоции. Хотелось ударить больнее, задеть не поверхностно, а продирая до крови. Чтобы каждое слово, как пощечина или удар ножа. Скорее, даже второе, нежели первое.
Обида давала знать о себе, поднимаясь тягучими волнами со дна души, захватывая с головой. Его бросил Ник, у него не получилось добиться расположения Майкла. Он хотел получить обоих, а в итоге остался не у дел.
– Тебя это при любом раскладе не касается.
– Да-да, – Эллиот снисходительно улыбнулся. – Так всё и будет. Девушка выиграет хотя бы потому, что у неё будет гладкая спина, без шрамов, а не этот полосатый кошмар. Бракованный товар рано или поздно выбрасывают на помойку. А такую шваль, как...
Всё произошло так стремительно, что Анастейша даже не успела осознать, когда же поменялось настроение спорщиков. И как так получилось, что Лайвли, выпустив учебники из рук, ухватил Макса за ворот пиджака и швырнул к шкафчикам. Как получилось, что Эллиот на этот выпад ответил, и драка вспыхнула моментально. Конечно, если бы Орвел знала, о чём разговаривали одноклассники, она не стала бы думать, что эта драка возникла на пустом месте. Но девушка стояла на приличном расстоянии, потому ничего не слышала.
– Прекратите немедленно! – рявкнула она, подлетев к обоим и встав между ними.
Майкл только размахнулся, чтобы ударить. Анастейша зажмурилась; поскольку она сейчас стояла на пути, удар должен был достаться ей. Странно, но ничего не произошло. Лайвли сумел остановиться.
– Что вы делаете? Вы совсем с ума посходили?!
Голос девушки дрожал, и становилось понятно, что ещё немного, и она разрыдается. Во всяком случае, сейчас она на подходе к этому.
– Спроси у своего приятеля, – посоветовал Майкл, зажимая нос, из которого хлестала кровь, рукавом. – Он уже давно это сделал.
Кровь останавливаться не желала, крупные капли её падали на паркетный пол, расплываясь на нём, подсыхая и превращаясь в коричневатую лужицу.
Кажется, Макс только что добавил парочке «блондинок» ещё одно сходство, сломав Лайвли нос. Сам отделался подбитым глазом, который сейчас уже начинал заплывать, и шумом в голове после того, как его приложили затылком о дверцу одного из шкафчиков. Вообще-то Майкл собирался придушить Эллиота, дабы тот на собственном опыте испытал это милое развлечение, но реализовать задуманное не получилось. И, судя по удовлетворенной физиономии Макса, именно на такой разговор он и рассчитывал. Хотелось сделать гадость, посмотреть на чужую реакцию, спровоцировать. Когда другим было плохо, Эллиот наслаждался.
– Макс, – Анастейша повернулась к нему. – К чему вообще это? Тебе что Ника недостаточно было? Хочешь снова получить ни за что?
– Ни за что? – Майкл не просто засмеялся, он захохотал, и только, ощутив на языке привкус собственной крови, замолчал, метнув в сторону одноклассника испепеляющий взгляд. На Орвел он даже не смотрел. – Это у нас теперь так называется?
– Хочешь открыть Анастейше глаза на происходящее? Валяй. Только вряд ли Риддл скажет тебе спасибо за излишнюю откровенность.
– То есть, сказать Веронике, которая тебе вообще-то никто, ты смог. А подруге детства выдал какую-то искажённую версию. Бедный и несчастный, обиженный злыми сволочами, а о своём вкладе в ситуацию предпочёл умолчать.
– Веронике?
– Девушке, танцующей со мной, – Лайвли ухмыльнулся. – Знаешь, она тоже долго открещивалась от общения с тобой, пока её не поставили перед одним выбором. И тогда она сдалась, признавшись и раскаявшись во всём. Но тебе-то нет резона открывать окружающим людям правду. Ты ничем не рискуешь, в отличие от Грей.
Макс, правда, не рисковал ничем, разве что расположением Орвел. У Вероники на кону стояла карьера, ради которой она готова была на любые жертвы. Диплом об окончании курса обучения у Энджи Риддл и рекомендации нужны были ей, как воздух, потому она благополучно сдала Максимилиана. Вообще всё получилось спонтанно, само собой.
Грей сцепилась с Ником перед очередной репетицией, по его инициативе, если говорить откровенно. Он потребовал объяснений. Спросил, какого хрена она делала в больнице, и не просто где-то там, в абстрактной палате, а у Эллиота. Неужели они настолько сдружились? Вероника сначала пыталась изобразить равнодушие и невосприимчивость к чужим словам, смеялась, дерзила. В итоге решила перейти в наступление и посмеялась над Ником, упомянув вскользь о своих тайных знаниях.
Риддл знал слабое место этой девушки. Тщеславие было её основной характеристикой, на этом и сыграл, желая выведать подробности дружбы между Вероникой и Максом. Она, услышав о возможном отчислении из школы и получении одной из самых худших характеристик, сдалась, признавшись во всём. Даже в том, что это действительно она рассказала Максимилиану о чужих отношениях.
Ники не удивился. Не дурак, сам понял. Только настоятельно посоветовал держать язык за зубами и не трепаться на каждом углу о том, что знает. Ляпнет что-то – вылетит из школы, как пробка из бутылки. Карьера танцевальная окажется загублена, и максимум, куда её возьмут – стриптиз исполнять, демонстрируя своё мастерство шесту. Оно там только ему и понадобится, остальные больше в обнажёнке заинтересуются.
Поскольку Эллиот рассказал обо всём Веронике, логично было предположить, что и подруге он поведал о случившемся. Правда, при таком раскладе удивляла реакция Анастейши на появление Макса. Она, испытывающая тёплые чувства к Николасу, должна была встретить Эллиота не объятиями, а пощечиной. Их встреча выглядела с позиции Майкла почти, как предательство. Теперь он понял причину косых взглядов и той ненависти, что Орвел адресовала ему. Просто от неё многое скрывали. Ники не торопился откровенничать, на чём Максимилиан и пытался сыграть, настраивая девушку против Лайвли.
– Макс?
– Что?
– О чём он?
– Захочет – расскажет. Я не собираюсь оправдываться, – заметил Эллиот, наконец, одернув пиджак.
Развернулся и ушёл, оставив Майкла и Анастейшу наедине. Звонок уже прозвенел, потому в коридорах было пусто, только эти двое.
Лайвли вновь провёл рукавом по лицу. Кровь капать перестала, но тянущая боль всё ещё имела место быть.
Ничего не поясняя, он принялся собирать учебники, чувствуя на себе пристальный взгляд. Орвел хотела знать правду, потому осталась с ним, а не ушла вместе с Максом.
Майкл бросил учебники обратно в шкаф, захлопнул его, подхватил рюкзак и направился к выходу из школы. Возвращаться на занятия не было никакого желания, да и вообще находиться в одном помещении с Эллиотом. Ничем хорошим это обернуться не могло. Анастейша семенила позади, и Лайвли ощущал её присутствие, оно давило на парня, словно прижимая к земле. Но открывать чужие секреты он не собирался, дабы не уподобляться Максу. Тот вроде корчил из себя серьёзного человека, но, на самом деле, был тем ещё треплом и просто противной тварью.
Прихватив в гардеробе куртку, Майкл вышел на улицу. Анастейша последовала его примеру, давая понять, что крайне заинтересована в разговоре, так просто от неё не отделаться. Лайвли мысленно усмехнулся. Надо же! А ведь ещё утром смотрела на него, как на врага народа и едва ли не убивала взглядом.
– Ты долго будешь меня преследовать?
– Пока ты не скажешь, что произошло.
– Тогда тебе придётся проводить меня до дома и караулить под дверью, – на полном серьёзе заявил Майкл. – Я ничего рассказывать не собираюсь. Это напрямую связано с Николасом, следовательно, ему и решать, как распоряжаться информацией. Рассказывать что-то или благородно промолчать.
– Сильно шокирующие подробности? – попробовала Орвел сыронизировать.
Получилось не очень хорошо.
– Для кого как, – хмыкнул Лайвли. – Я не знаю, как ты отреагируешь на сообщение, потому не стану утверждать, что оно, однозначно, не оставит человека равнодушным. Ладно, я пойду.
– Подожди.
– Что ещё?
– Позволишь сделать доброе дело?
– Какое? И зачем?
– Подброшу тебя к больнице, чтобы они посмотрели, что с носом. А зачем... В качестве извинения за то, что плохо о тебе думала. Мне казалось, что Макса избили только потому, что он проявлял свою заинтересованность в тебе.
– Это он так сказал?
– Да.
– А у Риддла почему не спросила?
– У нас в последнее время общение не складывается, – призналась Анастейша. – Но это нормально, как мне кажется. Вечно быть друзьями... Я никогда не думала, что мы действительно сможем пронести эту дружбу через годы.
«Особенно тяжело дружить с человеком, которого любишь», – подумал Майкл.
В чём-то понимая Орвел. Когда сам был в неё влюблён, тоже старательно избегал её общества. Вообще-то у них и так не намечалось тогда предпосылок к сближению, но Лайвли этому даже радовался. Понимал, что будет вести себя, как форменный придурок, если решится заговорить с Анастейшей. Она, наверное, испытывала сходное чувство, когда думала о возможных разговорах с Ником.
– Так что скажешь в ответ на моё предложение? – спросила, переводя тему.
– Давай, – Майкл неожиданно ответил согласием.
Ему и, правда, нужно было узнать, что же с его носом. Сломан тот, или удалось отделаться легким испугом?
В дороге они почти не разговаривали, разве что обменивались парой фраз без особой смысловой нагрузки. Лайвли, поблагодарив одноклассницу, вышел из машины и направился к зданию больницы, а Орвел потянулась к телефону и набрала номер Ника. Правда, сомневалась, что он ответит. То, что они с Майклом ушли с уроков, вовсе не гарантировало, что Риддл тоже в этот день прогуливает. Но Николас всё же ответил.
– Стей? Неожиданно.
– Привет, Ники, – произнесла девушка, постукивая пальцами по рулю.
– Чем обязан?
– Я бы хотела с тобой повидаться, – честно призналась Анастейша. – И поговорить кое о чём. Честно говоря, если бы не одно происшествие...
– Какое?
– Макс с Майклом сегодня подрались в школе.
– Да?
– Да. Они сначала о чём-то разговаривали, потом Лайвли схватил Эллиота, прижал его к шкафчикам... В общем, не в том суть. А в том, что драка всё-таки состоялась. И у Майкла, кажется, сломан нос.
– Что?!
– Нос, говорю, возможно, сломан. Лайвли сейчас пошёл к доктору, а я сижу в машине и размышляю над сложившейся ситуацией.
– У доктора? Или в вашем медпункте?
– У доктора. Мы прогуливаем, – сообщила Орвел с некоторым смущением.
Разумеется, к её имиджу примерной девочки понятие «прогульщица» не подходило совсем. Да и сама ситуация не подходила под определение рядовой. Для Николаса истинное отношение Анастейши к Майклу не было тайной. Он понимал, что она вряд ли поменяла мнение и сейчас воспринимает Лайвли в качестве одного из дорогих и близких людей.
– Хочешь, чтобы я приехал?
– Да.
– Хорошо. Но при одном условии.
– И каком?
– Ты скажешь мне адрес. Узнавать местонахождение других людей посредством чтения мыслей я ещё не научился, – засмеялся Николас.
Он действительно приехал довольно быстро, не заставив себя ждать. Майкл всё ещё не появился, видимо, пришлось отстоять в очереди, несмотря на то, что врач, к которому Лайвли отправился, был хорошим знакомым Бетти.
Поскольку март уже подходил к концу, то и погода стала куда более сносной, чем раньше. Пальто осталось в шкафу, вместо него на Ники была форменная куртка, всё с той же надписью «Black Hawk High» и изображением ястреба внутри эмблемы. Ну и, несомненно, школьная форма. Риддл вылез из машины, дошёл до здания и оказался в холле. Заметил Анастейшу и подошёл к ней, предварительно помахав в приветствии рукой.
– Привет, Стей, – произнёс радушно. – Хотела меня видеть?
Опустился на диванчик, рядом с девушкой. В руках у Николаса снова был фирменный стакан сети кофеен «Старбакс», но, судя по всему, напиток, находившийся в стакане, отличался от того, что попадал под определение «стандарт».
– Не латте? – спросила удивлённо.
– Нет, – Ники снова улыбнулся. – Я к нему, кажется, охладел. Теперь в приоритете другие напитки. Но ты же не об этом собиралась со мной поговорить, правильно?
– Правильно, – ответила Орвел, покрутив в руках свой телефон. – Мне нужно знать, что произошло между тобой и Максимилианом. Вообще-то он говорил, но, кажется, я получила только часть информации. В том виде, который был выгоден именно для Эллиота.
– Он, что, жаловался тебе на меня? – Риддл удивился не на шутку.
Макс с каждым разом удивлял всё сильнее.
– Не жаловался. Просто выдал иную версию событий, которая выставляла его невинной жертвой обстоятельств.
– Да уж, очень невинной, – Николас усмехнулся. – Признаться, я не хотел бы ничего рассказывать, несмотря на то, что об этом происшествии знает достаточно народа, даже те, кто вообще никак со мной не связан. Однако их тоже поставили в известность.
– Ты о партнёрше Майкла?
– Ага.
– То есть, Макс сказал ей правду?
– Как видишь. Да и не было смысла скрывать от неё истину. Они же изначально объединялись, чтобы вмешаться в наши с Майклом отношения. У Макса взыграл комплекс собственника, у девчонки крыша поехала на профессиональной почве. Она спит и видит своё имя в списке великих танцовщиц мира, а успехами большими похвастать пока не имеет возможности. Для Грей это реальный повод, чтобы опечалиться, а то и впасть в депрессию.
– Ники?
– А?
– Хотя бы намекни, что произошло.
– Стей, – Риддл щелкнул девушку по кончику носа. – Любопытство – дурацкая черта характера, от неё стоит избавляться, а не потакать ей. Тебе остаётся только смириться с мыслью, что друзья оказались хуже, чем кажется на первый взгляд. Оба способны на дерьмовые поступки. Эллиот сделал одно, я ответил ему, немного изменив манеру, не хотелось дублировать его действия. Но у меня есть одно оправдание, которое может показаться тебе глупым. Я отстаиваю своё право на любовь. И на независимость от тех, кто провозглашает меня своей собственностью.
– То есть, это всё-таки из-за Майкла?
– Не совсем так. Я говорил Максу, что он пожалеет, если приблизится к Лайвли с целью причинения вреда, но это случилось после того, как Эллиот оказался на больничной койке. До этого мы пытались разрешить конфликт, возникший исключительно между нами. Ты давно знаешь моего отца, потому должна понимать, что Кирк не стал бы спускать с поводка своих цепных псов ради такой ерунды. А для него моя ревность – это ерунда. Следовательно, делай выводы. Мои отношения с Майклом косвенно связаны со сложившейся ситуацией, но избили Макса вовсе не для того, чтобы он не приближался к Майклу. Скорее, чтобы не приближался ко мне. Если отец поддержал, то там всё очень сложно.
– Кажется, да, – согласно кивнула Орвел. – Мистер Риддл всегда знает, что делает.
– Вот, – заявил Ник. – В этом случае, нам остаётся только положиться на прекрасное владение ситуацией, присущее моему отцу, довериться его мнению и забыть об этой неприятной ситуации, как о страшном сне. Верно?
– Угу, – отозвалась Анастейша.
И в тот же момент почувствовала, как Ники обнимает её, прижимая к себе. Совершенно без пошлого подтекста, больше с братской нежностью, нежели с какими-то иными чувствами.
Майкл появился в коридоре спустя сорок минут. Заметил Орвел в компании Риддла и удивился этому. Изначально Лайвли был уверен, что девушка, оказав ему услугу, поехала обратно в школу или, как вариант, вернулась домой. Встретить её в холле он не ожидал.
– Прогуливаешь уроки? – хмыкнул, обратившись к Нику.
– Без меня школа не развалится.
Риддлу хотелось поцеловать Майкла, отчаянно, но присутствие поблизости Анастейши и посторонних людей заставили ограничиться только мягкой улыбкой.
– Как твой нос? – поинтересовалась Орвел.
– Не сломан, просто разбит, – просветил её Лайвли. – Можно сказать, что паника была напрасной. Но я рад, что всё же перестраховался и приехал сюда. Ещё раз спасибо, что подвезла.
– Не стоит благодарности, – Анастейша чуть улыбнулась. – Наверное, глупо спрашивать, да? Я собиралась обратно в школу. Ты не поедешь вместе со мной?
– Нет, – Майкл отрицательно покачал головой. – Не поеду.
– Так я и думала, – Орвел поднялась с диванчика. – Пока, Ники, – произнесла, подойдя к Риддлу и чмокнув его в щёку. – Пока, Майкл.
Лайвли целовать не стала, ограничившись словами, но никто из парней и не удивился. Было бы странно, подойди Анастейша к Майклу.
– В школу ты не едешь, – протянул Николас. – Это значит, что...
– Что? – подхватил Лайвли.
– Мы проведём этот день вместе?
Майкл улыбнулся довольно и кивнул, подтверждая чужое предположение.

Поиск по сайту: