Глава 19. Показатели

Soundtrack: Eisbrecher - Zu Leben; Deathstars - Play God

– Майкл, ты не мог бы задержаться на секунду? – поинтересовалась Энджи, снимая очки и потирая переносицу.
– Да, конечно, – кивнул Лайвли, послушно опускаясь в кресло.
Вероника, которая уже подошла к двери, притормозила и посмотрела на нового тренера с удивлением во взгляде. Грей не представляла, о чём может говорить Энджи Риддл с её партнёром по танцам. Хотя... Примерно представляла, и направление собственных мыслей Нике совершенно не нравилось, потому что оно ставило под угрозу её собственную карьеру. Разумеется, речь здесь шла не о каких-то любовных отношениях, а о возможном разделении пары. Вероника отчётливо помнила каждое слово, произнесённое когда-то Николасом, сказавшим, что его мать без раздумий разобьёт пару танцоров, если увидит у одного из них больший потенциал. Грей, будучи не особо уверенной в себе, видела только успехи Майкла, а свои собственные не замечала. Или же замечала, но не придавала им значения.
Стоило только услышать обращение Энджи к Лайвли, хорошее настроение, как рукой сняло. Вероника почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок. Да, иных причин для приватного разговора просто не может быть. Миссис Риддл желает разделить их, поставив Майкла в пару с другой девушкой, а его нынешнюю партнёршу задвинуть на второй план.
– А я? Мне нужно задерживаться? – спросила, встретившись взглядом с тренером.
Энджи после тренировки уже переоделась, потому выглядела неизменно строго, в своём платье и приталенном пиджаке. Сама женственность, само очарование, но вместе с тем, достаточно одного взгляда, чтобы понять – внешность обманчива. Вместо женственной кокетки за подобным фасадом скрывается железный характер. Не повезёт тому, кто решит перейти дорогу этой женщине. Съест и косточками не подавится. Кажется, в этом плане сын целиком и полностью скопировал Энджи, во всяком случае, у Вероники сложилось именно такое представление о Николасе. После поступления в танцевальную школу Энджи, Грей нередко сталкивалась с Ником в коридорах, но он не выражал от этих встреч особого восторга, разве что пару раз поприветствовал, а она ответила.
– Нет, – миссис Риддл улыбнулась. – Ты можешь быть свободна. До следующей тренировки.
– До следующей тренировки, – эхом отозвалась Вероника, чувствуя, как зашатался под ногами пол.
Она уже заранее готовилась к провалу, потому мысли девушку посещали самые мрачные из всех возможных.
Майкл, смотревший на свою партнёршу, почувствовал, как моментально испортилось её настроение, голос прозвучал глухо, а плечи опустились. Грей, как всегда, готова была на всё пойти ради танцев. Думая, что ей сейчас подрубают карьеру, она чувствовала себя дико неуютно, словно её только что выставили из дома родители и сказали, что она может идти на все четыре стороны, только в отчий дом возвращаться – не вольна.
Когда за девушкой закрылась дверь, Лайвли повернулся к Энджи и внимательно на неё посмотрел, желая получить ответ на невысказанный ответ.
– Майкл, что для тебя значат танцы? – спросила женщина, устроив руки на столе. – Только честно.
– Я бы мог сказать, что они – моя жизнь, – произнес Лайвли, не очень понимая, к чему клонит тренер. – Но, пожалуй, это не совсем так. Я занимаюсь ими достаточно давно, прошёл путь от человека, который не может отличить пятую позицию от первой, трясется перед соревнованиями, как осиновый лист, боится выходить на паркет, поскольку конкуренты кажутся дико профессиональными в сравнении со мной, до человека, одержавшего косвенную победу на вашем конкурсе. Танцы занимают важное место в моей жизни, с ними связано много всего, но после школы я не планирую продолжать занятия. В общем-то, на конкурс я шёл больше по той причине, что хотел осуществить мечту Вероники, грезившей обучением в этой школе. А что?
– Просто небольшое наблюдение за вами, – ответила Энджи, откидываясь на спинку кресла. – Дело в том, что один момент не даёт мне покоя. Сравнивая ваше конкурсное выступление и то, что я видела сегодня, пришла к выводу, что ты уже не столь много внимания уделяешь танцам. Нет, в плане техники я ни к чему придраться не могу, всё профессионально, на высоком уровне. Пропала душа из танца, и мне хочется понять, почему всё так происходит. Какие-то перемены в жизни, которые мешают сильнее раскрываться именно на паркете? Или же просто отсутствие желания взаимодействовать с партнёршей? Между вами что-то произошло?
– Мы расстались с ней ещё до конкурса, так что наши личные взаимоотношения вряд ли влияют на работу. Я бы не сказал, что у меня сменились какие-то ориентиры в жизни, исчезло желание выходить на паркет с Вероникой, или же банальная усталость сказывается на качестве. Здесь дело, пожалуй, в другом. Вы сами понимаете, что танец – это нечто... интимное. Во всяком случае, есть такое мнение в среде танцоров. И, если раньше у нас с Вероникой было что-то, вроде влечения, находившего выход в танце, то сейчас оно могло исчезнуть, а танцы приобрели новую эмоциональную окраску, оставив исключительно профессионализм, а не человеческое отношение.
– Ты начал встречаться с кем-то? – спросила Энджи так легко и просто, словно была не только тренером по танцам, но и личным психологом, как минимум.
– Да, – ответил Майкл, решив, что лживым ответом ничего не добьётся.
И какой смысл умалчивать в дальнейшем о событиях, происходящих в его жизни? Они с Вероникой занимались под руководством миссис Риддл около полутора месяцев, февраль отсчитывал свои последние дни, начинался календарный март, чего по погоде невозможно было сказать. В воздухе всё ещё висел холод, снег на улицах и не думал таять, солнце редко появлялось. Тёплые куртки до сих пор оставались крайне востребованным элементом гардероба.
– И, кажется, с этим человеком мог бы танцевать целую вечность, – улыбнулась Энджи, взяв в руки карандаш.
Повертела его в пальцах.
– Да, – Лайвли продублировал свой прошлый ответ.
Признаться, он нисколько не преувеличивал, подтверждая чужое предположение. Но мисс Риддл вроде бы даже не предполагала, не спрашивала, она утверждала. И её улыбка недвусмысленно на это намекала. Майкл, правда, не думал, что женщина осведомлена, с кем именно готов протанцевать целую вечность один из победителей конкурса. Она знала. Лайвли недооценивал владелицу школы и, по совместительству, своего нового тренера.
– Как раз партнёрство нельзя портить сексом, – произнесла отстранённо. – Тот с кем танцуешь, всегда должен оставаться на расстоянии вытянутой руки. Влечение, страсть, но неудовлетворённые, не имеющие выхода. Вот, в чём секрет.
Лайвли мог бы поспорить с женщиной, заявив, что бывают и другие случаи, хотя бы их недавняя выходка с Ником. Кажется, после дня влюблённых у них вошло в привычку – задерживаться после тренировок в танцевальной школе. И там уже, в пустых залах делать то, что в голову взбредёт. Риддлу взбрело потанцевать классические бальные, чтобы понять, от чего в своё время опрометчиво отказался. А, может, хорошо, что отказался. Если бы Энджи его тренировала, какое-никакое, а наметилось бы соперничество. Взыграло бы желание – перебить чужие успехи. При таком раскладе, что был сейчас, никакой конкуренции не прослеживалось, раз уж и танцевальные направления между собой не пересекались.
– Будешь меня учить, – заявил Ник, сидя на подоконнике с бутылкой минералки в руках, прислонившись затылком к стеклу.
– Думаешь, получится?
– А ты сомневаешься?
– У нас будет неправильное танго.
– М-да? – Ники прищурился и впервые оторвался от созерцания того, что происходило на улице.
Там заместитель Энджи с кем-то бурно выяснял отношения, размахивая руками и распекая своего собеседника, на чём свет стоит. Старался почувствовать свою причастность к правящему классу, а не быть мальчиком на побегушках, коим являлся у матери Николаса.
– М-да, – беззлобно передразнил его Майкл. – Партнёршей девушка должна быть. Как танцевать с парнем, я не представляю.
– Я весьма способный ученик, – заверил Риддл. – И можешь не сомневаться, сильно мешаться под ногами не буду, вести позволю.
Лайвли и не сомневался, просто в своих преподавательских способностях не был уверен. Даже не пробовал никогда учить других людей, считая, что самому нужно учиться и учиться, чтобы хоть чуть-чуть приблизиться к совершенству. А тут ещё ученик такой... Да Майкл готов был на что угодно поспорить, что Ники ему не только мешаться не будет, скорее, сам перещеголяет своими навыками. Не зря в своё время его мать считалась королевой паркета, вызывая завистливые вздохи со стороны соперниц и восхищенные у поклонников. Гены сделали своё дело, подарили и Николасу такую же способность – легко перемещаться по паркету, заставляя окружающих только рот раскрытым держать и что-то восхищенно лепетать, когда стихнет музыка. Лайвли до сих пор находился под впечатлением от образа Моцарта, воплощенного Ником на конкурсе. Все остальные на фоне Риддла меркли, безоговорочно. И он теперь стоит рядом, говорит, что хочет видеть Майкла в качестве своего учителя. Шутит, скорее всего. Да не может он всерьёз это говорить. Или может?
Николас никого подкалывать не собирался, говорил всерьёз. Лайвли в этом убедился в тот момент, когда его потащили в зал и поставили перед фактом: «Танцуем». У Ники, правда, имелось своё представление о музыкальном сопровождении, которое должно быть у классических бальных, потому, когда он предложил Майклу несколько треков из своего плеера, тот едва пальцем у виска не покрутил. Ну, не то это. Совсем не то.
– Ты помешался, что ли на своих немцах? – фыркнул, услышав в очередной раз немецкую речь.
– Что б ты понимал, – многозначительно заметил Ник. – Между прочим, Энджи всегда танго под немецкий вокал танцует. Говорит, что они идеально совпадают по настроению. А вы подо что танцевали, разве не под не него?
– Под него, но твои песни – это совсем не танго.
– Тогда сам выбирай.
Николас бросил Лайвли свой телефон, предлагая выбрать композицию, хоть сколько-нибудь подходившую под настроение, которое Майкл желал видеть в танце. Остановился на одной более или менее подходящей. Ник только хмыкнул удовлетворенно, всё равно немецкий вокал, а не какой-то другой.
Подошёл к Лайвли, обнял за шею, прошептал:
– Учи.
Дальше музыка вообще значение потеряла, она шла фоном, а на неё никто не обращал внимания. А ещё выяснилось, что Ники обманул, никакой он не дилетант. Профессионалом тоже назвать не получалось, но то, что Энджи сыну любовь к классическим бальным привить пыталась, чувствовалось. Движения он знал, в порядке их не путался, хотя манера танцевать у него всё равно мужская оставалась, иногда забывался и всё же пробовал вести, но без проблем сдавался и снова становился ведомым, позволяя управлять своими действиями. Танго, правда, какое-то неправильное получалось, где там история контрабандиста и проститутки, которая, по идее, в основе лежит? Где? А нет её, в принципе, поскольку и танцовщицы, как таковой нет. Танцевать танго в джинсах – это почти преступление для танцовщицы, но на Ника же юбку не наденешь, глупо смотреться будет.
В конце концов, он стянул куртку с ушками, уже знакомую Майклу, обвязал вокруг талии, и она более-менее на юбку походила. Уже не так в глаза бросалось, что главное правило танца нарушено. Николаса это не особенно волновало, его партнёра тоже перестало сбивать, стоило только волну правильную поймать, настроиться на другого человека. И признать в конце, что с Вероникой как-то сложнее танго танцевать, она всё равно несколько зажимается, не может проникнуться мыслью, что это танец страсти, абсолютное её торжество, а не что-то другое. Ник был абсолютно открыт, не скрывал и не маскировал свой темперамент, вроде и подчинялся, но вместе с тем демонстрировал, что так просто не сдаётся.
В слова Лайвли особо не вслушивался, лишь однажды выхватил из общего фона: «Давай сыграем сегодня, ты будешь светом, а я тьмой».
Риддл в его руках плавился, как пластилин, из которого можно вылепить, что угодно, подстроить без себя чудесным образом.
Они танцевали, один круг за другим, сбившись со счёта времени, и остановились в тот момент, когда стихла музыка. Двадцать композиций, остававшихся до конца в трек-листе.
В зале установилась звенящая тишина, а потом Ник опустился на колени, устало выдохнул и растянулся на полу, счастливо улыбнувшись и произнеся:
– Кайф.
Волосы были мокрыми, майка тоже, но Николас этого вообще не замечал, его такие мелочи не волновали, он целиком отдавался музыке, она подхватывала его и несла куда-то, управляя движениями, позволяя проникнуть в самую её суть, стать частью её.
– Потрясающе, – произнёс тогда Майкл, тоже опускаясь на пол.
Но не лёг на него, а присел, схватив со скамейки полотенце, чтобы стереть пот со лба.
– Знаешь, я начинаю понимать твою партнёршу, которая так в тебя вцепилась. С тобой офигенно танцевать.
– С тобой тоже.
– Лучше, чем с ней?
– Представь себе, да.
– Я и не сомневался, – засмеялся Ники, повернув голову и посмотрев на Лайвли со счастливой улыбкой.
Ещё бы он сомневался. У него такая знаменитая личность была в ближайших родственниках, что стыдно при подобной генетике наступать всем на ноги. Вероника родством с Энджи Риддл похвастать не могла, потому и танец её выходил не столь совершенным, как у Николаса. Майкл с каждым разом всё сильнее убеждался, что Ник в танцевальном искусстве просто потрясающ. На него хочется смотреть, когда он танцует, его не хочется отпускать, когда танцуешь с ним в паре, пусть даже изначально нарушена расстановка партнёров. Правда, Лайвли думал и ещё кое о чём. Подозревал, что Энджи танцует не хуже сына, и с ней было бы так же здорово скользить по залу, от одного края к другому, по кругу, позабыв обо всём на свете. Если смотреть с профессиональной точки зрения. Если с позиции обыкновенного человека, то Ник оставался вне конкуренции. Рядом с них хотелось находиться постоянно. И Майкл уже перестал отрицать факт своей влюблённости, а правильнее будет сказать – любви к этому человеку. Чем больше времени проходило, тем сильнее он в этом убеждался.
Единственное, что ещё продолжало Лайвли напрягать – это Макс, наблюдавший за ним со стороны, постоянно докучавший своим вниманием. И это внимание Эллиот оправдывал неизменной фразой: «Мы же с тобой друзья». Майкл очень сомневался в том, что они действительно друзья. Он сам Максимилиана даже приятелем назвать не мог, поскольку не видел в нём ничего, способного заинтересовать, привлечь внимание и удержать. Он не был таким, как Ник. И хотя Эллиот настойчиво повторял, что Риддл – это мерзость не то, что в квадрате, а в кубе, подобное впечатление у Лайвли складывалось как раз об однокласснике, а не о Николасе. Пусть даже у него имелись реальные доказательства того, что Ники не такой уж замечательный, разговоры на первых этапах знакомства не играли тому на руку. Но на них Майкл уже закрыл глаза, потому что они теряли значение в тот момент, когда Николас появлялся рядом, когда шептал на ухо какую-то пошлую чушь или же просто целовал. И даже молчание в его компании не напрягало.
Браслет, подаренный Ником, Лайвли неизменно носил на руке. Риддл тоже надел подаренную вещь, в шутку заметив, что это почти, как обручальные кольца, но браслеты. И вместе с тем заметил, что это судьба, а не ошибка. Чем больше они узнавали друг друга, тем больше общих черт находили. Им нравилась, в большинстве своём, одна и та же музыка, одни и те же фильмы, одни и те же компьютерные игры, в которые они могли играть вдвоём, выпадая из реальности на время. Даже внешность в чём-то, пусть и совсем чуть-чуть, была схожей. Во всяком случае, они точно подходили под один типаж.
Неудивительно, что Эллиот, пусть и в разное время, но запал на обоих. Его всегда неслабо вело от блондинов, и он этого даже не скрывал. Ник, собственно, об этом Майклу и поведал, проведя небольшую экскурсию по уголкам чужой души, которая вроде как потёмки, но Риддл свободно в ней копался на протяжении долгих лет передружбы или недоотношений, что там у них с Максом было?
И, если с Ником получалось отлично танцевать, а так называемое партнёрство они уже испортили сексом, то можно было спокойно опровергнуть теорию Энджи. Однако Лайвли не стал этого делать, пытаясь не соскальзывать с темы танцев на свою личную жизнь.
– Возможно, – ответил уклончиво.
Мать Николаса снова снисходительно ему улыбнулась.
– Не сиди так, словно в кресле притаилось семейство ежей. Меня не смущает тот факт, что мой сын встречается с парнями. Ещё меньше смущает тот факт, что он встречается с тобой. И, предвосхищая возможный возмущенный вопль, сразу хочу сказать, что не стоит думать о попадании в школу лишь благодаря твоему знакомству с Ником. Я никогда не скрывала своего подхода к работе. За красивые глаза я ничего не делаю, никаких бонусов не выдаю. Вы мне действительно понравились на конкурсе, и я планировала отдать голос вам. До конкурса тоже понравились, но я редко сужу по былым заслугам, предпочитая видеть результат в режиме реального времени. Так вот, я хотела тебе сказать, что отношения – это прекрасно, на самом деле. Особенно, в молодости, в вашем возрасте... Но при этом не забывай и о профессионализме, не сравнивай Ника и Веронику, не проводи параллель.
– Вы знаете, что мы танцевали с ним в паре?
– Знаю, – усмехнулась Энджи. – Мне рассказывали.
– Сам Ник?
– Да. Мне было интересно узнать, откуда он приполз, еле переставляя ноги, но при этом совершенно счастливый. Оказалось, что с тренировки. И танцевал он не что-нибудь, а классические бальные танцы. Этого я точно не ожидала.
– Почему?
– В своё время он отказался заниматься ими, мотивировав тем, что это слишком устарело, анахронизм, да и вообще – смешно. Кажется, сейчас у него несколько изменилось мнение на этот счёт, он уже не считает мои любимые танцы чепухой, а отзывается о них в позитивном ключе. Это мило, и меня радует.
– Потому что в вашей жизни есть две страсти: сын и танцы?
– Точка зрения моего мужа? Ты и о ней наслышан?
– Ник немного рассказывал о своей семье, об отце, в том числе.
– О, – Энджи тяжело вздохнула. – Их взаимоотношения с Кирком – это отдельная песня, не самого радостного содержания, скорее печальный вальс с трагичной кульминацией. Но я всё ещё не теряю надежды, что однажды двое моих любимых мужчин придут к взаимопониманию, уничтожив тактику общения а-ля «кошка с собакой».
– Думаю, так и будет, – произнёс Майкл, не зная, что ещё можно сказать в подобной ситуации.
Всё же отношения с Бетти наложили свой отпечаток. Лайвли никогда не умел найти подход к своей матери, не факт, что смог бы развести на разговор и утешить чужую. Да и что он может сказать, если Ник и Кирк, правда, всегда находят повод прицепиться друг к другу и обменяться парой колких фраз, как милым комплиментом, поскольку разучились разговаривать нормально?
– Надо будет пересечься с тобой как-нибудь за пределами школы и поболтать о бальных танцах, раз уж Нику привить эту страсть не получилось, – задумчиво протянула Энджи.
Майкл расценил эти слова, как возможное приглашение на семейный ужин, которое последует когда-нибудь.
– А теперь можешь идти, хорошего дня, – произнесла женщина.
– И вам, миссис Риддл, – отозвался Лайвли, поднимаясь из кресла и подхватывая рюкзак, стоявший на полу. – Хорошего дня.
Вот уж кого Майкл не надеялся встретить в коридорах танцевальной школы, так это свою партнёршу. По идее, она ещё полчаса назад должна была уйти домой. Но Вероника никуда не ушла, она обнаружилась на первом этаже, сидела на своей сумке, прижавшись спиной к стене, и чего-то ждала.
Кого-то, как выяснилось уже через пару минут.
Заметив в конце коридора Лайвли, девушка моментально выпрямилась в полный рост, едва ли не вытянувшись по стойке смирно, одернула и без того идеально сидевшую на ней юбку. Грей нервничала, очень сильно нервничала, хотя бы потому, что услышала одну вещь, не предназначенную для её ушей, ставшую шоком, ударом и практически предательством со стороны Майкла, который так цинично поступил и промолчал. Он и Ники Риддл? Ники Риддл и он? У Вероники в голове такая комбинация не укладывалась. Она даже представлять не хотела, как так получилось, что человек, в которого она влюбилась и другой человек, с которым она когда-то встречалась, могут быть вместе. Два человека, два парня... Ладно, с Николасом всё понятно, изначально же известно было, что он гей, потому на девушек никакого внимания не обращает. Но каким ураганом Лайвли занесло в постель к сыну Энджи? Это оставалось загадкой.
Грей узнала чужую тайну случайно. Вообще-то сначала честно хотела уйти, дошла до лестницы, спустилась вниз. И только потом поняла, что изведётся вся, пока будет размышлять о перспективах, открывающихся перед ней. Майкл ей, конечно, обо всём расскажет, но когда это будет? В итоге, Вероника не придумала ничего лучше, чем подслушать чужой разговор. Она подобралась к кабинету миссис Риддл, прижалась к двери, желая лучше расслышать, о чём же говорят Майкл и их тренер. От услышанного выпала в осадок, поскольку к такому готова не была.
«Не сравнивай Ника и Веронику. Не проводи параллель».
Именно эти слова особенно врезались в сознание, и Грей даже не знала, как их можно интерпретировать. Она запуталась. Подумала, что на этом разговор закончится, и поспешила удалиться. Спустилась на первый этаж, чтобы уже здесь дождаться Майкла, поговорить с ним начистоту, не расспрашивая об отношениях, поскольку понимала: ответа не дождётся, а о дальнейшей судьбе, как пары. Могло ли быть так, что Лайвли, попробовав танцевать с Ником, понял, что его нынешняя партнёрша далека от совершенства и попросил поставить с ним кого-то более профессионального? Не Николаса, разумеется, поскольку это смотрелось бы глупо, появись на паркете пара мужчин. Другую девушку, перспективную, пробивную и способную.
– Ты ещё не ушла домой? – удивлённо спросил Майкл, бросив рюкзак под ноги и занимаясь курткой.
Застегнул её, поправил шарф.
Вероника с подозрением покосилась на этот элемент гардероба. Вот, значит, что за страстная «девушка» постоянно слюнявит Лайвли шею, не оставляя на ней живого места. Наверное, стоило догадаться, что девушка бы так не сделала. Грей представила себя на месте Ника, пришла к выводу, что вела бы себя куда скромнее. Николас себя не ограничивал в выражении чувств, но здесь больше подходило слово «страсти».
Неудивительно, что Майкл не торопится представлять своим друзьям новую девушку. Не девушка у него вовсе. Не девушка...
– Нет, – отрицательно покачала головой Вероника. – Меня несколько напрягла ситуация, в которой мы сегодня оказались. Сначала Энджи позвала нас обоих, потом меня отправила из кабинета, а ты остался...
– И ты, как всегда, напридумывала море ужастиков? – подколол партнёршу Лайвли, знавший, насколько Грей не уверена в собственных силах.
– Я не знаю, что думать. После ужасов, рассказанных Риддлом, могу представить любое развитие ситуации, которое мне, скорее всего, не понравится. Говорят, Энджи легко может убрать с паркета того, кто не оправдывает её надежд.
– Если так случится, то уберут меня, а не тебя, – произнёс Майкл.
– А?
Вероника посмотрела на него удивлённо. Несмотря на заявление миссис Риддл, сомнения всё равно оставались на месте. Лайвли встречается с Ником, почти член семьи, если так можно выразиться. Кто станет убирать его с паркета? Это она – случайная девочка...
– Говорю, что в нашем случае всё будет так, как я сказал. Если нашу пару разобьют, в школе останешься именно ты, а не я.
– Это Энджи так сказала?
– Нет, она вообще ничего такого не говорила, лишь сделала несколько замечаний относительно техники исполнения. Посоветовала прикладывать больше усилий, чтобы не вылетать из обоймы. Разделять нас с тобой пока не планируют.
– Хорошо, – Грей улыбнулась.
Она не представляла, что будет, если Майкл решит покинуть танцевальную школу. Даже думать не хотела о возможном разделении. И не могла представить себя с другим партнёром. Точнее, могла, с одним. Но он не занимался классическими бальными танцами, разве что для Лайвли сделал исключение. С Вероникой он бы в пару не встал, да и вообще особой симпатии к ней не питал. Особенно ясно она поняла это на вечеринке по случаю нового года, когда Николас прямым текстом послал её на все четыре стороны, продемонстрировав истинное отношение.
– Не переживай, не брошу я тебя здесь, – усмехнулся Майкл.
– Всё равно страшно как-то.
– Чего страшиться? Ты талантливая девушка, у тебя есть все задатки для того, чтобы пробиться в верхний эшелон, всё остальное не столь важно. У тебя есть мечта, желание блистать, талант. Любой партнёр сможет с тобой танцевать, – произнёс Лайвли, выходя на улицу.
«Да-да, – мрачно подумала Вероника. – Я талантливая, но этот Риддл талантливее. Кто бы мог подумать, что у меня появится конкурент в лице мужчины? Какая ирония, какой сарказм со стороны судьбы».
Он появился не вовремя, и теперь, когда ситуация открывалась с иной стороны, Грей и воспринимать Николаса стала иначе. Флёр влюблённости отступил на второй план, оставив исключительно мысли о собственной выгоде, о том, что Риддл мешается под ногами, по его вине Майкл может оставить школу танцев, разочароваться в партнёрше, решив, что поднялся на высокий уровень, коего она ещё не достигла. Этого нельзя было допустить. Лайвли всегда говорил, что он в танцах делает всё исключительно ради своей подруги, если бы не Вероника, он давно оставил бы эти занятия и посвятил себя иным вещам. Только дружба с Грей до сих пор удерживала Майкла в танцевальной среде, и должна была удерживать вплоть до окончания года. Для закрепления результата и повышения показателей следовало вернуть всё на исходную позицию, оттеснив Ника в сторону. Он откровенно мешал Веронике, поскольку именно по его вине могло произойти разделение пары.
– Может, дело в твоей девушке? – спросила, понимая, что только что вступила на тонкий лёд.
Лайвли волен отреагировать по-разному. Согласиться, промолчать или наорать на глупую девчонку, которая лезет не в своё дело, пытается читать нотации, а лучше бы уделяла больше времени тренировкам. Ведь это она до Николаса не дотягивает, она не находит подхода к Майклу, а не он к ней. Свой корыстный интерес следовало демонстрировать не столь открыто, а лучше всего просто замаскировать под заботу о будущем приятеля.
– Как это связано с ней? – поинтересовался Лайвли.
– Раньше ты уделял больше времени тренировкам, сейчас оно же направлено на твою избранницу.
«Избранницу, да... Чёртового парня, который только и знает, что отвлекать тебя от дела, нашептывая на ухо, какая я дрянь, способная ради достижения своей цели на любую подлость. Хотя, в чём-то он прав».
– Настоящий художник должен быть голодным и одиноким? – усмехнулся Майкл, посмотрев на партнёршу.
– Что-то вроде того.
– Нет, мои отношения здесь не замешаны. Лишь мои личные тараканы. Не волнуйся, всё будет по-прежнему. Я помню о твоей мечте и не собираюсь рубить её на корню. Ты окончишь эту школу с отличием и сможешь в дальнейшем продолжить обучение в колледже, который тебе приглянулся.
– А ты?
– Я не планировал ничего такого. Ты же знаешь... Да, я люблю танцы, с ними связано очень многое, но всю жизнь на паркете я не буду проводить. Это не совсем то, чего бы мне хотелось.
– Жаль, – искренне произнесла Грей, улыбаясь чуть смущенно. – Я бы не хотела потерять такого замечательного партнёра.
– Твой следующий партнёр может оказаться намного талантливее меня.
– А может, и нет.
– Такое тоже бывает, – засмеялся Лайвли.
– В любом случае, я рада, что сейчас мы танцуем вместе, – Вероника приподнялась на цыпочки и, ни секунды не сомневаясь, поцеловала Майкла в щёку.
После чего помахала рукой и побежала к автобусной остановке. План действий понемногу начал формироваться, и она знала, что не притормозит на середине пути. Если сейчас она ничего не сделает, потеряет Лайвли навсегда, а этого нельзя допустить. Он – залог её дальнейших побед. Он тот, кто выведет её на пьедестал. Он поможет ей стать новой Энджи Риддл. Нет, не так. Он поможет ей прославить имя «Вероника Грей», которое затмит Энджи, и засияет новая звезда.
Надо лишь сделать небольшое усилие и сбросить в пропасть Николаса Риддла.
– Ники, Ники, – засмеялась девушка, запрыгивая в автобус. – Знал бы ты, на что способна обиженная женщина, не стал бы так опрометчиво меня отталкивать.

Поиск по сайту: