Глава 6. Странная встреча

Soundtrack: Oomph - Tanz In Den Tod

Максимилиан Эллиот оказался не из той породы людей, что могут откладывать важные разговоры в долгий ящик. Потому дожидаться начала последней учебной недели он не стал, напомнив о своём существовании субботним утром. Правда, особо наглеть не стал, в шесть утра Майкла на ноги не поднял, а выдержал необходимую паузу и написал в одиннадцать, приглашая на встречу. Что именно станет главной темой обсуждения, загадкой не являлось, скорее, тянуло на секрет Полишинеля, известный всем и каждому.
Особого желания встречаться с одноклассником не было. Лайвли некоторое время сомневался в правильности своего поступка, но потом всё же набрал сообщение, состоящее из одного слова. Вроде как ответил. В ответном смс ему прислали указание места и времени. Больше ничего. Но это и к лучшему. Майкл совсем не жаждал читать чужую исповедь в формате смс, предпочитая несколько минут разговоров. При этом он совершенно не представлял, чем этот разговор может обернуться, да и зачем этот фарс нужен? Все всё прекрасно поняли, ничего нового они друг другу не скажут. Майкл стал свидетелем чужого разговора, он узнал тайну своего одноклассника, понял, что Николас Риддл – не случайная фигура на шахматном поле, а человек, появившийся на его пути с опредёленной целью. И что изменит сегодняшняя встреча? Поговорят они по душам, Эллиот честно признается в своих наработках. Что последует за этим? Ничего, разумеется. Отношения снова вернутся на исходную позицию. Лайвли будет уделять время учёбе, Макс будет старательно исполнять роль школьной звезды, никакого пересечения интересов не обнаружится, общение зачахнет на корню. Единственное, что их немного сближает – это «курительный салон», то самое место за спортивным залом, где можно отвести душу любителям никотина. Но опять же... О чём им там разговаривать? Обсуждать марки сигарет и зажигалок? Или же учителей и одноклассников? Те, с кем относительно ладит Майкл, совершенно не интересуют Эллиота, а Лайвли понятия не имеет, что сказать об окружении самого Макса. Признаться, что когда-то был влюблён в Анастейшу, но понял: она не его полёта птица, потому от задуманного отказался. Сказать, что всё это время считал их парой? Или поговорить о Николасе Риддле? О том, как со стороны выглядел этот поцелуй в туалете кафетерия? Да обыкновенно он выглядел, если закрыть глаза на пол целующихся людей. Причиной дикого возбуждения не стал, лишь немного шокировал, да и всё. Макс собрался признаться, что цветы – это его работа? Так это тоже совсем не загадка.
Но делать нечего. Майкл своим «окей» согласие на встречу уже дал. Следовательно, нужно было просто-напросто собраться, приехать, поговорить с Эллиотом, а потом со спокойной душой отправиться по своим делам. На три часа у Лайвли была назначена примерка, ещё пара костюмов находилась в стадии подгонки, потому следовало, как можно скорее, явиться к костюмеру.
Особо наряжаться перед встречей смысла не было, потому Майкл вытащил из шкафа первые попавшиеся джинсы, рубашку и безрукавку. Всего на сборы у него ушло не более пяти минут.
Бетти, окрылённая новостью о продолжении сериала, решила устроить себе день женского счастья, потому отправилась в торговый центр, обновить гардероб. Поскольку она в вопросе выбора вещей была крайне разборчива, это мероприятие могло продлиться достаточно долго, вплоть до самого вечера. Кроме того, вылазка в город намекала на то, что миссис Лайвли принесёт еду с собой, а потому необходимость готовить ужин отпадает сама собой. Примерно раз в месяц Бетти себя баловала, тратя определённую сумму денег на новые шмотки, духи и аксессуары. Майклу тоже что-то перепадало. Его гардеробом занималась мать, понимавшая, что без её помощи сын будет одеваться, как пугало, не замечая носков разного цвета, царапин на своих ботинках или же того, что куртка уже устарела и пора отправить её на заслуженный отдых, надев что-нибудь новенькое.
Правда, занималась она вопросом чужого внешнего вида больше ради собственного престижа. Не хотела, чтобы сын публичной персоны появлялся в школе в непотребном виде.
До места встречи Лайвли добрался за десять минут до условленного времени, но Макс, видимо, оказался ещё пунктуальнее, поскольку его автомобиль сейчас расположился на стоянке, без слов говоря, что хозяин уже находится внутри здания. Не ресторан, кафе, но всё же с достаточно высокими ценами. Майкл вспомнил, сколько лежит на его собственной карточке, пришёл к выводу, что в глупое положение себя не поставит, а потому спокойно перешагнул порог. Эллиот сидел у стены, словно стараясь потеряться среди других посетителей. Заметив одноклассника, приветливо помахал рукой, приглашая присоединиться. Лайвли пересёк зал, бросил рюкзак на свободный стул и вместо приветствия выдал:
– Ты хотел поговорить о чём-то важном?
– В первую очередь, привет, – произнёс Макс, улыбнувшись радушно.
– Привет, – отозвался Майкл.
– А теперь к сути дела. Мне хотелось прояснить вчерашнюю ситуацию. Она получилась довольно неловкой, потому я хочу извиниться перед тобой. И по возможности расставить все точки над i, чтобы в дальнейшем не возникало недомолвок и каких-то провокационных ситуаций.
– В принципе, нам сегодня не обязательно было встречаться, – Лайвли даже куртку с себя не снимал, показывая тем самым, что надолго задерживаться в обществе одноклассника не собирается. – Всё, что мне нужно было услышать, я услышал. Всё остальное – мелочи, не требующие к себе моего внимания.
– Уверен, что знаешь всё?
– Склонен считать, что да. Начнём с того, что у меня с самого начала были лишь небольшие сомнения относительно личности дарителя букета. Или ты, или Анастейша. Честно сказать, я немного жалею, что второй вариант оказался ошибочным.
– Тебе нравится Орвел? – удивился Эллиот.
До недавних пор он искренне верил, что Майкл вообще никогда ни на кого не смотрел с вожделением. Ну, или хотя бы с симпатией во взгляде. Его образ, который довелось разглядеть всем в школе, разительно отличался от того Лайвли, которого могли видеть родные и близкие. Они знали не только о чужих умственных способностях, но и о любимых цветах, привычках, увлечениях. Конечно, теперь о танцах знал и Макс, но он очень сомневался, что это единственное, что нравится однокласснику. Не может же он всё своё свободное время посвящать исключительно делам паркетным? Или может?
– Нравилась, – поправил Эллиота Майкл. – Причём достаточно долгое время. Но я всегда считал, что вы – пара, потому убеждал себя, что шансы минимальные, и не пытался отбить у тебя Анастейшу. Может, зря... Кстати, она знает, что ты равнодушен к девушкам?
– Знает, – кивнул Макс. – Мы с ней не встречаемся, да и никогда этого не делали. У Анастейши есть парень. Ян Трампер, если не ошибаюсь. Он уже выпустился из школы. То, что мы с Орвел в школе постоянно вместе, объясняется иными причинами. Не любовные отношения, а нежная дружба с юных лет. Мы очень давно знаем друг друга. С детства вместе. Я, она и Ники.
Лайвли дёрнулся так, словно его током ударило. Не все двести двадцать вольт, конечно, а слабенько, совсем чуть-чуть. Виной тому было упоминание Риддла. Майкл привык называть подобным образом свою девушку, теперь на горизонте появился другой человек, откликавшийся на идентичное имя. Он сам мысленно называл своего интервьюера Николасом, так было правильнее. А Ники... Звучало, пожалуй, слишком интимно, потому наводило на определённые мысли. И эти мысли Лайвли не нравились.
– Почему? – спросил он, посмотрев на Эллиота.
– Что именно? – не очень понял тот.
– Почему Ники? Сокращённая форма его имени – Ник.
– Ему так больше нравится, – растерянно выдал Максимилиан, не ожидавший, что Майкл будет задавать ему подобные вопросы. – Потому все друзья его называют именно так. Да и Энджи.
– Я привык называть так свою девушку. Меня сбивает, когда произносят «Ники». Мне сразу кажется, что ты о Грей, а не о своём знакомом.
– А, вот в чём дело.
Эллиот выглядел расслабленным. Чужие слова всё расставили по своим местам. И, в принципе, ничего криминального в них не оказалось. Вероника – Ники, вполне взаимозаменяемые имена. Всё проще, чем могло показаться на первый взгляд.
Майкл наоборот никак не мог расслабиться. Он чувствовал напряжение, висевшее в воздухе, он понимал, какие примерно мысли сейчас бегают в чужой голове. Прикидывал, как можно поскорее свернуть разговор.
И, если честно, пока так и не придумал оптимальное решение. Макс не спешил говорить, предпочитая тянуть за хвост несчастное животное, Лайвли оставалось только терпеть и ждать, когда же у одноклассника проснётся дар красноречия, он произнесёт на одном дыхании всё, что планировал высказать, а потом попрощается и уедет домой. Беседа не клеилась. В курительном салоне найти общий язык оказалось гораздо проще. То ли там неформальная обстановка способствовала, то ли сейчас отягчающие обстоятельства не позволяли Эллиоту проявить себя в качестве гения словесности.
– Это была твоя идея? – спросил Майкл.
От нечего делать он вытащил салфетку и принялся делать из неё фигурку. Оригами никогда не было его коньком, потому толком ничего и не получалось, но всё же, занимаясь хоть чем-то, проще было ждать ответа, не сосредотачиваясь на гнетущем молчании.
– Какая именно?
– Подослать ко мне Риддла?
– Вовсе нет. О его визите я ничего не знал, потому сам несказанно удивился, когда увидел, сначала его машину у нашей школы, а после – вас обоих, сидящих за одним столиком. Не знаю, сколько времени вы там пробыли...
– Не так уж много.
– И о чём говорили?
– Исключительно о конкурсе.
Голос Лайвли прозвучал уверенно, можно было не сомневаться в их правдивости. Макс, в принципе, придерживался мнения, что этот человек лгать не умеет, потому на любой из вопросов он даст правдивый ответ, не то, что Ники, способный сгенерировать за ограниченное количество времени столько вариантов отговорок, что на втором десятке уже запутаешься и забудешь, ради чего начал разговор. Майкл и не собирался лгать, очерняя или же, напротив, обеляя своего нового знакомого. Если он говорил, что общение с Риддлом было исключительно на тему конкурса, то так оно и есть.
– И посторонние темы даже мимоходом не затрагивали?
– Всё, что я знаю, основано на вашем разговоре, который мне довелось услышать, – признался Лайвли. – Риддл расспрашивал меня исключительно о готовности к конкурсу, плюс рассказывал о своей матери, узнав, что Вероника – её преданная фанатка. Не думаю, что тебя интересуют такие вещи, потому не стану грузить подробностями.
– Меня интересуют.
– Да ну? Не далее, как вчера, я слышал, что танцы тебя совершенно не вдохновляют. Сейчас что-то изменилось?
– Сейчас ты знаешь мой секрет.
– Ну-ну.
Майкл улыбнулся немного снисходительно. Замолчал и больше ничего не говорил. Над столиком вновь повисло неловкое молчание.
Эллиот всё ещё собирался с силами, чтобы начать этот разговор. Он чувствовал себя гаже некуда, поскольку впервые в жизни оказался в подобном положении. Никогда прежде он не менял мнение о людях. Если с самого начала ему кто-то не глянулся, рассчитывать на симпатию, спустя несколько лет, было глупо, наивно и незрело. Лайвли как раз попал в категорию тех, кто Максу не приглянулся. Но, по правде говоря, он и сам никогда не горел желанием сблизиться с учеником, носившим звёздный статус. Эллиот сам загнал себя в ловушку, решив, что этот человек ему нравится, потому и сменил гнев на милость.
Вместе с тем давала знать о себе и предельная растерянность, которую никак не получалось перебороть. Впервые перед Максом оказался человек, знавший о его симпатии, но игнорирующий её, а не спешивший поскорее стянуть с себя штаны и запрыгнуть в общую койку. Скорее, он просто всем своим видом показывал, насколько ему наплевать на всё, кроме конкурса и Ники, которая Вероника.
– Наверное, считаешь, что это очередная глупая шутка, как и букет?
– Признаться, я об этом вообще не думаю, – произнёс Майкл, усмехнувшись, но тут же стирая эту усмешку со своего лица. – Просто в первый момент меня немного удивило и шокировало заявление курьера, сказавшего, что цветы для меня. Спасибо, кстати. Они мне очень пригодились.
Эллиот и так знал, для чего именно они пригодились, потому комментировать чужое высказывание никак не стал, понимая, что ещё немного, и он начнёт закипать, как это бывало с Николасом. Тот бесил своей жизнерадостностью и своими попытками поржать абсолютно над всем, над чем можно и нельзя. Лайвли раздражал своим равнодушием и некой холодностью, которая сквозила в каждом слове.
Уже на этом этапе Максу следовало бы задуматься над тем, насколько его придуманный идеальный образ соответствует тому, что существует в реальности, но Эллиот старался не придавать значения чужим заявлениям, придумывая им какие-то иные оправдания, услышав которые, Майкл посмеялся бы от души. Но Максимилиан не привык так легко отказываться от своих планов, потому продолжал упрямо двигаться вперёд, не задумываясь над тем, насколько правильно поступает в данной ситуации.
– Скажи, – спросил он немного задумчиво, – что ты думаешь о данной ситуации?
– Какой именно?
– О поцелуе, который ты видел.
– Не намного страшнее, чем, если бы я увидел поцелуй парня и девушки. Немного непривычно, но меня от дела не отвлекло. Рубашку я отстирал.
– Я не о том.
– А о чём именно?
– Он никаких эмоций не пробудил?
Лайвли приподнял уголок губ.
– Мне кажется, я только что именно об этом и говорил. Если выпустить из вида тот факт, что Николас – парень, то всё обыкновенно. Если не выпускать, то я удивился. Но в драку с вами не полез, это говорит о многом.
– О...
– О том, что меня не волнует, с кем встречаются те люди, которые не имеют никакого отношения к моей жизни. Риддла я знал на тот момент чуть больше часа, тебя... Подсчитав то время, что мы с тобой разговаривали, выйдет немногим больше. Ответ напрашивается сам собой, ваши отношения меня не волнуют. Но отсюда, как я понимаю, вытекает другой вопрос. О твоих якобы чувствах ко мне, верно?
– Так и есть, – подтвердил Эллиот.
– Знаешь, это странно, – после небольшой паузы произнес Майкл. – Никогда не видел между нами ничего общего, потому и причину появления симпатии никак не могу выделить. Ладно, я склонен связывать всё с танцевальным конкурсом, всё же «Эллиот-групп» одни из спонсоров, это что-то, да значит. Но вместе с тем, снова захожу в тупик. Как влюблённость может быть связана со спонсорством? Или это очередная дань романтическим традициям? Вариация сказки о «Золушке» под номером... Не помню, каким. Их было столько, что уже простительно – сбиться со счёта. Не знаю, как там развивались события в дальнейшем, но что-то мне подсказывает, что счастливой жизни у этих двоих не вышло. Золушка после замужества так и не обрела должных манер, потому её отправили чистить конюшни и натирать полы в танцевальных залах, чтобы принц мог затевать новые балы и искать себе любовниц.
– Хочешь сказать, если мы сойдёмся, нас ожидает такая же незавидная участь? – усмехнулся Макс, отпивая немного от своего кофе.
В отличие от Ники, тащившегося от напитка, по большей части состоящего из молока, да ещё приправленным карамелью, Эллиот пил исключительно чёрный кофе, пренебрегая сахаром.
– Честно сказать, я даже не уверен, что мы можем сойтись.
– Чисто теоретически?
– Всё равно не могу. Но, если желаешь откровений, то могу заметить, что Ник тебе подходит намного сильнее. Во всяком случае, мне так кажется. Может, я чего-то из вашего разговора не понял, но вроде у вас давние отношения. Не думаю, что стоит ими рисковать ради мимолётного увлечения. Плюс ко всему... Я люблю Ники. Свою, разумеется. И расставание с ней в мои планы не входит.
– Ты даже не знаешь, что тебя могло бы ждать в отношениях со мной.
– Горы бесплатного шмотья, дорогие подарки, машина на совершеннолетие? Что-то кроме материальных ценностей можешь предложить?
– Я говорил не о них.
– А я не вижу других перспектив. Но лучше вернёмся к тому, с чего начали. Как твоя внезапно проснувшаяся любовь связана с танцевальным конкурсом?
– Пожалуй, стоит начать с того, что я ненавижу танцы, – заявил Максимилиан.
Майкл понимающе кивнул.
– Начни. Я послушаю. Только, будь добр, надолго историю не затягивай. У меня через некоторое время дела. Нужно успеть на примерку, и перенести её на другой день я не могу. Конкурс скоро, и сейчас нам дорога каждая минута.
Эллиот многозначительно хмыкнул. Этот человек, сидевший напротив него, до ужаса напоминал одну женщину, с которой Макс давно свёл знакомство. Наверное, не так уж трудно догадаться, что эта женщина была матерью Николаса. Энджи действительно являлась преданнейшей фанаткой своего дела, ничто не приводило её в состояние столь сильного эмоционального возбуждения, как разговоры о танцах. Она бы наверняка оценила такого собеседника. Если Вероника Грей полностью соответствует своему партнёру, то и она тоже придётся ко двору.
Неудивительно, что Ники вчера только о конкурсе с Лайвли разговаривал. У него просто не было шансов перевести чужие мысли в иное русло. Майкл, вбив себе что-то в голову, продолжал отстаивать свою точку зрения, не обращая внимания на доводы других. И, если ему сказали, что нужно говорить о танцах, он это и будет делать, наплевав на то, что чужое желание уже изменилось. Хотя... Риддл ведь честно признался, что в ходе разговора особого желания не испытал, а Ники можно было вполне заслуженно считать определителем уровня чужой сексуальности.
Он всегда определял, чего стоит ждать от того или иного человека, что по жизни, что в постели. И, только, если объект казался ему достойным, начинал откровенно флиртовать, всячески демонстрируя свою симпатию. В этот раз ничего такого не было, только сухая констатация тех или иных фактов, только вопросы о костюмах, конкуренции и готовности к импровизации, дополнительным заданиям и прочей чуши, которую Макс слушал без особого интереса. Ему понравилось смотреть на чужой танец, но вот вопросы организационные так и не представляли собой интереса.
Как там говорил Риддл? Плоско, примитивно и без должной остроты? Скорее всего, так и есть. Эллиот, несмотря на крики души, оравшей, что этот человек ему не подходит, продолжал убеждать себя в обратном. Быть может, у Лайвли есть причины, чтобы так себя вести? Пока не очень доверяет собеседнику? Потому ведёт себя подобным образом и старательно держит дистанцию, не позволяя приблизиться к себе?
– Ты прав, – произнес Максимилиан через некоторое время. – Дело здесь в конкурсе. И в том, что я ненавижу танцы. Не знаю, чем руководствуются в своих поступках женщины, отдавая своих детей в танцевальные школы, не знаю, на что они рассчитывают, да и не хочу это знать. Меня никогда не заставляли заниматься чем-то подобным, потому мне не понять всей прелести бесконечных репетиций, примерок и прочих технических вопросов, которые занимают людей, знакомых с миром танца. У меня крайне обывательский взгляд на эти вещи, потому в дебри я не полезу. Просто скажу, что мне довелось увидеть твоё прошлогоднее выступление, и чем-то оно меня пленило. Наверное, дело в том, что я видел тебя в другом свете. Не так, как обычно.
– И что это значит? – спросил Майкл, которого чужая речь лишь сильнее запутала, а не вывела из лабиринта.
То ли он был тугодумом, то ли Эллиот хреново объяснял. Лайвли склонялся больше ко второй версии, и это его немного веселило, скрашивая мрачные думы о том, что одноклассник порет чушь о раздвоении личности. Один человек на паркете, другой в жизни. Уж сам-то Майкл знал, что он при любом раскладе остаётся цельной личностью, дело не в танцах, дело в отношении к чему-либо. Или к кому-либо.
– Это значит, что ваш танец потрясает до глубины души, – охотно пояснил Макс, не догадываясь о том, какие мысли мелькают в чужой голове. – Не знаю, что именно тому причиной, но всё так, как я говорю. Я не мог оторваться от экрана до тех пор, пока не досмотрел выступление до конца, понимая, что, кажется, совсем тебя не знаю.
– Мы столько лет учились вместе, сталкиваясь ежедневно, и тебя это совершенно не волновало, – резонно заметил Лайвли.
– А теперь волнует.
– Тем не менее, звучит не так убедительно.
– Я лишь хотел сказать, что жалею о нескольких вещах. И рад, что ты всё же согласился на эту встречу.
– Вот как?
– Да. Ты вполне мог отказаться, сегодня у нас выходной и тебе не обязательно пересекаться с кем-то из одноклассников, которых ты, кажется, не жалуешь. Но ты согласился, за что я тебе очень благодарен. Хотелось бы извиниться за то, что с признанием всё получилось так, как получилось, – продолжал гнуть свою линию Эллиот. – Я представлял его себе как-то иначе. Но это не всё, что я хотел тебе сказать.
– Значит, есть что-то ещё?
– Есть. И это касается Ники.
– Кого из них? – уточнил Майкл.
– Риддла. О твоей я мало что знаю.
– Хорошо, послушаю.
Он откинулся на спинку стула и действительно приготовился слушать. Правда, снова про себя недоумевал, почему его должна интересовать судьба Николаса и какие-то факты о его жизни. У них нет никакой связи, только конкурс и то, что он, Лайвли, возможно, попадёт в школу Энджи Риддл. Сама женщина лично станет его танцевальным гуру. Но ведь это будет Энджи, а не сам Николас. Вряд ли миссис Риддл настолько проникается к своим ученикам, что приглашает их к себе домой и поит чаем с печеньем, приготовленным собственноручно. Последнее так вообще смешно. Скорее, печенье в их доме готовят специальные люди, а не сами хозяева.
– Это касается его вчерашних слов.
– Каких именно?
– Относительно твоих сексуальных способностей и его интереса к тебе.
– И что же ты можешь пояснить в данном вопросе? – вскинув бровь, спросил Майкл.
Честно признаться, он не очень хотел обсуждать эту тему. И, зайди разговор на тему секса, предпочёл бы её свернуть, а не продолжать. Не потому, что стыдился чего-то, а потому, что считал её довольно интимной и личной.
– Его слова ничего не гарантируют. Если в голову ему стукнет идея, он от неё не откажется. А идеи стучат с завидным постоянством. Короче говоря, не удивляйся, увидев за спиной одного сталкера. У него достаточно терпения, чтобы ходить по пятам, желая получить что-то или кого-то... В своё время так было со мной. Моего внимания он старательно добивался. В общем-то, ему это оказалось несложно сделать, я не особо сопротивлялся. Теперь, как видишь, он говорит о любви, которая проходит, и прочих вещах, которые не вяжутся с его прошлыми высказываниями. Ники умеет быть настойчивым. Ники – прилипала и неплохо разбирается в людях. Не попадись в его сети.
– Как глупая рыбёшка?
– Верно, – подтвердил Макс.
– Зачем ты мне это рассказал? – удивился Лайвли.
– Затем, что всё ещё надеюсь стать, если не твоим... близким человеком, то хотя бы просто приятелем. А с чего начать путь к сближению, как не с откровенности?
«Явно не с закладывания своего друга», – подумал Майкл, но вслух произнёс другие слова.
– А почему ты так спокойно об этом говоришь?
– О чём именно?
– О планах Николаса на других людей. Мне казалось, что люди, находящиеся в отношениях, ревнуют, а не смотрят на происходящее сквозь пальцы.
– У нас нет никаких обязательств. Свободные отношения.
– Ясно, – бросил Лайвли. – Что ж, думаю, на этом инцидент исчерпан. Спасибо, что внёс ясность в некоторые моменты. Теперь извини, но мне нужно бежать.
– Ты так и не ответил на один вопрос?
– Какой?
– Что насчёт приятельства?
– Как получится, – ответил Майкл, не стремясь заверить одноклассника, что теперь они друзья навеки. – Это зависит не только от меня. Это зависит от обоих, и от того, насколько искренне ты хочешь со мной общаться.
– А ты?
– Я всегда рад новым приятелям. Мне сложновато находить с людьми общий язык, но когда это получается, я не возражаю.
Он поднялся из-за стола, подхватил свой рюкзак и собирался отправиться к выходу, когда Эллиот внезапно решил предложить помощь.
– Может, тебя подвезти?
Лайвли много времени на размышления не тратил, потому что ответил, не взяв театральную паузу:
– Нет, спасибо. Пожалуй, я откажусь от предложения. Пока. И приятного дня.
Ехать он предпочитал на метро. Да и кроме того, не так уж спешил на примерку. Это была всего лишь отговорка, чтобы прекратить разговор поскорее.
Уже стоя на станции метро, Майкл услышал звук входящего сообщения. Лайвли полез в карман, желая узнать, кому же понадобилось его внимание. И был несказанно удивлён, заметив в строке отправителя имя своей матери. Она редко ему писала, предпочитая звонить, если необходимо общение.
«Только что видела их вместе, – гласило сообщение. – Вероника и какой-то блондин в стильном прикиде. Ты не говорил, как выглядит Николас Риддл, но я и так понимаю, что это он. Слишком много во внешности от матери, хоть и не похож на девку».
Далее шёл адрес торгового центра, в котором можно было встретить парочку. Майкл зачарованно смотрел на буквы и цифры, гадая, стоит ли вообще что-то предпринимать. На секунду даже пожалел, что не умеет ловить ответы из воздуха.
В кармане куртки завалялись монетки, вчерашняя сдача из кафе. Вытащив одну из них, парень загадал стандартный расклад: орёл – да, решка – нет. Подбросил её, желая получить ответ. Монетка, как назло, упала ребром, затягивая время. Но всё же, поиздевавшись над горе-предсказателем, решила дилемму. Орёл.
Вопрос уже не оставался неопределенным и без ответа. Лайвли улыбнулся удовлетворённо, зная, что поедет в торговый центр. Правда, пока так и не понял, из-за кого больше.
Подхватив свою монетку, он запрыгнул в подошедший поезд, не сомневаясь, что поступает правильно.

Поиск по сайту: