Глава 11. Чувства победителя

Soundtrack: Oomph - Sieger

– Вставать сегодня планируем? – поинтересовалась Бетти, заглянув в комнату сына.
Майкл с большим трудом разлепил глаза, посмотрел на мать и снова рухнул в кровать. Засунул голову под подушку и произнёс:
– Нет.
– Совсем?
Бетти усмехнулась, но комнату покидать не торопилась, поскольку, как и все женщины была от природы достаточно любопытна. В настоящий момент её интересовало несколько вопросов, которые она планировала озвучить, но пока не очень разобралась, в каком порядке это следует сделать. Рассчитывать на откровенность с чужой стороны она не могла. Майкл вырос скрытным молодым человеком, потому на подробный рассказ из уст сына не следовало надеяться.
– Не знаю, – пробормотал Лайвли, приподнимая подушку и глядя на Бетти из импровизированного укрытия.
Вчера, вернувшись с конкурса, он проскочил в свою комнату, да так весь вечер в гордом одиночестве и просидел, не подавая никаких признаков жизни. Бетти даже засомневалась, что действительно находится в квартире не в одиночестве, а в компании сына. Потом уже, около полуночи, оказавшись в своей спальне, услышала шум воды в ванной комнате. Но выходить в коридор и донимать сына расспросами не стала, отложив воспитательный процесс на утро. Поговорить можно было о многом. Да хотя бы о конкурсе, прошедшем накануне. Майкл так и не поделился результатами с матерью. Бетти не особо была в этом заинтересована, поскольку танцы её не увлекали. Но это в других случаях. Когда речь зашла о некоем покровительстве со стороны Энджи Риддл, ситуация изменилась значительно. Здесь танцевальное искусство выходило на иной уровень, кроме того упоминание этого имени было чем-то, вроде причины пробуждения ностальгии, Бетти ностальгию не любила, но была подвержена ей сильнее, чем чему-либо иному. Не зря же до сих пор не могла попрощаться с мыслями об ошибке молодости, способствовавшей появлению на свет ребёнка.
Было в этом воскрешении воспоминаний что-то романтичное и мазохистское одновременно. Если вычеркнуть из периода молодости мысли о бывшем муже, то и вовсе останется лишь приятная часть всего, а мазохистская направленность растворится.
Разговор не клеился. Бетти чувствовала напряжение в голосе сына и примерно понимала, чем оно спровоцировано, но отступаться от задуманного не собиралась. Всё же ей хотелось прояснить кое-какие моменты и откровенно о них поговорить. За то время, что она вращалась в актёрской среде, повидать ей довелось многое, потому удивить женщину чем-то было крайне сложно, скорее она, рассказывая истории из своей жизни или жизни своих коллег, могла кого угодно вогнать в ступор. Актёры, привыкшие выставлять личную жизнь напоказ, не особо стеснялись, потому с коллегами откровенничали обо всём на свете.
«Будь у него отец, было бы проще, – подумала на секунду. – Или сложнее», – резюмировала через некоторое время.
Всё же пришла к выводу, что сложнее. Во всяком случае, она не представляла, как попросила бы мужа поговорить с сыном откровенно на эту тему. Да и сама не очень понимала, что следует сказать, чтобы не поставить сына в глупое положение. Вчера она сама чувствовала себя неуютно, глядя во двор. Интересно, Майкл вообще догадывается, что она его видела или предпочитает думать, что всё осталось незамеченным?
– В любом случае, кофе на столе. Тосты там же. Мармелад в холодильнике, – произнесла это, стараясь никак не демонстрировать любопытство.
И закрыла дверь в комнату, отмечая краем глаза, что сын решил подняться с кровати и потянулся к расческе, которая по каким-то неведомым причинам оказалась не в ванной комнате, а на полу в спальне.
Вчера вечером, ужиная в одиночестве, Бетти поднялась из-за стола и решила посмотреть, что творится во дворе. Поскольку намечался не очень-то слабый снегопад, народ во дворе не шарился, предпочитая сидеть дома и на улицу не высовываться. Потому, когда на стоянку, вид на которую из окна гостиной открывался просто отличный, въехала незнакомая машина, женщина удивилась. На лице отразилась уже стандартная реакция. Бетти чуть поджала уголки губ и распахнула глаза, прикидывая, к кому мог наведаться владелец машины. Выбор пал на соседку этажом выше, не очень-то обременённую моралью. В свои тридцать она не особо горела желанием заиметь кольцо на безымянном пальце, брак считала чушью собачьей, о чём неоднократно заявляла, любовников меняла, как перчатки, считая, что имеет полное право водить мужчин за нос и развлекаться за счёт их общества. Содержанкой соседка не была, денег ей и своих хватало, а любовники были чем-то, вроде тренажёра, на котором можно немного позаниматься, разочароваться в эффективности и сменить, нисколько не печалясь.
Потому несколько неожиданным было появление из машины Майкла. На месте машина стояла недолго, потому заподозрить что-то было сложно. Вряд ли в салоне шли долгие, сентиментальные прощания, щедро сдобренные поцелуями и обещаниями позвонить на неделе. Как только автомобиль припарковался, Майкл сразу же на улицу и выбрался.
«Какая-то шикарная дамочка клюнула?» – с гордостью подумала Бетти.
Заблуждение продлилось недолго, потому что дверь со стороны водителя открылась, и на улице появился другой человек. Шикарная блондинка... Блондин. Бетти, только сделавшая глоток кофе, едва не выплюнула его обратно в чашку, потому что, присмотревшись, узнала в блондине не кого-то, а сына Энджи Риддл. И с каких это пор он стал Майклу таким близким другом, что вдруг подвёз его до дома? Да и зачем бы ему это делать? Понятно, что конкурс только что закончился, и там мог быть Николас. Но он каким боком связан с Лайвли? Почему-то вариант, что разговаривали эти двое о судьбе Вероники Грей, даже на ум сразу не пришёл, а когда появился, почти мгновенно улетучился, показавшись нежизнеспособным.
Майкл уже направился к подъезду, когда его окликнули, и он замер на месте. Представитель младшего поколения семьи Риддл подошёл к Лайвли, подался вперёд, но не поцеловал, а, скорее, что-то шепнул на ухо. Или, правда, поцеловал, но в щеку, после чего помахал своему вроде как недавнему сопернику рукой и направился обратно к своей машине. Майкл побрёл к подъезду, а, оказавшись в квартире, ничего не сказал, не пояснил и предпочёл скрыться в своём личном пространстве, лишь в момент своего появления крикнув:
– Мама, я дома.
Бетти всю ночь провела, как принцесса на горошине, прикидывая, какими судьбами машина Николаса Риддла оказалась у них во дворе, а отсюда уже сам собой вытекал первостепенный вопрос, что занесло Майкла в эту самую машину.
Не далее, как несколько дней назад, он без особого энтузиазма отзывался об этом человеке, да и о своём однокласснике, строившем какие-то планы по соблазнению Вероники. С какой целью? Вообще непонятно, учитывая, что девушка обоих не волновала по определению.
Решив, что подумает об этом завтра, Бетти всё же позволила себе уснуть.
Утро настало, но ничего так и не прояснилось.
Майкл появился на кухне, спустя десять минут. Переодеваться он не спешил, потому ходил по кухне в футболке и пижамных штанах. Налил себе кофе, намазал пару тостов мармеладом и собирался снова забиться в свою комнату, но уже у самого выхода его пригвоздил к месту чужой голос, приказавший:
– Стоять!
Лайвли покосился в сторону матери. Она внимательно смотрела на него, прикидывая, как долго он собирается от неё бегать? Подсознательно, что ли чувствует, что она планирует устроить разбор полётов?
– Майкл Тревис Лайвли, вы долго собираетесь косплеить привидение? Или же поделитесь со мной тем, что вас занимает сильнее всего? Со вчерашнего вечера ты только и делаешь, что избегаешь моего общества. Чем это вызвано?
«Надо было идти и учиться на психолога», – подумала, прикидывая, каков процент удачи при таком обращении к сыну.
Бетти, сколько себя помнила, никогда не была идеальной матерью, просто потому, что не видела в ребёнке... ребёнка. Она изначально воспринимала его, как взрослого человека, такой же отдачи в общении и требовала. Наверное, это было чем-то, вроде некоего протеста против собственного стиля жизни. В отношениях со своими родителями Бетти исполняла иную роль, проживала иную жизнь. Они воспринимали дочь, как ребёнка, они же окружали её опекой. Странно, но Бетти это нравилось, она не протестовала. Зато со своим чадом общалась на равных, считая, что оно с раннего возраста должно готовиться к взрослой жизни, а не утопать в мечтах, как это делают другие дети. При этом Бетти понимала, что, родись у неё не сын, а дочь, она поступала бы точно так же, не взращивая в чаде иллюзии, не рассказывая историю Золушки на ночь, дабы не вводить в заблуждение. Уж очень они мешали ей самой в процессе взросления. Идеализировать этот мир Бетти не желала, глядя на него немного не так, как это делали другие родители. Она с самого начала заявила Майклу, что сказок в реальности не бывает, потому ему придётся принять, как данность, тут далеко не все дружелюбны и милы, как на страницах придуманных историй.
Иногда она смотрела на результаты своего воспитания и приходила к выводу, что выбрала в общении с сыном не самый верный подход. Майклу больше как раз подошла бы родительница, желавшая оградить ребёнка от постороннего влияния. Но Бетти хотелось добиться иного результата. Сын наверняка считал, что она его не замечает, держит нейтралитет и вряд ли испытывает в отношении него хоть какие-то чувства. Он ошибался капитально. Бетти чувствовала, просто она воспитывала его так, как могла. Так, как считала нужным. И в это воспитание понятие соплей не входило. Не спартанские условия, конечно, но и не придуманный мирок, заселённый радужными пони и единорогами.
Бетти любила выбираться к родителям, но их опека иногда вызывала в душе женщины странные чувства. Вроде бы всё чудесно, но хочется, чтобы они понимали: она взрослая. Ей сорок три года, она способна принимать решения, совершать масштабные поступки и нести за них ответственность, а не только прятаться за чьей-то спиной. Она хотела, чтобы у Майкла было это ощущение, потому и взяла на заметку такой метод воспитания, при котором у сына была свобода действий, а не универсальное решение проблем в лице матери, бегущей на помощь по первому зову.
Возможно, несколько перестаралась. Майкл был слишком самостоятельным и видел в ней не столько мать, сколько соседку по квартире.
Вот сейчас, когда Бетти захотелось исполнить материнский долг и поговорить немного о жизни, подход найти оказалось очень сложно. И женщина пожалела, что не имеет на руках диплома психолога. Впрочем, были сомнения, что он поможет. Иногда среди психологов встречались такие индивиды, которые самим себе помочь не могли, не говоря уже о вмешательстве в чужую жизнь. Вроде давали какие-то советы, но потом, переведя отношения с клиентами на новый уровень, сблизившись с ними, начинали откровенничать о своей жизни. Правда не всегда соответствовала картине мира, выстроенной в сознании.
Психологи могли давать советы о межличностных отношениях, но сами в жизни оставались одиночками. Могли советовать что-то, помогающее наладить контакт с детьми, но в собственной семье жить с отпрысками на ножах. И Бетти с каждым годом убеждалась, что таких «психологов» немало. Коллеги часто жаловались, что практически нереально найти нормального психолога, который действительно поможет, а не станет тянуть из посетителя деньги, отделываясь пространными заявлениями, которые и в интернете можно прочитать без проблем.
При любом раскладе, сейчас вызванивать знакомых, прося у них совета, было не с руки. Бетти собиралась откровенно поговорить с сыном, не откладывая это дело в долгий ящик.
– Сядь, – попросила Бет, отодвигая стул.
Майкл с подозрением посмотрел в сторону матери. Обычно она так внимательно к его делам не относилась, да и вообще для них это было в порядке вещей – практически не обращать внимания друг на друга, изредка обмениваясь репликами и впечатлениями за день. Да и неудивительно. Когда у Бетти шли съёмки, она появлялась дома достаточно редко, приходя, когда Майкл уже собирался спать, уезжая в тот момент, когда он ещё не проснулся, поскольку школа находилась ближе от дома, нежели съёмочный павильон.
Поведение Бетти парня настораживало, но он всё же послушно выполнил чужую просьбу, опускаясь на стул.
Этим утром мать решила поразить его до глубины души, потому старательно играла роль заботливой родительницы. Она ухватилась за кофейник и плеснула в чашку ещё немного напитка, хотя Майкл уже налил себе столько, сколько собирался выпить. Остальное было лишним.
– Если тебя что-то беспокоит, ты можешь мне об этом рассказать, – произнесла Бетти, присаживаясь напротив и складывая руки перед собой.
– Но я не могу сказать, что меня в настоящий момент что-то беспокоит, – осторожно ответил Лайвли. – Если бы было...
– Насколько я знаю, вчера у вас был конкурс. Как он прошёл?
– Веронике подрезали супинаторы на туфлях. Но, к счастью, всё обошлось. Девушка, которая это сделала, во всём созналась, и их пару дисквалифицировали. А выиграла другая танцевальная пара. Брат и сестра, Коул и Клэр... Спенсеры, кажется.
– То есть вы пролетели?
Голос Бетти прозвучал немного разочарованно. Она почему-то ожидала услышать, что сын и его партнёрша по паркету получили заветное место в танцевальной школе Энджи Риддл. При таком раскладе, возможно, нашлись бы и какие-то мотивы для появления рядом с домом автомобиля сына танцовщицы. Они, конечно, все были далеки от идеала логики, но всё же...
Да и вообще. Принято ведь считать, что в детях родители пытаются реализовать свои детские мечты. Бетти немного отступила от этого стереотипа, она хотела, чтобы Майкл исполнил мечту своего отца. Тот всегда завидовал танцорам, фанател от Энджи, мечтал однажды выйти на паркет и заставить публику ахнуть. В детстве он сам мечтал научиться танцевать, но родители отказали, заявив, что это не мужское дело. Как итог, мечты так и остались нереализованными. Бетти после долгих раздумий решила воплотить мечту отца в сыне. Свою она и сама реализовала, пусть даже сделала это частично.
– Не совсем. Энджи решила немного изменить правила, взяв под крыло две пары вместо одной. Сказала, что мы на протяжении всего конкурса были её фаворитами...
– Значит, вы тоже будете у неё заниматься?
– Да. Сразу после окончания рождественских каникул, – кивнул Лайвли, подтверждая свои слова.
Его не оставляло ощущение, что спросить Бетти хочет о чём-то другом. Конкурс – это только предлог. Но разве она могла знать, что случилось в коридоре спортивного комплекса? Вряд ли. Она же не экстрасенс, потому не может запросто узнать о подобных вещах. Или может?
– Это хорошо, – Бетти улыбнулась. – А что с Вероникой?
– В каком смысле?
– Ситуация с ней разрешилась?
– Более или менее.
– И как это понимать?
– Мы расстались. Она сказала, что, наверное, поторопилась с решением. Не нужно было принимать дружеские чувства за что-то большее, и всё в этом духе. Плюс, что ей нравится Риддл, потому нам лучше всё прекратить сейчас, остаться друзьями. Стандартная ситуация, ничего необычного.
– Но она же не нравится Риддлу?
– Нет.
– А ты?
«Всё же психолог из меня ужасный», – подумала, поставив кружку на столешницу.
Действовать в этой ситуации нужно было куда деликатнее, старательно подготавливая почву, не выплёскивая на голову сыну ведро ледяной воды, как она только что сделала. В любом случае, слова свои обратно забрать Бетти не смогла бы, потому предпочла внимательно посмотреть в лицо сыну, отмечая какие-то перемены в мимике, если таковые должны были быть.
– Мам? – протянул Майкл.
– Майкл? – ответила она тем же самым тоном.
– Почему у тебя вообще родился этот вопрос?
– Его машина во дворе нашего дома, объятия, которые мне довелось увидеть. Конечно, это была не какая-то откровенная порнография в вашем исполнении, – ответила женщина, старательно подбирая слова, раз уж в первый момент сказала совсем не то, что собиралась. – Просто странно. Когда два парня, один из которых любит мужчин, стоят посреди двора и обнимаются.
– Мы не обнимались, – единственное, что смог сказать в этот момент Лайвли.
– Ну, не важно. Факт, что это выглядело довольно интимно, – Бетти постаралась употребить нейтральное слово. – Риддл и ты... Я не знаю, что ещё, кроме конкурса может вас связывать, потому сейчас нахожусь в некотором недоумении. И не знаю, что думать. Не хочешь внести ясность?
– Вряд ли это хорошая тема для обсуждения за завтраком.
– А смысл тянуть? За завтраком, за ланчем или за ужином, но мы к ней всё равно вернёмся, поскольку меня это всё же волнует. И не просто потому, что я любопытна сверх меры. Этого за мной как раз не наблюдается. Просто мне нужно знать, чтобы понять, как смотреть в будущее и чего от него ждать.
– Если я скажу, что влюблён в Риддла, что ты скажешь мне в ответ? – спросил Майкл, отодвигая кружку на всякий случай.
Мало ли, какой могла быть реакция Бетти на такое заявление? Вдруг у неё совершенно «случайно дрогнет рука», и кружка полетит прямиком в голову сыну.
Молчание повисло между матерью и сыном, как нить паутины, которая должна порваться вот-вот, но всё равно тянется и тянется. Это молчание было, пожалуй, даже хуже предполагаемого скандала, который Лайвли уже нарисовал в своём воображении.
«Вот это поворот», – мысленно произнесла Бетти, но вслух ничего сказать не могла.
Конечно, что-то такое она и предполагала, но вряд ли сильно прониклась мыслью, что Николас может каким-то образом оказаться связанным с её семьёй. Отдельной её единицей.
– Эм... – выдала неуверенно. – Что удивлена?
– И всё?
– Тортик точно не побегу печь. Правда.
– На это я и не рассчитывал, – пожал плечами Майкл, удивляясь тому, насколько отличается истинное развитие событий от картин, нарисованных воображением.
– И то, что я очень счастлива, тоже не скажу.
– Угу.
– Но и орать не буду, – произнесла Бетти под конец, поднимаясь из-за стола. – Пожалуй, мне стоит на досуге подумать над этим. И ты тоже подумай. Я ни в коем случае, на тебя не давлю, лишь хочу, чтобы ты взвесил все «за» и «против». Если решишь, что тебе это нужно, я не стану вмешиваться и протестовать. Если решишь, что не нужно, тоже фейерверк не устрою. В любом случае, решение принимать тебе, а не мне.
Прихватив свою кружку с недопитым кофе, она вышла из кухни. Последнее, что видел Лайвли – это взмах подола синего платья в мелкий горошек. А последнее, что слышал – стук каблуков, удаляющихся в сторону спальни Бетти.
Спроси его кто-то, какие у него в этот момент впечатления от разговора, он скопировал бы слова матери, сказав, что удивлён.
В разговоре Бет обмолвилась, что вчера вечером стала свидетельницей сцены у подъезда, то есть отлично видела прощание, когда Риддл, подвезя Майкла домой, затем окликнул его и решил сказать пару слов перед расставанием. Вообще-то ничего провокационного в словах Ники не было, он не переходил границу, установленную между ними, а то, что она ещё имеется, чувствовали оба. Возможно, поцелуй уже истончил её, сделав не столь чёткой, как ранее, возможно, какие-то подвижки уже наметились, но совершенно точно эта черта не исчезла окончательно.
Лайвли это понимал, Риддл и подавно. Он не в первый раз начинал с кем-то отношения подобного рода. То, что для Майкла было в новинку, Ники уже успел посмотреть на других примерах, потому никуда особо не торопился, в галоп не срывался и не превращался в ураган, сметающий все преграды на своём пути. Он просто поставил перед собой цель и уверенно, шаг за шагом приближался к ней.
Слова Бетти вновь натолкнули Майкла на недавние размышления, от которых он старался отделаться, но у него это не получилось. Всю ночь он проворочался в постели, размышляя о мотивах чужих поступков, уснуть смог только под утро, да и то без особого облегчения. Слова Макса ядом разливались по венам, напоминая, что человек, который сейчас крутится вокруг него, может всего-навсего разыгрывать какую-то свою комбинацию, преследовать определённые цели, о которых сам Лайвли даже не догадывается. Возможно, все эти слова о влюблённости, о желании узнать лучше и построить в перспективе отношения – всего лишь красивая обёртка, под которой окажется камень, покрытый тоненьким слоем позолоты. Точно Майкл ничего сказать не мог, только раз за разом прокручивал в голове характеристику, выданную Эллиотом во время общения в кафе. Ники – прилипала. Станет сталкером, будет по пятам ходить, а когда поймёт, что цель достигнута, и крепость сдалась, возьмёт и отправит влюблённого придурка на все четыре стороны.
Знать бы ещё, как отличить настоящую любовь Риддла от притворства, обладая чем-то, вроде сыворотки правды, но на ментальном уровне. Увы, ничего такого Лайвли не умел.
Планы Ники могли оказаться довольно жестокими, и, наверное, разумнее было бы – не вступать в эту игру, игнорировать его, но не получалось. Он сам тянулся к Николасу, понимая, что пожалеет ещё неоднократно и, скорее всего, пострадает за свою доверчивость, за то, что не закрыл глаза и не прошёл мимо, пока имелась такая возможность. Да хотя бы вчера. Он мог спокойно выйти из раздевалки и покинуть спортивный комплекс, вместо этого отправился на поиски Риддла, прикрывшись идиотским предлогом, ввергшим Николаса в недоумение. Он мог оттолкнуть Ники в момент, когда разговор зашёл о нигде официально не зафиксированном поощрении, мог развернуться и уйти, оставив Риддла в одиночестве, посреди пустынного коридора, но он так не поступил. Он сделал свой выбор вчера, позволив истории развиваться именно в этом направлении, а не в ином, которое было намного спокойнее, предпочтительнее для сохранности психики от эмоциональных встрясок, но он оттолкнул от себя не Ника, а спокойную жизнь.
Сидение в четырёх стенах не способствовало активной мыслительной деятельности, потому Майкл решил прогуляться по городу. Вполне возможно, что там, на улицах его могла осенить гениальная идея, как поступать со своей жизнью в дальнейшем. Заглянув к матери, он предложил ей прогуляться вместе. Она вроде даже думала согласиться, но, услышав, что сын собирается в кино, сказала, что временно от этого вида искусства отдыхает, потому вынуждена отказаться. Майкл не обиделся. Он и сам прекрасно понимал, что Бетти так много времени проводит на съёмочной площадке, что её должно подташнивать от всего, что связано с кинематографом.
В кинотеатре он старательно изучал афиши, прикидывая, какой бы фильм посмотреть. И собирался уже озвучить свой выбор, но в этот момент услышал, как его окликнули. Обернувшись, Лайвли лицом к лицу оказался с Эллиотом. Тот был бодр, весел и совершенно точно в отличном расположении духа.
– Жаль, что вчера так и не получилось поговорить после конкурса, – произнёс Макс, пряча руки в карманы.
Сегодня он, вопреки привычке, сам сел за руль, не пользуясь услугами водителя Джозефа. Решил хоть чем-то себя занять и в качестве развлечения выбрал кинотеатр. Решение родилось спонтанно, потому, как и Майкл, Эллиот сейчас находился на перепутье, не зная, что именно можно посмотреть. До этого он просто обедал в одном из кафе, расположенных неподалёку, проезжал мимо кинотеатра, здесь же собирался скоротать пару-тройку часов. Афиша этих выходных для него, естественно, в данный момент была тёмным лесом.
– О нём вполне можно поболтать и сегодня, – резонно заметил Лайвли.
– Поздравляю с победой. Вы действительно заслужили её.
– Выиграли всё же Спенсеры.
– Только потому, что вы сошли с дистанции. Как и Энджи, я уверен, что вы бы, несомненно, получили десятки и за финальный танец. Просто мисс Маркс слишком много на себя взяла. Рад, что миссис Риддл приняла стратегическое решение, и вместе со своими коллегами дисквалифицировала эту пару.
– Я тоже рад, – согласился Майкл. – Правда, как выяснилось, мы с тобой ошиблись, заподозрив Николаса.
Почему-то в присутствии Макса у него не получалось называть Риддла сокращенным именем. Это было так же странно, как обнажиться посреди толпы. Слишком личное, чтобы демонстрировать каждому встречному. И, хотя Эллиота Лайвли знал гораздо дольше, чем Риддла, близким человеком его всё равно назвать не мог.
– Да уж, – хмыкнул Максимилиан. – Неприятная ситуация получилась. Но он всё равно о наших подозрениях не знает, так что не уверен, что ему стало хуже от них. Виновную нашли, она понесла своё наказание, и это главное. А Ники... С ним всё ясно. Если бы это не сделала Эбби, Риддл не упустил бы своего шанса.
– Макс?
– Да?
– Мне казалось, что, несмотря на свободные отношения, вы с ним всё же хоть немного, но дорожите друг другом. Кажется, моя теория ошибочна.
– Вовсе нет.
– Неужели?
– Я дорожу, – заявил Эллиот со всей серьёзностью в голосе. – Честно, дорожу. Просто я знаю Ники так давно, что перестал чему-либо удивляться и готов к любым его выкрутасам. Он кажется самоуверенным, знающим себе цену человеком, но, копнув глубже, легко постичь его настоящую суть. Риддл только кажется таким, на самом деле, Ники просто зажравшаяся, обидчивая сучка. Злопамятная и готовая на всё ради признания. Ему нравится забавляться с другими людьми, не думая об их чувствах. Глядя на него, сложно в это поверить, но опыт делает нас мудрее и на многие вещи позволяет посмотреть иначе.
Макс дёрнул плечом, словно чувствовал поблизости чьё-то присутствие и желал сбросить с плеча чужую руку. Во всяком случае, со стороны его жест выглядел именно так. Но Майкла чужие жесты не волновали, слова же производили неслабое впечатление. Как раз тот ответ, который он желал получить на свой вопрос, выходя из дома? Да? На самом деле, можно было расценить его и так, но совсем не хотелось верить, что этот человек снова идёт по проверенному пути, и Эллиот не ошибается. В конце концов, Максимилиан не мог говорить это потому, что вчера стал свидетелем поцелуя в коридоре и подобными методами старался убедить собеседника в нерациональности действий. В тот момент, когда Ник и Майкл целовались, Эллиот уже покинул спортивный комплекс, отправившись по своим делам.
– Снова пытаешься предостеречь меня от чего-то?
– Да нет, – махнул рукой Макс. – Я не думаю, что тебе эти знания пригодятся. Если Ники до сих пор не повис у тебя на шее, значит, он ничего и не замышляет. Ты мог бы насторожиться, начни он активные действия, но он этого не делает. Понятия не имею, что происходит в его жизни, но в наших с ним отношениях ощутимо повеяло холодом. Кажется, Риддл вновь нашёл себе объект, над которым собирается поставить эксперимент, вот со своим подопытным кроликом свободное время и проводит. Плюс ко всему, он у нас занятой. Танцы, как выяснилось, рок-группа. Как ещё в кружок бисероплетения не подался? Наверное, просто не поместилось в график.
Эллиот усмехнулся, а Лайвли не очень понял, что в этом смешного. Но уточнять не стал. Впрочем, Макс и сам решил пояснить предыдущую фразу.
– У Риддла все увлечения несерьёзные, как и он сам. У него нет никакого фундамента. Кирк, то есть мистер Риддл бьётся над ним, бьётся, а толку всё равно нет, да и не будет. Такой уж человек, этот Ники. Он хорош, как шлюшка, не более, – посмотрел в сторону собеседника и кашлянул. – Прости, забылся. Не думаю, что тебе интересно это слушать. Может, сменим тему и пойдём на какой-нибудь фильм, раз уж оба здесь оказались? Ты что смотреть собирался?
– Первый попавшийся фильм, – честно признался Майкл.
– Отличный выбор, – Макс одарил его искренней улыбкой. – Давай его и смотреть. Что там у нас в сеансах ближайших значится?
– Сейчас посмотрю, – отозвался Лайвли, обратив взгляд в сторону расписания.
Между тем, мысли его были далеко от фильмов и от всего, что происходило вокруг. Слова Эллиота одно за другим вонзались в сердце, в душу, причиняя дикую боль. Уж очень это походило на правду и совершенно не противоречило недавним словам самого Ники, объявившего в туалете торгового центра, что всё сделает только для того, чтобы насолить Максу. В этом и заключалась его основная цель. И не стоило придумывать какие-то иные причины для оправдания и объяснения поступков Ники. Возможно, стоило поговорить обо всём с ним самим, но Майкл не был уверен, что хочет услышать честный ответ. Да, он – очередное развлечение. С ним хорошо, забавно и весело. Пройдёт совсем немного времени, он наскучит Риддлу, и всё стремительно прекратится, словно никогда ничего подобного и не было. Да-да, после того самого раза, когда всё будет скучно, грустно и очень пресно.
Выбрав из представленного списка один наиболее привлекательный фильм, Майкл купил билеты. Один взял себе, второй протянул Эллиоту. Макс удивился немного, предложил вернуть деньги, но Лайвли только отмахнулся от этого предложения. Он думал не о деньгах и фильме, а о поведении Николаса Риддла. Это вообще стало для него темой номер один, вне конкуренции.
«С какой радости меня вообще на него потянуло? – размышлял Майкл, тупо пялясь на экран и пропуская мимо сразу по несколько сцен, он даже не пытался вникнуть в суть киноленты. – Ведь в нём нет ничего, хотя бы отдалённо похожего на тот стандарт внешности, который мне нравится. Ни-че-го. Вообще. Вряд ли Эллиот лжёт. По Риддлу и так видно, что он вызывающий, довольно развязный, пошлый временами. Он не так выглядит, не так говорит, не то делает, что могло бы мне хоть немного понравиться, но, несмотря ни на что, мне не хочется заткнуть ему рот или избавиться от его общества. Мне хорошо рядом с ним, мне легко. Кажется, что этот человек помогает мне выбраться из кокона, в котором я жил всё это время. Сам же себя туда методично и загонял. Ники... Он отличается от людей, с которыми я общаюсь обычно. Он полная моя противоположность. Но, наверное, именно это в нём и привлекает? Или не это? Не знаю. Я вообще ничего не знаю, кроме того, что до встречи с ним мыслей об отношениях с парнем у меня не было. И это признание Макса... Оно каким-то тупым кажется. Неестественным. Увидел танец – влюбился. Увидит второй – разлюбит? Возможно, ему просто понравились сами танцы, но он, считая их несерьёзными, отказывается это принимать? Списывает всё на симпатию ко мне, тем самым совершая ошибку. Видно же, что это не чувства. Между нами вообще ничего нет. Я даже к Веронике больше испытывал в плане любви, а, если разобраться, то там был просто мизер, не заслуживающий внимания».
Погрузившись в свои размышления, он благополучно пропустил момент, когда Эллиот всё же решил попытать счастья, наплевав на собственные заявления об исключительно приятельских отношениях, развернул одноклассника лицом к себе и, воспользовавшись темнотой кинозала, поцеловал его. В первый момент в голове всё смешалось, как ингредиенты для коктейля в шейкере, потом постепенно начало проясняться. Самая первая из мыслей для Лайвли открытием не стала, он что-то подобное подозревал ещё вчера, когда ощутил прикосновение чужих губ и металлического шарика к своим, горячее дыхание, кончик языка, ласкающий уголки рта. С Риддлом всё получалось легко и свободно, а здесь он ничего не чувствовал, кроме бешенства от такой наглости.
– Эллиот, ты вконец охуел что ли? – прошипел, отпихнув от себя одноклассника и вытирая рот ладонью. – У тебя был повод думать, что я на что-то подобное рассчитываю сейчас?
Шёпот получался с небольшим присвистом, даже немного угрожающий. Поговорить в полный голос не получалось, потому что вокруг сидели другие люди, их выяснение отношений между какими-то незнакомыми личностями не должно было отвлекать от перестрелки на экране. Там началось самое интересное для любителей жанра, потому все жадно припали к экрану, в переносном смысле, конечно, забрасывая в рот кукурузу и проглатывая её, почти не жуя.
– Просто ты выглядел задумчивым.
– И ты не нашёл другого способа, чтобы вызвать меня на диалог?
– Я выбрал самый приятный для себя, – признался Макс.
– Очень мило. О том, что я сейчас пойду блевать, ты не подумал?
– А ты, правда, пойдёшь?
– Нет. Но это было лишним, – ответил Майкл, поднимаясь со своего места, и, наплевав на то, что фильм не закончился, всё же вышел из зала.
В гардеробе взял свою куртку и решил без промедления отправиться домой. Происшествие в кинотеатре его практически взбесило. Сначала то, как отзывался Макс о своём любовнике, потом его же действия.
Добравшись до метро и запрыгнув в вагон, Лайвли устроился на скамейке, заткнул уши наушниками, прикрыл глаза и запрокинул голову. Сейчас он уже начал сильно сомневаться, что история более близкого знакомства с Эллиотом и Риддлом пройдёт для него безболезненно. Они затеяли свою игру, которая, скорее всего, была направлена прежде всего на противника. Кто произведёт большее впечатление? Кто совершит больше лишних действий и опрометчивых шагов на пути к победе? Кажется, сам Майкл для них вообще ничего не значил, просто в самое неподходящее время, в самом неподходящем месте попался на глаза приятелям, не знающим, как разрешить противоречия в своих отношениях. Поиздевавшись над ним, они, вероятно, собирались доказать что-то себе и противнику. Да только какой ценой?
– Майкл, во что ты вляпался? – спросил он сам у себя охрипшим голосом.
Ответить на поставленный вопрос не получилось. Будь у него ответ, нашлось бы и решение, способное вывести из тупика. Но решения тоже не было. Только мысли о том, что жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, от которых хочется отмахнуться грязной половой тряпкой. Да только – не факт, что получится.

Поиск по сайту: