Глава 5. Чужая тайна

Soundtrack: Deathstars - Cyanide

Возвращаться в кафетерий Майкл не планировал. Да и не стал бы этого делать, если бы не одно «но». Почти у самого выхода он столкнулся с какой-то девушкой, которая была весьма неосторожна, слишком много жестикулировала, потому кофе из её стакана благополучно отобразился на чужой рубашке. И Лайвли решил, что пятно лучше замыть прямо сейчас, пока кофе не въелся в ткань рубашки. Столик, за которым они недавно сидели, пустовал. Точнее, люди за ним не сидели, а вот пальто всё ещё лежало на стуле. Сумка с учебниками исчезла. Неудивительно. Скорее всего, Ник взял её с собой, чтобы на ценные вещи никто не покусился. А пальто оставил... Почему-то оставил. Наверное, не посчитал его ценной вещью. Да и в случае кражи, добираясь до дому, вряд ли замёрз бы. Он ведь на машине сюда приехал.
Долго задерживаться в кафетерии Майкл не собирался, потому вещи взял с собой, направившись в сторону туалетных комнат. Но то, что он там услышал, заставило его пожалеть о своём решении, поскольку к такому повороту событий он явно не был готов. Дверь туалета оказалась приоткрыта, а потому можно было без труда разглядеть обоих своих знакомых. И нового, и старого. Николас стоял, прислонившись спиной к стене, сложил руки на груди и внимательно наблюдал за чужими действиями. Макс тщательно мыл руки, выдавив приличную порцию жидкого мыла на ладонь.
– И ты считаешь, что эта идея сработает? – спросил Риддл, обращаясь к другу детства.
Макс промолчал. Сначала. Скорее, просто дала о себе знать склонность к театральным жестам, многозначительные паузы тоже входили в их число.
– Если я тебя попросил об этом, значит, уверен, что всё сделано не зря, – отчеканил через некоторое время. – Ты можешь, конечно, отказаться. Твоё право.
– Но на нашей дружбе это отразится, – Николас всё же воздел глаза к небу.
Без слов выражая своё отношение к чужим словам.
– Именно.
– Накажешь плохого Ники? – заржал Риддл.
– Перестань, – отмахнулся от него Эллиот.
– Но это стандартная программа. Ты всегда так делаешь. Если что-то не нравится в моих поступках, наказание последует шаблонное. Просто перестанешь со мной трахаться. Смешно немного, если честно, – Николас прикусил кончик ногтя. – Обычно так замужние дамы своих мужей наказывают.
– Но действует же, – хмыкнул Макс.
На сей раз промолчал Риддл. Ему было, что сказать относительно чужих методов воздействия, но он предпочёл хранить молчание.
Эллиот жил с уверенностью, что его способы действенны на сто процентов, Ник знал, что чужая реальность – это миф, существующий разве что в воображении Макса. Риддл особо от этих «лишений» не расстраивался, они его вообще практически не задевали. В конце концов, его жизнь не крутилась исключительно вокруг секса, как думали остальные.
– То есть, ты просишь меня взять на себя эту девчонку, да? – спросил Николас через несколько секунд молчания. – И плевать, что она нужна мне так же сильно, как прошлогодний снег. Хотя, вдруг это мой шанс на нормальную жизнь? Ники и Ники! Это судьба. Однозначно.
– Вот, во всём ищи плюсы, – посоветовал Максимилиан, не заметив иронии в чужом высказывании.
Или же не обратив на неё внимания.
– И что же мне с ней делать?
– Своди в кино, в боулинг, на каток... Куда угодно. Если она такая фанатка твоей матери, то и с тобой будет счастлива провести время. Даже самая принципиальная девушка время от времени готова поступиться своими принципами. Думаю, что здесь мы нашли ту самую ниточку, за которую стоит дёрнуть.
– Ага, – усмехнулся Риддл. – А ты предложи своей любви переспать, чтобы они одержали победу на конкурсе. Успех через постель. Проверенная годами схема.
– Не самая лучшая из твоих идей.
– Я, как обычно, шучу. Просто ты не понимаешь мои шутки.
– Вообще-то мы говорили о серьёзных вещах.
– Конечно. Твоя внезапная влюблённость – это несказанно важная вещь. Важнее на этом свете нет ничего.
Николас снова изобразил свою снисходительную улыбку, которая произвела впечатление на Майкла, спровоцировав бурный поток мыслей о том, что этот человек может оказаться достаточно гадким, несмотря на показную благожелательность.
– Ты считаешь иначе?
– Несомненно.
– И что же тебя волнует?
– Например, проблема глобального потепления и таяние льдов? – предположил Николас.
– Тебя это действительно интересует?
– Нет.
– Тогда зачем говоришь?
– Хочу казаться лучше, чем есть на самом деле. И показать, что я искренне переживаю за судьбу этой планеты. Но тебе я вряд ли смогу пропихнуть эту теорию. Ты слишком хорошо меня знаешь.
– Как он тебе? – спросил Эллиот, пропустив мимо ушей чужой пустой трёп.
– Кто именно?
– Не прикидывайся идиотом, Ники. Тебе не идёт.
– Майкл?
– Да.
– Ничего, – задумчиво выдал Риддл с некоторой задержкой, словно не знал, что сказать, либо сомневался, что говорит то, что реально думает. – В целом, симпатичный и приятный в общении человек. Но, если говорить о более тесном контакте, то он не в моём вкусе.
– Совсем?
– Ну, только если чуть-чуть. На один раз трахнуться сойдёт. Почему на один раз? Потому что не думаю, что всё будет «вау» и «супер». Скорее, это будет довольно плоско, примитивно и без должной остроты. Как думаешь, он девственник?
– Понятия не имею.
– Жаль. Если узнаешь, скажи. Я даже поспорю на некоторую сумму денег, что у него никого не было.
– Пожалуй, спорить мы не будем.
– Я сам сделаю ставку, просто ради интереса. Себе же проиграю, если ошибся, – Ники усмехнулся и провёл ладонью по волосам, поправляя прядь, которую обычно фиксировал на месте своей шапкой, а сейчас вынужден был справляться подручными средствами.
– Знаешь, всё же я рад, что тебе он по вкусу не пришёлся, – произнёс Максимилиан.
Он давно покончил с мытьём рук, но выходить в общий зал оба не торопились, продолжая вести высокоинтеллектуальные беседы в самом подходящем для этого дела месте. Майкл, забив на свою привычку, никогда не подслушивать чужие разговоры, сейчас никак не мог заставить себя сойти с места. И то ли с видом победителя прошествовать в туалетную комнату, начав с невозмутимым видом замывать пятно, то ли, наоборот, уйти отсюда, пока оба не вышли в коридор и не застали там виновника торжества.
– Почему?
– Потому что в противном случае, я бы поставил под сомнение твои заявления.
– Это какие?
– О том, что тебе нравлюсь только я. По-настоящему. Мне это льстит и как-то возвышает тебя в моих глазах. Не хочу разочаровываться в людях.
– Знаешь, Макс, иногда люди расстаются, и это нормально. В такие моменты они обязательно разочаровываются друг в друге, даже если говорят обратное.
– Ты во мне уже разочаровался?
– Скажем так, сила любви постепенно снижается. Но не переживай. С твоим знакомым это никак не связано.
– Тем не менее...
По-прежнему, не замечая наблюдателя, Эллиот приблизился к Николасу, чуть наклонился к нему и прижался к губам. Если после разговоров можно было ещё в чём-то сомневаться, то теперь последние крохи сомнений исчезли. Здесь всё открытым текстом кричало о том, насколько близкие отношения у этих двоих. Всё же интуиция не обманула. Они оказались связаны между собой. Да ещё как связаны...
Ладонь с крашеными ногтями провела по затылку, взъерошив волосы. Макс запустил руки под форменный пиджак, попутно наслаждаясь поцелуем, ощущая прикосновение проколотого языка к своему собственному. Чувствуя, как Риддл тянется к нему, несмотря на недавнее заявление. Он не лгал, конечно. В том, что отношения постепенно из категории «пламя» переходят в состояние «лёд», была своя доля истины. Но в койке у этих двоих всё ещё царило полное взаимопонимание.
Лайвли, стоя у двери, чувствовал себя так, словно находится не в общественном месте, а в чьём-то доме и наблюдает за его хозяевами исподтишка. Следовало уже определиться, как поступить, и он решился. Толкнул дверь и, не обращая внимания на чужие лобызания, всё же прошествовал к раковине, бросив рюкзак прямо на пол. Выдавил на ладонь немного жидкого мыла и с невозмутимым видом принялся растирать его по пятну на поле рубашки. Чужие проявления чувств его мало интересовали, потому он не косился в ту сторону, не пытался подсмотреть, что же делают эти двое. И так становилось понятно, что.
Сказать, что его появление удивило и Николаса, и Максимилиана – ничего не сказать, а лишь жалобно проблеять. Потому что, стоило только Майклу подойти к раковине и начать банно-прачечные процедуры, как поцелуи тут же прекратились, а два удивленных взгляда устремились в сторону человека, занятого своим делом.
– Я помешал? – спросил Лайвли, смывая с ткани пену. – Прошу прощения. Просто мне не хотелось ехать на свидание в грязной рубашке.
Закрыв кран, он стряхнул капли воды в раковину, поднял свой рюкзак и пошёл к выходу. Кофе более или менее отстирался. Вместо коричневого пятна на ткани теперь было светло-жёлтое. А в голове чистейший сумбур. Услышанное не давало ему покоя. Как и его появление не давало покоя заговорщикам.
Неудивительно, что и общение с Вероникой получилось какое-то хаотическое.
Майкл не был уверен на сто процентов, что теперь Риддл рискнёт появиться рядом с мисс Грей, изображая дикую заинтересованность в её персоне, как это предполагал чужой план, но всё же решил честно обо всём рассказать. О появлении Николаса Риддла на территории школы, о его псевдожурналистской деятельности, о подслушанном разговоре и дальнейшем развитии событий. Ники слушала эти откровения с невозмутимым видом, лишь время от времени согласно кивала, иногда хмурилась, когда детали её особенно напрягали. Но, вместе с тем, она выглядела несколько рассеянной, и Майкл отметил это ещё на том этапе, когда в воздухе, подобно Дамоклову мечу, повисла фамилия «Риддл». Кажется, с этого момента всё остальное потеряло для Вероники значение. А Лайвли, сам того не желая, согласился с одноклассником. Ради попадания к число учеников Энджи его девушка готова на всё. Бросить его ради Николаса? Да легко. Если, конечно, тот правда пригласит её на свидание.
Неудивительно, что подобный поворот прилив радости у Майкла не спровоцировал, и с Вероникой он довольно быстро попрощался. Точнее, она сама сказала, что торопится на примерку, после чего чмокнула своего парня в щеку и убежала. Лайвли поймал себя на мысли, что девушка уже повесила ему на лоб ярлык с надписью «экс» и теперь прикидывает, что надеть на свидание с Риддлом. Тот факт, что Николаса привлекают парни, пролетел мимо ушей девушки.
Естественно, после таких событий, домой Майкл прибыл не в лучшем из возможных настроении. Оказавшись у себя в комнате, зашвырнул рюкзак под стол, приземлился в компьютерное кресло и не придумал ничего лучше, чем закурить, предварительно открыв окно. Бетти не очень-то поощряла его любовь к табаку. На самом деле, просто боялась сама сорваться. Одно время она курила, потом долго боролась с этой привычкой. В итоге, отучила себя от никотина, но тут начал дымить сын, и женщина переживала, что сама потянется к пачке ненароком. Вроде пока не срывалась.
Когда Бетти вернулась домой, Майкл уже более или менее абстрагировался от событий сегодняшнего дня, от холодности Вероники и размышлений о том, какова вероятность, что Николас действительно будет разыгрывать влюбленность в девушку, зная, что его истинные предпочтения известны и тайной для Лайвли не являются. Вряд ли Риддл думает, что его сегодняшний собеседник хранит молчание и девушке своей ничего не скажет. Впрочем, он может и начать говорить, что его оклеветали. И большего любителя женщин на свете просто не существует. Только он, Николас так искренне любит представительниц слабого пола, превозносит их и мечтает сделать счастливыми большинство из них. А то и всех сразу.
Майкл никогда не был фанатом домашних забот, но они помогали ему отвлечься от неприятных мыслей, сосредоточившись на механических движениях. Потому, стараясь успокоиться, по возвращении домой Лайвли перемыл всю посуду, бросил вещи в стиралку, пропылесосил всю квартиру и занялся приготовлением ужина. Подобное с ним случалось настолько редко, что Бетти несказанно удивилась, услышав характерный стук от соприкосновения ножа с разделочной доской. Готовил Майкл сейчас для матери, хотя она не могла сказать, что очень голодна. Сегодня они отсняли последнюю серию третьего сезона ситкома с незамысловатым названием «Кое-что о Молли», повествующего о судьбе молоденькой девушки, которая ведёт двойную жизнь, попеременно появляясь на экране то в образе сногсшибательной красотки, то серой мышки, на почве чего и попадает временами то в смешные, то в глупые ситуации, из которых ей и предстоит найти выход. По традиции уже, Бетти играла роль матери главной героини, странноватой женщины, которая является хозяйкой хостела, любит всё мистическое и практически в каждой серии гадает на картах. Идея была вполне банальна, но зрителям сериал полюбился, и рейтинги его от сезона к сезону не только не падали, но и неуклонно возрастали. В связи с чем режиссёр заявил, что планируется продолжение, а в ближайшее время всему актёрскому составу будет предложено продление контракта, подписанного с киностудией.
Актёры на радостях решили это дело отметить.
Потому и вернулась Бетти домой несколько подшофе.
За листьями салата в посуду отправились кедровые орешки, обжаренная куриная грудка и гренки. Заправили все ингредиенты смесью лимонного сока и оливкового масла. И только, когда салат был готов, Майкл повернулся к матери.
Поставил тарелку на стол и произнёс:
– Приятного аппетита.
– Спасибо, – женщина выглядела слегка растерянной. – А ты не хочешь?
– Нет, – отрицательно покачал головой сын. – Я сегодняшними событиями по горло сыт.
– С Ники поссорился?
Несмотря на то, что большую часть времени Бетти проводила на съёмочной площадке и воспитанию ребёнка уделяла крайне мало времени, о событиях в его личной жизни всё же оказалась неплохо осведомлена.
– Нет, но близок к этому, – честно признался Майкл. – Давай не будем об этом? Лучше расскажи, как у тебя дела?
– Сегодня закончились съёмки третьего сезона, – с улыбкой произнесла Бетти, старательно перемешивая салат. – Но это вовсе не означает, что актёры могут расслабиться. Скоро начнутся съёмки четвёртого, поскольку в этом сезоне мы показали хороший результат. Ещё плюс два процента рейтинга, а это совсем немало. Таким образом, мы вышли на второе место в рейтинге сериалов нашего канала. Можно сказать, что это успех.
– Здорово. Правда, здорово.
Майкл улыбнулся матери, достал из холодильника упаковку с соком, два стакана из шкафчика.
– И всё-таки...
– Да?
– Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Дело только в Ники? Или в чём-то ещё? Меня желают видеть в школе, но ты не знаешь, как донести до меня эти сведения? Ты что-то натворил?
– Вовсе нет.
– Тогда почему бы не сказать обо всём матери?
– Все мои проблемы в данный момент связаны исключительно с конкурсом, – ответил Лайвли, развернув стул спинкой к матери и оседлав его. – С его участниками, организаторами, жюри...
– Ах да. Я слышала что-то об этой даме. Как там её?
– Энджи Риддл.
– Да, о ней. Помнится, когда мы все были чуть моложе, а тебя даже в планах не было, твой отец рассказывал мне о ней. Они не были знакомы, но он искренне восхищался этой самой Риддл, – немного желчно произнесла Бетти, наколов на вилку кусочек курицы и лист салата.
Судя по всему, она и сама прекрасно помнила чужое имя, просто пыталась продемонстрировать свою незаинтересованность. Часто ли человек помнит имена тех, кто его совершенно не интересует? В том-то и дело, что мозг устроен так: его обладатель без труда вычёркивает из своих воспоминаний имена людей, с которыми пересёкся однажды, не заинтересовался и не планирует продолжать общение. Бетти не могла забыть имя Энджи Риддл. Не потому, что была её преданной фанаткой, а потому, что до сих пор с тоской вспоминала об отце Майкла. Она могла говорить, что угодно, но сын прекрасно знал, что это ложь. Бетти помнит своего мужа. Реши он вернуться в семью, она не стала бы возражать. Но он не вернётся, поскольку уже давно переехал из этого города, женился во второй раз и больше не вспоминает о неудачном опыте семейной жизни. Возможно, уже и внешность Бетти вычеркнул из памяти, а она время от времени в разговорах вспоминает о своей первой любви. Он любил то, он ненавидел вот это... И так постоянно. На любой вопрос находился ответ, в котором фигурировал бывший муж Бетти. Майкл его в качестве своего отца вообще не воспринимал, предпочитая думать, что его принесли аисты или же Бетти нашла в капусте, на дачном участке своих родителей. Теории маловероятные, но более приятные, нежели мысли о человеке, который, сделав девушке ребёнка, тут же пришёл к выводу, что его семейные отношения тяготят, да и бросил это дело, исчезнув в неизвестном направлении. Отца своего Майкл никогда не видел, разве что на фотографиях, но эти обезличенные бумажки не помогли проникнуться родственными чувствами. Да никто от него этого и не требовал. Бетти даже наоборот, радовалась, что сын не оправдывает отца и не пытается с ним связаться хоть как-то.
– Правда?
– Да. На время нашей молодости как раз приходился пик её карьеры в качестве танцовщицы. Сейчас, насколько я знаю, на паркет она не выходит.
– У неё своя танцевальная школа.
– Не удивительно. Она всегда казалась бойкой дамочкой, острой на язык и весьма пробивной.
Немного выпив, Бетти становилась на удивление разговорчивой, но это Майкла вовсе не раздражало. Он любил такие вот разговоры с матерью, когда она рассказывала о делах давно минувших дней с долей ностальгии и нежности в голосе, а не только интересовалась, купил ли сын продукты или стиральный порошок.
– Не знаю, какова эта женщина в жизни, но знакомства с её интервью всегда были интересными. Правда, я недолго наблюдала за её судьбой на газетных страницах. На пальце Энджи появилось кольцо, а танцевальные наряды перестали застёгиваться, поскольку стал заметен животик. Она вышла замуж, забеременела и ушла из мира танцев. На время. Потом вернулась уже с идеей школы, которую успешно и реализовала. Думаю, её ребёнок будет твоим сверстником, а, может, немного старше. Не скажу точно, но вроде мы с ней залетели почти одновременно.
– Так и есть, – кивнул Майкл, проводя пальцем по краю своего стакана. – Сверстник.
«Такой же школьник, как ты...», – промелькнули в памяти чужие слова.
Думать о Риддле, чужих планах на Веронику, которая соблазнителю вовсе не нужна, перспективе серьёзного разговора с Максом, не хотелось совершенно. В том, что разговор всё же состоится, Лайвли не сомневался. Закончатся выходные, снова начнутся школьные будни, и Эллиот решит прояснить ситуацию. Ещё одно импровизированное интервью, только теперь с иными вопросами. «Что ты слышал? Что ты подумал?» Разве при таком раскладе можно было придумать что-то другое? Единственное, что в этой ситуации можно было увидеть положительного – подтверждение личности дарителя букета. Окончательное. Анастейша из списка сама собой оказалась вычеркнута, остался только Максимилиан.
На самом деле, думал, что его подарок произведёт впечатление? Или же действовал под влиянием момента? Копаться в мотивах чужих поступков не очень-то хотелось. На повестке дня оставалась другая парочка. Ники и Ники.
На Риддла вполне можно было закрыть глаза, если бы не было одного «но». Теперь Майкл понял, что именно напрягало его в поведении собеседника всё то время, что длилось их общение. Вопреки своим заявлениям Риддл всё же проявлял к нему внимание. И делал это вполне осознанно. Он дольше положенного задержал чужую ладонь в своей руке, когда они обменивались рукопожатиями, он зачем-то наступил на карточку, служащую пропуском в библиотеку, он улыбался призывнее, чем следует улыбаться. Хотя, с карточкой Лайвли сразу понял, что не всё чисто, как и со столкновением у школы. Николас знал, как именно выглядит Майкл, его же ждал, чтобы толкнуть и разыграть подобную «счастливую случайность».
А напрягало Лайвли как раз это внимание, проявленное к его персоне. Не чисто человеческое или профессиональное, как утверждал Риддл, а то самое, на более тонком уровне, что принято называть флиртом. Майкл во время разговора в кафетерии отметал подобный вариант, списав со счетов вопрос чужих предпочтений. Зря, видимо.
Неприятным открытием стало для него известие, что он теперь всего лишь пешка в чужой игре, и, кажется, нет никакой возможности игру прекратить.
– И кто же у неё родился? Дочь? Сын?
– Сын.
– Надо же.
– Как раз сегодня мы с ним и пересеклись, – разоткровенничался Майкл. – Он приходил в нашу школу, чтобы сделать интервью с участником конкурса. Нечто вроде общения по душам, напутствие, пожелание удачи и прочие мелочи жизни. Пожалуй, именно этот визит и не даёт мне покоя.
– Почему?
Бетти театрально вскинула бровь, надеясь получить развёрнутый ответ на свой вопрос. Если честно, она слабо представляла, что может быть общего у её ребёнка и сына звезды паркета, в танцевальную школу которой рвутся все молодые дарования, но далеко не все получают такую возможность. То есть... Нет, конечно, знание о том, что сын занимается классическими бальными танцами, новостью для Бетти не стало, она об этом знала. Когда-то даже посещала конкурсы, наблюдая за действиями сына из зрительного зала. Но этой страсти она не разделяла, танцы казались ей откровенно скучными, потому она не стала кривить душой и честно поделилась с сыном своими ощущениями. Ему было обидно, но не смертельно. В конце концов, он тоже не смотрел ситкомы, в которых снималась Бетти. Он и так прекрасно знал, что там происходит, поскольку по всей квартире у них были разбросаны сценарии, да и время от времени мама репетировала у зеркала. Ещё она любила рассказывать о своих героинях. Представление о концепции сериала и его героях складывалось полное и без просмотра.
– Потому что именно из-за него в моих отношениях с Вероникой и намечается разлад, – пояснил Лайвли.
Бетти понимающе кивнула, тем самым, предлагая рассказ продолжать. Сама женщина поглощала салат, потому предпочитала не болтать, исполняя роль потрясающего слушателя.
– Дело в том, что мне довелось стать свидетелем одного любопытного разговора, – продолжил Майкл. – Вообще я не собирался снова заходить в кафе и уж тем более – не планировал подслушивать чужие разговоры. Мне это не свойственно, а, скорее, противоречит принципам, но раз уж разговор касался меня, я не смог отказать себе в такой малости. Помнишь моего одноклассника, Макса Эллиота?
– Более или менее, – произнесла Бетти.
– В любом случае, это не столь важно. Просто прими к сведению, что «Эллиот-групп» – одни из спонсоров конкурса. А Николас, как раз сын Энджи, приятельствует с Максом. Собственно, их разговор я подслушал. Эллиот просил Риддла обратить внимание Вероники на себя.
– И тот согласился, верно?
– Да.
Бетти снова кивнула, требуя продолжения истории. Майкл тяжело вздохнул.
– Дальше ничего особо интересного не происходило. Мы встретились с Вероникой, я рассказал ей о планах Риддла и его приятеля. Она согласно покивала и выпала из жизни, загипнотизированная фамилией Риддл. Потому я не удивлюсь, если она решит повиснуть у него на шее. Только есть одна проблема. Хотя, не проблема, скорее, обстоятельство.
– Какое же?
Женщина расправилась со своим салатом и отодвинула тарелку в сторону.
– Странно, но не моя ревность. Если бы Ники чувствовала себя с этим человеком лучше, чем со мной, я не стал бы препятствовать их отношениям. Ты же знаешь, что особых чувств я к Грей не испытываю. Мы вроде бы пара, но это лишь слова. Я люблю её, как чудесную партнёршу, как человека, она мне очень нравится внешне. Но именно нравится. Это лёгкая влюбленность, а не любовь с моей стороны. Мне хочется, чтобы эта девушка была счастлива, но я не уверен, что смогу её такой сделать... Так вот, Риддл мог бы подарить ей настоящее счастье, если бы не то самое обстоятельство, о котором я говорил ранее. А обстоятельство это целиком и полностью перечёркивает все возможности отношений между Ники и Ником.
– Он гей? – предположила Бетти, не представляя, какие ещё обстоятельства могут помешать парню и девушке начать отношения.
Разница в социальном положении? Тоже вероятно, но в век мезальянсов это встречается достаточно редко.
– Угадала, – хмыкнул Лайвли. – С первой попытки. Он гей. И Макс, по всей видимости, тоже. Во всяком случае, то, как они целовались, не убедило меня в гетеросексуальности обоих.
– Тогда зачем им Вероника?
– Вряд ли я смогу найти этому объяснение.
Вот здесь Майкл откровенничать не стал. Поскольку с трудом представлял, как повернуть информацию таким образом, чтобы Бетти прониклась рассказом. По правде сказать, у него самого в голове полученные знания не укладывались. Николас соблазняет Веронику только для того, чтобы Макс смог подобраться к однокласснику.
Было в этом что-то странное. Неправильное. То, против чего бунтовало сознание Лайвли.
Представить себя и Веронику, а Макса с Николасом – проще простого. Представить себя и Макса, а Ники и Ника вместе – вообще никак. Да и глупо это. Что первая пара, что вторая. Но вместе с тем, где-то в глубине подсознания появилась предательская мыслишка: «А как насчёт тебя самого и Ники? Того, который парень?». Это, пожалуй, было вершиной глупости, апофеозом идиотизма, но вместе с тем, Майкл ничего не мог с собой поделать. Эта мысль появлялась в течение дня с завидным постоянством.
Майкл старался отвлечься. Не помогало.
То, что он испытывал к Веронике, было больше дружеской привязанностью, помноженной на симпатию к красивой девушке. Ему нравились её профессиональные качества, ему нравился её мягкий характер (во что с трудом верилось сейчас, перед конкурсом), ему было легко с ней общаться. И Лайвли всегда считал, что на этой девушке он может жениться, потому что она станет идеальной спутницей жизни, а в их семье будет царить гармония и взаимопонимание.
Сейчас уверенности в этом значительно поубавилось. Почему-то. Может, косорукий купидон решил пошутить, выстрелил в самый неподходящий момент и заставил Майкла посмотреть на другого человека не так, как обычно? Но почему же этим человеком должен был стать сын Энджи Риддл, появление которого в жизни Лайвли, в принципе, не планировалось? Всё было настолько запутанно и загадочно, что Майкл предпочитал трусливо бежать от своих мыслей, переводя их в сторону конкурса и возможного негодования, которое должна вызывать у него ситуация с партнёршей по танцам. На этом этапе было не очень-то сложно.

Поиск по сайту: