Глава 24. Там, где живёт безысходность

Soundtrack: Deathstars - Little Angel; Deathstars - Metal

Макс ненавидел больницы, поскольку они неизменно провоцировали у него приступ странных чувств. Он даже придумал для больниц неофициальное название – «Дом безысходности». Именно так он себе лечебные заведения и представлял. Безысходность – единственное чувство, которое может посетить человека, оказавшегося в этих стенах. Эллиот искренне верил, что сам здесь никогда не окажется, но судьба преподнесла ему своеобразный сюрприз. Точнее, не судьба, а один индивид.
Открыв глаза, Максимилиан уставился в потолок и некоторое время внимательно его разглядывал, стараясь не вспоминать, что с ним произошло буквально пару дней назад.
Николас не давал о себе знать целую неделю, пропал из поля зрения, в социальных сетях не появлялся. Это удивляло. Макс был уверен, что буквально в тот же самый день Ники решит удалить его из друзей. Ничего не произошло. Риддл словно сквозь землю провалился. Майкл, к слову, выздоровел и появился на занятиях, но они с Эллиотом больше не разговаривали, вернувшись на исходную позицию. Принц класса и один из представителей серой массы. Нет, не совсем серой, конечно. Будь Лайвли абсолютно унылым существом, Ник бы долго рядом с ним не выдержал. Даже ради совершения гадких поступков, способных потешить самолюбие, Николас на горло собственной песне не наступал, делал только то, что способно было принести ему настоящее удовольствие. Отношения с Майклом отлично вписались в эту категорию.
В какой-то момент в голову закрались подозрения о тонкой душевной организации, которая не выдержала прозы жизни, и Ники решил наложить на себя руки, дабы отмыться от позора. Эллиот только посмеялся. Назвать Риддла идиотом он не мог. Неоднократно говорил об этом вслух, но про себя признавал, что Николас достаточно опасный противник, не стоит списывать его со счетов. Свою догадку решил подтвердить, поговорив с Орвел. Она-то должна была знать, куда подевался Ники. Ян Трампер постоянно с Риддлом контактировал, следовательно, и Анастейша знала, куда нелёгкая занесла Николаса.
– На репетициях он не появляется, – произнесла девушка. – Потому понятия не имею, что произошло.
– Ян тоже ничего не знает?
– Они вроде переписывались. Ники сказал, что некоторое время не сможет появляться, но потом всё наладится.
– Понятно, – протянул Макс.
Орвел покосилась в его сторону с подозрением, но уточнять что-либо не решилась, понимая, что Эллиот ничего ей не скажет. Он вообще не любил делиться наработками, считая, что не стоит лезть человеку в душу. При этом, сам постоянно именно так и поступал, вытягивая чужие секреты. Для Максимилиана подобное поведение было в порядке вещей. Анастейша ничему не удивлялась. Перестала, привыкла или, как вариант, просто смирилась.
Николас, как выяснилось, в течение недели занимался не только зализыванием ран, но и разработкой плана мести. Появился он триумфально, показав Максу что-то, схожее с тем, что довелось испытать ему самому. Эллиот понял, что Ник пошёл на попятную в отношениях с отцом, сделал то, чего раньше никогда бы не сделал – обратился к Кирку с просьбой оказать содействие. И, что удивительно, мистер Риддл сыну не отказал.
Субботний вечер, обещавший неплохое развлечение, обернулся совсем не страстной ночью, а попаданием на больничную койку. В недобрый час Макса вынесло не улицу, чтобы выкурить сигарету, там же его и окружили. Их было ровно трое. И Риддл. Правда, Николас появился в самом конце. Максимилиан сначала увидел силуэт человека, шедшего к нему. Те, кто его избивал, в тот момент не остановились и не поспешили скрыться из вида, опасаясь прибытия полиции. Только властный голос, – и кто бы мог подумать, что Ник может так отдавать приказы, что хрен ослушаешься? – произнёсший слово «Хватит», заставил парней остановиться. По рёбрам прошёлся носок остромодного сапога, а потом Эллиот увидел два зелёных омута, похожих на абсент, который совсем недавно пил, смотрел, как горит напиток, и сейчас видел тот же огонь в глазах Николаса. Кое-как сумев сфокусировать взгляд, Макс присмотрелся. Ники улыбался, растягивал свой порочный рот в нежной улыбке. В руках у него была бита. Риддл размахнулся, а Эллиот зажмурился, предчувствуя, как его кости превратят в кашу. Но... ничего не произошло.
– Боишься? – проник в сознание чужой голос. – Бойся, Макс, бойся. И помни, что рано или поздно эффект бумеранга сыграет с тобой злую шутку. Ах, да. Если и есть среди нас трусливая сука, то это именно ты. Играть с группой поддержки сможет каждый, а в одиночестве только избранные.
Ладонь, обтянутая кожаной перчаткой, ухватила его за ворот пиджака и вздёрнула вверх. Взгляды встретились. Эллиоту не хотелось признавать, но сейчас он видел перед собой не привычную безмозглую куколку, коей привык считать Ники Риддла, а опасную тварь, настоящего короля отморозков. В принципе, ничего не изменилось, внешность оставалась всё та же, несказанно привлекательная, но вот злость, плескавшаяся на дне зрачков, губы, сжатые в тонкую линию, и равнодушие в общем облике говорили сами за себя. Николас мог сейчас пустить в ход биту, мог бы и убить своего насильника, не опасаясь сесть в тюрьму, поскольку Кирк нашёл бы море способов избавить сына от заключения.
– Запомни меня таким, – усмехнулся Ник, выпустил ткань из рук.
Развернулся и ушёл, бросив небрежно своей группе поддержки:
– Отвезите его в больницу.
В тот момент Макс точно знал, что действительно не сможет забыть именно этот образ Николаса, слишком сильным оказалось впечатление. В свете фар увидел он Риддла в распахнутом пальто с битой, закинутой на плечо. И представил, как за спиной друга детства вырастают чёрные крылья. Может, от боли галлюцинации появились. Может, от абсента. Может, от сочетания первого и второго. В любом случае, Николас был для него сейчас исчадием ада, которое явилось по его душу, но почему-то побрезговало её взять.
Он ещё несколько секунд смотрел в спину удаляющемуся Нику, после чего потерял сознание. А очнулся уже в больнице.
Сейчас, проснувшись в очередной раз, почувствовал присутствие кого-то постороннего.
Перевёл взгляд в сторону. Николас собственной персоной стоял у двери, сложив руки на груди. И выглядел всё так же, как обычно. Та же стрижка, тот же свитер, приспущенный с плеча, чёрная майка и чёрные напульсники. Ничего даже отдалённо похожего на того человека, который выплёвывал обличительные фразы ему в лицо, стоя за клубом. На того человека, который поставил подошву сапога ему на грудь и нежно улыбнулся, сжав биту обеими руками и размахнувшись.
Это снова была красивая фарфоровая вещица, которой Максу когда-то хотелось обладать.
– Как же тебя угораздило? – спросил заботливо, отлипая от двери и приближаясь к койке, на которой лежал Эллиот.
– А ты не знаешь? – спросил Максимилиан, стараясь не демонстрировать тот страх, что просыпался в его душе, стоило только вспомнить недавние действия Николаса.
– И даже не догадываюсь.
– Какая короткая память.
– Как и у тебя, друг мой.
– Признаю свою вину. Ошибся в предположениях. Кирк всё же вступился за тебя, хоть и не любит особо. Что ж ты ему пообещал в ответ? Жениться в срочном порядке, как только он этого потребует? Перестать танцевать и пиликать на гитаре в своей затрапезной группке? Что?
– Ничего, – улыбнулся Ник. – Просто показал то видео, которое ты отправил Майклу и продемонстрировал синяки на своей шее. Этого было достаточно, чтобы отец озверел и принял решение, сыгравшее мне на руку.
– Манипулятор хренов.
– Вовсе нет. Ты сделал шаг и поставил меня перед выбором. Я свой выбор сделал.
– А потом пришёл сюда, посмотреть на результат своих трудов? И как? Нравится?
– Нет, – честно признался Риддл, продолжая стоять со скрещенными на груди руками. – Я этого не хотел.
– Оно само.
– Не само, с твоей помощью. Если бы ты относился к людям иначе, они отвечали бы тебе другим отношением и другими поступками. Чего ты ждал от меня? Что я брошу всё, пойму, что мне свойственен Стокгольмский синдром и повисну у тебя на шее? Думаю, ты всё же умный парень, потому понимаешь, что это нереально.
– А Майкл?
– Что с ним?
– Знает, какое чудовище рядом с ним? Догадывается о том, что ты совсем не милый котик, который будет тереться о ногу и просить ласки?
– Можно подумать, с тобой ему было бы лучше.
– Кто знает.
– Я знаю. И ты знаешь. Нам обоим известно, как развивались бы события, ответь Лайвли взаимностью на твои вроде как чувства. Сначала восторг, беготня кругами, потом, когда всё это утомит и захочется ускорить процесс – напоить и трахнуть. Потерять интерес, снова почувствовать желание, опять разочароваться... У тебя все влюблённости по одному сценарию проходят.
Николас усмехнулся и замолчал, ожидая ответа на свою реплику. Максимилиан молчал, анализируя чужое высказывание. Понимал, что Риддл очень близок к истине. Так было у них, так могло быть с Майклом. Правда, сорвалось. С самого начала всё пошло не так, потому что в его планы наглым образом вмешался Ники.
– Всё может быть.
– Собственно, почему я пришёл, – сменил тему Николас, посерьёзнев моментально. – Вовсе не для того, чтобы посмотреть, что с тобой стало после экзекуции, я не садист, который наслаждается чужими страданиями. Я просто хотел повторить свои вчерашние слова. Эффект бумеранга. Рано или поздно всё возвращается. Не у всех ангельское терпение. Однажды можно очень сильно обжечься, поверив в свою безнаказанность. Я не хочу, чтобы между нами и нашими родителями развернулась война.
– Своими душеспасительными речами хочешь наставить меня на путь истинный и убедить, что я не должен подавать заявление в полицию?
– А ты собирался?
– Кто знает?
– Обвинишь меня в нападении, я выдвину обвинение в изнасиловании, – криво усмехнулся Ник. – И да, мне плевать, что там подумают обо мне в обществе. Молчать я не буду. Если начну тонуть, утяну тебя на дно, чтобы наказание досталось не только мне. Думаю, это будет справедливо.
– Шантажировать меня пытаешься?
– Предупреждаю. Просто представь, что будет, если твои сокамерники узнают, по какой статье ты сел? Вряд ли там тебя станут слушать и благоговеть перед тобой. Я неоднократно говорил тебе, что для своих лет ты слишком много на себя берёшь. Это похвально, но, не рассчитав силы, можно с треском провалиться.
– Никто не поверит рассказу об изнасиловании. Синяки сошли, на видео просто грубый секс.
– А ты уверен, что я не найду доказательств? Не думал, что в танцевальной школе тоже есть камеры, и там всё записано так, как было в реальности, а не после обработки в видеоредакторе?
– Блефуешь?
– Нет.
«Да».
Разумеется, Ник блефовал. Скрытых камер в залах не было, Риддл знал об этом наверняка. Иначе не рискнул бы привести туда Майкла и заниматься с ним любовью, зная, что за ними в этот момент кто-то наблюдает. Скрытые камеры были в коридорах, и при входе в школу. Так что они зафиксировали появление Макса и его компании. Пистолет, правда, удалось пронести. Фамилия Эллиот была здесь на слуху, потому Максимилиана и его охрану пропустили без вопросов. И даже слова против не сказали. Весь персонал был прекрасно осведомлён о том, что Эллиоты и Риддлы дружат семьями. Какие отношения связывают новое поколение – точно не знали, а если догадывались, то не обсуждали это на каждом углу.
– Да ладно?! – выдохнул Максимилиан.
– Да ладно, – передразнил его Николас. – Хочешь втянуть нас в длительный судебный процесс, который измотает нервы и тебе, и мне, и старшему поколению, и адвокатам? На середине пути родители не остановятся, в итоге нас обоих или посадят, или оправдают. И что мы сделаем? Продолжим воевать, придумывая новые, всё более изощрённые способы мести?
– У меня есть один козырь в рукаве.
– Правда? И какой?
– Я знаю о твоей слабости, – Макс улыбнулся. – Я могу отыграться на нём.
Он рассчитывал получить в ответ на своё заявление порцию страха, вроде того, что был в глазах Ники, когда ладони Эллиота сжимались на его горле. Когда удовольствие от секса отступало на задний план, оставляя только животный страх, и он легко прочитывался в чужом взгляде. Но вместо этого получил тот взгляд, что так запал в душу, заставляя вздрагивать. Кажется, Риддл не шутил. Его терпение кончилось, и он больше не намерен спускать с рук выходки человеку, заигравшемуся во взрослые игры. Слишком мал, не вытянет, хоть и возлагает на себя больше ответственности, чем нужно.
– Второй пункт, который я хотел бы с тобой обсудить, – произнёс Николас, не вкладывая в свою речь особых эмоций. – Это как раз мои отношения с Майклом. Точнее, сам Майкл, на котором ты можешь попытаться выместить обиду. Не советую тебе этого делать, потому что... – Риддл сделал выразительную паузу, не удержался и всё же засмеялся. – Просто не советую, иначе будет плохо. Хуже, чем сейчас.
– То есть, ты пришёл сюда не для того, чтобы извиниться, а чтобы угрожать?
– Извиняться? За что?
– За свои действия.
– А они тебе нужны, мои извинения? Ты свои можешь засунуть себе глубоко в... Куда больше захочется, туда и засунь, – заметил Ники. – Не думаю, что и ты в моих нуждаешься. Они тебе быстрее отсюда выбраться не помогут. И я не угрожаю. Лишь предупреждаю и даже прошу.
– О чём?
– Исчезни из моей жизни, навсегда. И больше не появляйся. Общаться, быть друзьями или просто приятелями мы уже не сможем, а, значит, время нашего знакомства подошло к концу.
– С родителями что прикажешь делать?
– Ничего. Они пусть общаются. Просто сам не лезь в мою жизнь. И Майкл... Особенно Лайвли. Не приближайся к нему. Если с ним что-то случится, ты тоже заплатишь за свой поступок.
– А ты узнаешь, что это я?
– Я узнаю, – ответил Николас, сделав ударение на первом слове. – Прощай, Макс. Выздоравливай и береги себя.
Риддл одобрительно похлопал давнего знакомого по щеке и вышел из палаты, чувствуя себя выжатым лимоном. Ему было чертовски сложно произносить все эти слова, угрожать, предупреждать – какая разница? Всё равно. Он не любил разрешать конфликты подобными методами, да раньше никогда и не приходилось, это был его дебют, и, кажется, удачный. Во всяком случае, Максимилиан проникся. Ник в его характеристике не ошибся. За образом человека, управляющего марионетками, пряталась изрядно трусливая душонка, которая могла демонстрировать своё превосходство только в тот момент, когда не встречала сопротивления. Ники ожиданий не оправдал, оказался не таким, как Макс его себе представлял. Надоело играть в покорность, Эллиот перешёл все границы. Его марионетка сделала резкий выпад, отсекая нити и начала поступать так, как хотелось ей, а не самопровозглашённому хозяину.
Николас боялся, что не сможет сыграть, сблефовать, где это необходимо, и план полетит в пропасть, ничего не останется. Но ведь должны же быть у Макса мозги? Он должен понимать, когда следует остановиться? Или же не понимает?
Спустившись по лестнице, Ник собирался выйти в холл, но тут взгляд выхватил из толпы знакомую фигуру, и Риддл хмыкнул многозначительно. Это, конечно, могло быть простым совпадением, но внутренний голос подсказывал, что никаких случайностей. Человек, которого он увидел в толпе, пришёл именно к Максу. Ник наблюдал за чужими действиями исподтишка, надеясь, что его никто не замечает. Ему повезло, в поле чужого зрения не попал. Потому, проследив за чужими перемещениями, Риддл метнулся под лестницу.
Вероника с ним не столкнулась, они благополучно разминулись. Как и Ники, девушка игнорировала лифт, предпочитая подниматься по ступенькам.
«Так-так», – мысленно протянул Николас.
Кажется, он только что узнал, кто поведал Эллиоту о его отношениях с Майклом. Кто действительно давился ревностью, но не столько в плане любви, сколько профессиональной. Она боялась за свою карьеру, за обучение в школе Энджи. Знала, что уход Майкла поставит крест и на её собственном обучении. Грей даже думать не хотела, что Лайвли бросит её и уйдёт. Или о том, что Энджи увидит в Майкле больше потенциала, разобьёт их пару, и... Для действий девушки даже не пришлось долго искать объяснения, всё само собой сложилось в чёткую картинку.
Вероника решила перестраховаться, как-то вышла на Макса, и вдвоём они решили разрушить чужие отношения, каждый руководствуясь своими собственными мотивами. Грей желала привязать к себе Лайвли, Эллиот – утвердить власть над другом детства.
«Вам бы пожениться, – подумал Риддл. – Жаль, что у Макса на девушек полный нестояк. Получилась бы идеальная пара».
Когда в дверь осторожно поскреблись, Эллиот только-только справился с задачей – рассортировать все знания, полученные из разговора с Ником. Признаться, никого больше он не ждал, потому очень удивился, услышав этот стук.
После общения с Риддлом, он почувствовал себя грёбаным параноиком, поскольку на ум сразу же пришла мысль, что и в больнице оставаться опасно. Мало ли, кто заявится в палату под видом медсестры? Мало ли, что будет в шприце или в капельнице? Наверное, зря он сказал отцу, что просто ввязался в драку у клуба, вот и получил. Джозеф, узнав, что сын попал в больницу, собирался поставить на уши полицию, предполагая, что это кто-то из конкурентов открыл на них охоту, но Макс опроверг чужие догадки, списав всё на своё разнузданное поведение после перебора с алкоголем. В принципе, он не пытался спасти Ника. Он ясно понимал, что Николас обязательно ответит на его выпад. Заявление одного перекроет заявление другого. Картина, нарисованная Риддлом, относительно судебных тяжб и прочей правовой мути, была вполне реальна, и могла претвориться в жизнь, если они не остановятся прямо сейчас.
Поскольку правды о происшествии Макс отцу не сказал, то и необходимость в повышенной безопасности сама собой отпадала. Палату никто не охранял. И сейчас это пугало и настораживало. Тем не менее, Эллиот приказал верезжащему от испуга внутреннему голосу заткнуться и начать размышлять здраво. Ник сам высказался в пользу прекращения военных действий, так что вряд ли будет подсылать убийцу. Значит, за дверью кто-то не очень опасный.
– Вероника? – удивлению Макса не было предела, когда он увидел перед собой партнёршу Майкла.
– Ага, – она покорно кивнула. – Можно?
– Проходи.
Эллиот всё ещё пребывал в состоянии растерянности, не представляя, какая причина могла послужить для визита к нему танцовщицы. Их соглашение осталось в прошлом, месть совершилась, результата не принесла. Вряд ли Грей была настолько отмороженной, чтобы требовать от человека, находящегося на больничной койке, второго раунда. Тем не менее, она сейчас стояла рядом с Максом и нервно теребила ручки своей сумки.
– Что тебя сюда привело? – поинтересовался Эллиот.
– Я решила тебя проведать. Слышала от Майкла, что ты сейчас в больнице, вот и решила нанести визит.
– И как тебя только пустили сюда? – хмыкнул Макс.
– Здесь моя тётя работает, потому – без проблем.
– Понятно.
Вопросы отпали сами собой. Действительно. Родственные связи многое объясняли и оправдывали.
– Это из-за меня? – спросила Вероника.
– Что именно?
– Ты оказался на больничной койке потому, что решил помочь мне?
– Ники, – удивительно, но ей это имя тоже подходило, возможно, даже больше, чем Николасу. Макс усмехнулся, поймав себя на таких мыслях. – Не первый раз замечаю, что ты склонна преувеличивать свою значимость. На самом деле, я здесь только потому, что допустил непростительную ошибку.
– И какую же?
– Недооценил соперника.
– В любом случае, я права? Это дело рук Риддла?
– Скажем так, он сыграл в этом не последнюю роль, – согласился Эллиот.
– Что ты планируешь делать в дальнейшем?
– У тебя есть какие-то идеи?
– Нет, но я полагаю, что оставлять это безнаказанным нельзя. Ты со мной не согласен?
– Мог бы согласиться при иных обстоятельствах, сейчас, увы, должен признать, что твои умозаключения ошибочны.
– Но...
– Ты не знаешь, что между нами произошло, потому...
– Что же произошло?
– Детка, а ты не слишком любопытна? – усмехнулся Макс.
– Любопытства во мне ровно столько, сколько нужно, – произнесла Грей. – Раз уж так получилось, что я втянула тебя в неприятную ситуацию, то можно и кое-какие подробности мне поведать.
– Я уже говорил, это не совсем так. У меня был выбор. Оставить всё, как есть, либо вмешаться. Я выбрал второй вариант, но сделал это самостоятельно, а вовсе не потому, что захотел помочь тебе. В любом случае, рано или поздно я узнал бы об отношениях твоего партнёра по танцам с моим бывшим любовником. Проблема в том, что я действовал, не до конца всё продумав. Вот и поплатился за неосторожность. Николас, оказывается, разносторонняя личность. Кстати, он заходил ко мне незадолго до твоего появления. Вы не столкнулись в коридоре?
– Нет, – Вероника отрицательно покачала головой. – О чём вы с ним разговаривали?
– О будущем.
– И какое оно?
– Пока не знаю, – честно признался Эллиот.
Ему сложно было смириться с мыслью, что Ник не стал покорно сносить все обиды, принимая их, как должное, вместо этого решил ответить. Ещё сложнее было принять, как данность, что Риддл исчез из его жизни навсегда. Но вместе с тем, это решение являлось самым логичным в их ситуации. Если бы они решили продолжить общение... В любом случае, Макс понимал, что Николас при любом удобном случае будет думать, как воткнуть в него нож, даже, если в лицо станет улыбаться, изображая верного друга на все времена.
Ник умел лицемерить, но только в том случае, если ему нужна была выгода, или, как он сам говорил, хотел подстроиться под тот образ, который желали видеть окружающие люди. Вновь всплыла в голове фраза, которую он недавно употребил в письме, обращаясь к Майклу. Она показалась необыкновенно удачной в тот момент, вот Эллиот, не задумываясь, пустил её в ход. Очарованный твоим образом... Это определение подходило к обоим парням. И к Николасу, и к Майклу.
Ведь Макс умудрился найти что-то привлекательное в обоих, пусть и довольно разных. Или ему казалось, что они разные? На самом деле, могло случиться и так, что они похожи сильнее, чем кажется на первый взгляд, только он в каждом из них сумел рассмотреть лишь одну сторону. В Лайвли интеллект, в Риддле сексуальность. Вторую сторону предпочитал упускать из вида, обделив Майкла сексуальностью, а у Николаса не признавая наличие завидных умственных способностей.
Оба ему нравились, но выбор всё же пал на Ника, поскольку и общение с ним длилось дольше, чем с Майклом. И желание обладать им когда-то смахивало на настоящее безумие, несмотря на то, что Макс всегда считал друга детства настоящей сукой, что в плане поведения, что в плане характера. Но сукой, которую не хотелось от себя отпускать, когда-то. Сейчас эти чувства как-то побледнели и притупились, поскольку Николас выбрался за определённые для него рамки, продемонстрировав другие качества характера, в которых ему долгое время отказывали. Придуманный образ рушился на глазах, а вместе с ним таяло и очарование Риддла.
– Совсем нет идей?
– Кое-какие имеются, но с сыном Энджи они не связаны.
– А с Майклом?
– Если я отвечу утвердительно, как ты поступишь? Побежишь за помощью к Николасу? – Макс не удержался и всё же усмехнулся. – В принципе, это было бы закономерно и логично. Ники спонтанно вмешался в ситуацию. Я хотел соблазнить Лайвли. Не получилось, Риддл опередил.
– Зачем?
– Что именно?
– Зачем тебе Майкл? Ника не хватало?
– Конкурс сыграл в этом свою роль. Я посмотрел запись выступления участников, и мне приглянулся ваш номер. Стало неожиданным открытие, что Майкл умеет перевоплощаться, сбрасывать с себя плащ-невидимку, превращаясь в человека яркого, неординарного. Такого, как нравятся мне. Люблю... красивые вещи, – закончил свою мысль Максимилиан. – Ну, да, такая я сволочь. Воспринимаю людей, как вещи, потому и называю их подобным образом. Правдивее получается. Эстетика – вот, что меня привлекает. Всё остальное не очень-то интересует. И Лайвли неплохо вписался в коллекцию красивых вещей. Когда он на паркете, танцует, ничего не замечая вокруг – это восхитительное зрелище. Ты, танцуя рядом с ним, вряд ли можешь оценить всё в полной мере, а я смог. И Николас, кажется, тоже.
– А он фанат эстетики?
– Да, но с небольшой поправкой.
– И что это за поправка?
– Ему свойственно то, чего нет во мне. Сентиментальность и романтизм. Ники всё же умеет испытывать чувства к людям. Эстетика для него – не самый главный фактор.
– То есть...
– Если отбросить на время мой скептицизм, то можно признать, что этот человек способен искренне любить. Он говорит, что любит Майкла, пытался мне угрожать сегодня. Сказал, если с Лайвли что-то случится, мне стоит опасаться и за свою жизнь.
– А ты собираешься...
– Нет, не собираюсь. Но поддразнить Ники хотелось.
– И угроз его не испугался?
– Нет, не испугался, – солгал Эллиот.
Стыдно было признаваться перед Вероникой, какие мысли посещали его после ухода Риддла. Он ведь позиционировал себя, как невозмутимого молодого человека. Иррациональный страх с этим определением совершенно не вязался. А страх его начал преследовать с того самого момента, как память запечатлела образ Николаса с битой в руках, а в сознании укрепилась мысль, что ещё немного, и тело получит порцию дикой боли. Это в фильмах герой после удара битой мог резво бегать и драться дальше, укладывая врагов штабелями. В жизни такой трюк не получилось бы провернуть ни у кого. Уж кем-кем, а супергероем Макс никогда не был.
– Как успехи в танцах? – Максимилиан предпочёл сменить тему разговора, поскольку предыдущая его угнетала довольно сильно.
– Хорошо, – дёрнув плечами, ответила Грей. – Майкл продолжает танцевать со мной, отчуждение никуда не ушло. Профессиональная пара, но вернуть его расположение не получилось.
– А ты хотела?
– Да.
– Сочувствую.
– Реально?
– Нет, – Эллиот усмехнулся.
– Так я и думала, – Вероника не особенно расстроилась, ведь изначально чужие слова всерьёз не восприняла.
Максимилиан вообще вызывал у неё противоречивые чувства. С одной стороны, Грей очень жалела, что он не интересуется девушками, поскольку он ей нравился внешне и целиком подходил под описание идеального типажа. С другой, настораживал и несколько отталкивал, потому что был похож на неё саму. Очень сильно. В плане характера, а не в плане внешности.
– Я хотел быть вежливым, – сообщил Макс.
– Не очень-то старался.
– Вообще не старался.
– Ну, да. Зачем? Я ведь не пополню коллекцию красивых вещей, – резонно заметила Вероника. – Следовательно, даже вежливым со мной быть не обязательно.
– Будь ты парнем, ты бы мне понравилась, хотя я и предпочитаю «блондинок».
– Как истинный джентльмен.
– Что-то вроде того.
– Занятная перспектива. Подумаю над этим на досуге.
– О том, чтобы стать парнем?
– Нет, конечно. Об истинных джентльменах и их любви к блондинкам.
– Если покрасишь волосы, всё равно меня не привлечёшь. Но, если однажды мой отец попросит меня выбрать себе жену для прикрытия, я вспомню о твоей кандидатуре.
– Ты ещё и комплименты отлично делаешь. Никогда не получал за них по лицу?
– Не доводилось, – Эллиот окончательно развеселился.
Девчонка явно пыталась произвести впечатление. Странно, но у неё получалось. Не в том смысле, что он моментально сменил ориентацию на традиционную, проникся тёплыми чувствами, а то и воспылал любовью. Больше в том, что, как человек, эта зараза его смогла привлечь. С девушками Макс редко находил общий язык. Исключение составляла разве что Анастейша, но она его иногда подбешивала любовью к Нику, принятием стороны Риддла в любом споре и излишним морализаторством. Вероника этими недостатками не страдала. Эллиот сделал такой вывод в первый раз, когда они разговорились. Сейчас окончательно убедился в том, что язык у девчонки острый, а за милым фасадом скрывается мерзость, как и у него самого.
Она могла бы стать отличным напарником в каком-нибудь деле, да и женой-прикрытием тоже, если такая потребность возникнет. Видно было, что ради карьеры и денег Грей на что угодно пойдёт, а у Макса финансы романсы не исполняли. Правда, и женитьбы от него никто не требовал.
– Собственно, я хотела посмотреть, что с тобой, – произнесла Вероника через несколько секунд молчания. – Теперь, когда любопытство удовлетворено, я могу идти. Правда, ещё один вопрос.
– Какой?
– Почему твоё будущее не связано с Николасом?
Эллиот некоторое время молчал, потом улыбнулся снисходительно, как взрослый человек, умудрённый опытом, улыбается маленьким детям.
Он разрывался между вариантами промолчать и рассказать правду, но не знал, стоит ли это делать. Грей терпеливо ждала ответа на вопрос, продолжая стоять рядом с больничной койкой. Ей хотелось понять, что же такого произошло между Николасом и Максом, что последний оказался в госпитале. Риддл на тренировках не появлялся, Вероника с ним в коридорах более не пересекалась, он, словно сквозь землю провалился. Она могла бы подумать, что у Макса всё получилось, и успокоиться, но привычка подслушивать чужие разговоры сделала своё дело.
Лайвли трепался по телефону с Николасом, обсуждая Эллиота. Именно из этого разговора девушка и узнала, что Максимилиан находится в больнице. Вот и решила нанести визит вежливости деловому партнёру, как мысленно его именовала.
– Потому что, – ответил Эллиот через несколько минут молчания.
– Очень информативно.
– Как есть.
– Ладно, хорошо, – Грей не стала настаивать. – Нет, так нет. Желаю тебе выздоровления. Пока, Макс.
– Пока, Ники, – произнёс он, нарочно протянув последнее слово, как делал это обычно в отношении Риддла.
Николас всегда кривился, Вероника отреагировала сходным образом.
Когда девушка подошла к двери, Эллиот всё же решился с ней заговорить, удовлетворив любопытство.
– Скажи, ты смогла бы простить изнасилование?
– Нет, – она не тратила ни секунды на раздумья, ответила почти моментально.
– Вот и он не сможет, – отозвался Максимилиан.

Поиск по сайту: