Глава 19. Время ждать и время действовать

Гарри.

Мы стояли друг напротив друга несколько долгих секунд. Я вглядывался в прекрасные серые глаза, стараясь не думать о плохом. Невпопад подумал: какой же он красивый. Он моргнул, разорвав контакт, и протянул мне деревянную статуэтку, только что служившую порталом.

— Пусть полежит у тебя.

Ровный, спокойный голос. Я знаю, что он уже входит в роль, ведь через пару минут он должен быть у Виолетты. Я глажу его по щеке, и он замирает.

— Мне пора, — наконец, говорит он. Я нахожу в себе силы кивнуть. Он резко разворачивается и уходит, не оглядываясь. Он прав. Никаких сантиментов. Мы еще успеем.

Я недолго сомневаюсь перед тем, как аппарировать в Нору. Я четко осознаю, что не выдержу одиночество. Не сейчас.

— Гарри, дорогой, как хорошо, что ты приехал! – громкий голос миссис Уизли заставляет меня встрепенуться и выдавить из себя улыбку. – Мы уже заждались. Проходи, мы как раз садимся обедать.

Я еще раз вымученно улыбаюсь и обнимаю Рона и Гермиону, единственных, кто знает истинную причину моих переживаний. Рука Гермионы крепко стискивает мою шею, и мне становится немного легче. За обедом я проглатываю кусок за куском, не совсем осознавая, что именно отправляю в желудок, но это простое действие заставляет придти в себя и вслушаться в то, что говорит мистер Уизли.

— Деннису и его ребятам удалось отследить поместье Лестрейнджей, хотя это и было непросто, — Артур устало улыбнулся. – Туда практически никто не аппарирует.

— Тогда как у них получилось? – поинтересовался я.

— Они установили слежку за одним из работников, который вызывал больше всего подозрений. Он и вывел авроров на имение.

— А Ланкастер не сидит без дела, — задумчиво заметил я. – Есть новости по поводу законопроекта?

— Алекс постарался. Третье чтение назначено на этой неделе, но мы набираем все больше сторонников, — ответила Гермиона. – Не хочу предсказывать, но я почти уверена, что реформа Азкабана не состоится.

— Какие люди, — я обернулся на знакомый голос и встретился взглядом с Джорджем. Он улыбался. Не так заразительно и безмятежно, как раньше, но искренне. – А я уже думал, что ты слишком зазнался, чтобы нас навещать. Звездная болезнь, братишка?

— Уже думаю, не написать ли мне автобиографию, — рассмеялся я в ответ.

— Ты лучше порепетируй выражение лица, как у Локонса, — Джордж с довольным видом плюхнулся на соседний стул. – Только не сейчас, ладно? Я еще поесть хочу.

— Интересно, а где сейчас Локонс? – спросил Рон, проглотив еще один кусок запеканки.

Несколько секунд я напрягал память, после чего предположил:

— Кажись, в Святом Мунго.

К вечеру до меня дошло, какие изменения произошли в Норе со времен моего последнего визита. Пропали часы, показывающие состояние членов семьи Уизли. Что ж, в этом нет ничего удивительного. О Фреде и так все помнят, так зачем лишний раз сыпать соль на рану?

Мы сидели втроем в комнате Рона и обсуждали планы на каникулы. Я рассказал Гермионе, что нужно взять денег из банка, и мы договорились назавтра отправиться в Лондон, потому что Гермионе все равно нужно было встретиться с Алексом.

— Очень удачно, что ты тоже будешь, — сказала Гермиона. – Ты сможешь подробней рассказать о последних воспоминаниях Снейпа. Ты ведь не против?

Я помотал головой. Конечно, история Снейпа должна быть напечатана. Я погрузился в воспоминания о злом, презрительном преподавателе зельеварения. Раньше я первым делом вспоминал, как он меня унижал, как придирался, не давая нормально жить и учиться, в памяти всплывали похожие на страшный сон уроки окклюменции. Странно, но теперь вся ненависть к нему не то, чтобы ушла — нет… Она, если так можно выразиться, выпала в осадок. Я по-прежнему помнил свои детские обиды, но понимание, сколько он на самом деле сделал для нас, гасило неприязнь и пробуждало уважение. И если кто и был героем в этой войне, так это Северус Снейп.

Я вынырнул из мыслей, потому что Рон неслышно встал и потянул за собой Гермиону. Та оглянулась в дверном проеме и посмотрела на меня с сочувствием. Она знала: я не люблю, когда меня жалеют, но совсем без поддержки я тоже не могу. Вот такой я противоречивый.

Я откинулся на спинку старого кресла и задумался о Роне. Мой лучший друг. Человек, который никогда меня не бросит. Он всегда был добрым, домашним парнем – иногда недогадливым, иногда вспыльчивым, но он никогда не отличался чувством такта. В последнее же время он не только понимал меня с полувзгляда, но и делал именно то, в чем я отчаянно нуждался. Что изменилось? Может, сказалось положительное влияние Гермионы? Может, это любовь так преображает людей?

Я усмехнулся. Любовь. Новое, непонятное слово. Раньше с этим понятием у меня ассоциировались Чжоу или Джинни. Под словом «любовь» я подразумевал желание заботиться, оберегать, взять на себя ответственность за чью-то жизнь и благополучие. Как же резко все изменилось.

Драко Малфой. Я слишком уважал его, чтобы проявлять излишнюю заботу; брать на себя ответственность за него было, как минимум, странно: он был взрослым. Чуть серьезней, чуть сдержанней, чуть ответственней меня, но это давало ему право иногда быть главным. В остальном же мы были наравне.

С ним любовь приобрела для меня новый смысл. Желание делать счастливым. Желание отдавать себя без остатка.

Еще до отъезда в США я принял решение: я отдамся ему. Я просто понял, что так должно быть. Это правильно. А еще мне хотелось, чтобы он знал: я в нем не сомневаюсь. Как я могу сомневаться? Это же он.

В итоге все прошло лучше, чем я ожидал. Я думал, что не почувствую ничего, кроме боли, но он превзошел все мои ожидания. Казалось, каждым прикосновением он хотел доказать, что я не зря на это решился. Я зажмурился, вспоминая ощущение его рук и губ на моем теле. Мерлин, вот уж не предполагал, что первый раз мне может понравиться.

Я нашарил в кармане продолговатую статуэтку. Он не просто так мне ее отдал: не хотел оставлять улики. В этом весь Драко: никогда не теряет голову. Это вселяло надежду, что у него все получится.

**

Драко.

Я аппарировал в восточную Англию и быстрым шагом шел к пустоши, где, как мне было известно, находилось поместье Лестрейнджей. В отличие от Малфой-мэнора, эта многовековая постройка не была засекреченной изначально, поэтому туда можно было попасть не только по каминной сети. Пространство вокруг меня дрогнуло, и я увидел перед собой высокую стену и кованые ворота. Как только я их коснулся, массивная цепь дрогнула и зашевелилась, по-змеиному сплетаясь в кольца и пропуская меня внутрь. Это означало, что меня уже ждут. Резная дверь бесшумно открылась, и я в очередной раз поразился, как столь древнее и с таким вкусом построенное здание может оставаться таким холодным и негостеприимным. Впрочем, я не отметал возможность, что это всего лишь моя мнительность.

Через четверть часа я добрался до круглой гостиной, в которой Виолетта обычно принимала гостей. Я не позволил себе замедлить шаг перед входом: я знал, что мисс Мун это заметит, и не хотел ей показывать свою слабость. Я уверенно переступил порог душной комнаты и сразу встретился взглядом с Виолеттой, которая беседовала с кем-то в кресле напротив.

— Пунктуален, как всегда, — прощебетала Виолетта, поднимаясь и делая пару шагов мне навстречу. Я сдержанно улыбнулся и поцеловал протянутую руку.

— Я не мог заставить тебя ждать.

Краем глаза я уловил шевеление за спиной девушки и оглянулся. Каково же было мое удивление, когда я увидел Блейза, буквально раздувшегося от гордости. Я в сотый раз поблагодарил своего отца за то, что он научил меня держать лицо несмотря ни на что.

— Рад тебя видеть, Блейз, — как ни в чем не бывало протянул я.

— Не ожидал меня встретить? – с превосходством в голосе проговорил Забини. Я лишь равнодушно пожал плечами.

— Ну, почему же? Ты достоин общества Виолетты не меньше меня, — я с удовольствием отметил, что из глаз Блейза стремительно улетучивается самодовольное выражение.

— Не ссорьтесь, мальчики, — услышал я насмешливый голос девушки. – Вы оба чрезвычайно важны для меня.

— Я бы не хотел тянуть, Виолетта, — заметил я, — может, приступим?

— Разумеется. Поэтому я и позвала вас двоих, — ведьма внимательно посмотрела в мои глаза, как будто пыталась что-то понять, но длилось это какую-то долю секунды, после чего она добавила: — Присядем.

Мы послушно устроились в мягких креслах. Короткого взгляда вокруг мне хватило, чтобы подметить детали: от Виолетты опять пахло волшебными духами; на столе – три бокала вина, в которые наверняка подмешали что-нибудь типа веритасерума; сияющий, как начищенный галеон, Блейз тоже не добавлял радости в общую картину.

— Драко, — обратилась ко мне Виолетта, — я посвятила Блейза в подробности твоей поездки. Будет разумней, если он поедет с тобой – по крайней мере, он тебя подстрахует.

Ах, вот оно что. Слежка, значит.

— Тогда, боюсь, вместо переговоров с вейлами у меня получится операция «удержи Блейза от глупости», — иронично произнес я. Забини побагровел.

— Я позаботилась об этом, — невозмутимо ответила девушка. – У него есть трехдневный запас зелья, притупляющего чувствительность к чарам вейл. Но, пусть даже в твоих словах есть доля правды, лучше перестраховаться. Не хотелось бы, чтобы ты пострадал по глупой случайности.

Ну, конечно. Ты просто обо мне заботишься.

— Поступим по-твоему.

Что бы я там себе не думал, дальнейшее сопротивление привело бы только к сомнениям в моей честности. А этого я допустить никак не мог.

— Виолетта, давай еще раз пройдемся по плану действий, — предложил я, сделав вид, что уже забыл про Забини, — Мы отправляемся в Кросс-Фелл, находим в его окрестностях вейл, договариваемся с ними, идем к великанам, привлекаем их внимание, проводим переговоры и возвращаемся назад. Так?

— Совершенно верно, — улыбнулась Виолетта и протянула мне серебряную подвеску. – Это портал в мое имение. Надень его.

— Надену в последний день, — ответил я, пряча цепочку в карман. От меня не ускользнула досада, промелькнувшая в глазах девушки. Спасибо Снейпу – научил не повиноваться всему, что говорят, и, похоже, только что меня это сильно выручило.

— Прекрасно. Думаю, больше нет смысла задерживаться, — Виолетта встала. Я и Забини последовали ее примеру. – Кори вас проводит.

Кори – молодой эльф, закутанный в полотенце – тут же с хлопком появился перед нами и поманил к выходу.

Блейз и я вышли из поместья, так и не проронив ни звука. Мне было не до него, а он, похоже, был слишком занят своей ревностью – от него не укрылось снисхождение в тоне Виолетты, когда она говорила о зельях.

Наконец, ветхое здание за моей спиной исчезло. Можно было аппарировать в Кросс-Фелл. Я повернулся к Блейзу лицом, он кивнул, и мы вновь увидели друг друга на одной из улочек Кросс-Фелла.

— Давно хотел спросить, Драко, — лениво протянул Забини, — почему ты перестал общаться с Поттером?

— Он сделал то, что мне было от него нужно, — незамедлительно отозвался я. – Ты же не думал, что я всегда буду играть с ним в дружбу?

— Кто тебя знает, Малфой. Ты для своей выгоды чего только не сделаешь.

— Посчитаю это комплиментом, — усмехнулся я. Блейз немного расслабился, из чего я заключил, что он удовлетворен моим ответом. Уф, пронесло.

— Итак, у нас три варианта, — констатировал Блейз, глядя на карту окрестностей Кросс-Фелла. – Лес на северо-западе, мертвые болота и южная пустошь. Куда отправимся вначале?

— На пустошь. Ее легче обследовать, — решил я. – Затем в лес. Будем надеяться, что на болотах вейл искать не придется.

Всем были известны мертвые болота. Они, к сожалению, не зря носили такое название – оттуда возвращалась лишь половина смельчаков, а все потому, что кроме темной магии, буквально витавшей там в воздухе, в этих местах водился целый батальон разнообразных неприятных существ, начиная от боггартов и заканчивая красными колпаками.

— Ладно. Ты у нас главный, — иронично произнес Блейз, но я видел, что он абсолютно со мной солидарен.

Что ж, начнем, как говорится. Да поможет нам Мерлин. Особенно мне.

**

Ей снилось, что ей снова одиннадцать, и она только поступила в Хогвартс. Она восторженно вертела головой, разглядывая старинные коридоры и серебристых призраков, едва слушая речь идущего впереди преподавателя. Как же она была счастлива попасть сюда! Она всегда была так одинока, но тут-то у нее точно появятся друзья.

Счастливое воспоминание разбилось вдребезги о звонкий голос однокурсницы:

— Лохудра!

— Ха-ха! Вы только посмотрите на нее! Страшила!

Ее снова толкают туда-сюда, и в какой-то момент она теряет ориентацию и падает. Резкий смех вокруг, и обидчицы уже уходят. Кто-то наступает на ее сумку, просто потому, что лень перешагнуть.

Предательские слезы застилают глаза. Ей не хватает воздуха, она его ловит жадными глотками, но только больше захлебывается в собственных слезах. За что они так с ней? Что она плохого им сделала?

Да ничего, по сути. Детям просто нужен козел отпущения. И им стала она, худенькая девочка, не умеющая за себя постоять.

Усердная учеба дала результаты, и после нескольких неприятных проклятий ее больше не трогали. Да, жить стало спокойнее, но разве лучше?

После гибели родителей она перевелась из Хогвартса в частную школу, благо, средства родителей это позволяли. Училась с еще большим остервенением, доказывая себе, что она – самая-самая. И эти дуры из Хогвартса еще пожалеют о детских шалостях.

Виолетта проснулась. Вот всегда такие сны снятся, когда засыпаешь в неудобном кресле. Девушка встала и подошла к высокому зеркалу у стены. Осмотрелась. Никакая она не лохудра и не страшила. Виолетта даже фыркнула, поймав себя на этой мысли. Надо же, столько лет прошло, а подростковые комплексы так и не ушли в прошлое. Нет, не так: ушли. Такое случается с ней только в минуты слабости, ведь так? Она ведь уверенная в себе, подающая надежды ведьма. И нет ей дела до каких-то идиоток, когда-то обзывавших ее. Правда, нет.

Девушка поправила и без того идеальную прическу и медленно выдохнула. Итак, она опять распустилась, как тряпка. В чем причина?

Несколько секунд Виолетта искала мало-мальски уважительное объяснение, но вскоре сдалась. Она не любила врать себе, а потому призналась: ее все еще снедало одиночество. Она была одинокой и в пять, и в пятнадцать, и в двадцать пять. Но ей никто и не нужен. Она сама выбрала путь одиночки. Привязанности ослабляют. Все правильно. Тогда почему это тянущее ощущение в груди?

Виолетта нервно расхаживала по комнате, стараясь вернуть былую уверенность в себе. Чего это она раскисла? У нее есть толпа обожателей, взять того же Забини. Чуть слюной не изошел, пока не появился Малфой.

Нехватка друзей? Но у нее же есть Патрик. И пусть он встречается с этой дурнушкой Пенси, он ведь ей нужен только как друг, товарищ, на которого можно положиться в трудную минуту, который утешит… Стоп. Это уже другая песня.

Виолетта нещадно препарировала свою душу, вытаскивая наружу самые болезненные места. Она должна была разобраться в себе, найти источник беспокойства и убить его в зародыше. Ей вовсе не до сантиментов, когда осуществление таких важных планов на носу.

После длительных копаний в себе девушка нашла клеща, который не давал ей покоя. И звали этого клеща Драко Малфой.

Да, именно из-за этого аристократичного ублюдка Виолетта просидела полночи в кресле. Это из-за него она там уснула, и ей снова вспомнились школьные годы. Наконец, это из-за него ее стабильно высокая самооценка медленно, но верно поползла вниз.

Вот, скажите на милость, почему он не надел амулет? Он ведь точно не мог знать, что за заклятие на этой безделушке. Разве сделать, как просят, так сложно? В конце концов, это логичней – меньше вероятности, что потеряешь где-нибудь в лесу. Оставалось одно объяснение: он ей не верил. Да, он строил из себя благосклонность, иногда даже позволял себе флиртовать с ней. Девушка шумно выдохнула. Да он с ней играл, как с котенком! Решил, что он ей нравится, и теперь пользовался своим положением! Глупый, желторотый, зеленый, паршивый… Впрочем, а так ли сильно он неправ?

Виолетта резко выпрямилась. Нет, нет и нет, Малфой ей совсем не нравится! Ни капельки! Подумаешь, красивый – все чистокровные красивые. Фи, нашелся. Она сама себя накрутила, когда думала, что ей удастся его соблазнить. Теперь же она знала: он не купится на уловки, поэтому и обхаживать его бесполезно. Просто она еще не вышла из роли. Наверное, так.

Плечи девушки чуть заметно опустились. Она поняла одну вещь: она ужасно, беспросветно одинока. Может, она бы плюнула на свои масштабные планы, но… Должен же быть смысл в жизни?

Как-то раз она задалась вопросом: а не повторяет ли она ошибки Лорда? Может, ее ждет та же участь, что и его? Нет. Она поступает умнее. В отличие от Лорда, она не верит во всякие глупости типа пророчеств.

И все-таки в глубине сознания девушки еще жила надежда, что она кому-то нужна. Или будет нужна. Хоть чуть-чуть. Хоть ненадолго.

**

Альбус Дамблдор был умным волшебником. Гениальным же его сделало понимание простых вещей, о которых другие просто забывают, когда ставят перед собой большие цели. Любовь, верность, стремление понять другого – это так просто и так сложно одновременно. И тот, кто овладеет этим искусством в совершенстве, будет владеть миром.

Альбус Дамблдор всегда говорил: любовь – наша сила. Она нас спасает, когда мы тонем; ради нее мы продолжаем идти вперед, даже если впереди темнота. В любви все равны. И горе тем, кого она обошла стороной.

Как же прав он был!

Глава опубликована: 23.03.2013

Поиск по сайту: