Глава 7. Виолетта Мун

Гарри.

Только сегодня я осознал это. Это опять произошло. По моей вине снова погибли люди. Мерлин, когда же это закончится? Боюсь, я просто разорвусь на много мелких кусочков из-за разрастающегося чувства вины. Письмо от Гермионы пришло как раз вовремя.

«Дорогой Гарри!

Пожалуйста, не переживай. Ты знаешь, что твоей вины в произошедшем нет. Мистер Уизли поднял на уши все Министерство, но смог выяснить только, что Джек и Стив были убиты случайно, в уличном ограблении. На всякий случай я собираю дело о незарегистрированном анимаге Рите Скитер, и пущу его в ход, если только понадобится. Прибыть раньше, к сожалению, не получится. Надеюсь, ты там не скучаешь?

Обнимаю, Гермиона».

Уличное ограбление? Да, правдоподобней некуда. Угнетающее чувство вины никуда не делось, но дышать стало немного легче. Гермиона – друг, и она точно поможет. Я быстро написал в ответ, что у меня все хорошо, передал извинения остальным за то, что сразу не ответил на их письма. На самом деле я просто не мог себя заставить писать пять раз подряд, что я не переживаю, когда это было прямо противоположно правде. В очередной раз порадовался, что не поехал в Нору – Джинни и остальные меня бы замучили своей жалостью.

Получил записку от Малфоя. Оказывается, сегодня Новый год, а я и забыл. Решив, что это хороший повод полетать на метле, я напялил теплую мантию и отправился на поле.

Драко.

Неспешной походкой я шел по длинным коридорам имения Лестрейнджей. Дорогу показывал Блейз, упоенно тараторивший что-то о чудесной красоте мисс Мун, с которой мне предстояло познакомиться. Я усмехнулся уголком губ, подумав о том, что по крайней мере в последние месяца полтора я реагировал только на одного человека, и им был Герой Второй магической войны. Вследствие длительных копаний в себе прошлой ночью я пришел к выводу, что именно на протяжении такого времени Поттер мне нравится не просто как друг. Примерно полтора месяца назад, кроме дежурных рукопожатий, мы стали друг друга изредка касаться. Я помню каждое его прикосновение ко мне за этот период, вплоть до случайных столкновений в коридоре. Даже странно: взять, к примеру, Блейза. Уж его я за свою жизнь касался неизмеримое количество раз, но никогда этого не запоминал. Я, наивный, пытался списать свою реакцию на Поттера на то, что он гриффиндорец и мой бывший враг. Как же, удалось мне! Одного подслушанного разговора оказалось достаточно, чтобы остатки моей силы воли сделали ручкой и чтобы я признал, наконец, собственные чувства. Я вспомнил ту пару дней, в течение которой я упорно спорил с собственной физиологией, убеждая себя, что я нормальный и что я не хочу встречаться с парнем. А внутренний голос, который я тогда запихал куда подальше, уже давно твердил: с биологией не спорят, другими словами, попал ты, Драко Малфой.

Заметив, что мы приближаемся к резным дверям в гостиную, я отключился от мыслей о Поттере. Может, эта дамочка еще и леглименцией владеет? С нее станется. Тем временем, двери открылись, и мы вошли в уже знакомую мне гостиную Лестрейнджей. Блейз повел меня вглубь, к группе волшебников, совсем не аристократично столпившихся вокруг чего-то. Точнее, кого-то. Толпа расступилась, пропуская нам навстречу статную молодую ведьму. Темные волосы были собраны в искусную прическу, на губах блестела помада, а тонкую шею украшало колье, несомненно, фамильная ценность.

— О, мистер Малфой, как давно я мечтала Вас встретить! – наследница обворожительно улыбнулась, протягивая мне руку для поцелуя. Я поклонился, коснулся изящной ручки лишь дыханием, как предписывает этикет, и вопросительно посмотрел на девушку, ожидая, что она представится.

— Виолетта Мун, наследница Рудольфуса, — она правильно истолковала мой взгляд.

— Счастлив наконец-то с Вами встретиться, мисс Мун. Мне о Вас рассказывали много лестного.

— Не верьте всем слухам, Драко! Я ведь могу Вас так называть? – как хорошо, что я не теряю голову от таких улыбок. Возможно, потому, что я сам так умею?

— Разумеется.

— Пойдемте со мной, мне не терпится показать Вам мои новые владения. Хотя Вы, наверное, здесь уже бывали?

— В далеком детстве, мисс. Так что с удовольствием приму Вашу экскурсию.

Следующие сорок минут я провел в обществе этой и вправду очаровательной женщины, вежливо кивая на ее пояснения по поводу дома и его достопримечательностей, время от времени даже задавая соответствующие вопросы. Свет не любит спешки, поэтому я знал, что основную цель уединения со мной мисс Мун раскроет еще не скоро. Мы вернулись в зал, но хитрая девушка не давала мне улизнуть, предлагая потанцевать то с одной, то с другой дамой, причем в присутствии этих самых дам. Наконец, очередь дошла и до самой мисс Мун, впрочем, пригласить которую самостоятельно мне хватило ума. Пара ничего не значащих фраз, и…

— Не правда ли, то, что произошло с Лордом, ужасно? – бровки домиком, ой-ой. Где-то я уже это видел.

— У всякого события есть и положительные стороны, мисс Мун, — отозвался я.

— О, Драко, называй меня Виолеттой. Ты ведь входил во внутренний круг? – в ее глазах на долю секунды сверкнул интерес, быстро сменившийся светским равнодушием.

— Входил, Виолетта. Но я почему-то не помню тебя там, — если девушка переходит на «ты», у светского мужчины не остается выбора.

— Я не входила в число слуг Лорда, но была и есть его сторонница, — парировала она.

— Тогда ты, несомненно, в курсе событий? – осведомился я. Посмотрим, что она поймет под «событиями».

— Если ты об очередном провале Мальчика-которому-повезло, то я этому только рада, — Виолетта еще раз обворожительно улыбнулась. – Наконец хоть кто-то разобрался в его истинной сущности.

— Это не может не радовать, — я считал секунды до окончания танца. Скользкая особа.

— Драко, — она пододвинулась ко мне и прошептала на ухо: — ты ведь знаешь, что в Министерстве еще много достойных сотрудников?

— Иначе такая прелестная статья не появилась бы в «Пророке», — кивнул я.

— Полагаю, и для тебя найдется местечко, если только пожелаешь, — промурлыкала ведьма.

— Благодарю, но за что такая честь?

— Ты же знаешь, Драко, ты незаменим в отношении дипломатии, — так, это уже явная лесть.

— У тебя очень предвзятые источники, Виолетта.

— О, дело не в источниках. Я вижу в тебе потенциал. Спасибо за танец, — она в последний раз стрельнула глазками и исчезла в толпе. Надо полагать, теперь я свободен.

Не нравилось мне то, что я только что услышал. Вместе с приемом ситуация напоминала маскарад: все знали, кто есть кто, но вслух не могли об этом сказать. Вот и меня посетило ощущение, что я нахожусь на одном из собраний Лорда. Для полноты картины не хватало только липкого страха. Я недоумевал: то ли никому, кроме меня, Виолетта не высказывала своего отношения к падению Тома Риддла, что само по себе маловероятно, то ли все были с ней солидарны. Я оставил эти размышления на потом, решив найти портрет Финеаса Блэка. Во время экскурсии, проведенной хозяйкой, я обратил внимание на пустующую картину в западном крыле имения. Туда я и направился, однако пока не имел представления, как вытяну из него хоть слово. Преодолев немаленькое расстояние в несколько минут, я сбавил шаг, когда заметил портрет на стене. С этого угла мне не было видно, был ли бывший директор на своем месте. Я подошел поближе, но не обнаружил на холсте ничего, кроме расшитого кресла. Решив позвать Финеаса, я постучал палочкой по раме.

— Виолетта, я сейчас не могу – я в Хогвартсе, — раздалось из-за рамы. Мне в голову пришла шальная мысль. Заклинанием изменив голос, я прислонился к стене рядом с портретом так, чтобы Финеас меня не смог увидеть, если вернется, и сказал:

— Финеас, это срочно, — хм, а заклинание-то хорошее. Голос – точь-в-точь как у Виолетты.

— Говори, я тебя слушаю, — судя по всему, появляться на портрете предок Блэков не хотел.

— Я ведь говорила тебе о своих планах касательно Малфоев?

— Ну, и что?

— Мне кажется, что Драко не в восторге от этой идеи.

— Кому же понравится, что его хотят использовать. Я ведь тебя предупреждал, — назидательно промолвил Блэк.

— Я была деликатна и не сказала ничего о том, какова именно его роль в этом деле, — я старался употреблять расплывчатые формулировки, чтобы не попасть впросак.

— Еще бы ты ему прямо так и сказала!

— Но, Финеас, как мне быть? – я изобразил нотки отчаяния в голосе.

— Приворотное зелье никто не отменял, да и зелье влечения тоже, — услышал я в ответ и чуть не поперхнулся воздухом.

— Но…

— Да, ты права, из-за зелий результат может оказаться слабее. Так что твой шарм – твое лучшее оружие.

— Я подумала: может, использовать Забини? Он тоже неплох, — проговорил я, подавляя приступы истерического хохота.

— Девчонка! Твои желания здесь не при чем, тебе нужна кровь вейлы! Без нее все напрасно.

— Ты прав, я забылась. А у тебя есть новости? – спросил я, надеясь узнать еще что-нибудь напоследок.

— В школе все в смятении по поводу тех двоих. Думаю, нас ждет успех, но не стоит торопиться со следующими.

— Спасибо за совет, Финеас. Еще поговорим, — поспешно попрощался я голосом Виолетты и, на всякий случай пригнувшись, зашагал прочь от портрета. Миновав пару картинных галерей и очутившись в саду, где виднелись некоторые гости, я вернул себе свой голос и стал переваривать информацию.

Итак:

У Виолетты на меня какие-то важные планы.

Для осуществления этих планов ей необходимо меня охмурить.

Важную роль в этом играет кровь вейлы, которая во мне есть.

Я сделал вывод, что, какие бы там планы у Виолетты не были, использовать себя, а, тем более, охмурять, я не дам. Я пообещал себе, что еще раз прочитаю все способы выявления приворотного и других подобных зелий, чтобы не попасться на удочку. Но, все-таки, что же это за планы такие? Зачем я ей нужен?

**

— Забини, я тебя в последний раз предупреждаю, — еле слышно процедил я. Мы находились в одном из коридоров имения Забини, один из хозяев которого в данный момент косо поглядывал на мою палочку, уткнувшуюся ему в грудь. – Я хочу услышать правду.

— Драко, успокойся. Я же уже сказал: это было сделано для твоего же блага…

— Правду, — перебил я.

— Ладно, ладно, что ж ты так! Для общего блага, а не для твоего личного, — под моим испепеляющим взглядом Блейз чувствовал себя неуютно.

— Подробнее, — потребовал я, сильнее вжав палочку в его грудь.

— Мерлиновы штаны, Драко! Я не могу об этом говорить!

— Пока что ты можешь об этом говорить, — наши взгляды скрестились, и через пару секунд Блейз сдался.

— Убери палочку, Малфой, и я тебе расскажу.

Я убрал палочку, но продолжил сверлить его взглядом.

— Мисс Мун установила со мной ментальный контакт в тот день, — начал Забини. – Это она с тобой дралась на дуэли, а не я. Она хотела посмотреть, на что ты годен.

— И какого черта ты на это согласился? – шелковым тоном осведомился я.

— Малфой! Это же мисс Мун!

— Что-то не припомню, чтобы раньше ты не отказывал девушкам.

— Пока вы носились по судам, она сплотила нас вокруг себя. Она готова бороться за права аристократов. Никто нас не вытянет из этой лужи, кроме нее. У нее есть связи практически везде.

— Зачем ей нужен я? Малфои растеряли свое влияние, и ей это известно.

— Видимо, что-то полезное в вас осталось, — язвительно отреагировал Блейз. – И вообще, тебе не кажется, что ты загостился?

— Последний вопрос. Почему я должен ей поверить?

— В знак верности Лорду. Именно под таким девизом она нас собрала, — ответил Блейз.

Помедлив пару секунд, я примирительно сказал:

— Ты же на меня не в обиде, Блейз? Я должен был так поступить.

— Я сделал бы то же, будь я в твоей шкуре. Но пока проваливай.

Я слегка улыбнулся и набрал в руку горсть летучего порошка. Одно я понял: ссориться с Забини не стоит, пока я не продумал план действий. Остро осознал, как мне не хватает Снейпа: вот кто бы придумал идеальный выход из ситуации.

Как только я перешагнул порог имения Малфоев, я заметил, что что-то не так. Почти бегом я добрался до гостиной, где увидел следующую картину: Нарцисса в обмороке, повсюду бумаги отца, догорающий камин, через который только что кто-то ушел. Испуганные эльфы спрятались за диваном. Я бросился к матери, которая слегка пошевелилась, услышав мой голос.

— Мама, мам, вставай. Как ты? Кто это был?

— Драко, — слабым голосом отозвалась она и прижалась ко мне, мелко дрожа.

— Нуми, отнеси ее в спальню, — приказал я одному из эльфов. – А ты расскажи мне, что произошло.

Старая эльфиха жестом поманила меня за собой в коридор. Я с удивлением обнаружил, что и коридор был весь забросан бумагами. Создавалось впечатление, что кто-то шел из кабинета отца в гостиную, на ходу просматривая документы и выкидывая те, что уже прочитал. В кабинете все было еще хуже. Кажется, не было ни одного невыдвинутого ящика, ни одной нетронутой вещи.

— Кто это был? – холодно спросил я.

— Мистер представился работником Министерства, — затараторила эльфиха, — он показал хозяйке какой-то пергамент, после чего потребовал показать кабинет. Он так кричал, что бедная хозяйка побледнела на глазах.

— Что за пергамент? – мне тут же дали то, о чем я просил. Это оказался ордер на ознакомление с документами Люциуса Малфоя. – Ничего себе ознакомился, — пробурчал я.

— Мистер грозился, что вернется с аврорами, стоит ему что-нибудь найти.

— Он нашел то, зачем пришел?

— Нет, хозяин. Он хотел пойти в другие комнаты, но Фенни позвала остальных, и мы его не пустили.

— Это ты хорошо сделала.

— Хозяин, правда, что другого хозяина могут перевести в Азкабан? – спросила эльфиха.

— Что-о? Кто тебе такое сказал? – теперь мне стало ясно, почему Нарцисса упала в обморок. От таких новостей не только обморок бывает.

— Мистер говорил про какое-то письмо, за которое хозяина Люциуса могут перевести в Азкабан. Мистер был очень зол.

— Что за письмо?

— Фенни не знает. Фенни только слышала, что оно зашифрованное, и что хозяина Люциуса подозревают в том, что он его написал.

— Значит, точно они не знают?

— Нет, сэр.

— Хорошо. Позаботьтесь о Нарциссе. Никого не впускайте до моего возвращения.

Я стремительно вышел из кабинета. Мне нужно было срочно встретиться с отцом. Защитить мать я мог, только закрыв поместье от непрошенных гостей, но для этого я должен был лично получить согласие главы рода.

**

Виолетта Мун прогуливалась по зимнему саду своего нового поместья. Только легкая складка на аристократическом лбу выдавала ее недовольство. Недавно ей сообщили, что письмо, предназначавшееся ей, перехватили на выходе из тюрьмы. Автором был Феликс Грей, один из заключенных данного учреждения и талантливейший из ныне живущих темных магов. Специалист по древней магии Феликс Грей был задержан более десяти лет тому назад и осужден за проведение незаконных опытов на магглах. Виолетта хорошо помнила этого волшебника, время от времени появлявшегося у них дома, и сумела наладить с ним контакт. Уже несколько лет она находилась с ним в переписке, однако эти послания до сих пор не были замечены охранной службой тюрьмы благодаря нехитрой системе, изобретенной Феликсом. К сожалению, после падения Лорда Министерство стало внимательней относиться к заключенным, и теперь обмануть проверку стало тяжело. Хорошо хоть, что послание было зашифрованным – иначе все старания Виолетты пошли бы коту под хвост. В том, что министерским работникам не удастся расшифровать содержание, ведьма была уверена, следовательно, через месяц-другой письмо попадет в архив, откуда его можно будет благополучно забрать. Виолетта улыбнулась, припоминая имя волшебника, работающего в архиве.

Волшебница прищурилась, соображая, насколько ей повредило то, что письмо перехватили, и пришла к выводу, что фактически эта ситуация не повлияла на ее ближайшие планы. Слегка подпортить репутацию Мальчика-Который-Выжил, посеять панику в стройных рядах волшебников, выступить в роли доброй феи – это она могла сделать и без ценных сведений, содержавшихся в послании Феликса. В Министерстве она не опасалась никого, кроме самого министра и его приближенных: в каждом отделе у нее был свой человек, способный, в случае чего, поддержать.

Однако игра, придуманная Виолеттой, висела на волоске, пока у нее не было козыря. Козырем был, разумеется, Драко Малфой. Будучи истинной слизеринкой, ведьма уже знала, как именно на Драко можно будет оказать влияние. Прямо выражаясь, она знала, как заставить его принять нужную сторону. Слабости есть у всех… Но это – крайний вариант.

Довольно усмехнувшись, Виолетта направилась в библиотеку, где ее терпеливо ждал фолиант под названием «Древние ритуалы». Письма нет, но ведь она может и сама во всем разобраться, не так ли?

**

Люциус Малфой сверлил взглядом белый потолок своей камеры. Минуту назад он дал своему сыну разрешение сменить защиту на поместье. Люциус был горд за сына. Пару лет назад мальчишка, теперь он вырос и вызывал уважение. В сложной ситуации он не стал скандалить, прятаться за мамину юбку или папину мантию, а принял единственно верное решение: обезопасить семью. Что делать дальше, пока не было ясно, но сохранить тайны имения было необходимо в любом случае. Люциус силился понять, почему именно его заподозрили в авторстве какого-то письма. Он-то думал, что его давно списали со счетов, но, по-видимому, ошибался. Начальник Аврората, Деннис Ланкастер, похоже, имел на Люциуса зуб. Малфой не помнил, чем конкретно насолил Ланкастеру, и это его беспокоило, потому что он не мог продумать план защиты себя-любимого. Голос охранника вернул Люциуса к действительности.

— Люциус Малфой, на выход!

Аристократ нацепил на лицо невозмутимое выражение, встал с койки, дал заковать себя в магические наручники и последовал за охранником куда-то вниз. Шли долго. Наконец они оказались перед массивной кованой дверью. Молчаливый охранник открыл ее и втолкнул Малфоя внутрь. Люциус оказался в тесной комнате, обитой листовым железом. Посередине стоял деревянный стул; кроме двери, в которую вошел Люциус, была еще одна. Допросная, — пронеслось в голове волшебника. Поразмыслив, Малфой сел на стул и принялся ждать. Вскоре вторая дверь открылась, и в комнату вошел Ланкастер.

— Что это? – рявкнул главный аврор, тыча Люциусу в лицо пергаментом, мелко исписанным непонятными символами.

— И вам доброго дня, — отозвался Малфой.

— Я с вами не любезничать пришел, Люциус, — прорычал Ланкастер. – Это ваше, я знаю. Кому предназначено это письмо?

— Я не писал этого письма, — равнодушно ответил блондин.

— Ах, не писали? Тогда не знаете ли вы случайно, что это за шифр? И почему лучшие авроры не могут прочитать этот пергамент? – аврор зло ухмылялся, ожидая реакции.

— Я бы на вашем месте использовал Эксплисите, — все так же безразлично проговорил Люциус.

— Мистер Малфой, не держите меня за идиота. Эксплисите даже охрана догадалась использовать!

— Надо же! А на вид — магглы как магглы, — не удержался Малфой и тут же оказался пригвожденным к холодной стене.

— Мы с вами тут не в игры играем, — прошипел Ланкастер. – Я жду ответа.

— Я уже сказал – это письмо не принадлежит мне.

— Так я и поверил!

— А почему, собственно, оно должно принадлежать мне? – полюбопытствовал Люциус. – Вся моя почта проходит через охрану, и никому, кроме своей жены, я не пишу.

— В последний раз спрашиваю по-хорошему. Что в этом письме? – аврор отпустил бывшего пожирателя и отошел на пару шагов.

— Мне это неизвестно.

— Лжец!

Боль затопила сознание Люциуса. Он только успел сжать зубы, чтобы не закричать. Вот оно, справедливое Министерство! Непростительными пользуется.

— Я жду, Малфой.

Люциус не издал в ответ ни звука, лишь смотрел с ненавистью. Боль вернулась. Мучение прекратилось неожиданно. Знакомый голос воскликнул:

— Черт возьми, Ланкастер, что вы себе позволяете?!

Гарри.

Я с ужасом смотрел на Малфоя-старшего, который тяжело дышал на полу, и не мог поверить в то, что только что лицезрел.

— Ланкастер, мать вашу! Я жду объяснений! – рявкнул я.

Полчаса назад меня вызвала МакГонагалл, сообщив, что в магической тюрьме произошло ЧП, и я должен присутствовать на допросе. Я не знал, что допрашивать будут Люциуса Малфоя, тем более, таким способом. Гнев клокотал во мне. Ни за что. Никому. Не позволю пользоваться методами Лорда.

— Гарри, — нервно отозвался Деннис, — ты рано.

— Выйдем на минуту? – холодно предложил я. Пропустил вперед Ланкастера и, с грохотом захлопнув дверь в допросную, спросил: — Как это понимать?

— Гарри, — неуверенно протянул Деннис, — он не признавался.

— Не признавался в чем?

— Видишь ли, он написал одно письмо и зашифровал его. Оно наверняка содержит важные сведения.

— И вы, Ланкастер, думаете, что можно пытать бывшего пожирателя?

Глава Аврората молчал.

— Если авроры будут пользоваться теми же методами, что и пожиратели, значит, все было напрасно, — я еле сдерживался, чтобы не перейти на крик. – Это значит: напрасно в ту ночь столько человек отдали свои жизни. Они погибли за тех, кто не стоил и их мизинца.

Я с отвращением смотрел на Денниса, который удивленно хлопал глазами.

— Я думал, пожиратели нам враги, — наконец, произнес он.

— У вас есть доказательства? – я проигнорировал его последнюю фразу.

— Нет, — ответил Деннис, — но я уверен, что это он…

— Нет доказательств – нет наказания. Презумпция невиновности, Ланкастер. Слишком многие пострадали из-за таких, как вы.

— Это несправедливо, Гарри. Я хорошо руковожу Авроратом, даже если сейчас я не прав.

— Неужели? – ядовито осведомился я. – Тогда почему на улицах Лондона убивают подростков?

Ланкастер опустил взгляд и тихо ответил:

— Мы ведь не можем уследить за всем.

— А отрываться на заключенных, значит, можете?

Ланкастер поднял на меня твердый взгляд.

— Этого больше не повторится.

— Я все равно поставлю министра в известность. Пусть знает, с кем имеет дело.

— Но, Гарри…

— Зачем меня вызвали? – спросил я, показывая, что тема закрыта.

Аврор поспешно достал какой-то пергамент.

— Ты можешь это прочитать?

Я посмотрел на неизвестные мне закорючки.

— Нет. А с какой стати?

— Ну, мы думали… Просто ни обычное Эксплисите, ни другие способы не помогли расшифровать послание. В общем, мы думали, что оно написано на парслтанге.

Я покачал головой:

— Я больше не понимаю язык змей.

— Жаль… Может, ты хоть попробуешь поговорить с Малфоем?

Я вздохнул, успокаиваясь.

— Стоит попробовать.

Еще раз глубоко вздохнув, я толкнул дверь и предстал перед Люциусом Малфоем, который уже, как ни в чем не бывало, сидел на шатком стуле.

— Мистер Малфой, — поприветствовал его я. Честно говоря, я плохо себе представлял, что скажу дальше.

— Мистер Поттер? Чем обязан?

— Вы знаете, чье это послание? – мой голос прозвучал немного виновато, что заставило Малфоя слегка усмехнуться.

— Я сижу в одиночной камере и ни с кем, кроме охранника, не общаюсь. Но могу Вас заверить, что его написал не я.

И я почувствовал, что он не врет. Что-то в его манере было такое, что заставило меня ему поверить. Он смотрел на меня с той же холодностью; ни один мускул не дрогнул на его лице, но я знал: он говорит правду. Я посмотрел в его серые глаза, точно такие же, как у сына, и сказал:

— Я Вам верю, мистер Малфой.

— Приятно заручиться поддержкой героя, — протянул он в ответ.

— Не преувеличивайте, Люциус, — ответил я. – Я просто вижу, что Вы не врете.

— В моем положении и это немало.

— Прошу прощения за Ланкастера.

— Это не Ваша вина, мистер Поттер.

— И все же.

Повисло напряженное молчание. Люциус смотрел в сторону.

— Думаю, вы можете быть свободны, мистер Малфой. Я позову охранника.

Малфой встал, так ничего и не ответив. А на что, собственно говоря, я рассчитывал? Я развернулся на каблуках и покинул тюрьму с одной мыслью: скорей бы каникулы закончились. Одиночество угнетало.

Глава опубликована: 25.02.2013

Поиск по сайту: