Глава 49 (MagG)

Тяжелая, облицованная панелями дверь приоткрылась. В дверном проеме показалась голова Рикки. - Кто-то едет.

Никки отодвинула кресло от полированного библиотечного стола. - Едет?

- Кто-то приехал в Башню.

- А ты знаешь, кто это может быть? - спросила Никки, вставая.

Рикка встряхнула головой. - Зедд сказал, что щиты предупредили о том, что кто-то едет в Башню. Он думал, что ты знаешь. Говорю вам, от всей этой магии, которая собралась тут, у меня постоянно мурашки по коже бегают.

- Пойду, найду Ричарда.

Рикка кивнула и исчезла за дверью. Никки поспешно засунула книгу на место, на одну из полок шкафа красного дерева, которыми была заставлена тихая библиотека. Книга содержала скучный отчет о положении дел в Башне во время Великой Войны. Никки было довольно странно читать обо всех этих людях, когда-то живших в Замке Волшебника тысячи лет назад. Порой содержимое книги казалось просто старинными преданиями, но она напоминала себе, что описываемые события происходили здесь, в том самом месте, где она находится. Она подумала о Дворце Пророков, который всегда был заполнен людьми, в котором многие годы кипела жизнь, и не могла представить себе его опустевшим. Дворец Пророков, в котором осталось бы всего несколько человек. А ведь Замок Волшебника значительно больше Дворца. Вернее, был больше, потому что Дворца Пророков уже не существует. А Замок все стоит.

Книга оказалась скучной, но Никки было все равно. Это - всего лишь способ убить время. Она никак не могла заставить себя сосредоточиться на чем-нибудь, требующем усилий или напряженных размышлений. Она была слишком рассеяна.

Новая луна, которая зародилась в ночь, когда они вскрыли могилу Матери-Исповедницы, выросла в полную луну и уже приближалась к своей последней четверти. Но мало что изменилось с той страшной ночи. Несколько дней спустя Зедд поговорил с Ричардом, сказал ему, что он очень его любит и сожалеет, что был так строг, хотя, возможно, должен был лучше разобраться во всем, прежде чем говорить то, что сказал. Зедд пообещал, что они вместе поищут способ вернуть меч Ричарду и все снова будет в порядке.

Возможно, эти слова были искренними, возможно, все сказанное было совершенно верным, но удар нанесенный Ричарду был слишком силен, и отмахнуться от этого факта было невозможно. Он не только разочаровал и возмутил дедушку, он не смог доказать свою правоту, не сумел никого убедить, что его, как они считали, фантазии, были на самом деле правдой. В эту попытку он вложил все силы, которые у него еще оставались. Он был уверен в победе, но проиграл.

Ричард только кивнул в ответ на слова Зедда. Никки показалось даже, что для него не имела большого значения эта более мягкая позиция деда. Всем его идеям, надеждам и усилиям пришел конец. Больше ничего не могло ему помочь. В ночь новолуния жизнь ушла из него.

Зедд расспрашивал Кару и Никки много часов. Никки ошеломило то, что Кара узнала от Шоты о Звере, который превратился в Гончую Крови. И это произошло потому, что Никки неосторожно дала Зверю попробовать вкус крови Ричарда. Она была в ужасе, что только она одна несет ответственность за ту опасность, которой подвергается жизнь Ричарда.

Зедд был очень удивлен способом, которым Никки спасла Ричарду жизнь, но волшебник спокойно уверил ее, что если бы она не сделала этого, Ричард, скорее всего, умер бы прямо там. Он мягко объяснил, что она дала Ричарду шанс на жизнь, и теперь у них есть время подумать, и понять, как можно справиться со Зверем, созданным Сестрами Джеганя, а заодно разобраться со странным заблуждением Ричарда и заняться возвращением его меча. Из того, что Шота рассказала о Звере, в дополнение к тому, что Никки уже было известно, ей начало казаться что у них почти нет шансов на успех. Она понятия не имела, как можно уничтожить такое создание, порожденное силами тьмы.

Ее очень смутил рассказ о том, как Шота выложила Ричарду романтический план Кары относительно Никки. К счастью Зедд не стал комментировать эту часть истории Кары.

В эти дни Никки не покидало ощущение полной беспомощности и безнадежности. Имперский Орден беспрепятственно разорял Новый Мир, Зверь преследовал Ричарда, а сам Ричард был, мягко говоря, не в себе.

В какой-то степени поведение Ричарда напоминало Никки ее собственное состояние до встречи с ним. Ее всегда учили, что ей повезло - она родилась со способностями, и теперь обязана посвятить себя всем нуждающимся. Как бы тяжело она ни работала, потребности нуждающихся всегда опережали ее способности, ее долги перед другими все время росли, а ее собственная жизнь принадлежала ей все меньше и меньше. То, что происходило сейчас с Ричардом, не имело с ее историей ничего общего, кроме такого знакомого ей чувства полной безнадежности.

Долгие дни после того, как открытая могила показала Ричарду правду о его фантазиях, он сторонился всех обитателей Башни. Одна лишь Кара, после того, как ответила на все утомительные вопросы Зедда о посещении Шоты, наотрез отказалась позволить ему оставаться одному. Поскольку Ричард не был настроен разговаривать с кем бы то ни было, Кара стала его молчаливой тенью.

Странно было наблюдать, как эти двое даже сейчас понимают друг друга. Они казались Никки единым целым, слова были им не нужны, их вполне заменяли взгляд, легкое пожатие плеч, или... вообще ничего. Казалось, они просто читают мысли друг друга.

Никки поняла, что в своем страдании Ричард воспринимает ее, как постороннего человека. Это открытие не доставило ей удовольствия, но она подчинилась. Она держалась неподалеку на случай нападения Зверя, но не лезла на глаза и старалась не нарушать его одиночества.

Первые четыре или пять дней после приезда в Башню, Ричард провел во Дворце Исповедниц, блуждая по его великолепным залам. Никки пряталась в комнатах для гостей, стараясь не попадаться ему на глаза, пока он бесцельно бродил по пустым помещениям. После этого он около недели ходил по улицам и переулкам Эйдиндрила, будто вновь проживая жизнь, которая когда-то была там. В городе Никки было труднее держаться поближе к нему, чтобы он этого не узнал. Потом Ричард все время проводил в лесах, окружающих Эйдиндрил, иногда оставаясь там на ночь. В лесу Ричард был как дома, поэтому Никки решила не следовать за ним туда, зная, насколько для нее будет трудно сделать так, чтобы он об этом не узнал. Ее немного успокаивали их узы, которые всегда позволяли ей знать где и как далеко он находится. Тем не менее, если он не возвращался в Башню, Никки всю ночь шагала из угла в угол не в силах уснуть.

Наконец, Зедд попросил Ричарда находиться поблизости от Башни, чтобы в случае нападения Зверя он и Никки могли бы прийти на помощь. Ричард согласился без комментариев и возражений. После этого он проводил все дни на внешних валах Башни, глядя вдаль.

Никки отчаянно хотела сделать для него хоть что-нибудь, но Зедд настоял, что они должны просто ждать, пока не увидят, что настало время привести его в чувство. Возможно, Ричард сам поймет, что его отношения с Кэлен - всего лишь выдумка. Правда, Никки сомневалась, что время способно помочь в этом случае. Она была рядом с Ричардом достаточно долго, чтобы понять, насколько глубоко укоренились его фантазии и как много они для него значат. Она чувствовала, что ему нужна помощь, но не знала, какую помощь можно предложить в этом случае.

Никки быстро спустилась из библиотеки в облицованный деревянными панелями зал; ее ноги стремительно неслись по толстым коврам. Она промчалась по лабиринту лестниц и коридоров, позволив своим узам вести ее к Ричарду, заставляя волшебную нить показывать дорогу вместо того, чтобы запоминать помещения и находить дорогу через Башню.

Пока она продвигалась все ближе к нему, она вспомнила о поцелуе, который перед расставанием связал их узами. Она чувствовала себя виноватой за тот поцелуй, хотя это было восхитительно. Он длился намного дольше, чем было необходимо. Хотя она могла бы просто прикоснуться пальцем к его руке или плечу, чтобы установить эту связь, она избрала для этого такой чувственный способ.

Но прямо перед этим Кара сказала, что хотела бы, чтобы он запомнил ее, думал о ней, потянулся к ней своими мыслями. Этот поцелуй должен был заставить его вспоминать о ней. Тем не менее, она чувствовала, что все это было преждевременно, учитывая его состояние - ведь он любил другую женщину, пусть и в своих мечтах, а Никки отнеслась к этому без должного уважения. В некотором смысле она сожалела о том поцелуе. С другой стороны, она очень жалела, что коснулась поцелуем всего лишь щеки, а не губ.

За нее это сделала Шота.

Она пришла в ярость, когда Кара рассказала, что Шота целовала его и пыталась заставить остаться с нею. Никки понимала чувства ведьмы - однако, понимание вовсе не делало ее счастливей.

Никки отдала бы что угодно, лишь бы иметь возможность поддержать его, утешить, успокоить, сказать, что все будет в порядке, показать, что рядом с ним есть люди, которые заботятся и беспокоятся о нем.

Но знала, что для таких слов время еще не пришло.

В то же время она понимала, что так продолжаться не может. Он не может больше оставаться таким. Его жизнь не может больше тянуться так бездумно. Он обязан взять себя в руки.

Никки бежала через бесконечную череду залов и огромных пустых комнат все ускоряя темп, подгоняемая внезапной потребностью как можно скорее оказаться рядом с ним.

Ричард стоял на краю стены, опираясь руками на массивные зубцы и глядел вниз через просвет между ними. Казалось, ему доставляет странное удовольствие стоять вот так, на краю мира. Серые тени, отбрасываемые облаками медленно ползли по холмам далеко внизу.

Казалось, он совсем потерял представление о времени. Все дни стали похожи один на другой, заполненные бессмысленным, пустым, монотонным существованием. Он даже не сознавал, как долго он стоит тут, пристально глядя в никуда.

После смерти Кэлен больше ничего не имело значения. Ему трудно было даже представить, что она когда-то была. Теперь он не знал наверняка, была ли она когда-нибудь в действительности или нет.

Была или нет - теперь в любом случае все было кончено.

Кара находилась рядом. Она всегда была рядом. В дороге это утешало, он знал, что может на нее рассчитывать во всем. Хотя то, что она всегда рядом, иногда раздражало - он никогда не мог остаться действительно в одиночестве.

Он задумался, а уверена ли она, что находится достаточно близко, чтобы успеть схватить его, если он шагнет в пропасть.

Он знал, что не уверена.

Крыши Эйдиндрила далеко внизу, казались отсюда совсем крошечными. В некотором смысле он чувствовал странное родство с этим городом. Город был пуст. И он был пуст. Жизнь покинула их обоих.

С того дня, как он раскопал могилу - он даже мысленно не мог назвать ее могилой Кэлен, а не то, что произнести вслух - он не видел причин дальше оставаться живым. Если бы человек мог умереть просто по собственному желанию, он уже давно был бы мертв. Но смерть, теперь, когда он так страстно призывал ее, внезапно стала очень застенчивой. Дни тянулись бесконечно.

Он был настолько ошеломлен тем, что нашел в могиле, что казалось, его спутанные мысли крутятся на месте, снова и снова возвращаясь к одному и тому же. Похоже, он вообще потерял способность думать. Для него больше ничего не имело смысла. То, что он считал правильным, больше таковым не являлось. Весь его мир перевернулся вверх дном. Как мог он продолжать жить, если и сам не знал, что в этом мире было реальным, а что - нет?

Он не знал, что еще можно сделать. Впервые в жизни он был настолько сбит с толку, что ощущал себя побежденным. Он ведь всегда находил множество выходов из любых положений, он всегда готов был бороться, искать новые решения. Теперь он не видел выхода. Он перепробовал все, что мог придумать. Ни одна попытка не увенчалась успехом. Он оказался в конце пути, не осталось больше ничего.

И все время внутренним взором он продолжал видеть в гробу ее тело.

Он видел, слышал, чувствовал, но не мог думать, не мог собрать воедино свои чувства и мысли. Похоронная процессия живых... имитация смерти... его неудача... а он был так уверен... Безумный неудачник. Что хорошего в жизни, если чувствовать такое. Он мечтал, чтобы его забрала тьма, мечтал оказаться в объятиях небытия.

Он был вне страдания, вне печали, вне горя; была только эта бездумная, пустая, слепая агония, которая не давала ни секунды передышки. Он отчаянно хотел избежать этой правды, отказывался признавать ее, но не мог, и это не давало ему дышать.

Ветер, прилетевший с гор, растрепал ему волосы, пока он безучастно смотрел на крутые склоны высотой в тысячи футов.

Что хорошего принес он другим? Он разочаровал Зедда. Он отдал Шоте Меч Истины ни за что. Никки считает, что он безумен, бредит. Только Кара верила ему. В самом деле, верила. Она была единственной, а он ошибся, когда раскопал могилу.

Он подумал, что Никки должно быть права - он вправду сошел с ума. Все правы. Он просто все выдумал. Он видел это в их глазах; все они смотрели на него как на безумца.

Ричард не сводил пристального взгляда с темных массивных камней внешней стены Замка Волшебника. Они спускались на многие тысячи футов; у подножия скалы начинался лес. Порывы ветра подталкивали его. Вид высоты вызывал головокружение. Головокружение падения.

Что хорошего принес он другим, а больше всего себе?

Он украдкой глянул на Кару. Она была близко. Недостаточно близко.

Ричард не видел причин продолжать терпеть эту муку. У него больше не было разума. Разум был его жизнью.

У него больше не было Кэлен. Она тоже была его жизнью.

Судя по тому, что все ему говорили, судя по тому, что он увидел в гробу в ту ужасную ночь, у него никогда ее не было. Это было лишь заблуждение безумия. Прихоть. Желание, чтобы так было.

Он снова бросил быстрый взгляд на внешнюю стену Башни, на скалы и деревья внизу. Это было очень, очень длинный путь вниз.

Он вспоминал людей, которые рассказывали, что перед смертью каждый заново проживает свою жизнь.

Если бы это было возможно, он вновь пережил бы каждый драгоценный миг, который провел рядом с Кэлен.

Или думал, что провел.

Это будет длинный путь вниз.

Достаточно длинный, чтобы снова пережить такие замечательные, романтичные времена, наполненные любовью. Достаточно длинный, чтобы вновь пережить каждое драгоценное мгновение рядом с ней.

Поиск по сайту: