Раны геноцида

Родившись в 1945 г. в Париже, в семье Сепастатци, которая потеряла большинство своих членов во время геноцида, он называет трагедию своей семьи «историей каждого армянина». Единственный ребенок в семье, он потерял мать в результате несчастного случая, когда ему было всего лишь 6 лет и был воспитан отцом, который был бизнесменом (ныне покойный). «Мой отец не любил говорить о геноциде», - говорит он, - «но травма, нанесенная им, оказала на меня глубокое и про­должительное влияние».

Окончив армянский колледж им. Самуэля Мурада в Пари­же, Деведжян поступил в юридическую школу, специализиру­ясь в бизнесе и журналистике. У него и его родившейся во Франции жены, с которой он бракосочетался в армянской церк­ви, 4 сына в возрасте от 6 до 14 и «все четверо учат армянский» с гордостью добавляет он. «У меня 4 сына против смерти. Мне всегда хотелось иметь 4 сына, потому что, когда я умру, они смогут отнести мой гроб на кладбище и сказать смерти: «Мы победили, потому что мы живы». Он мягко засмеялся.

Деведжян, который любит армянскую кухню, оперу (Мо­царта, Вагнера), читать (древнюю историю) и отдыхать в сво­ем замке 12 века около Бордо, считает своим увлечением археологию. Ему нравятся древние камни, - либо его малень­кого замка в деревне (купленного отцом), либо памятников, обнаруженных во время специальных экспедиций, в которых он участвует. «Эти древние камни - свидетельство чего-то вечного, - говорит он, - а наши армянские камни не только доказательство нашего существования, но также и прекрасный способ восстановить историю». Он указывает, что многие ар­мяне во Франции вступили в общество Земля и Культура, которое выступает спонсором экспедиций в Иран и Киликию для восстановления древних армянских церквей и памятников.

История очаровывает его, потому что, повторяясь, она помогает ему понимать, что происходит сегодня и что случит­ся завтра.

Что значит для него быть армянином, спросил я. «Мы похожи на всех остальных людей, но так как наша история отмечена геноцидом, мы отличаемся чувствительностью. Я и по прежнему ощущаю последствия этого. Мое мышление, мое армянское сознание, прямо связано с геноцидом».

Деведжян считает себя «на 100% французом и на 100% армянином», но называет Францию своей родиной, - объяс­няя, что хотя у него «сильные чувства, ностальгия» по отноше­нию к Армении и ее культуре, это для него тем не менее «неповседневная реальность. Франция - моя повседневная реальность».

Он признает, что «единственным местом, где армянин может остаться армянином, является Армения». Те, кто жи­вет в развитых странах, таких как США, Англия, Франция, говорит он, «обречены на ассимиляцию». История доказывает это, заявляет он, объясняя, что во Франции средних веков, в конце концов все армяне исчезли к 18 веку.

А что насчет его будущего? Как избранное официальное лицо, которое может заниматься одновременно и практикой (это возможно во Франции), - он видит свое будущее, глав­ным образом, в политике. «Она не так выгодна, как адвокат­ская практика, но мои взгляды на жизнь заключаются не только в том, чтобы делать деньги, хотя, конечно, они мне нужны, как и всем людям. Вещи, которые не функционируют хорошо в обществе, волнуют меня больше, чем деньги».

В будущем году Деведжян планирует бороться за место депутата в Парламенте, пост на 5 лет. Не в состоянии удер­жаться, я спрашиваю, собирается ли он когда-нибудь в бу­дущем стать президентом? «Конечно, нет. Это не моя цель», - немедленно отвечает он. Но как бы то ни было, его политические цели, как он заявляет, не помешают ему продол­жать легально (?!!) защищать армянских «активистов».

Смотря в будущее

Каково будущее армянского вопроса, спрашиваю я.

В настоящее время ассимиляция армян в диаспоре не­сколько «приостановлена из-за мятежа молодежи», отвечает он. «Пробудилась не только армянская община, но пробудился и весь мир. Раньше никто об этом не говорил. Этот мятеж является началом армянского вопроса. Стратегия данного вопроса заключается в том, чтобы заставить турок признать армянский геноцид. В этом процессе роль США является важной и первостепенной», - подчеркнул он.

«Народы должны начать признавать факт геноцида. Фран­ция была первой, официально признавшей геноцид, и вскоре вынесет данный вопрос на рассмотрение ООН. Мы должны продолжать наш путь шаг за шагом, народ за народом. Следу­ющая потенциальная группа включает Грецию, Кипр, все Скандинавские страны, Германию, Италию и Испанию - все они признают этот факт, но не официально». США, - продол­жает он, - «будут последними из западных стран, которые признают факт геноцида. После этого он получит междуна­родное признание, - предсказывает он, - Во время всего этого процесса, американские армяне должны будут пытаться воздействовать так, чтобы американское правительство изме­нило свою позицию», - объясняет он.

В то же самое время, продолжение армянского «активизма будет зависеть от каждой страны». В настоящее время «выбо­рочная активность» завершена. «Она была полезна на опреде­ленном этапе - т. е. она помогала в том, что французское правительство признало факт геноцида - теперь же армян­ская община должна найти другую стратегию. Активность сейчас, - подчеркивает он, - должна быть сосредоточена в исторической Армении, на армянской земле».

Каким образом она будет осуществлена на территории, где имеются хорошо вооруженные турецкие силы, а также части НАТО, спрашиваю я. «Американцы не несут ответственности за поддержание порядка внутри Турции. Если они хотят начать новый Вьетнам, то это их дело», - отвечает он сухо.

Но мы говорим о немногочисленных армянах против хоро­шо вооруженной Турции и НАТО-вской военной машины, продолжаю я. «США не обязаны воевать против армян», отвечает он, «На этой территории имеются другие группы, кроме армян, Это мог бы быть союз с курдами».

И вновь я настаиваю, кто же будет вооружать эту группу и каким образом вы будете доставлять оружие в такой сильно укрепленный регион? «Тот у кого есть деньги и желание по­мочь. Турецкая граница проницаема», не колеблясь продолжа­ет он. - «Результатом всего этого будет освобождение армян­ской земли в Турции и, возможно, соединение с нынешней Арменией, которая выйдет из состава Советского Союза».

Каким образом эта земля сохранит свою независимость и суверенитет, находясь между Турцией и СССР, без защиты сильного, мощного соседа? Армянская Республика не просу­ществовала и двух лет, возражаю я. «Возможно, Армянская республика не была хорошо организована. Как же выживает Израиль», - отвечает он уверенно. Когда я указываю на ог­ромную роль США в его возрождении, он отвечает: «Израиль тоже чувствует, что когда-нибудь США могут оставить их».

И кто же будет жить на этой родине? Вы сами поедете туда? - спрашиваю я. «Армения слишком чужая для моих детей [а вот и их хваленый «патриотизм»! – Ред.], но найдётся много армян, которые пожелают жить там, особенно из Среднего Востока».

Я отмечаю, что с каждым годом Северный Кипр все более укрепляется, как территория Турции, и что Западный Берег Газа и Голландские высоты усиленно контролируются Израи­лем. Почему та или иная страна должна признать нашу землю, как армянскую, после 70 лет? «Турки потеряли три четверти своей земли по ходу истории. Турки признают это под давле­нием. Мы всегда можем рассчитывать на США, - отвечает он снова без колебания. - Армяне имеют связи в Америке, по­добно грекам и евреям. Наша задача - развивать этот союз. В конце концов, это дело самих армян - делать все для себя».

Поиск по сайту: