Документ 19

Источник: Поль Хенце «Истоки армянского насилия: где они берут начало?». Международный терроризм и связь с наркотиками. Анкара, 1984 г., 179-202.

ИСТОКИ АРМЯНСКОГО НАСИЛИЯ: ГДЕ ОНИ БЕРУТ НАЧАЛО?

Поль Б. Хенце, советник по иностранным делам, Вашингтон, США.

ВСТУПЛЕНИЕ

Есть что-то необычное в армянах, как людях, или в их ис­торическом опыте, что делало бы их склонными к насилию? Как глубоко коренится вражда между армянами и турками? Делает ли принадлежность армян к христианству предрасположенными их к враждебности к исламу? Чем вызвано уси­ление армянского национализма в XIX веке и то, что ар­мянские националисты прибегают к особенно провокационным формам деятельности? Представляет ли армянский терроризм конца XX в., один из самых упорных и бессмысленных на международной арене, естественным и неизбежным выходом из трудностей Османской империи конца XIX - начала XX веков?

В этом исследовании будут рассматриваться по очереди все эти вопросы. Это в свою очередь будет рождать новые вопросы. Данное исследование ответить на них в полном объеме не может. Его целью является толчок к размышле­ниям и обсуждениям. Другой его целью является также пе­ремещение всех этих противоречивых проблем в более ши­рокую историческую плоскость и некоторое охлаждение той чрезвычайной эмоциональности, которая на протяжении пос­леднего десятилетия мешала рациональному рассмотрению армяно-турецких отношений.

Далекое прошлое

Армянскую историю изучать нелегко. Она большая, слож­ная, временами неизвестная и часто противоречивая, так как часто искажена армянскими же историками, переусердствавшими в «удревнении» истории своего народа. Существует богатая хроника для изучения, однако тексты и тради­ции не рассматривались так детально и критически независи­мыми учеными, как это делалось в отношении многих других старых народов. История Египта, Греции и Рима, например, в основном написана людьми, не являвшимися прямыми потомками античных цивилизаций. Тексты и надписи по истории этих обществ изучались по всем возможным направлениям учеными, не заинтересованными в использовании этих матери­алов для прославления далекого прошлого данных обществ, хотя, конечно, некоторые из них и делали это. Армянская история изучалась и писалась почти полностью армянами. То же самое, хотя и не в такой степени, может быть сказано о грузинах, болгарах и венграх и о многих других народах, мужественно переживших превратности истории. Армяне, однако, представляют, как нам кажется, исключительный случай даже по сравнению с евреями. Люди, пишущие свою историю сами, склонны прославлять свое прошлое и избегать объектив­ного рассмотрения противоречивых ее черт. Армяне подвержены этому более чем большинство народов, а во второй половине XX века эта тенденция особенно усилилась.

Результатом стала эмоциональная драматизация положе­ния армян, которые стали рассматриваться как нация мучени­ков, обладающая уникальными добродетелями с незапамят­ных времен и уникальная в своих страданиях, пережитых как в античные, так и в новые времена. Такой процесс становится самодовлеющим, особенно среди народов, чья культурная жизнь протекает в диаспоре. Поляки также подвержены это­му, но армяне - намного сильнее. Они спроецировали боль­шую часть своей новой истории в прошлое, превратив ее таким образом в мифологию.

Существуют и другие проблемы с армянской историогра­фией. Большая ее часть имеет тенденцию игнорировать разницу между нацией и государством.² Происхождение ар­мян как нации остается невыясненным. Существуют культур­ные и территориальные связи с античным государством Урар­ту, однако имеются существенные различия, особенно в языке и этническом происхождении. Империя Тиграна Великого (I век до н. э.), которая прослав­ляется как Великая Армения в период, когда ее территория была наиболее обширной, представляла из себя плохо органи­зованное недолго просуществовавшее государство, в котором армяне почти определенно составляли меньшинство. Оно было поглощено Римом в 66 г. до н. э. и с тех пор не возникало ни одного объединенного армянского государства. Разделы на царства и княжества, которые иногда были независимы, но чаще имели вассальную зависимость от окружающих госу­дарств и империй, не смогли остановить развития националь­ного самосознания у армян. Принятие христианства внесло свой вклад в этот процесс. Оно также помогло армянам обрес­ти отличительные черты и сориентироваться на Запад в пери­од интенсивного взаимодействия сначала с персами, а потом с арабами. Так же, как и евреи, армяне очень рано в своей истории выработали навыки жизни в диаспоре, не только в результате политических несчастий у себя дома, но в боль­шей мере из чувства предпринимательства, работая торговца­ми, ремесленниками и слугами у зарубежных правителей. Армянские общины в Персии и арабских странах, а также во многих районах Византийской империи, предвосхитили при­нятие христианства.

Армяне впервые столкнулись с исламом во время арабско­го завоевания их исконных территорий в середине VII в. н. э., приведшего к нахичеванской [Нахичевань - имеется в виду одноименный город на территории Турции, к котором, как отмечает академик 3.Буниятов, действительно были обнару­жены остатки сгоревшей церкви. Относить указанные события к городу в Нахичеванской АР довольно распространенная ошибка, бытующая среди исто­риков (в первую очередь - армянских) - ред.] резне в 750 г., во время которой погибла большая часть армянской знати. Однако в массе своей армяне успешно приспособились к арабскому правлению. Двин, столица арабской Армении, продолжал ос­таваться важным центром религиозной жизни и торговли. Земли, населенные армянами (которые, кажется, никогда не включали большие территории с исключительно армянским населением, т. к. оно всегда было перемешано с грузинами, курдами, персами, греками, другими кавказскими народами), были постоянно охвачены имперским соперничеством и дви­жениями народов, доминирующих в истории всего региона, включающего Кавказ, Анатолию и Персию: византийцев про­тив арабов, персов против византийцев, арабов против персов. С XI в. на сцену выходят монголы и турки. К этому времени стереотипы взаимодействия армян с окружающими народами были окончательно сформированы и не очень изменились с по­явлением пришельцев из Центральной Азии.

Существуют потрясающие параллели между отношением армян к Византийской империи и последующим затруднитель­ным положением армян в Османской империи. Некоторые армянские князья искали союзников среди персов, арабов и других мусульман в борьбе против византийцев. Другие объединялись с греками против своих восточных соперников. Много армян эмигрировало в Византию, а некоторые из них дослужились до высоких постов, включая трон императора. Когда появились турки, византийцы и армянские христиане не объединились для того, чтобы противостоять им. Монофизитство (вера в единую природу Христа - Ред.) усиливало силь­ное чувство конкуренции между армянами и греками. Армян­ские князья судили о своем положении по традиционным меркам борьбы за власть, т. к. обычаи ожесточенной полити­ческой и религиозной междоусобной борьбы уже глубоко укоренились к тому времени. Когда Ани, столица армянского царства (какая по счету? – Ред.), была захвачена сельджуками в 1064 г., население ее осталось и пород продолжал процветать при мусульманском правлении³. По мере того как сельджуки продвигались по Анатолии после битвы при Манзикерте в 1071 г., они встреча­ли различные армянские общины во многих городах, где те обосновались при византийцах. Эти армяне продолжали зани­маться своим ремеслом и исповедовать свою религию.

Моей целью является не пересказ, даже краткий, этой истории, какой бы занимательной она ни казалась, а подчерки­вание того факта, что в ней нет ничего, что помогло бы нам понять причины армянского терроризма в XX веке. Армяне не отличались от всех остальных народов, проживающих в этих местах. Они считались живым, энергичным народом, что час­тично объясняет их религиозное и политическое расслоение. К тому времени они уже были раскиданы по обширным терри­ториям. Сочетание различных обстоятельств, а не просто про­движение турок в Восточной Анатолии, привело к миграции значительного числа армян в горы Таурус и на Средиземно­морское побережье. Появление здесь крестоносцев создало благоприятные условия для консолидации необычного армян­ского государства Киликийского царства, глубоко увязшего в сложных военных действиях и политических маневрах меж­ду мусульманами и христианами, доминировавшими в этой части Ближнего Востока в течение двух столетий. Хотя киликийские армяне вначале и отождествлялись с крестоносцами и имели с ними родственные отношения через браки, действия их в основном мотивировались антивизантийскими и анти­исламскими чувствами. В конечном счете и армянское царство и крестоносцы были побеждены мамлюками. ⁴

Армяне и оттоманы

Усиление власти Османской империи над Анатолией было благоприятным фактором для армян, обосновавшихся в не­больших количествах почти во всех частях страны с византий­ских времен, т. к. османы впервые за много веков установили мир на больших территориях и способствовали развитию тор­говли и промышленности. По мере расширения Османской империи, расширялась и территория для предприимчивых ар­мян. Таким образом, армянские ремесленники, купцы и меня­лы процветали. Мехмет Завоеватель признал армянскую нацию в 1461 г. и в лице ее главы - армянского патриарха Стамбула. Когда османы завоевали юго-восточную Анатолию и Сирию, изгнав оттуда мамлюков, армяне, оставшиеся в этом регионе после падения киликийского царства, приветствовали их.

Главная проблема, которую армянам пришлось решать в Османской империи с XVI по XIX век, была создана ими самими и заключалась в сектантских и личных междоусоби­цах. История армянской церкви так описывает ситуацию, возникшую в XVII веке:

«Высокий пост патриарха Константинопольского и Иерусалимского, несмотря на уход папы римского из прежнего города, стал предметом амбициозных притя­заний отдельных неугомонных людей, которые постоян­но старались посадить на это место одного из своих путем подкупа турецких офицеров, и этим снова внесли смуту в армянскую общину» ⁵.

События времен борьбы греков за независимость описыва­ются в этой же истории проримским католиком Мехитаристом:

«Примерно в этот период турецкое правительство было занято войной с греками. Когда турецкий флот был разбит в битве при Наварино, ярость султана была нео­писуемой. Он хотел как-то отомстить христианам. Это заметил армянский патриарх, который воспользовался случаем, чтобы начать преследовать армян, перешедших в католичество» ⁶.

Несмотря на то, что армяне причиняли неприятности турецким властям своими сварами, они продолжали счи­таться наиболее верными султану подданными-немусуль­манами до второй половины XIX в. После того, как Греция стала независимой, еще большее количество армян заняло посты на государственной службе в Османской империи. Ар­мянское исследование этого вопроса, основанное на осман­ских источниках, так комментирует эти события:

«Существуют сотни книг по армянскому вопросу и по случаям так назыаемой “резни”, делающие, однако, упор, на одну сторо­ну истории и оставляющие в тени другую. Понятно, что в результате чтения такой литературы трудно предста­вить себе, что армяно-османское сотрудничество когда-либо существовало или что армяне принимали большое участие в общественной жизни Османской империи. Мое исследование должно раскрыть ту значительную роль, которую армяне играли в администрации Восточ­ной Анатолии и Сирии в период «Танзимата»... Надо понять, какой вклад внесли три миллиона армян Анато­лии в экономическое и общее развитие страны, участвуя в торговле, сельском хозяйстве, ремеслах и профессио­нальной деятельности не говоря уже о том, что они состояли на государственной службе» ⁷.

Влияние извне

Два очень разных источника влияния извне стали причи­ной больших изменений в положении армян в Осмааской империи в течение XIX века. Как и большинство подобных явлений, они не казались вначале очень важными и восприни­мались подавляющим большинством самих армян как второ­степенные. Это:

продвижение Российской империи на Кав­каз и последующее подчинение значительного армянского населения

миссионерская деятельность иностранцев, главным образом американцев, в Анатолии, от которой больше всех выиграли армяне.

С самого начала их истории армяне расселялись на терри­тории, поделенной на две части: а) Персидскую Армению и б) Римско-Византийско-Турецкую Армению. С начала XIX века основной становится Русская Армения. К концу века Ту­рецкая и Русская Армения были теми местами, которые все больше и больше считались армянами их «родиной», хотя они составляли большинство населения только в небольших рай­онах этих территорий. В северо-западном Иране были доволь­но многочисленные армянские меньшинства, не представляв­шие, однако, большого политического значения.

Именно в этих событиях первой половины XIX века мы находим зародыши, если не корни, того политического фено­мена, который двинет небольшие группы армян к политиче­скому насилию. Было бы абсурдным, конечно, утверждать, что насилие в конце XIX века и экстремистский терроризм конца XX века являются неизбежным результатом включения армян в состав Российской империи или деятельности миссионеров среди них. Менее всего повинны в этом миссионеры, не имев­шие насильственных намерений и занимавшиеся поначалу спасением душ, а затем образованием и медициной. Они со­вершенно не представляли себе политических последствий своей деятельности. Еще меньше можно винить русских, одна­ко их подход не отличался от подхода любой другой державы того времени. Все державы пользовались амбициями и непри­язнью своих подданных для ослабления своих соперников. Некоторые продолжают делать это и сегодня.

Сентиментальные чувства в «освобождении» христиан Кав­каза были случайными среди причин продвижения Российской империи на юг. Главными же были стратегические цели, вклю­чая торговлю, а самой главной среди этих целей была Персид­ская империя, как и Османская империя в период упадка. Еще во времена Петра I русские рассматривали армян и грузин как потенциальных военных и политических союзников. Прини­мая во внимание торговые способности армян, они представ­ляли еще большую привлекательность в той роли, которую могли сыграть в расширении коммерческой активности рус­ских. Ни одна из этих христианских наций не могла собрать значительной военной силы для помощи русским, так как грузинское царство раздиралось политическими противоречи­ями, а армяне были разбросаны на обширных территориях как среди грузин (где они составляли большую часть населе­ния Тифлиса), так и в различных мусульманских ханствах, признававших персидское правление. Античный религиозный центр Эчмиадзин оставался резиденцией верховного армян­ского патриарха (который часто бывал не в ладах с патриар­хом в Стамбуле), однако в конце XVI11 в. армяне составляли не более 20% населения, окружающего Эриванское ханство.

Кавказские кампании Петра I не привели к каким-либо стабильным результатам. Во время правления Екатерины Ве­ликой (1762-1796) русское проникновение на юг стало еще более быстрым. Крым был отвоеван у Османской империи в 1783 году и в том же году Грузия приняла покровительство России. Все было готово для решительного продвижения рус­ских на восточный Кавказ и на юг, в Иран. Армяне, являвшие­ся давнишними обитателями этих мест, приветствовали про­движение русских и были использованы ими для подрыва власти местных мусульманских правителей. Главные террито­риальные завоевания Россия осуществила в результате первой Персидской войны (1804-1813 гг.) и укрепила их во время второй Персидской войны (1826-1828 гг.) как раз перед тем, как снова вступила в войну с Турцией Иран уступил Эривань России по Туркменчайскому мирному договору в 1828 г. Кро­ме того, что Россия получила большое количество новых армянских граждан на этих территориях, их постоянный приток в нее осуществлялся и ранее на протяжении предыду­щих 50 лет, часто из глубины Ирана. Соглашение с Ираном в 1828 г. дало новый импульс этому процессу, параллельно с которым происходил частичный отток мусульман с территорий, захваченных Россией в Закавказье⁹. Начиная с 1830-х годов и далее армяне стали составлять значительную часть населения Российской империи. Как это часто происхо­дит с эмигрантами, армяне приложили много усилий для того, чтобы создать новую жизнь и выгодно использовали для себя давний принцип Российской империи, заключавшийся в выдвижении нерусских элитарных слоев. На протяжении XIX ве­ка армяне становились офицерами, чиновниками, ремесленни­ками, предпринимателями не только на Кавказе, но и в других районах Российской империи. Их число постоянно увеличива­лось не только за счет естественного прироста, но и благодаря иммиграции из Персии и Османской империи. В результате каждой русско-турецкой войны на территорию России устрем­лялись новые потоки иммигрантов - армян.¹⁰ Армяне вос­пользовались широкими возможностями для образования, имевшимися в России в XIX веке, и начали развивать со­бственные культурные и образовательные институты. Они дополнили более старые институты, приобретенные ими задолго до этого в Османской империи и Венеции. В то время как Константинополь оставался главным центром армянской культурной жизни в течение XIX века, как религиозная, так и светская деятельность быстро развивалась в Тифлисе, Баку и главных городах Украины и европейской части России. Российские армяне не всегда были удовлетворены политикой царя и некоторые из них мечтали о большой автономии. В це­лом же, по крайней мере до начала XX века, события развива­лись в направлении отождествления российских и армянских интересов. Каждая из трех русско-турецких войн XIX в. уси­ливала эти тенденции и приводила к еще более изощренным попыткам русских использовать армян Османской империи, особенно проживавших в Восточной Анатолии, в своих поли­тических и военных интересах.

Поиск по сайту: