ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИГРЕ

Игра двух приятелей в шахматы не требует наличия зрителей, часто чужое присутствие да­же мешает дружескому поединку. Но уж коли игра идет на сцене, вокруг установлены демон­страционные доски, то здесь интересы зрителя выступают на первый план.

Естественно, что чем выше класс игры партнеров, тем взаимное сопротивление творческим замыслам тоньше, стабильнее, увереннее. По­нятно, что каждый из игроков стремится мак­симально исключить элемент неожиданности, пытается все время держать в руках нить игры. Так играли всегда, и тут нет ничего странного. Непонятно иное: зачем осторожную, расчетли­вую игру выдавать за результат сверхъестест­венных усилий?

Во время последнего чемпионата мира по футболу все мы были свидетелями не только высочайшей техники игры в атаке, но и вир­туозности, проявляемой игроками в защите. И опытные болельщики хорошо видели возрос­ший класс игры футболистов, понимали новые приемы, хотя... не могли ничего повторить. «Технический прогресс» есть и в шахматном спорте. Но если в футболе все новые приемы, игровые замыслы исполняются на все возра­стающих скоростях, требуя от игроков умения принимать молниеносные решения, то в шах­матах с каждым годом гроссмейстеры играют все медленнее, а думают и вовсе по-черепашьи. Нет-нет, времени на игру сегодня тратят столь­ко же, сколько и полвека назад, но тогда игра­ли с листа, а сегодня по книгам...

И получается так, что эффектный маневр, проведенный после получасового размышления, не так-то и красив–слишком дорого заплаче­но за него временем. Могут возразить, что, если есть время, не спешить же зря! Да, конечно, если не думать о зрителях...

В своих комментариях гроссмейстеры под­робнейшим образом раскрывают внутреннее со­держание позиции, жонглируют бесчисленными вариантами, будто стремятся вызвать у читате­лей комплекс неполноценности. Но шахматные любители и без того знают, что каждая пози­ция–чрезвычайно сложный объект для иссле­дования. Они и не ждут от гроссмейстеров иде­ального (с точки зрения компьютера) решения проблемы, они ждут интересной, увлекательной борьбы идей, замыслов, ходов в конце концов. Сегодняшний любитель грамотен в вопросах шахматной теории, эстетики, сам неплохо игра­ет. И он, этот обобщенный любитель, заслужи­вает к себе самого высокого уважения.

Тот, кто в доброе старое время серьезно играл в шахматы, хорошо знает, что было са­мое трудное–время до игры, когда надо во всех деталях продумать дебют и любые воз­можные отклонения по ходу игры, постоянно помня о том, что партнер тоже готовится к пар­тии, задумывает свой стратегический план. За­тем очень сложно на первых ходах принять ре­шение: то ли следовать по намеченному пути, то ли все-таки перевести игру в иной фарватер. И это даже в том случае, когда ваш план не встречает сопротивления и партнер охотно дела­ет ходы по заданной программе. Нет ли тут какой-нибудь оригинальной идеи, которую вы даже при домашнем анализе могли не увидеть? Этот момент колебаний не только логичен, но и обязателен для каждого ответственного по­единка.

Когда дебютные ходы разыгрываются в тем­пе блиц, то оба соперника приходят к позиции или уже встречавшейся между ними, или много­кратно проверенной в турнирах и занесенной в справочники. И в том и в другом случае все тонкости позиции, все планы, все пункты для атаки, методы ее ведения, средства ее отраже­ния хорошо знакомы партнерам. Что же тут думать? Надо играть! Быстро и смело прини­мать решения, легко ориентироваться в посто­янно сменяющейся обстановке, вызывая восхи­щение молодых и бескорыстную зависть шах­матистов постарше. Известно, что, попадая в цейтнот, гроссмейстеры великолепно распоря­жаются шахматным временем и в стрессовой обстановке порой проводят сложные планы, фантастические комбинации. Гроссмейстеры зна­ют, что зрители ценят их способность в быстром темпе решать трудные проблемы; играя мед­ленно, они как бы гипнотизируют обществен­ное мнение: «Подолгу задумываясь над пози­цией, мы проникаем в такие глубины, которые вам недоступны...» И восхищаются, боготворят, верят любители, потому что правды им никто не говорит, а сказать надо: шахматы всего толь­ко игра, игра на сегодня простая.

А шахматы спортивные – всего лишь сорев­нования на выдержку, внимание, сосредоточен­ность. Потому что в наши дни появилось боль­шое количество справочной литературы, много новых сложных проблем, решать которые зача­стую могут только коллективы шахматистов – узкая специализация коснулась и шахмат.

А что не боги обжигают горшки, об этом свидетельствуют десятки элементарных ошибок в партиях гроссмейстеров. Только надо открыто объяснять эти ошибки природой работы мозга, а не наводить туманы в духе «зевков столетия». Было бы ошибкой думать, что игра при нехватке времени по творческому уровню уступа­ет игре при длительном обдумывании ходов. Откровенно говоря, только игра в темпе, когда замыслы партнеров сталкиваются на больших скоростях и в считанные секунды, а не минуты, надо разгадать смысл хода или серии ходов партнера, противопоставить достойный ответ, принять то или иное решение,–только такая игра является теми шахматами, о которых сла­гаются легенды и о которых говорят, что шах­матисты ориентируются в бесконечности.

О бесконечности, конечно, вряд ли можно говорить – это не соответствует действительно­сти: каждая позиция имеет свою историю и шахматист хорошо чувствует все изменения, связанные с последним ходом партнера. Если эти изменения несущественны, то можно смело продолжать намеченный план игры, если же что-то мешает, то помеху желательно устранить. Можно или нельзя что-то предпринять–опыт­ный шахматист тоже определяет молниеносно.

Если это так, то почему так подолгу раз­мышляют шахматисты в турнирной партии? По­чему даже блиц шахматисты не играют в ка­ком-то одном ритме: ход, несколько секунд, ход, несколько секунда т. д.? Ответ на поверхности: каждый стремится переломить логический ход борьбы, ищет способ создать помеху, а на все это уходит время.

Теперь понятно, почему шахматные зрители с таким жгучим интересом следят за игрой гроссмейстеров в жестких условиях недостатка времени на обдумывание ходов. Когда нет воз­можности медленно перебирать разные вариан­ты, шахматисты освобождаются от психологи­ческого давления, ответственности за чистоту стратегии и прочих надуманных критериев.

В условиях нехватки времени каждый игрок действует в соответствии со своими привязанностями, способностями и талантом. Кто верит в комбинацию – комбинирует, кто верит в за­щиту–защищается, кто верит в силу матери­альных ценностей–приобретает пешки... Тут главную роль приобретают интуиция и фанта­зия. Разумеется, что и хладнокровие является обязательным.

Для тех, кто предпочитает факты рассуж­дениям, приведу текст одной партии. Она за­няла... одну минуту и была сыграна в переры­ве заседания Шахматной федерации СССР.

Поиск по сайту: