Глава девятая. Русский хлеб на чужой манер

ЛИЗА, НАСТЯ и БЕЛКИН в волнении ходили по комнате.

ЛИЗА. Так меня и ошарашил: завтра у нас обедать! Берестовы, отец и сын! Be beau-tifui, my dear! Be pretty! Нет, Иван Петрович, как вам угодно... я ни за что не покажусь.

БЕЛКИН. Вы с ума сошли! Поймите, Лизавета Григорьевна, ведь это же примирение! Конец вражды старинной и глубоко укоренившейся... И потом... они же могут решить, что вы питаете к Берестовым ненависть наследственную...

ЛИЗА. Но что, что подумает Алексей? Какое мнение он будет иметь о моем поведении и правилах?! Да и к тому ж у меня с ним нынче свидание...

В комнату вошла МИСС ЖАКСОН, набеленная и затянутая...

МИСС ЖАКСОН. Alone, alone, alone... Alone on a wide wild sea... Are you ready, my dear? Here they come!¹

БЕЛКИН. Будьте мужественны, Лизавета Григорьевна! Развязка близка! НАСТЯ. Just a moment, ma'am...²

МИСС ЖАКСОН удалилась.

Осмелюсь я... Лизавета Григорьевна... {Иона что-то прошептала наухоЛИЗЕ.)

ЛИЗА. Ты думаешь?

НАСТЯ. Непременно.

ЛИЗА. Ну что же... Была не была! Вот что, Иван Петрович, я выйду к ним, но только уговор: как бы я перед ними ни явилась, чтоб я ни делала, вы не дадите никакого знака удивления... и...

' Один, одинок, одинок... одинок средь бушующих волн... (мисс Жаксон цитирует, по всей видимости, поэму Кольриджа). Ты готова, дорогая? Вот они... (англ.) ² Одну минутку, мадам... (англ.)

ЛИЗА и НАСТАСЬЯ исчезли. МУРОМСКИЙ и оба БЕРЕСТОВЫ уж всходили на крыльцо...

БЕРЕСТОВ. Да-с. Не желаю, Григорий Иванович, пускаться с вами в дискуссии, однако ж не могу не заметить, что на чужой манер хлеб русский не родится...

МУРОМСКИЙ. Родится, Петр Иванович. Родится. Вот извольте, нынче же после обеда объедем и поля; их мужики мои пашут по англицкой методе... Здравствуй, Иван Петрович...

БЕРЕСТОВЫ раскланялись с БЕЛКИНЫМ.

Однако ж, где моя Бетси? Стол уж накрыт... Опять какие-нибудь проказы. Прошу прошения... just a moment...

МУРОМСКИЙ отправился за ЛИЗОЮ...

БЕРЕСТОВ. А вы что же, Иван Петрович, все охотитесь за сюжетами?

БЕЛКИН. Стараюсь, Петр Иванович, по мере моих сил... ибо звание литератора всегда казалось для меня самым завидным...

БЕРЕСТОВ. Да вот возьмите хотя бы наше с Григорием Ивановичем примирение... Ну чем не предмет... вот послушайте: три дня назад вздумалось мне прокатиться верхом... прихватил я с собою на всякий случай трех борзых... стремянного...

АЛЕКСЕЙ. Да полно вам, батюшка, уж мне невмоготу больше слушать, да и Ивану Петровичу уж не раз, верно, пересказали соседи да дворовые девки.

БЕЛКИН. Не смею настаивать, ибо история эта и правда уже была неоднократно слышана мною от разных особ, а иные даже и стремились приукрасить истину цветами собственного воображения...

БЕРЕСТОВ. Что же... Скажу вам по совести: вражда враждою, да я в глубине души всегда знал, что сосед наш хотя и сумасброд, однако же хозяин оборотистый... дай графу Пронскому близкий родственник...

АЛЕКСЕЙ. Полно, батюшка!

БЕРЕСТОВ. Молчи. А что, Иван Петрович, дочка их, Лизавета Григорьевна, хорошая барышня?

БЕЛКИН. Невеста хоть куда, Петр Иваныч, всяк в губернии прочит за нее сыновей.

БЕРЕСТОВ. Видишь, Алеша... И чтоб ей в тебя влюбиться!

АЛЕКСЕЙ. Ну что за вздор!

БЕРЕСТОВ. Не вздор, а только уж я намерен тебя женить!

АЛЕКСЕЙ. Батюшка, я о женитьбе не думаю!

БЕРЕСТОВ. Ишь! Только погляди на него, Иван Петрович, — не думает! Не Думаешь — так я за тебя думал и передумал!

Тут двери отворились и в комнате появилась МИСС ЖАКСОН, набеленная, затянутая, с потупленными глазами и маленьким книксом. Вослед за нею явился МУРОМСКИЙ.

МИСС ЖАКСОН. Good morning. How do you like the weather? What do you think about our old orchard?¹

Мужнины подошли к ее ручке, но тут двери снова отворились и ЛИЗА, набеленная по уши, с фальшивыми локонами, перетянутая, как буква X, появилась в комнате. Она была как две капли воды похожа на МИССЖАКСОН, она старалась подражать ее походке и манерам...

ЛИЗА. Good morning! What do you think about the weather? How do you like our old orchard?²

МУРОМСКИЙ. Полно, Бетси...

ЛИЗА. Have you ever seen our hens? sheep? cows?

БЕРЕСТОВ. Помилуй, батюшка, что она говорит?

БЕЛКИН. Она спросила, видели ли вы уже кур, овец... коров...

Тут МУРОМСКИЙ не выдержал и расхохотался. Хмыкнул и Алексей. МИСС ЖАКСОН, топнув ногою и еле удерживая слезы, бросилась вон из комнаты...

МИСС ЖАКСОН. It's the shame! No more in your barbarous house! Alone! Alone! alone...³

МУРОМСКИЙ. Mise Jackson! Wait! Wait for a moment!" Вот дьявол! Прошу прощенья, господа...

И МУРОМСКИЙ устремился за нею... ЛИЗА, не замечая ничего, щебетала с БЕРЕСТОВЫМ, не придавая значения тому, что тот не понимает ни слова...

ЛИЗА. How do you like miss Jackson? She is a real lady, isn't she? I always try to do like she does!

БЕРЕСТОВ. Да что она говорит, Алеша?

АЛЕКСЕЙ. Она говорит, что хочет во всем походить на свою англичанку... И спрашивает твоего мненья о ней...

БЕРЕСТОВ. О, да... То есть нет... Тьфу, запутала меня совсем...

АЛЕКСЕЙ. I am very sorry... I am... м-м-м... happy to meet you... but I have a bad headache now... Such a terrible weather... I have to leave...⁵

ЛИЗА. How pity... Hope to see you again... Fare thee well...⁶

АЛЕКСЕЙ. Прощайте.

БЕРЕСТОВ. Куда ж ты, Алеша... Постой!

Но АЛЕКСЕЯ уж не было. В комнату почти что вбежал ГРИГОРИЙ ИВАНОВИЧ.

¹ Доброе утро. Как вам нравится погода? Какого вы мнения о нашем парке? (англ.)

² Приблизительно то же самое.

³ Какой стыд! Ни минуты боле в этом варварском доме! (англ.)

⁴ Мисс Жаксон! Подождите! (англ.)

⁵ Мне очень жаль. Я был так счастлив познакомиться с вами... но теперь у меня разболелась голова. ■ ■Эта ужасная погода... (англ.)

* Как жаль... Я надеюсь увидеть вас снова. Прощайте... (англ.)

МУРОМСКИЙ. Это уж слишком, Бетси... Поди попроси у ней прощения... Мисс Жаксон уж собрала чемодан... и прочее... Она уж вообразила Бог знает что!! Поди ж! ЛИЗА. Ах, я боюсь. Идемте со мною, Иван Петрович!

БЕРЕСТОВ и МУРОМСКИЙ, оставшись в комнате одни, немного помолчали. Потом они расхохотались, совершенно довольные друг другом.

МУРОМСКИЙ. Так-то, Петр Иванович... Пойдем-ка, брат, обедать!

Поиск по сайту: