Реформатор Цвингли 6 страница

В антипапском городе-космополите Венеции, благословленном некоторой степенью терпимости, были опубликованы отдельные труды Лютера и Цвингли. Там же увидела свет наиболее популярная протестантская брошюра на итальянском языке Наиполезнейший трактат о благах распятия Иисуса Христа Бенедетто Лучино (Вenedetto Luchino), содержавший в основном переводные фрагменты из трудов Кальвина. В университете Пади, на территории Венеции, так же как в университете Болоньи, германские студенты организовали активную протестантскую пропаганду, а местные власти долгое время не вмешивались, боясь потерять доход. Известно об одной ужасной человеческой трагедии, произошедшей в Падуе и являющей собой пример духовных борений многих в этом поколении. Выдающийся юрист Франческо Спьера обратился в евангелическую веру, начав проповедовать и распространять литературу. После ареста и пыток он отрекся, подумав о том, что его одиннадцать детей могут лишиться наследства. Однако позднее испугался, что согрешил против Святого Духа, отрекшись от Христа, Который является единственным Источником его спасения, и погрузился в глубокую депрессию, продолжавшуюся до самой его смерти два года спустя.

На северо-востоке протестантизм был представлен в лице адвоката Маттиаса Флация Иллирика (Matthias Flacius Illyricus) (1520—1575). Рано осиротевший, он окончил школу и учился в Венеции с другом Эразма гуманистом Батиста Игнатием (Batista Egnatius). Симпатизировавший Реформации дядя Флация Иллирика, при этом сам будучи провинциальным францисканцем, отговорил его от монашества и подтолкнул к университетской деятельности. Он побывал в университетах Базеля, Тюбингена и Виттенберга, где его тепло приветствовали Меланхтон и Лютер. В 1544 году он был назначен профессором иврита. Позднее Иллирик поссорился с Меланхтоном из-за Лейпцигского интерима и с тех пор переезжал из Йены в Регенсбург, Антверпен, Страсбург и Франкфурт вплоть до самой смерти. Его взгляды были почти манихейскими из-за того внимания, которое он уделял наличию в человеке греховной и злой природы. Тем не менее, он оказал значительное влияние на протестантскую мысль своим экзегетическим Clavis, т. е. ключом к Писанию, и исторической схемой Магдебургских центурий, оба эти труда были написаны, дабы доказать, что папство зиждется на ложном основании.

Второй крупный центр нетрадиционных убеждений возник в Неаполе, в литературно-религиозном кружке эразмита и мистика Хуана де Вальдеса. В 1531 году Вальдес переехал из Неаполя в Рим и служил у папы Климента[17]. Осенью 1533 года он навсегда вернулся в Неаполь, где вокруг него собралась группа интеллектуалов с целью изучения Писания. Он перевел с еврейского и греческого на испанский фрагменты Библии и написал краткие комментарии на Послания Павла к Коринфянам и к Римлянам. Пьетро Карнесеччи (Pietro Carnesecchi) (1508—1567) приписывал свое обращение к учению об оправдании по вере именно влиянию Вальдеса. К нему присоединились и Петер Мартир Вермиджли (Peter Martyr Vermigli), кроме того к его кружку принадлежали две замечательные женщины: Виттория Колонна (Vittoria Colonna) и ее невестка Джулия Гонзага (Giulia Gonzaga). Дух религиозной свободы угас с его смертью в 1541 году.

Римская инквизиция не тратила времени на раскачку и принялась за дело сразу же после своего создания. Нетерпеливый Караффа установил орудия пыток в собственном доме, пока не нашлись более просторные помещения. Одной из наиболее видных жертв Инквизиции стал ученик Вальдеса Пьетро Карнесеччи. Не скрываясь от курии и первого секретаря папы, Вальдес привел его ко взглядам Павла на оправдание верою. Тот бежал в Париж, но затем вернулся в Венецию. В 1557 году он был вызван в Рим и бежал в Женеву. При Пие V давление стало мягче, чем при Павле IV, и он почувствовал себя безопасно во Флоренции, но в 1565 году инквизиция возобновила свою деятельность. Желая выслужиться перед папой, герцог Козимо Флорентийский предал Карнесеччи, и тот был осужден на смерть. Его обезглавили и затем сожгли 1 октября 1567 года. На казнь он явился как джентльмен, и агент герцога докладывал ему из Рима: «Как на свою свадьбу — в белоснежной сорочке, новых перчатках и с белым платком в руке».

Особо выдающимся и глубоко верующим человеком, вынужденным провести на чужбине всю оставшуюся жизнь был Бернардино Очино (Bernardino Ochino) (1487—1564), бывший генерал ордена францисканцев-обсервантов. В 1534 году он вступил в другой, более строгий орден капуцинов, а через четыре года был избран заместителем генерала. В 1539 году, по приглашению кардинала Бембо (Bembo), он прочел в Венеции цикл проповедей, в которых очевидно акцентирование оправдания верою. Как только Караффа организовал инквизицию, Очино был вызван в Рим. Предупрежденный кардиналом Контарини, он бежал в Женеву, где был принят Кальвином с распростертыми объятиями. Очино издал шесть томов трудов, посвященных защите его обращения в евангельскую веру. В 1545 году он стал пастором общины итальянских беженцев в Аугсбурге и едва спасся, когда город заняли войска Карла V. Он бежал через Страсбург в Англию, где Эдуард VI назначил ему содержание. Там было опубликовано пространное произведение Трагедия, или диалог о незаконном первенстве епископа Римского (1549), в котором Люцифер, озлобленный распространением Царствия Христова, собирает всех извергов и сажает на престол папу в качестве антихриста. Очино ликует по поводу того, что когда Сатана и Антихрист почти побеждают, и Господь воздвигает Генриха VIII и его «славного» сына[18], успешно низвергая врагов. Королева Мария[19] выдворила Очино из своего земного королевства. Он стал пастором итальянской общины в Цюрихе, однако в Тридцати беседах он поддержал многоженство и высказал некоторые нетрадиционные представления о Троице, за что его изгнали и оттуда. Он бежал в Польшу, но его тоже выдворили из страны, и он умер в конце 1564 года в Моравии.

Инквизиция изгнала из Италии других благородных мужей, таких как Верджерио (Vergerio), Вермиджли (Vermigli) и Аконти (Acontius), которых как магнитом влекло к швейцарскому протестантизму. Человек необычайной духовной чувствительности Пьетро Паоло Верджерио (около 1498—1564) занимал высокое положение в церковной иерархии. Этот венецианец изучил каноническое право и стал епископом Каподистрии (Capodistria) и папским легатом. В 1535 году он был направлен в Виттенберг для переговоров об экуменическом совете церквей и получил глубочайшее впечатление от реформатора. В Италии он навестил Франческо Спьеру, пребывая в острой душевной борьбе. К 1548 году Верджерио убедился в истинности евангелической веры, а в следующем году переселился из Италии в Швейцарию, дабы стать там пастором общины итальянских лютеран. Став советником герцога Кристопа Вюртембергского, Верджерио остался в доктринальном отношении подлинным лютеранином и оказал большое влияние на развитие религиозной жизни.[20]

Петер Мартир Вермиджли (1500—1562) и Джакомо Аконти (Giacomo Acontius) уехали из Италии через Швейцарию в протестантскую Англию. Вермиджли родился во Флоренции, в семье преданного последователя Савонаролы. Обучался в августинских монастырях в Фисоле (Fiesole) и Падуе, служил проповедником в Брешиа, Пизе, Венеции и Риме. В 1530 году Вермиджли стал аббатом августинского монастыря в Сполето, а через три года — приором монастыря в Неаполе. В то же самое время он погрузился в изучение Библии, чтение Цвингли и Буцера и в 1541 году, попав под подозрение испанского вице-короля в Неаполе, переехал в Лукку, где зарождалась протестантская община. После приказа предстать перед руководством своего ордена в Генуе, он заехал во Флоренцию, посоветовался с Очино и бежал в Цюрих, Базель и Страсбург. В 1547 году ему предложили содержание в Англии, и в следующем году он стал оксфордским профессором теологии. Он бежал назад, в Страсбург, когда на престол взошла королева Мария, закончив свои дни профессором иврита в Цюрихе, где его взгляды на Причастие смешались с учением Цвингли.

Джакомо Аконти (1492—1560?) был подлинным пионером в вопросе религиозной терпимости. Подобно Вермиджли и Очино, он обратился к более радикальной форме протестантизма, чем лютеранство. Путь его бегства пролегал через Швейцарию и Страсбург в Англию, куда он прибыл вскоре после того, как на престол взошла королева Елизавета. Будучи инженером, он осушал болота и обновлял замковые укрепления, а как религиозный интеллектуал написал две книги, принесшие ему продолжительную славу. В своем Di methodo он рассмотрел корректные методы исследования Писания, а в Stratagemata satanae заявил, дескать догматические вероучения являются раскольническими уловками сатаны, а потому следует выделить наименьший общий знаменатель, или основу различных символов веры, а все спорные вопросы оставить как несущественные. Это была дерзкая для той эпохи мысль, не принятая большинством.

Возникло мнение, что излишний догматизм, а также жесткая церковная и государственная политика вызвали в Испании и Италии ответную, если не противоположную реакцию, поскольку Испания породила Сервета, а Италия антитринитарное движение. И кроме того, что на религиозных мыслителей оказала влияние философия неоплатонизма, унаследованная ими от Возрождения. Взаимосвязь между антитринитариями и таким радикальным движением как итальянские анабаптисты по-прежнему остается вопросом, требующим научного исследования. Наиболее выдающимся антитринитарием был Лелий Социн (1525—1562) и его неистовый племянник Фауст (1539—1604). Лелий был юристом и признался Меланхтону, что стремление к источникам закона fontes juris также привело его к исследованию первоначальных источников веры и отречению от «римского идолопоклонства». Он постоянно странствовал, разъезжая по Швейцарии, Франции, Англии, Голландии, Германии, Австрии, Богемии и Польше. Кальвин принял его в Женеве, скрыв свою настороженность к его спекулятивным взглядам. Умер Лелий в Цюрихе. Инквизиция преследовала его родственников в Италии, и некоторые из них были взяты под стражу. Возможно, на Фауста оказали некоторое влияние записи его дяди, которые он получил в Цюрихе, но в целом Фауст был независимым мыслителем. Во вступлении к комментариям на Евангелие от Иоанна Фауст заявил, что божественность Христа является номинальной, а не фактической по своей сути. Он сомневался в сущностном бессмертии человека. Фауст Социн на протяжении двенадцати лет служил у Изабеллы де Медичи, а в 1575 году бежал в Базель. Позднее он имел отношение к антитринитарному движению в Трансильвании и в польском Кракове, где толпа разгромила его дом. Умер он на содержании в поместье[21] к востоку от Кракова.

Жана Кальвина чрезвычайно интересовали «успехи Евангелия» в Италии, на родине папства. Обширная переписка свидетельствует о его надежде, что Италия присоединится к евангелическому движению через обращение князей посредством чудесной силы Слова. Он вел переписку с французской герцогиней Рене Феррарской (Renue of Ferrara), которую посетил в 1537 году, однако встретил сопротивление в лице герцога Эркюля II (Ercole II). В 1559 году герцогиню выдворил назад во Францию ее собственный сын Альфонсо, поскольку семья Эстес (Estes) не могла пойти на разрыв с папой и вторжение испанской армии. Вероятно рассчитывая на Карнесеччи, Кальвин постоянно убеждал итальянских протестантов не уподобляться Никодиму, пришедшему к Иисусу ночью из страха перед властями, но исповедовать свою веру открыто. Кальвина можно обвинить во многих ошибках, однако неоспорима его преданность своему делу и забота о всех братьях по вере. Гёте как-то сказал, что когда мы решаемся говорить о недостатках великих мужей прошлого, то справедливости ради надлежит делать это, стоя на коленях.

________________________________________

[1] Кальвин Буллингеру, 25 ноября 1544 года, цитата из Эмануила Стиккельбергера, Кальвин: жизнь (Emanuel Stickelberger, Calvin: A Life), (Ричмонд, Вирджиния, 1954), стр. 70.

[2] Под именем Шарля д'Эспевиля. — Прим. ред.

[3] Теодор Беза (Theodore Beza), Vita Calvini, цитата из Стиккельбергера, Кальвин, стр. 23-24.

[4] Мф. 10:29-30. — Прим. ред.

[5] Жан Кальвин, Комментарии к Езекилю (1:28), из Corpus Reformatorum, изд. Дж. У. Баум и др., 59 томов (Галле, 1863—1900), том 40, ст. 60.

[6] Кальвин, Комментарии к Исходу (33:20), там же, том 25, ст. 111.

[7] Кальвин, Комментарий на Псалмы (132:8), там же, том 32, ст. 346.

[8] Паркер, Портрет Кальвина (Филадельфия, 1954), стр. 50-51.

[9] Очевидна параллель с Исх. 34:29-35. — Прим. ред.

[10] Кальвин, Комментарии на 1 Иоанна (2:22-23), из Corpus Reformatorum, том 55, ст. 325.

[11] Кальвин, Основы христианской веры, перевод Джона Аллена, 7 изд. (Филадельфия, 1936), том 2, кн. 3, гл. 21, стр. 176.

[12] Пс. 117:6. — Прим. ред.

[13] В Консисторию входили 8 пасторов и 12 старейшин. — Прим. ред.

[14] Пламенная комиссия. — Прим. перев.

[15] Corpus Reformatorum, том 6, пар. 510-511.

[16] В 1356 пфальцграфы Рейнские получили права курфюрстов. — Прим. ред.

[17] Климент VII. — Прим. ред.

[18] Имеется в виду Эдуард VI. — Прим. ред.

[19] Мария Тюдор (Mary Tudor). — Прим. ред.

[20] См. Анна Якобсон Шутт, Пьер Паоло Вергерио: Становление итальянского реформатора. Женева, 1977. (Anna Jacobson Schutte, Pier Paolo Vergerio: The Making of an Italian Reformer.)

[21] Фауст Социн умер в Лукавицах, имении своего последователя Авраама Блонского. — Прим. ред.

Глава 17 Реформация в Англии и Шотландии

Долгое время британские историки были убеждены, что Реформация в Великобритании является величайшим поворотным моментом современной истории. Развивая либеральные протестантские предрассудки, некоторые даже заявляли, будто это был решающий момент во всей истории Запада. Например, Джеймс Фроуд (James Froude) писал: «Я убежден, что Реформация стала величайшим в истории Англии событием, мощной силой, распространившей англосаксов по всей планете и оставившей след английского гения и характера в жизни человечества».[1] В пику заявлениям о ее всемирном значении утверждалось, что английская Реформация оказала особое влияние на самих англичан. Такая характеристика является умеренным выражением лозунгов, под которыми официально происходила Реформация. Дэвид Гум (David Gume) утверждал, что английская Реформация стала via media между папизмом и радикализмом.[2]

Вполне очевидно, что близкий к экстазу восторг английской Реформацией со стороны патриотически настроенных сынов Британии уравновешен абсурдным сведением Реформации к «личным интересам короля» и ясным глазам Анны Болейн. Желчный Вольтер съязвил: «Англия порвала с папой из-за того, что король Генрих влюбился». Истина об английской Реформации находится где-то между этими восторженными дифирамбами и клеветой. Весьма сложной является задача выбора важнейших фактов и, насколько позволяет краткая форма нашего повествования, правдивое их изложение, выявление уникальных особенностей английской Реформации, а также характеристик, роднящих ее с Реформацией на континенте, и наконец, оценка ее исторического значения.

По иронии судьбы, стремление английского народа к миру и безопасности сыграло не последнюю роль в беспорядке, к которому привела Реформация. После затянувшейся кровавой борьбы между сторонниками Йорков и Ланкастеров в Войне Алой и Белой Розы, Англия мечтала о спокойствии и процветании. Однако безопасность государства зависела от мудрого правления монарха и упорядоченного престолонаследия. Этим фактом объясняется широкое одобрение действий Генриха VII по укреплению королевской власти, а также всеобщее одобрение попыток короля обеспечить наличие наследника мужского пола путем замены королевы. В 1509 году с огромным энтузиазмом англичане приветствовали коронацию молодого Генриха VIII. Страна ожидала многого.

Его отец Генрих VII (1457—1509) был основателем династии Тюдоров. При содействии французов, Генрих VII высадился в Милфорд Хевен (Milford Haven), на территории уэльских союзников. 22 августа 1485 года в знаменитой битве при Босворте, благодаря измене Ричарду III сэра Стэнли, он одержал победу и убил йоркского короля. 30 октября того же года в Вестминстерском дворце состоялась его торжественная коронация. Он женился на Елизавете, старшей дочери короля Эдуарда IV, соединив, таким образом, на супружеском ложе красную и белую розы и устранив все предпосылки для продолжения гражданской войны. Однако заговоры и мятежи продолжались, и правление его было далеко от мирного. Обратясь к свадебной дипломатии, он женил своего старшего сына Артура на Екатерине, дочери короля Испании Фердинанда и королевы Изабеллы. Две дочери Генриха VII стали заложницами международной безопасности — Маргарита была выдана за короля Шотландии Якова IV, а Мария обручена с королем Франции Луи XII.

Правление кардинала Уолси

Эразм был весьма впечатлен талантами юного принца Генриха (1491—1547), которого в 1499 году увидел при дворе мальчиком. Воспитанный в духе Возрождения под руководством таких наставников, как поэт Джон Шелтон, Генрих был замечательным юным мыслителем, одаренным лингвистом, талантливым музыкантом, прекрасно эрудированным теологом-любителем, атлетом, наездником и охотником. С детства ему поклонялись как идолу, и потому он вырос сознательным и убежденным эгоистом. После смерти в 1502 году его старшего брата Артура, Генрих стал надеждой династии. По кончине отца 22 апреля 1509 года, Генрих взошел на престол. По словам епископа и историка Уильяма Стаббcа (William Stubbs), он был «человеком безудержного эгоизма, человеком, о котором мы можем сказать... что он был королем, королем до мозга кости, и никем кроме короля. В отношении же английской церкви он желал быть папой или кем-то больше папы».[3] В возрасте всего двенадцати лет он обручился с Екатериной Арагонской, вдовой своего старшего брата Артура, которая была почти на семь лет старше его. Церковный закон запрещал жениться на вдове брата, однако папа Юлий II выдал специальное разрешение на этот брак. Эразм воспел брак Генриха и Екатерины как идеальный пример любви и целомудрия.

В первые два года правления Генриха государственными делами занимались умеренный Ричард Фокс и архиепископ Уаргам (Warham), в то время как Генрих развлекался. Однако вскоре утвердился у власти умный и безжалостный кардинал Томас Уолси (1471—1530), один из замечательнейших государственных деятелей Британии. Будучи амбициозным, надменным и властным человеком, Уолси сочетал великолепные качества со склонностью к авантюризму. Городские документы Саффолка (Suffolk) свидетельствуют, что Уолси был сыном мошенника-мясника, который время от времени конфликтовал с законом из-за недовеса, продажи несвежего мяса и скверного содержания своего дома. Уолси спасла целеустремленность и социальная активность, а также Церковь и Оксфордский Университет. Жестоко, но и небезосновательно враги могли сказать о нем: «Рожденный мясником, но вскормленный епископом, как высоко Его Высокопреосвященство вознес свою надменную голову!»

Способный выпускник Уолси стал управляющим Колледжа Магдалены и сразу проявил необычайные административные способности. Призывая к активно направленной против Франции иностранной политике в альянсе с испанским королем Фердинандом, Уолси привлек внимание молодого короля Генриха, который в 1515 году назначил его канцлером. В 1518 году Лев X сделал его архиепископом Йоркским, кардиналом и legatus a latere, т. е. представителем папы одновременно в Йорке и Кентербери. Будучи канцлером и легатом, Уолси сосредоточил в своих руках как государственную, так и церковную власть, хотя король Генрих VIII всегда участвовал в определении политического курса Великобритании.

Склонный к авантюрам в личной жизни, Уолси рисковал и во внешней политике. В союзе со своим тестем Фердинандом, Генрих стал членом Священной лиги папы Юлия II (1511), созданной с целью выдворить Францию из Италии. Он вынудил Францию отозвать войска из Наварры, которую завоевывал Фердинанд. В 1513 году Генрих пересек со своей армией пролив, лично руководил успешными осадами Теруана и Торнау и принял участие в битве при Гунгете (Guinegate).

Уолси успешно руководил кампанией и в августе 1514 года заключил перемирие с Францией. Тем временем король Шотландии Яков IV воспользовался моментом, пока Генрих был занят Францией, чтобы захватить север, но погиб в битве при Флодене (Flodden).

С восшествием на французский престол в 1515 году молодого короля Франциска I противостояние между Англией и Францией возобновилось, что привело к восстановлению естественного союза Англии с Испанией. Фердинанд умер в 1516 году, а в 1519 году умер император Максимилиан, объявив своего внука Карла V наследником всех владений Габсбургов. Теперь Уолси совершил новый ход, сделав Генриха арбитром в споре между Габсбургами и Валуа. Чтобы заручиться благосклонностью Генриха, Карл перед своей коронацией приехал в Кент. В 1520 году Франциск искал с ним дружбы, но задел самолюбие Генриха, опрокинув его на землю в турнирном поединке. В 1521 году на конференции в Кале Генрих наслаждался лучшим моментом своей жизни, выступая в роли европейского судьи. В 1522 и 1523 годах он организовал бесцельную и непопулярную экспедицию в Европу. Поддержка Генрихом Карла V нарушила баланс сил, и за несколько лет Карл достиг высочайшего успеха, пленив при Павии Франциска (1525). Удача вознесла Испанию на новые высоты, что нарушало планы Генриха, уже пресытившегося браком с тетей Карла V Екатериной. Постепенно Генрих стал смотреть на внешнюю политику Уолси с большим недоверием, а затем и раздражением.

Внутригосударственные проблемы при Уолси были экономическими последствиями его действий на континенте. В начале двадцатых годов шестнадцатого века английская экономика оказалась зажатой между падением спроса на шерсть (компенсированным растущим производством и экспортом текстиля) и ростом цен на товары. К концу десятилетия экономическая ситуация усложнилась. «Деньги — сухожилия войны», — говорили древние. Предприятия Уолси на другом берегу Ламанша требовали финансовых затрат. В 1523 году канцлер счел необходимым созвать парламент и просить у него субсидий. Сэр Томас Мор был тогда спикером Палаты общин. Парламент отказался предоставить деньги, и Уолси был вынужден произвести займы, которые не прибавили ему популярности. В 1526 году, пытаясь улучшить финансовую ситуацию, он прибег к чеканке новых денег и снижению их номинальной стоимости.

Как церковный руководитель, кардинал Уолси имел великолепные планы реформ. Он распустил двадцать восемь мелких и неукомплектованных монастырей, чтобы направить их средства на основание новой школы в Ипсуиче, а также собственного колледжа в Оксфорде, который позднее получил наименование Церкви Христа. Сам он, однако, не мог стать вдохновителем реформ, поскольку, имея множество приходов, являл пример одного из величайших в церкви нарушений. Уолси был архиепископом Йоркским, епископом Дюргамским и Уинчестерским, аббатом Сент-Альбанским, представителем не проживавших по месту иноземных епископов Уорсестерского, Сэлсберского и Ландавского (Worcester, Salisbury & Landaff). Своего непутевого сына он сделал деканом Уэльским, архидиаконом Йоркским и Ричмондским, держателем двух ректорий, шести пребенд и одной канцлерской должности. Но при этом Уолси также обладал и положительными чертами: часто защищал простых людей от притеснений сильных мира сего, пытался препятствовать огораживанию общинных владений, сгонявшему крестьян с земли, проявлял большую терпимость к нетрадиционным мнениям. За время его правления не был сожжен ни один человек.

В конечном счете Уолси потерпел крах, однако не из-за собственных дел, а потому, что не смог добиться от папы расторжения брака короля Генриха. Екатерина родила множество детей, но выжила только одна девочка, Мария. В Англии еще не правила ни одна королева, кроме королевы Матильды, власть которой в незапамятные времена оспаривал Стефан. Разговоры о «разводе» начались в 1514 году, когда в отношениях с Фердинандом возникла напряженность. В 1526 году, когда Екатерине исполнился сорок один год, а Марии десять лет, стало очевидно, что королева не родит Генриху наследника мужского пола. Спокойствию в королевстве угрожала опасность, поскольку мир зависел от упорядоченного престолонаследия. Тем временем Генрих воспылал страстью к фрейлине королевы, темноглазой Анне Болейн. Однако вопрос престолонаследия волновал его больше плотского вожделения, для удовлетворения которого при дворе существовало множество возможностей.

Уолси попытался договориться с папой Климентом VII о расторжении брака Генриха и Екатерины. Основанием для расторжения брака должны были стать те же законы о родстве, от которых их первоначально освободил папа Юлий II, чтобы сделать брак возможным. Согласно книге Левит 18:6-18, брак невозможен в случае пятой и даже шестой степени родства. В Левите 20:21 написано: «Если кто возьмет жену брата своего: это гнусно; он открыл наготу брата своего, бездетны будут они». Уолси убедил Генриха, что Рим разрешит развод, и первоначально папа Климент был к этому расположен. В Англию с необходимыми полномочиями отбыл кардинал Кампеджио (Campeggio). Затем дела неожиданно приняли иной оборот, потому что Карл V разбил Франциска, и в 1527 году его войска штурмовали Рим. Под давлением Карла, племянника Екатерины, папа отказался расторгнуть брак. Когда Кампеджио отозвали из Англии, а дело направили в Рим, Генрих тайно развелся при помощи английского суда, а кардинал Уолси оказался в опале.

По иронии судьбы, Уолси арестовали в соответствии с судебным предписанием praemunire по обвинению в том, что, состоя в должности папского легата, он являлся иностранным агентом. Он умер по пути на суд. Трагедию его падения вероятно лучше всего описал Шекспир в Генрихе VIII, вложив в уста Уолси слова:

О если б Богу моему служил в полрвения,

С которым королю служил!

Он не оставил бы меня в моих летах

Раздетым пред врагами.

Народный протест и ереси

Имя Уолси послужило катализатором антиклерикальных настроений в народе. В общественном сознании Уолси был символом того, как увлеченное миром высшее духовенство пренебрегает духовными ценностями. По всей Англии духовный уровень народа был выше, чем среди священников, что создавало парадоксальную и взрывоопасную ситуацию. Со временем диссидентство должно было породить церковный кризис, даже если бы глаза короля Генриха не загорелись при взгляде на соблазнительное декольте Анны Болейн. Исследование церковной жизни в любой части Англии выявляет среди населения глубокую религиозность. Приходская церковь была центром духовной и социальной жизни народа, влиявшим на решение местных административных вопросов. Ради благополучия своих душ народ делал посмертные пожертвования, которые направлялись либо на украшение их любимых церквей, либо в церковную казну. Однако чем больше народ любил церковь, тем более его возмущала явная развращенность церковнослужителей. Народный протест имел преимущественно светские и этические мотивы, будучи лишен евангелического или теологического характера.

Скандальные случаи клерикальной тирании провоцировали недовольство привилегиями и вольностями духовенства, а также особыми церковными судами. Церковные соборы пользовались древним правом принимать церковные уставы и назначать наказания независимо от воли короля и парламента, даже когда эти решения касались мирян. В юрисдикцию церковных судов входило утверждение завещаний и назначение штрафов зачастую огромного размера. Дело лондонского портного Ричарда Ханна (Richard Hunne) привлекло внимание общественности к этому ненормальному положению. В 1514 году Ханн был заключен в Башню Лоллардов при соборе Св. Петра (the Lollards' Tower at St. Paul's) по обвинению в ереси. Его нашли в тюремной камере, повешенным на балке. Во время расследования присяжные предъявили обвинение в убийстве канцлеру епископа Ричарду Фиц-Джеймсу (Richard Fitz-James). Епископ тотчас обратился к Уолси с просьбой о передаче дела в следственную коллегию, поскольку был убежден, что если суд над канцлером станут вершить «любые двенадцать жителей Лондона, то, по причине их благосклонности к порочному еретику, мой служащий после голосования будет осужден, даже если был чист как Авель». Специально созданный следственный комитет объявил канцлера и его людей невиновными. Вполне возможно, что они действительно оказались невиновны. Во всяком случае, сэр Томас Мор, входивший в этот комитет, твердо верил, что Ханн был еретиком, от отчаяния наложившим на себя руки. Но этот инцидент продемонстрировал недоверие народа, о котором духовенству было прекрасно известно. Естественно, что особый подход к решению дела усилил недовольство общественности клерикалами.

Дело Ханна вылилось в скандал национального масштаба, однако более типичным было дело мясника Джеймса Хардкастелла из Баруик-ин-Елмет (Barwick-in-Elmet). В деле проявились как еретические умонастроения, так и личная вражда внутри прихода. 24 сентября 1540 года бывший помощник приходского священника Томас Меттрингхем обвинил Хардкастелла в утверждении, что «в церкви нет ничего, что может принести ему пользу, и что он не верит ни во что». Велись разговоры о сожжении на костре. Но в ходе следствия священник Майлз Уолкер (Myles Walker) спросил Хардкастелла, верит ли он в таинство брака, и мясник ответил: «Да, в женитьбу я верю». При этом он снял шляпу и заявил, что произнес такие слова о церкви, «чтобы проверить, что еще может сказать пьяный священник».

Народные агитаторы уже были готовы подтолкнуть народ к возмущению зажигательными брошюрами. Оксфордский студент Саймон Фиш (Simon Fish) примкнул к лондонскому кружку молодых людей, крайне критично настроенных по отношению к иерархии и особенно к кардиналу Уолси. Фиш был яростным антиклерикальным памфлетистом, и ходившее по рукам его Моление нищих уже к 1529 году настроило население против духовенства. Моление было обращено к королю и источало в адрес духовенства чистый яд.

Поиск по сайту: