Глава 22. – Закрыть глаза, – снова скомандовал мистер Соломон

– Закрыть глаза, – снова скомандовал мистер Соломон. Позади урчал проектор. Я буквально чувствовала, как его луч пронизывает кабинет. Мы зажмуривали глаза, тренируя способность запоминать мельчайшие детали того, что нам показали. Я вызвала перед мысленным взором фотографию стоянки перед супермаркетом. Мистер Соломон сказал:

– Мисс Альварес, что не так в этой картинке?

– У голубого фургона погнут номер, – ответила Ева, – а припаркован он задом.

– Верно. Следующая картинка. – Проектор щелкнул, картинка сменилась, и у нас было ровно две секунды на изучение нового кадра.

– Мисс Бакстер? Что здесь не так? – спросил мистер Соломон.

– Зонтик, – ответила Бекс. – На стекле капли от дождя, плащ на вешалке мокрый, а вот зонтик сложен. Обычно его оставляют открытым, чтобы просушить.

– Очень хорошо.

Когда мы открыли глаза, я посмотрела не на экран, а на нашего учителя. Не понимаю, как он может разговаривать с Бекс, задавать каверзные вопросы, словно ничего не произошло. Я не знала, завидовать ему или ненавидеть его. Но времени не было ни на то, ни на другое, потому что он снова скомандовал:

– Закрыть глаза. – Я услышала, как он шагнул в сторону, а мне хотелось только одного – убежать отсюда.

– Мисс Морган, что не так в этой картинке?

– Э‑э… я не… то есть…

Неправильно было то, что я уже несколько дней не могла смотреть своей подруге в глаза. Несправедливо, что такие люди, как Эйб Бакстер живут и умирают, а мир продолжает существовать как ни в чем ни бывало, не осознавая, каких людей потерял. Столько вокруг было неправильного, что я даже не знала, с чего начать.

– Ладно. Попробуйте вы, мисс Бауэр.

– Чашка на столике у кровати, – ответила Кортни.

– И что с ней?

– Ручка развернута не в ту сторону.

– Закончили, – объявил мистер Соломон. Щелкнул выключатель, и мы зажмурились от яркого света.

Наши внутренние часы говорили нам всем одно и то же: урок еще не закончился.

– У меня есть кое‑что для вас, леди, – сказал мистер Соломон, раздавая листки бумаги сидевшим в первых рядах.

Лиза тут же подняла руку.

– Нет, мисс Сьюттон, – опередил ее вопрос мистер Соломон. – Это не контрольная, и это не на оценку. Просто нужно, чтобы вы черным по белому написали, собираетесь ли изучать секретные операции в следующем семестре.

Все зашуршали листками – ставили галочки в анкете, расписывались, но тут мистер Соломон обратился к нам:

– Леди, – он помолчал, пока все не подняли на него глаза, – как любит повторять мой коллега мистер Смит, «Это огромный мир, где полно темных уголков и долгих воспоминаний!» Прошу вас, – он снова помолчал и обвел нас взглядом. Могу поклясться, на мне он задержался дольше других. – Прошу вас, не относитесь к этому решению легкомысленно.

Бекс ткнула меня в плечо. Я обернулась – она показывала мне большие пальцы. По губам я прочла: «Жутковато, да?»

Я снова взглянула на листок бумаги, потерла его пальцами, попробовала унюхать запах яда в чернилах.

Это всего лишь бумага, сказала я себе. Обычная бумага. И у меня мурашки побежали по спине. Это не растворимая бумага. Она никуда не исчезнет, и с нее ничего не смоется. Я поймала на себе взгляд мистера Соломона. Уверена, он заметил, что я все поняла – необратимость принимаемого решения. И хотя бумага была несъедобная, у меня во рту появился неприятный привкус.

Поиск по сайту: