ПИСЬМО ОБЪЕДИНЕННОМУ ЗАСЕДАНИЮ ВЦИК, МОСКОВСКОГО СОВЕТА С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ФАБРИЧНО-ЗАВОДСКИХ КОМИТЕТОВ И ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СОЮЗОВ

3 октября 1918г.

В Германии разразился политический кризис. Паническая растерянность правительства, и всех эксплуататорских классов обнаружилась перед всем народом. Безнадежность военного положения и отсутствие всякой поддержки господствующих классов трудящимися массами обнаружены сразу.

Этот кризис означает либо начало революции, либо, во всяком случае, то, что ее неизбежность и близость стали видны массам воочию.

Правительство морально подало в отставку и истерически мечется между военной диктатурой и коалиционным кабинетом.

Но военная диктатура, испробованная с начала войны, теперь перестала быть осуществимой, так как армия сделалась ненадежной.

Привлечение же в кабинет Шейдеманов и К^о только ус­корит революционный взрыв, сделает его более широким, более сознательным, более твердым и решительным после того, как разоблачится до конца все жалкое бессилие этих лакеев буржуазии, этих продажных людишек, – таких же, как наши меньшевики и эсеры^{[xxxxxxxxxxxxxxx]}.

Величайшая беда и опасность Европы в том, что в ней нет революционной партии. Есть партии предателей, вроде Шейдеманов, Реноделей, Гендерсонов, Веббов и К^о, или лакейских душ вроде Каутского. Нет партии революционной.

Конечно, могучее революционное движение масс может выправить этот недостаток, но он остается великой бедой и великой опасностью. Поэтому всячески надо разоблачать ренегатов, вроде Каутского, поддерживая этим революционные группы действительно интернационалистских пролетариев, которые есть во всех странах. Пролетариат быстро отвернется от предателей и от ренегатов и пойдет за этими группами, воспитает себе из них своих вождей. Недаром воет буржуа­зия всех стран о «мировом большевизме».

Мировой большевизм победит мировую буржуазию.

Кризис в Германии только начался. Он кончится неизбежно переходом политиче­ской власти в руки германского пролетариата. Российский пролетариат с величайшим вниманием и восторгом следит за событиями.

Теперь даже самые ослепленные из рабочих разных стран увидят, как правы были большевики, всю тактику строившие на поддержке всемирной рабочей революции и не боявшиеся приносить различные тягчайшие жертвы.

Теперь даже самые темные пой­мут, какую безмерно подлую измену социализму совершали меньшевики и эсеры, идя на союз с грабительской англо-французской буржуазией, ради, будто бы, отмены Бре­стского мира^{[yyyyyyyyyyyyyyy]}.

Но пролетариат России не только со вниманием и восторгом следит за событиями. Он ставит вопрос о том, чтобы напрячь все силы для помощи немецким рабочим, кото­рым предстоят самые тяжелые испытания, самые тяжкие переходы от рабства к свобо­де, самая упорная борьба и со своим и с английским империализмом.

Поражение гер­манского империализма будет означать на известное время и рост наглости, зверства, реакционности и завоевательных попыток со стороны англо-французского империализ­ма.

Большевистский рабочий класс России был всегда интернационалистским не на словах, а на деле. Российский пролетариат поймет, что теперь от него потребуются величайшие жертвы на пользу интернационализма. Близится время, когда обстоятельства могут потребовать от нас помощи освобождающемуся от своего империализма немецкому народу против англо­-французского империализма.

Начнем же немедленно готовиться. Докажем, что русский рабочий умеет гораздо более энергично работать, гораздо более самоотверженно бороться и умирать, когда дело идет не об одной только русской, но и о международной рабочей революции.

Прежде всего удесятерим свои усилия по заготовке запасов хлеба. Постановим, что в каждом крупном элеваторе создается запас хлеба для помощи немецким рабочим, если обстоятельства поставят их в трудное положение в борьбе за освобождение от чудо­вищ и зверей империализма.

Пусть каждая партийная организация, каждый профессио­нальный союз, каждая фабрика, мастерская и т.д. свяжутся с несколькими избранными ею волостями для укрепления союза с крестьянами, для помощи им, для просвещения их, для победы над кулаками, для полной очистки всех излишков хлеба.

Пусть таким же путем удесятерится наша работа по созданию пролетарской Красной Армии.

Перелом наступил, – мы все это знаем, видим и чувствуем. Красная Армия начала побеждать, она выдвигает из своей среды тысячи офице­ров, которые прошли курс в новых пролетарских военных школах, и тысячи других офицеров, которые никаких курсов не проходили, кроме жестокого курса войны. Поэтому мы нисколько не преувеличиваем, сознавая опасность, но теперь мы говорим, что армия у нас есть; и эта армия создала дисциплину, стала боеспособной.

Рабочие и трудя­щиеся крестьяне передохнули от ужасов империалистской бойни, они поняли и на опы­те увидали необходимость войны с угнетателями для защиты завоеваний их революции, революции трудящихся, их власти, Советской власти.

Армия создается, Красная Армия рабочих и бедных крестьян, готовых на все жертвы для защиты социализма. Армия крепнет и закаляется в битвах с чехословаками и белогвардейцами. Фундамент заложен прочно, надо спешить с возведением самого здания. Мы решили иметь армию в 1 000 000 человек к весне, нам нужна теперь армия в три миллиона человек. Мы можем ее иметь. И мы будем ее иметь.

Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться, но не сразу революция научается защищаться. В каком-нибудь феврале или марте, всего полгода тому назад, у нас армии не бы­ло. Армия не могла воевать. Армия, пережившая четырехлетнюю империалистическую войну, когда она не знала, за что воюет, и смутно чувствовала, что воюет за чужие ин­тересы, – эта армия побежала, и никакие силы в мире не могли ее удержать.

Красная армия родилась только тогда, ко­гда десятки миллионов людей на собственном опыте увидели, что помещиков и ка­питалистов они сбросили сами, что строится новая жизнь, что они начали ее сами стро­ить и что они эту жизнь построят, если не помешает иностранное нашествие.

Когда крестьяне увидели своего главного врага и начали борьбу с деревенскими кулаками, когда рабочие скинули фабриканта и начали строить заводы по пролетарскому принципу народного хозяйства, они увидели всю трудность перестройки, но они с ней справились.

Нужны были месяцы, чтобы наладить работу. Эти месяцы прошли, и пере­лом наступил – прошел тот период, когда мы были бессильны, и мы пошли вперед гигантскими шагами.

Прошел период, когда у нас не было армии, когда не было дисцип­лины, создалась новая дисциплина, и в армию пошли новые люди, которые тысячами отдают жизнь.

Это значит, что новая дисциплина, товарищеский союз перевоспитали нас в борьбе на фронте и в деревенской борьбе против кулака.

Этот перелом, который мы переживаем, был труд­ным, но теперь мы чувствуем, что дело налаживается, и мы от социализма неустроенного, декретированного, переходим к истинному социализму.

Перед нами главная зада­ча – борьба с империализмом, и в этой борьбе мы должны победить.

Мировая история за последние дни необыкновенно ускорила свой бег к всемирной рабочей революции. Возможны самые быстрые перемены, возможны попытки союза германского и англо-французского империализма против Советской власти.

Ускорить работу подготовки должны и мы. Удесятерим же наши усилия.

Пусть станет это лозунгом годовщины Великой Октябрьской революции пролетариата!

Пусть станет это залогом грядущих побед всемирной пролетарской революции!