Доклад о новой экономической политике

Вполне доделанной является только буржуазно-демократическая работа нашей революции. И мы имеем законнейшее право этим гордиться.

Пролетарская или социалистическая ее работа сводится к трем главным видам:

1) революционный выход из им­периалистской всемирной войны; разоблачение и срыв бойни двух всемирных групп капиталистических хищников – это доделано с нашей стороны вполне; со всех сторон могла бы доделать это лишь революция в ряде передовых стран.

2) Создание советско­го строя, формы осуществления диктатуры пролетариата. Мировой перелом совершил­ся. Эпоха буржуазно-демократического парламентаризма кончилась. Началась новая глава всемирной истории: эпоха пролетарской диктатуры. Только ряд стран отделает и доделает советский строй и всяческие формы пролетарской диктатуры.

У нас недоде­ланного в этой области еще очень и очень много. Непростительно было бы не видеть этого. Доделывать, переделывать, начинать с начала придется нам еще не раз. Каждая ступень, что нам удастся вперед, вверх в деле развития производительных сил и куль­туры, должна сопровождаться доделыванием и переделыванием нашей советской сис­темы, а мы очень низко стоим в отношении хозяйственном и культурном.

Переделок предстоит много, и «смущаться» этим было бы верхом нелепости (если не хуже, чем нелепости).

3) Экономическое строительство основ социалистического уклада. В этой области не доделано еще самое главное, самое коренное. А это – самое верное наше дело, самое верное и с принципиальной точки зрения, и с практической, и с точки зрения РСФСР теперь, и с точки зрения международной.

Раз самое главное не доделано в основе своей, надо все внимание обратить на это. Недостаточно быть революционером и сторонником социализма или коммунистом вообще. Надо уметь найти в каждый особый момент то особое звено цепи, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь и подготовить прочно переход к следую­щему звену.

В данный момент, таким звеном является оживление внутренней торговли при ее правильном государственном регулировании. Торговля – вот то «звено» в исторической цепи нашего социалистического строительства 1921-1922 годов, «за ко­торое надо всеми силами ухватиться» нам, пролетарской государственной власти, нам, руководящей коммунистической партии.

Это кажется странным. Коммунизм и торговля?! Что-то очень уже несвязное, несуразное, далекое. Но если поразмыслить экономически, одно от другого не дальше, чем коммунизм от мелкого крестьянского, патриархального земледелия.

Когда мы победим в мировом масштабе, мы сделаем из золота общественные отхожие места на улицах нескольких самых больших городов мира. Это было бы самым «справедливым» и наглядно-назидательным употреблением золота для тех поколений, которые не забыли, как из-за золота перебили десять миллионов че­ловек и сделали калеками тридцать миллионов в «великой освободительной» войне 1914-1918 годов; и как из-за того же золота собираются наверняка перебить двадцать миллионов человек и сделать калеками шестьдесят миллионов человек в вой­не не то около 1925, не то около 1928 года, не то между Японией и Америкой, не то между Англией и Америкой, или как-нибудь в этом же роде.

Но как ни «справедливо», как ни полезно, как ни гуманно было бы указанное употребление золота, а мы все же скажем: поработать еще надо десяток-другой лет с таким же напряжением и с таким же успехом, как мы работали в 1917-1921 годах, только на гораздо более широком поприще, чтобы до этого доработаться^{[xxxxxxxxxxxxxxxxxx]}. Пока же: беречь надо в РСФСР золото, продавать его подороже, покупать на него товары подешевле. С волка­ми жить – по-волчьи выть, а насчет того, чтобы всех волков истребить, как полагается в разумном человеческом обществе, то будем придерживаться мудрой русской пого­ворки: «Не хвались, едучи на рать, а хвались, едучи с рати»...

Торговля есть единственно возможная экономическая связь между десятками миллионов мелких земледельцев и крупной промышленностью, если... если нет рядом с этими земледельцами великолепной крупной машинной индустрии способной снабдить мелких земледельцев лучшими продуктами в большем количестве, быстрее и дешевле, чем прежде.

Если крупная промышленность находится в цветущем состоянии, если она может сразу снабдить мелких крестьян достаточным количеством продуктов и установить, таким образом, правиль­ные отношения между поступающими от крестьян запасами сельскохозяйственных продуктов и промышленными изделиями, – тогда крестьянство будет вполне удовле­творено, тогда крестьянство, в своей массе беспартийное крестьянство, признает, силой вещей, что этот новый порядок лучше порядка капиталистического[yyyyyyyyyyyyyyyyyy].

Поскольку крупная промышленность в мировом масштабе есть, бесспорно, возможен непосредственный переход к социализму^{[zzzzzzzzzzzzzzzzzz]}. А если у нас при тех условиях отсталости, при которых мы вошли в революцию, сейчас нужного нам про­мышленного развития нет, то что же мы – откажемся? упадем духом? Нет. Мы перей­дем к тяжелой работе, потому что верен путь, на котором мы стоим. Несомненно, путь союза народных масс есть единственный путь, на котором труд крестьянина и труд ра­бочего будет трудом на себя, а не трудом на эксплуататора. И для того чтобы осущест­вить это в нашей обстановке, необходима та экономическая связь, которая является единственно возможной, – связь через хозяйство.

Вы лучше, чем кто-либо другой, знаете, наблюдая это в повседневной жизни, что у нас осталось от нашей крупной промышленности, которая и без того была слабой. Например, в Донбассе, этой основной базе крупной промышленности, было столько разрушений в гражданскую войну и прошло столько империалистических правительств (сколько их видела Украи­на!), – это не могло отразиться иначе, как тем, что от нашей крупной промышленности остались ничтожные остатки. Если прибавить к этому такое бедствие, как неурожай 1921 г., то станет понятно, что попытка снабдить крестьянство продуктами перешед­шей в руки государства крупной промышленности нам не удалась.

Раз эта попытка не удалась, то не может быть другой экономической связи между крестьянством и рабочими, т.е. земледелием и промышленностью, как обмен, как торгов­ля. Вот в чем суть.

Замена разверстки продналогом – вот в чем суть нашей экономиче­ской политики, эта суть самая простая. Если нет цветущей крупной промышленности, способной организоваться так, чтобы сразу удовлетворить продуктами крестьянство, никакого иного выхода для постепенного развития мощного союза рабочих и крестьян, кроме как путь торговли и постепенного поднятия земледелия и промышленности над их теперешним состоянием, под руководством и контролем рабочего государства, – никакого иного пути нет. Абсолютная необходимость привела нас к этому пути. И только в этом и состоит основа и сущность нашей новой экономической политики.

Овладеть торговлей, дать ей направление, поставить ее в известные рамки пролетарская государственная власть может[aaaaaaaaaaaaaaaaaaa].

Маленький пример: в Донбассе началось небольшое, очень еще небольшое, но несомненное экономическое оживление, отчасти благодаря повышению производительности труда на крупных государственных шахтах, отчасти же благодаря сдаче в аренду мелких крестьянских шахт. Пролетарская государственная власть получает, таким образом, небольшое (с точки зрения передовых стран мизерно-маленькое, а при нашей нищете все же заметное) количество добавочно­го угля по себестоимости, скажем, в 100%, а продает его отдельным государственным учреждениям по 120%, отдельным частным лицам по 140%. (Замечу в скобках, что цифры эти я беру совершенно произвольные, во-первых, потому, что я не знаю точных цифр, а во-вторых, потому, что, если бы я их знал, я бы их сейчас не опубликовал.) Это похоже на то, что хотя бы в самых скромных размерах мы начинаем овладевать оборотом между промышленностью и земледелием, овладевать оптовой торговлей, овладевать задачей: уцепиться за наличную, мелкую, отсталую промышленность или за круп­ную, но ослабленную, разоренную, оживить на данной экономической основе торгов­лю, дать почувствовать среднему, рядовому крестьянину (а это – массовик, представи­тель массы, носитель стихии) экономическое оживление, воспользоваться этим для бо­лее систематической и упорной, более широкой и более успешной работы по восста­новлению крупной промышленности.

Не дадим себя во власть старорусскому, полубарскому, полумужицкому, патриархальному настроению, коим свойственно безотчетное пренебрежение к торговле.

Всеми и всякими экономически-переходными формами позволительно пользоваться и надо уметь пользоваться, раз является в том надобность, для укрепления связи крестьянства с пролетариатом, для немедленного оживления народного хозяйства в разоренной и измученной стране, для подъема промышленности, для облегчения дальнейших, более широких и глубоких мер, как то: электрификации[bbbbbbbbbbbbbbbbbbb].

Отношение реформ к революции определено точно и правильно только марксизмом:

В обстанов­ке, предшествующей по­беде пролетариата – реформы – побочный продукт революционной классовой борьбы.

После победы пролетариата – необходимая и законная передышка в тех случаях, ко­гда сил заведомо, после максимальнейшего их напряжения, не хватает для революционного перехода.

Победа дает «запас сил», чтоьы продержаться даже при вынужденном отступлении, – продержаться и в материальном, и в моральном смысле.

Продержаться в материальном смысле – это значит сохранить достаточный перевес сил, чтобы неприятель не мог разбить нас до конца.

Продержаться в моральном смысле – это значит не дать себя деморализовать, дезорганизовать, сохранить трезвую оценку положения, сохранить бодрость и твер­дость духа, отступить хотя бы и далеко назад, но в меру, отступить так, чтобы вовремя приостановить отступление и перейти опять в наступление.

Мы отступили к государственному капитализму. Но мы отступили в меру.

Мы отступаем теперь к государственному регулированию торговли. Но мы отступим в меру. Есть уже признаки, что виднеется конец этого отступления, виднеется не в слишком отдаленном будущем возможность приостановить это отступление.

Чем сознательнее, чем дружнее, чем с меньшими предрассудками произведем мы это необходимое отсту­пление, тем скорее можно будет его приостановить, тем прочнее, быстрее и шире будет затем наше победоносное движение вперед.

На­шими заслугами в области политической и военной, мы имеем право гордиться. Они вошли в историю, как мировое завоевание. Но в области экономической за этот год, мы только стали на путь новой экономической политики, мы начинаем ед­ва-едва только учиться, и тут делаем несравненно больше ошибок, смотря назад, увле­каясь прошлым опытом, который был великолепен, высок, величествен, имел всемир­ное значение, но который не мог решить той задачи экономического характера, которая нам навязана сейчас, в условиях разоренной крупной промышленно­сти, в условиях, которые требуют от нас научиться прежде всего той экономической связи, которая сейчас неизбежна и необходима. Эта связь есть торговля.

Это для ком­мунистов весьма неприятное открытие, но если мы будем руководиться соображениями приятности или неприятности, то мы упадем до уровня тех «почти что» социалистов, которых мы с ва­ми достаточно видели в эпоху Временного правительства Керенского. Нашей же силой всегда была способность учитывать действительные соотношения и не бояться их, как бы они ни были нам неприятны[ccccccccccccccccccc].

Я думаю, что научиться понимать коммерческие отношения и торговлю, – это наша обязанность, и мы начнем успешно учиться и научимся, когда станем говорить об этой задаче без обиняков.

Чем дикту­ется переход на коммерческие начала? Окружающей обстановкой, настоящими усло­виями. Он необходим для того, чтобы крупная промышленность быстро восстанови­лась и быстро связалась с земледелием, чтобы получился правильный продуктообмен.

В стране с более развитой промышленностью все это произойдет гораздо быстрее, у нас же это идет путем кружным и длительным, но, в конце концов, то, к чему мы стре­мимся, будет достигнуто.

Мы должны учиться. Надо учиться государственному регулирова­нию коммерческих отношений – задача трудная, но невозможного в ней ничего нет. И мы эту задачу решим, потому что мы решали задачи, не менее для нас новые, нужные и трудные.

Кооперативная торговля – задача трудная, но в ней нет ничего невозможно­го, надо только ее отчетливо осознать и серьезно поработать. К этому наша новая поли­тика и сводится.

В настоящее время небольшое число предприятий уже переведено на коммерческий расчет, оплата рабочего труда производится в них по ценам вольного рынка, в расчетах перешли на золото^{[ddddddddddddddddddd]}. Но число таких хозяйственных единиц ничтожно, в большинстве же господствует хаос, полное несоответствие между заработком и усло­виями существования; часть предприятий снята с государственного снабжения, часть осталась на неполном снабжении. Где искать выход? Толь­ко в том, что мы научимся, приспособимся, сумеем разрешать эти задачи так, как их необходимо разрешить, т.е. соответственно данным условиям.

Задаются и такие вопросы: «Где границы отступления? до каких пор мы можем отступать? Этот вопрос есть выражение уныния и упадка и совершенно ни на чем не основан. Отступать будем до тех пор, пока не научимся, не приготовимся перейти в прочное наступление. Ничего больше на это ответить нельзя.

Отступать весьма неприятно, но когда бьют, тогда не спрашивают о приятности или неприятности, и войска отступают, и никто этому не удивляется. Зачем мы будем заранее выдумывать для себя такие положения, из кото­рых нельзя выйти? Вместо этого надо браться за конкретную работу. Надо внимательно рассмотреть конкретные условия, положение, надо определить, за что можно уцепить­ся, – за речку, за гору, за болото, за ту или иную станцию, потому что, только когда мы сможем за что-нибудь уцепиться, можно будет переходить к наступлению.

И не на­до предаваться унынию, не надо отделываться от вопроса агитационными восклицаниями, которые очень ценны в своем месте, но в данном вопросе ничего, кроме вреда, принести не могут.

Мы сделали в эту революцию так много неотъемлемого, что уже окончательно победило и о чем уже знает весь мир, что нам смущаться и нервничать ни в каком случае не надо. Сейчас положение такое, что мы, опираясь на произведенную разведку, делаем проверку того, что нами сделано, – эта проверка имеет очень важное значение, от нее мы должны направляться дальше. И когда нам предстоит выдержать борьбу с капита­листами, нам нужно решительно проводить наш новый путь.

Нам нужно построить всю нашу организацию так, чтобы во главе коммерческих предприятий у нас не оказа­лись люди, не имеющие опыта в этой области. У нас сплошь и рядом во главе учреж­дения ставится коммунист – человек заведомо добросовестный, испытанный в борьбе за коммунизм, человек, прошедший тюрьму, но такой, который торговать не умеет, и по этому случаю он поставлен во главе гостреста. И вот он имеет все неоспоримые дос­тоинства, как коммунист, а купец-то его все-таки вздует – и отлично сделает, ибо на­прасно самых достойных, великолепнейших коммунистов, в преданности которых ни один человек, кроме сумасшедшего, не усомнится, посадили туда, куда надо ставить расторопного, добросовестно относящегося к делу приказчика, который гораздо лучше справится со своей работой, чем самый преданный коммунист. Вот здесь-то и сказыва­ется наша обломовщина.

Мы на практическую работу для исполнения насадили коммунистов со всеми их прекрасными качествами, но для этой работы совершенно непригодных. Сколько у нас коммунистов сидит в государственных учреждениях? У нас имеются громадные материалы, солидные труды, которые бы привели в восторг самого пунктуального ученого немца, у нас имеются горы бумаг, и нужно 50 лет работы Истпарта, умноженных на 50, чтобы во всем этом разобраться, а практически в гостресте вы ничего не добьетесь и не узнаете, кто за что отвечает. Практическое исполнение декретов, кото­рых у нас больше чем достаточно и которые мы печем с торопливостью. Исполняются ли у нас постановле­ния коммунистических ответственных работников? Умеют ли они это дело поставить? Нет, этого нет, и вот почему изменяется и гвоздь нашей внутренней политики. Что та­кое наши заседания и комиссии? Это очень часто игра[eeeeeeeeeeeeeeeeeee].

Поиск по сайту: