Зачем мы это делаем

Фонд «Стратегия 2020»

Доклад

«Культурные факторы модернизации»

Москва, Санкт-Петербург

Авторы доклада: А.А. Аузан (руководитель проекта), А.Н. Архангельский, П.С. Лунгин, В.А. Найшуль.

При участии: А.О. Ворончихиной, Н.В. Зверевой, А.В. Золотова, Е.Н. Никишиной, А.А. Ставинской

Социологическое исследование проведено Центром независимых социологических исследований (Санкт-Петербург). Общее руководство – Виктор Воронков. Обзор российской дискуссии о культурных факторах модернизации – Оксана Карпенко, обзор зарубежной дискуссии – Дмитрий Травин. Полевое исследование в России – Ольга Бредникова, Борис Гладарев, Елена Никифорова, Елена Чикадзе; в США – Жанна Атаянц и Ирина Олимпиева; в ФРГ – Татьяна Бараулина, Валерия Медвежникова и Елена Паршина-Штайн.

Оглавление

Доклад «Культурные факторы модернизации» 3

Приложение 1. Кросс-культурные характеристики модернизации 17

Приложение 2. Культурный капитал как фактор модернизации 33

Приложение 3. Анализ публичной дискуссии о культурных факторах

модернизации в России: возможные варианты 44

Приложение 4. Результаты социологического исследования

«Культурные факторы модернизации в России» 102

Культурные факторы модернизации

Введение

Зачем мы это делаем

Россия вступает на долгий путь модернизации. Это не просто выбор элит; это жизненная необходимость. Или страна совершает прорыв в современную развитую экономику, делает ставку на новые технологии, обновляет всю совокупность социально-экономических отношений, или безнадежно стагнирует, теряя молодые кадры и растрачивая природные ресурсы. Однако победу в начатой игре на повышение никто не гарантирует. Начиная с 1950-х годов почти полсотни стран объявляли о начале модернизации, и лишь каждая десятая из них предъявила успешный и стабильный результат, который можно рационально описать и объективно замерить. Важно понять, есть ли что-то общее в стратегиях успеха и что-то общее в логике провалов?

Большинство людей, принимающих «модернизационные» решения, убеждены, что поставленные цели достигаются прежде всего (а то и сугубо) прагматическими, прикладными, узкоспециализированными и технологизированными методами. Следовательно, модернизация – это не постоянный процесс, а краткосрочный результат. «Правильная» тактика ведет к победе, «неправильная» – к провалу. Разумеется, без технологии, специализации и прагматики никакая реформа не состоится, но их абсолютизация, с нашей точки зрения, ведет в тупик. Как показывают расчеты[1], в списке успешно и неуспешно модернизированных стран можно выделить три группы:

(1) Страны, вышедшие на модернизационную траекторию развития (траектория А) еще в начале XX века, например, Австрия, Великобритания, Дания, Норвегия и др.

(2) Страны, перешедшие на траекторию А во второй половине XX века, такие как Гонконг, Япония, Тайвань, Сингапур и Южная Корея.

(3) Страны, которые так и не смогли выйти на траекторию А и развиваются по более «низкой» траектории Б.

При этом обнаруживается прямая связь между количественным социально-экономическим развитием данного общества и динамикой его основополагающих ценностей[2]. Выход на устойчивую траекторию экономического развития сопровождается снижением дистанции граждан по отношению к власти, ростом статуса ценностей самовыражения, самореализации, личной ответственности за свою судьбу. Чем шире эти ценности распространяются в обществе, тем устойчивей становится траектория экономического развития. И наоборот, чем меньше элита работает с ценностными ориентациями общества,тем меньше шансов для перехода экономики на траекторию А.

Самый поучительный пример – Аргентина, где элиты, поддержанные большинством населения, отказались менять что бы то ни было в устройстве жизни и в привычном наборе базовых ценностей. И несмотря на то, что Аргентина имела колоссальные цивилизационные преимущества перед другими латиноамериканскими странами (европеизированная миграция, наличие природных ресурсов), она не вписалась в модернизированный мир. Сейчас подобное испытание проходит Греция, которая была искусственно перемещена в цивилизацию успешного модерна, но сохранила неформальные институты и обиходные ценности, несовместимые с новым укладом. Отдельная тема – восточногерманские земли в составе ФРГ; несмотря на колоссальные вливания и полученную без малейших усилий и жертв готовую модель социального капитализма, они до сих пор не вписались в общие с западными землями модели развития. Не в последнюю очередь потому, что сформированные за 40 лет существования ГДР ценностные ориентиры, поведенческие модели, социокультурный обиход затрудняют равноправное участие «осси» в модернизированной экономике.

Таким образом, модернизация не может ограничиться только сферами экономики и законодательства (хотя они и принципиально важны). Модернизация предполагает запуск комплексного социокультурного процесса, в котором управленческие и технологические решения подчинены гуманитарным целям, а гуманитарные цели соотнесены с экономическими задачами. При этом под культурой мы понимаем всю сеть формальных и неформальных институтов[3], ответственных за производство, разрушение, трансляцию и распространение ценностей. Отказ от модернизационного потенциала культуры, от работы с ценностной шкалой, с этикой, с национальной картиной мира, гарантированно ведет модернизаторов в тупик. Если перед глазами работника стоит образ общины, а вы понуждаете его к фермерству, то не надейтесь на торжество столыпинской реформы. Если честно заработанные деньги не являются мерилом успеха, то производительность труда не вырастет, как ни повышай зарплату.

Так что вопрос заключается не в том, учитывать ли культурные факторы модернизации, но в том, как с этими факторами работать:

(1) Революционно обнулять устаревшую картину миру, ломать традицию через колено и заново начинать строительство современной цивилизации, способной к развитию и совместимой с мировым хозяйством?

(2) Сохранять традицию, своеобразие, даже если это несовместимо с задачей комплексной модернизации?

(3) Опираясь на сложившиеся неформальные институты, эволюционно создавать комфортную для россиянина среду продуктивного обитания? То есть среду, которая позволит вырваться из постоянно ощущаемых всеми тупиков российского развития, преодолеть ловушки, «круговую колею» нашего движения?

Если верно первое, и «обнуление» неизбежно, то какую цену должно заплатить общество за это? Как на практике осуществить «обнуление» и что делать с теми, кто «обнуляться» не захочет? Если верно второе, то имеем ли мы шансы пройти XXI век на равных с передовыми обществами? Если верно третье, и модернизация предполагает сложную и долгую работу с культурно-историческими факторами, каковы механизмы ненасильственной трансформации массового сознания? Какие неформальные институты сохраняются и поддерживаются, какие нет? Как новые ценности, которые будут вызревать в процессе модернизации, соотнесутся со сложившимся укладом? И какие формальные институты могут стать опорой массовой культурной эволюции?

Поиск по сайту: