Дискуссия западников и славянофилов и ее эволюция

У истоков оригинальной русской философии XIX в. стоит Петр Яковлевич Чаадаев (1794–1856). Основной его труд – «Философические письма», написанные к нач. 30-х годов. После опубликования первого письма в журнале «Телескоп» Чаадаев был объявлен Николаем I сумасшедшим за беспощадную критику самодержавия.

Однако основной интерес Чаадаева лежит в сфере познания и ценностей. Эти сферы он ставил в зависимость от того или иного типа социальности. Он полагал, что католицизм исчерпал опыт социального развития человечества, которое должно продолжаться в сфере духа. Чаадаев верил в нерастраченный потенциал православного христианства и до 1836 г. возлагал надежды на стоявшую в стороне от европейского исторического процесса Россию. В конечном итоге Чаадаев построил систему, сочетающую религиозное начало с ярко и последовательно проведанной установкой на самоценное личностное начало.

Характерная для взглядов Чаадаева попытка синтеза в 30-40-х годах сменилась дифференцированным многообразием философских течений, тяготеющих либо к полюсу «тотальности», либо к «индивидуальности». Данная альтернатива оформлялась с дискуссии «западников» и «славянофилов».

Западники и славянофилы –люди 40-х годов – принадлежали к одному стилю культуры, к тому же обществу культурного дворянства, что и декабристы. Русская философия истории должна была решить, прежде всего, вопрос о смысле и значении реформ Петра I, разделивших российскую историю как бы на две части. По этому вопросу и произошло размежевание. Идёт ли Россия тем же путём, что и Западная Европа, т.е. путем общечеловеческого прогресса общечеловеческой цивилизации, а «особенность» России – лишь в её отсталости, или же у России особый путь и её цивилизация принадлежит к другому типу?

Славянофилы – И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарини др. – верили в особый тип культуры, возникающий на духовной почве православия. Реформы Петра были изменой России.

Алексей Степанович Хомяков (1804–1860) – религиозный философ и богослов, историк, экономист, врач, живописец, поэт, автор ряда технических изобретений – был одним из идеологов славянофильства. В работе «О старом и новом» Хомяковым была очерчена постоянная тема славянофильских дискуссий: «Что лучше, старая или новая Россия? Много ли поступило чуждых стихий в ее теперешнюю организацию?... Много ли она утратила своих коренных начал и таковы ли были эти начала, чтобы нам о них сожалеть и стараться их воскресить?»[13].

У славянофилов не было полного отрицания Запада, и они не говорили огниении Запада, для этого они были слишком универсальны. Современнаяим российская действительность воспринималась критически и весьма негативно. Они отмечали глубокий разрыв между властью (бюрократией) и всем обществом, а также между европеизированным дворянством и хранящим православно-русские начала народом.

Славянофилы стремились к органичности и целостности. Органичность была их идеалом совершенной жизни. Они проецировали эту органичность в историческое прошлое, в допетровскую эпоху. Сейчас можно удивляться идеализации московской Руси, она ни в чём не походила на то, что любили славянофилы, в ней не было свободы, любви, просвещённости. У Хомякова была необычайная любовь к свободе. Но где же найти свободу в России XVII в.? Для Хомякова церковь есть сфера свободы, но была ли церковь московской Руси церковно свободна?

Славянофилы критикуют западный рационализм. На Западе всё рационализировано и механизировано. Рационалистическому рассечению и анализу противопоставляется целостность жизни духа. «Три элемента на Западе, – пишет Киреевский, – Римская церковь, древнеримская образованность и возникшая из насилий завоевания государственность, были совершенно чужды Руси».

Славянофилы искали в истории, в обществе и культуре ту же духовную целостность, которую находили в душе. Они хотели открыть оригинальный тип культуры и общественного строя на духовной почве православия. «На Западе, – писал Аксаков, – души убивают, заменяя усовершенствованием государственных форм, полицейским благоустройством; совесть заменяется законом, внутренние побуждения – регламентом, даже благотворительность превращается в механическое дело; на Западе вся забота о государственных формах». Последняя мысль Аксакова находится в вопиющем несоответствии с исторической действительностью и обнаруживает неисторический характер основных мыслей славянофилов.

Безоговорочно осуждая крепостничество с позиции христианства (человек не может быть рабом человека), славянофилы опасались, что лишённая дворянской опеки крестьянская община окажется беззащитной перед разрушающим гнетом правительственной бюрократии. Разрушение общины означало для них крушение основных начал русской культуры.

Оппонентами славянофилов в споре выступали западники – Т. Н. Грановский, М. А. Бакунин, В. Г. Белинский, А. И. Герцени др. – философы светские, тяготеющие к материализму и атеизму.

Александр Иванович Герцен (1812–1870) – первый представитель революционной эмиграции. Этика Герцена решительно персоналистична. Для него верховная ценность, которой ни для чего нельзя пожертвовать, – человеческая личность. С темой личности связана у него тема свободы. Он один из самых свободолюбивых русских людей. Он не хочет уступать свободу даже своему социализму. Восстание Герцена, пробив западного мещанства, было связано с идеей личности. Он увидел в Европе ослабление, а затем и исчезновение личности: средневекового рыцаря заменил лавочник. Он искал в русском мужике, в сером тулупе спасения от торжествующего мещанства. Русский мужик более личность, чем западный буржуа. Социализм Герцена народнический, делающий ставку на русскую общину. Герцен не разделял оптимистического учения о прогрессе, которое стало религией XIX в. Он не верил в неотвратимое восходящее движение общества к лучшему, совершенному, к счастливому состоянию. Он допускал возможность движения назад и упадка. 0н думал, что природа совершенно равнодушна к человеку и его благу, что истина не может сказать ничего утешительного для человека.

Спор славянофилов с западничеством формально разрешился в пользу последних. Причем проиграли не только славянофилы 40-х годов, проиграли и их преемники – народники (Лавров, Михайловский и др.) конца столетия. Россия пошла по западному пути, по пути капитализма. Но даже в 80–90-е гг. сопротивление российской духовности «обуржуазиванию» общественной жизни было всё ещё очень сильным. Именно в это время Россия знакомится с марксизмом. Крупнейший знаток и теоретик марксизма – Г. В. Плеханов (1856–1918) – посвятил большинство своих трудов историко-философскому, гносеологическому и социологическому аспектам материалистического понимания истории. Научный, материалистический взгляд на историю должен исключить, по Плеханову, волюнтаризм и субъективизм, как в теории, так и на практике (в политике). Именно эта позиция Плеханова подвергалась долгое время остракизму со стороны официальной большевистской идеологии.

Поиск по сайту: