Глава 16. Большие проблемы и одна маленькая книжка

Кана кидало из стороны в сторону, и он в какой-то момент предпочел откинуться в полулежачее положение на кресле, чтобы застегнуть ширинку на брюках, предварительно заправив внутрь рубашку. Пока машина ехала на разрешенной предельной скорости по заданному маршруту, мужчина успел даже завязать галстук, как положено и побриться, порезавшись станком лишь раз. Коллеги еще пару лет назад подарили ему умную машинку, при использовании которой даже пьяный не поранится. Но упрямого тридцатисемилетнего консерватора невозможно было убедить в преимуществах новой техники. И, видимо, эта самая новая техника ему временами мстила. Иначе как было еще объяснить, что Мио не разбудил его всеми возможными способами? Умный дом явно злорадствовал после того, как пять лет подряд его хозяин нагло хакал систему собственного дома, чтобы каждый год не платить за продление лицензии. Именно поэтому, скорее всего, будильник оказался безголосым, шторы плотно задернуты, а добивал еще и теплый комок под боком.

В любом случае, сейчас его волновали больше не козни родного дома, а работа. Точнее то, что его вчерашняя гениальная задумка прийти раньше начальства провалилась в тартарары. Еще точнее – желтоглазый должен постараться взлететь на свой этаж раньше, чем его и еще пару руководителей отделов вызовут на ковер с подробным докладом о случившемся намедни. Мурчащие коты явно делают своих возлюбленных глупее, раз волк даже не додумался поставить будильник на телефоне.

С такими невеселыми мыслями оборотень при полном параде въехал на служебную стоянку, на бегу закидывая пакетик с едой из дома в портфель и параллельно застегиваясь на все пуговицы пиджака. Предстояло раньше лифта по-молодецки преодолеть семь этажей. Что и проделал Кан, почти не запыхавшись.

- Кан, в мой кабинет немедленно, - обычно приветливый босс-шутник сегодня был сух, как забытый на две недели батон хлеба. Это его хмурое лицо без намека на улыбку или хотя бы формальное приветствие не предвещало ничего хорошего.

- Кори? – тот самый инженер-программист, которого желтоглазый начальник отдела безопасности выцепил в воскресный вечер шел чуть впереди своего руководителя, живо откликаясь на свое имя.

- О, босс, добренького утра вам, - кивнув головой, беззаботно пропел молодой волк, замедляясь. – Кажется, директор собирает не только руководителей отделов, но и их подчиненных?

- Похоже на то. Денек еще тот будет.

Оказалось, что не так страшен черт, как его малюют. Конечно, самый главный рвал и метал, впервые за долгие годы совместной работы позволил себе повысить на подчиненных голос, угрожал увольнением при повторном инциденте, предлагал заранее оформить завещание и много еще всего. Однако до увольнений дело не дошло, как и до сокращения зарплат. Хмурый директор лишь скрестил на груди руки, стоя у окна, и предупредил всех, что в ближайшую неделю никто из них не увидит света белого, пока безопасность систем не будет восстановлена и укреплена до такой степени, что правительственная операционка нервно закурит электронную сигару.

- Всем разойтись. Приступайте к своим непосредственным обязанностям. И да, Кан и Кори, задержитесь, пожалуйста, ненадолго, - двое несчастных остановились в дверях, закрывая оные и подходя ближе к начальнику. – Понимаю, что вы не единственные, кто виноват в том, что подонок полазил в нашей базе, однако с вас спрос будет больше, чем с остальных. Сами понимаете, что на вас вся ответственность ложится, как специалистов отдела. Чем порадуете?

- Динамика хорошая. Во всяком случае, я установил одну незаметную программку-шпион, которая сядет на хвост злоумышленнику, как только он вознамерится полезть к нам в следующий раз. Наша задача отследить его и понять, что же это за крот. Потому что, как мы поняли в ходе первичной диагностики, он из наших, - слегка лениво начал программист, запихнув в вельветовые мешковатые штаны руки в карманы.

- Как мы и опасались, да? – совсем невесело усмехнулся начавший стареть волк с седой бородой, но все еще сохранивший стать и военную выправку. - Расследование идет полным ходом относительно этого так называемого «крота». Однако я боюсь того, что этот парень слишком хитер и смышлен для вояк-чурбанов из спец.отдела. Пока они проверят всех в нашей структуре, может пройти слишком много времени. Очевидно, что подлец хорошо осведомлен об этой обязательной процедуре. Посему ваша главная задача на ближайшее время – сделать все возможное чтобы, во-первых, выйти на хакера незаметно, а, во-вторых, закрыть все прорехи в защите системы. Эта база уходит каждый месяц архивом сами знаете куда. Если шпион проникнет в самое сердце системы безопасности страны, пусть мы живем и общинами, нас по головке не погладят, - директор сел за стол, все еще нервно постукивая пальцами по поверхности узкого письменного стола. – Надеюсь, вы все это понимаете? Кан, ты еще никогда не подводил меня. Поэтому я рассчитываю на тебя, как на самого себя. Твоя команда молодых инженеров может получить отличную рекомендацию, если это дело быстро замнется. На этом вы свободны.

Оба волка шли как в воду опущенные. Каждый молчал и обдумывал ту тираду, что выдал их главный. Конечно, с хакерством и мелкими пакостниками им приходилось сталкиваться через день, но в последнее время уж слишком их структура расслабилась, все больше уходя с головой в разработку программ для сторонних организаций. На этом и зарабатывали. Являясь наполовину государственной структурой, директор очень умно поступил, отполовинив часть организации и превратив ее в коммерческую, благодаря чему могли быть получены гранты, вестись переговоры со спонсорами, а работники получать достойную плату за свои труды.

Сейчас им бросили настоящий вызов, на кон поставлена компетентность не одного или двух человек, а почти все в их огромном здании-муравейнике. Если Кан и Кори с коллегами облажаются, полетят головы директора, его зама, коммерческого и исполнительного директоров соответственно. Никто больше не захочет доверять этим безнадежным людям какую-либо работу. Завтрашние пенсионеры и их семьи окажутся безработными и, скорее всего, на улице. Волки оставались волками: если ты дашь слабину – тебя растерзают с большим удовольствием.

- Доброе утро, Кан, - перед ним, как только программист свернул по направлению к уборной, как Сивка-Бурка возник Килран, сдержанно улыбаясь. Утро не было его любимым временем. Поэтому не удивительно, что выглядел юрист слегка заспанным, хоть и в свежем костюме.

- А, привет, Кил, - бросил безопасник, подходя к кофе-машине и нажимая на иконку с большой чашкой. Сейчас самое время съесть свой завтрак и приправить все это кофе.

- Слышал, вас с самого утра погладили против шерстки у самого главного, - почему-то все по привычке называли их главнокомандующего и в прошлом военного не иначе, как «самый главный» или «наш главный». Как будто произносить его настоящее имя – какое-то табу. Но привычка, как известно, очень въедливая вещь, от которой просто так не отделаешься. Шатен повторил за другом, решив побаловать себя капучино.

- Было такое. Ощущение, будто отец по заднице надавал за шалость своей железной лапой, - решил отшутиться серый волк, поморщившись от детских воспоминаний о воспитательном процессе. Отец на самом деле был весьма рассудительным оборотнем, другие самцы уважали его за мудрость и ловкость, с какой тот правил. И надо было расстараться, чтобы вывести вожака из себя. И таким талантом обладал Кан, постоянно заставляя краснеть отца, за что регулярно получал на орехи.

- Я помню, как ты потом часами просиживал на дереве, дуясь на него, - рассмеялся юрист, похлопав приятеля по плечу, осторожно отпивая коричневой жидкости. – Так все же, что сказал главный? Этого парня вычислили?

- Если бы его вычислили, я бы сейчас не кофе с тобой пил, а старался устоять на ногах под весом всех орденов, коими меня бы награждали, - процедил сквозь сомкнутые зубы оборотень, закатив глаза. Кан прекрасно понимал, что друг еще сильнее бесится от того, что в их здоровом, слаженном коллективе появился паразит, каких Кил пачками засаживал в далеком прошлом, но тема начинала бесить старшего волка.

- Ты же помнишь наш с тобой разговор? Смотри, к чему приводит твое упрямство, Кан: ты ставишь под удар не только себя, но и своих подчиненных. Эта сволочь не успокоится и будет лишь повышать ставки. И более того, если мы сейчас не объединим свои усилия, твое положение пошатнется. А ты подумал о котенке? – перешел на шепот Килран, когда по коридору прошли две волчицы, что-то активно обсуждая. Шатен подошел вплотную, глядя в глаза сослуживцу. – Кто позаботится о Хэйви, если тебя уволят?

- Черт, но тебя втягивать – это вообще распоследнее дело. Послушай я, - осекся Кан, отходя подальше и ероша свои волосы в полной растерянности. Одна его часть так и кричала: «идиот, чего ты думаешь? Соглашайся и обезопась ваше с Хэйви будущее!», другая же противилась и не желала обременять друга, который и так много сделал ради него. – Я прекрасно знаю, что чувство справедливости очень сильно развито в тебе. Но оно может помешать, затуманить разум, если я дам тебе доступ к нашей информации. К тому же подвергать угрозе еще и тебя – не по-мужски. Уверен, что мы очень быстро расправимся сами. Но спасибо за предложение, Кил, - хлопнув по рукам, они разошлись.

- Что ж, это даже интересней. Ты и впрямь идиот, каких еще поискать. Подожди немного, и все проблемы мира станут твоими, - потягивая горький кофе, Килран открыл ноутбук, привычно нажимая на «проверить почту». День начинался прекрасный и солнечный: наблюдать, как носятся заполошенные подчиненные его соперника – несравнимое ни с чем наслаждение. Единственное – саднила щека после вчерашних игр с котом.

***

Утро незаметно сменилось днем, когда Хэйв покончил с уборкой на первом этаже и стиркой. Этот запах, что теперь дурманил и преследовал буквально везде, никак не желая уходить даже после двойной порции порошка.

- Плохой енот, стирай лучше! – пнул машинку охотник, от чего та лишь лениво проурчала, не сбавляя оборотов. Даже домашняя одежда хранила на себе аромат половозрелого самца волка, готового сношаться. И это тормозило и так почти что нулевую активность омеги. Уборка теперь напоминала странный танец с метлой, а готовка едва не закончилась совокуплением с едой.

В итоге, чтобы хоть как-то отвлечься от того, что между ног как будто дамбу прорвало, Хэйв стал рыться в книгах хозяина дома, желая узнать еще что-нибудь интересного об этом мире. И после долгого придирчивого разглядывания обложек самых разных по формату и толщине книг, на глаза попалась какая-то странная. На обложке два волка замерли в странных позах, ощетинившиеся и с когтями наготове. Видимо, это какой-нибудь трактат о тактике и правилах ведения боя?

Однако на проверку это оказалось чем-то совершенно иным. Из первой главы нек совершенно ничего не понял: писалось странным, скорее всего, старинным языком, из-за которого смысл ускользал от читателя. Что такое «чресла», «блудилище», «жрица любви», или «бугорок желания». Терминология настолько запутывала, а картинки от страницы к странице становились настолько странными, что Хэйв буквально прилип к этому фолианту, изучая его с какой-то жадностью. На одной из древних фресок волк если не танцевал странные танцы у костра, то уж точно страдал ревматизмом. При этом больной умудрялся осуществлять поддержку партнерши (или партнера – на картинке было не разобрать), и у обоих на мордах были странные гримасы то ли наслаждения, то ли боли. Чем дальше листал пожелтевшие мягкие страницы кот, тем отчетливее он понимал, что чем бы ни была эта книга, его хвост станет ему лучшим другом на ближайшие несколько дней, пока Кан не догадается лишить нека невинности и оставить альфью отметку. Уж слишком компрометирующие эти изображения были: стоящий на голове волк и садящаяся на него верхом самка-акробатка, загнутая в какую-то странную дугу самка и рьяно вторгающийся в ее лоно самец – от всего этого у Хэйви увлажнялись сами по себе глаза и хотелось, чтобы поскорее наступил вечер и можно уже было все это перепробовать с хозяином дома.

Но как назло часы показывали только два часа дня, а позы в адской книге сменялись куда более развратными. Теперь на одного самца на фресках стало больше, а выражение лица самки явно указывало на то, что там у них интересно. Из групповым сношений это плавно перетекало в массовую оргию, а на самой последней странице иллюстратор добивал терпеливого читателя картиной с изображением большого костра, ночи и всеми теми парами, что придаются бесстыдным плотским утехам, пока солнце не встало.

Хэйви медленно закрыл книгу, трясущимися руками отправил обратно на полку и лег на пол, подтянув к груди колени. Хотелось кушать и застрелиться одновременно. Вскочив и побежав на кухню, юноша методично принялся опустошать холодильник, заедая свою неудовлетворенность сочными кусочками курятины, которые, к сожалению лишь отчасти помогали мириться с вселенской несправедливостью. Еще этот запах Кана, удушающий. День без ухаживаний отвратительно долго протекал, не желая заканчиваться.

Поиск по сайту: