Глава 6. Беда приходит под утро

Хэйви пришел в себя довольно скоро – странные средства такого же странного мира творили чудеса: еще пару часов назад ему казалось, что он кошачьему богу душу вот-вот отдаст, шепча в горячке предсмертное «все свое имущество, нажитое непосильным трудом, завещаю королевской семье». А теперь он уже мог подняться на ноги, держась за стены, которые почему-то двигались и никак не хотели служить надежной опорой обессилевшему молодому охотнику. Вся его энергия сейчас уходила на сосредоточение и прямохождение, хотя так хотелось плюнуть на всё и опуститься на четвереньки. Едва ли не ползком добравшись до окна, белоснежный нек едва не выпал оттуда, слегка промахнувшись с подоконником, проехавшись локтем по ставенке и больно ударившись подбородком о жесткий пластик рамы.

- У-у-уй! – прижав ладошку к свежему ушибу, кот зажмурился, даже забыв, зачем встал. А заставили его проснуться странные звуки: скрежет, вой, шелест и странное шлепанье о воду. Застыв на месте, Хэйви стал всматриваться во тьму ночи, которая уже успела поглотить весь город, оставляя нетронутыми лишь тусклые огоньки фонарных столбов, которые служили блеклыми маячками заплутавшему путнику. Как и все кошачьи, неко ничего не стоило различить знакомую фигуру во дворе. Кан наматывал круги вокруг дома. Вот только то ли из-за начавшегося ливня, то ли от действия лекарств, ушастый сожитель не понимал, почему мужчина значительно увеличился в габаритах, оброс шерстью и носится под проливным дождем. – Ка-ан? – на удачу позвав хозяина дома слабым голоском, Хэйви поежился от сильного потока ветра, ударившего в лицо. Еще его смущало, что он очнулся со спущенными штанами и задранной потной рубашкой, но это молодой кот списал на слишком активное перекатывание по кровати во сне. Хотя и помнил, что падал на жесткий пол.

Волк не отвечал, точнее, не слышал его. Там, внизу, под единственным горящим окном во всем районе оборотень пытался перестать желать соседской кровушки, прогнать из головы занимательные картинки разорванной плоти блондина-извращенца. Рыча и никак не успокаиваясь, Кан буквально на деревья лез от осознания одного мерзкого факта: он был ничем не лучше Двайна. Да, пока его силы воли хватало на то, чтобы переносить блокирующий рациональную мозговую деятельность аромат, но серый волк прекрасно знал самого себя – чем дольше он будет сдерживаться, тем хуже окажутся последствия. Оборотень, чья морда и тело были испещрены плохо затянувшимися шрамами от слишком глубоких ран (и даже хваленая регенерация не «взяла» такие повреждения), выл, сдирая с себя мохнатую, лоснящуюся от мощных потоков дождевой воды шкуру, медленно, но верно обращаясь в человека.

На то, чтобы успокоить свое разбушевавшееся нутро, у сильного самца ушли почти все силы, посему под конец обращения он попросту упал навзничь, лицом в зеленый подстриженный газон.

- О, боги, - наблюдая за всем этим затаив дыхание (ведь такого нек никогда прежде не видывал, чтобы кто-то менял свою истинную форму, то обрастая мехом, то избавляясь от него по своему желанию), Хэйви собрал в кулак все свои тщедушные силенки мучающегося омеги и сбежал по лестнице вниз, распахнув двери и понесся на задний двор, не переставая при этом звать волка по имени. Но тот и дышал-то через раз. – Прекрасно, и что мне теперь с тобой делать? – посетовал на издевки судьбы кот вслух. Естественно, он несколько раз честно пытался хотя бы приподнять этого отключившегося желтоглазого идиота. И, конечно же, эти его потуги не увенчались успехом. Тогда, смекнув, нек сходил за прочным, по его мнению, покрывалом, кое-как завалил тушу промокшего и продрогшего оборотня на ткань, оттаскивая к задним дверям, что он заблаговременно открыл настежь. И все бы было ничего, но уже на самом пороге покрывало затрещало и порвалось, откатывая Кана к первой ступеньке, от чего уже кот зарычал, проклиная свой маленький рост, течку и недостаток сил.

- Просыпайся, ты! – растормошить удалось волка лишь с пятой попытки, поводя перед носом куском слабо прожаренного ягненка. Желтые глаза со второй пощечины все же сфокусировались на том, кто обращался к мужчине. Сказать, что Хэйви наконец-то спокойно вздохнул – тихо мявкнуть. Он перепугался, что единственный человек, которому он может не до конца, но доверять в этом странном, неизвестном мире, внезапно скончался или ударился так, что дух вышибло. Однако, судя по мутному взгляду, радоваться было рано.

- Тебе лучше? – оба одновременно подали голос, в следующую секунду засмеявшись.

- Да, твое замедленное падение лучше всяких знахарских трав помогает, - все еще не мог отсмеяться нек, хватаясь за живот и стирая выступившую слезу.

- Прости. Ты, наверное, не слабо перепугался, да? В вашем мире нет оборотней? – кусая подушечку большого пальца, Кан намеревался отвлечься на боль от острых резцов: ибо к его огромному сожалению сердце ухнуло куда-то вниз, когда Хэйви улыбнулся. Нет, он и прежде пару раз видел, как смягчается его серьезное лицо, как уголки бледных губ слегка приподнимаются. Но сейчас это «усугублялось» запахом. Двайн не был великим врачевателем или Господом Богом, чтобы убрать аромат течного омеги вовсе, только слегка заглушить. И это действовало на Кана, как медленный яд. Проникая в каждую клеточку через поры, продвигаясь по венам и сосудам к учащенно бьющемуся сердцу. Слава прогрессу, что интоксикация пока не затронула мозг. Но он, вероятно, станет следующей целью отравляющего запаха.

- Скорее удивился. Вы, наверное, очень сильные в своей настоящей форме? – заглядывая собеседнику в глаза, кот принялся уничтожать запасы хозяина дома, жутко проголодавшись за пару часов отключки. Течка, знаете ли, отнимает очень много сил, а еда, горячая, ароматная, не должна пропасть даром!

- Верно. Сильные и жутко агрессивные, - подтвердил чужую догадку Кан, привстав на локтях, чтобы хоть высушить волосы, а то так недолго и простудиться. Простудиться. Волк фыркнул, вытираясь нано-полотенцем, что ему всучили пару месяцев назад в качестве презента на работе. Еще сотню лет назад никакому оборотню не страшны были ни дождь, ни слякоть. А теперь они принялись строить комфортные «умные» дома, разъезжать на самостоятельных автомобилях, совершенно перестав взаимодействовать с природой. Иммунитет падал. И Кан мог даже по себе это понять: в молодости, пока стая не согласилась перейти на общинный строй, оседлый и цивилизованный, все его стычки со вспоротым брюхом или расцарапанной мордой забывались так же быстро, как и зарастали раны. Как только же ему исполнилось тридцать, с регенерацией началась какая-то беда. И не только у него одного. Это беспокоило. Мощь, когда-то непобедимых воинов, угасала с каждым новым поколением, с каждым прожитым десятком лет.

- Здорово. Моему племени бы это помогло, - заметно приуныл белый кот, понуро глядя перед собой. Даже ушки опустил к влажным от дождя волосам.

«Боже, ну почему он с каждым часом делает все более милое лицо?» - спросил волка внутренний голос, готовый биться о стенки черепа внутри головы.

- Может, расскажешь мне о своем мире побольше? Вы кажетесь интересными зверьками, - жестом он предложил пойти наверх, попутно выискивая затычки для ноздрей. Все же за себя он не мог ручаться, слишком сильное искушение. А поддерживать хорошие отношения с сыном – наипервейшая задача отца. Хоть и непутевого отца. Желающего взять своего приемного ребенка. Позорище.

***

- С моими сородичами надо вечно ухо держать востро: так уж выходит, что если ты подался в охотники или занимаешься каким-то ремеслом, твоя добыча или изделие может быть отобрано любым односельчанином. Так как котят в помете рождается очень много, каждый в племени старается урвать себе кусок, чтобы выжить. Считается, что если ты пережил рубеж семи лет, значит, сможешь выжить в дальнейшем. Родители редко когда заботятся о своем отпрыске по прошествии года. Хотя если тот подает надежды, ему стараются отложить больше пищи или приберечь молочка, - при этом Хэйви облизнулся, мурлыкая. В свете новых фактов его агрессивная форма обжорства имела смысл. Нет, его отец так же ратовал за одинаковое отношение в стае, что к своим сыновьям, что к чужим. Выживает сильнейший. Таков закон природы. – Кроме ежедневной рутины мы обычно активно взаимодействуем с соседними мирными племенами: сватаем своих свободных омег или альф, чтобы потомство рождалось менее болезное.

- А как же ты оказался не окольцованным? – пытался пошутить волк, внимательно вслушиваясь в нестройный рассказ.
- Ты хочешь сказать, непомеченным? – махнул белым хвостом нек, придвигаясь ближе. Оборотень машинально отодвинулся к краю постели, на которой они лежали, напоминая настоящую семью. Теперь кота не понимал уже волк. – Понимаешь, у нас омега перестает считаться свободным, когда на его шее красуется чья-то метка. Обычно при спаривании альфа умышленно прикусывает тебе кожу на шее, оставляя след от зубов. Такого, помеченного неко уже никто не посмеет тронуть или принудить к чему-либо. Хотя, если ты раб, то могут быть и исключения.

- Раб? – переспросил удивленный серый волк, изогнув бровь. Коты всегда ему казались миролюбивыми божьими одуванчиками, которые и мухи не обидят. А тут выясняется, что в ином мире существует рабство.

- Да. В последнее время локальные войны – обычное дело на нашей земле. К примеру, я чудом бежал из плена. Остальных, скорее всего, либо уже пустили под нож, либо принудили к мерзкому занятию, - поежился рассказчик, зажмурив глаза и поморщив свой небольшой нос.

- Кошмар, - подумав, что его ребенка могли изнасиловать (опять?! Вокруг одни педофилы), оборотень сжал кулаки, мысленно пожелав всем извращенцам гореть в аду. Захотелось тут же как-то утешить сына, отвлечь от этих невеселых воспоминаний, обнять в конце-концов. Что Кан и сделал, совершенно забыв, что они лежат на кровати, у Хэйви в самом разгаре течка, а сопротивляемость организма серого волка на нуле из-за переохлаждения.

- Кан, тебе лучше уйти. И подпереть дверь чем-нибудь с той стороны, - совсем тихо прошептал неко, вцепившись в одежду оборотня своими выпущенными коготками.

- Что? Почему? – все еще поглаживая мальца по белым волосам, переспросил хозяин дома.
- Потому что хорошие дети не желают своих родителей, - пробормотал раскрасневшийся кот, упираясь ладонями в расцарапанную грудь желтоглазого волка. – Пожалуйста, уходи, иначе я за себя не ручаюсь, - простонал мальчик. Повисла неприятная нервирующая пауза. Один хотел помочь другому, но оба стеснялись заговаривать об этой помощи.

- Надо просто отвлечься на что-то, м? – и этим «что-то» оказался весьма себе звучный дверной звонок, оповещающий о позднем госте. Или раннем, смотря как посмотреть на время. Как выяснилось, эти двое проговорили аж до пяти утра. С одной стороны, это вселяло крохотную надежду на то, что Кан сможет впоследствии спокойно переносить эти крышесносные течки своего будущего сына, а с другой - он хотел повеситься: слишком уж он отвратный папаша, раз так быстро бежит дверь отворять.

- Ку-ку, - на пороге, едва ли не сливаясь с рыжими всполохами рассвета, стоял давний его хороший друг и коллега, его упрямые коротко стриженные каштановые волосы напоминали иголки ежа, торча во все стороны света. По слегка измятой рубашке, закатанной чуть выше локтя было ясно, что Келран, сын погибшего друга отца, снова работал до тех пор, пока из офиса его не вывел ночной сторож под белы рученьки. – Позволишь войти? Ты, вроде как, не выглядишь заспанным. Бессонница? – Тут же миллион вопросов посыпался из оборотня, как из рога изобилия. В этом был весь он: быстрый, маневренный, смекалистый, быстро обучаемый, приспосабливающийся под любые изменения.

- О да, конечно, входи. Ты, как обычно, работал сверхурочно? – закрывая за нежданным посетителем дверь, Кан поспешил на кухню, дабы предложить коллеге промочить чем-нибудь горло. – Виски, скотч, вино?
- Если можно, воды, - устало улыбнулся шатен, падая на диван. Потягиваясь и разминая затекшую шею, давний знакомый благодарно кивнул, получая свой стакан с прохладной водицей.

- Так какими судьбами? – не сказать, чтобы третий по силе волк был учтивым и гостеприимным. Скорее, даже с таким человеком, которого знал с младенчества, он кое-где да заговаривал грубовато. Он часто жалел, что не может быть таким же деликатным и общительным, как Келран, но изменить свое поведение никак не получалось.

- Я вот по какому поводу. Ты, наверное, уже слышал о том, что в нашем подразделении завелся крот? И, судя по всему, его не так быстро раскроют, как хотелось бы. И пока твой отдел безопасности кипишит и бездействует, получая тумаки от начальства, я предлагаю самим вычислить падлу. Кан, только представь, сколько УЖЕ информации этот мерзавец слил! Все наши усилия впустую, десять лет коту под хвост, - фыркал и начинал закипать собеседник. Зная его ответственный (иногда излишне щепетильный) подход к работе, серый волк мог себе представить, как давний друг рвал на себе шерсть, услышав от секретарши эту «радостную» новость.

- Мешать официальному расследованию? Рискованное дело предлагаешь, брат, - Кан уселся напротив гостя, почесав отросшую щетину на лице. Он прекрасно знал, что пока регламентированная и давно отлаженная процедура не будет завершена, в ситуацию не имеют права вмешиваться извне. Но недавнее известие повергло, наверное, каждого в шок. Ведь если работаешь в такой серьезной структуре, то ожидаешь от коллеги, что он прикроет твою спину. А не прикроется ею. Теперь все походили на зверей в вольерах: загнанные, растерянные, осторожно разговаривают в курилках. Каждый думает на сослуживца. А самые послушные и успешные первыми подверглись тщательной проверке.

- Я голодный, - тихий мягкий голосок отвлек их обоих от какого-то ступора, ибо оба впали в глубокую задумчивость.

- Кан, кто этот ребенок? – переменился в лице шатен, обернувшись на мяуканье.

- О, святой прогресс, Хэйви, я разве тебя не просил оставаться в своей комнате? – но по испарине на лбу и трясущимся рукам стало понятно, что вопросы излишни, ибо существо с белым хвостом и ушками-треугольничками пребывало в прострации.

- Так ты нас представишь? – Келран, у которого едва ли пар из ушей давеча не валил, сам подошел к новому обитателю этой холостяцкой пещеры, осматривая занятное создание.

- Это Хэйви, неко. Гость…м… я собираюсь усыновить его. Он вроде как мой дальний-дальний родственник. Там такая трагичная история – все в племени погибли, он один остался, - начал сочинять на ходу желтоглазый вымотавшийся мужчина. Бессонная ночь давала о себе знать. Да и вообще врать он не умел хорошо, стоило бы раньше озаботиться о легенде кота.

- Приятно познакомиться, - с этим его каштановые взъерошенные волосы поползли по плечам вниз, а сама голова склонилась к руке охотника, губы коснулись руки того, кто в трезвом состоянии бы, не задумываясь, отрезал ухо за такую вольность. Но сейчас Хэйви лишь застенчиво охнул, отдергивая лапку. – Примите мои искренние соболезнования. И обращайтесь ко мне, если понадобится скорее узаконить ваши отношения, Хэйви, - выдохнул волк, распушив перья перед котом. Ах да, белоснежный сожитель Кана все еще одурманивающее пах. Вот только озабоченного и влюбленного Келрана ему в доме для полного счастья не хватало. Просто-таки флэш-рояль*, господа.

* - отсылка к комбинации в покере. Когда выпадают настолько удачные карты, что они одной масти, да еще и старшие.

Поиск по сайту: