Глава 19. Перед тем, как навсегда расстаться

Как известно, время – коварная сучка. И дни, часы, минуты – ее верные приспешники –, имеют свойство бежать с такой скоростью, что ты не успеваешь ничего, решительно ничего сделать. Время точно песок проскальзывает сквозь пальцы, а ты кидаешься то в одну крайность, то в другую, надеясь, что все успеешь. Примерно в таком состоянии пребывал Чрезвычайный Посол в середине слишком короткой недели. Его стол, обычно равномерно устланный ровными стопочками папок с бумажками (да, даже в тот прогрессивный век, в котором они жили, бумажная волокита и бюрократия никуда не ушла), электронными файлами и прочим барахлом, сейчас походил на что угодно, только не на хорошо организованное рабочее пространство. Несмотря на то, что на его секретаре и правой руке Бони, лежала бòльшая часть отчетов и тому подобной волокиты, связанной с переводом, сам Нирин никак не мог отделаться от ощущения, что треклятые бумажки только прибывают, стоит разделаться с парочкой из них. Там был и бюджет за прошедший год, и чеки (без своих копий и печатей… черт бы их побрал, куда спрятались?), и какие-то личные записки, записи старых бесед (почему-то выдранных из его записной книжки). Ворохи белоснежных и уже пожелтевших листков ко всему прочему взлетели наверх, стоило сквозняку ворваться в рабочий кабинет оборотня, на что он взревел.

- Какого черта творится в моем доме?! Кил, снова ты со своей уборкой? Прекращай это, нам скоро отсюда выселяться! – но это был всего лишь Руфи, влетевший в отцовский кабинет с такой довольной мордахой, что у отца закралось опасение, что она треснет по швам.

- Бони только что передал мне это. Он ожидает тебя внизу, позвать или отпустить? – запыхавшись, протараторил один из близнецов, довольно пританцовывая на месте и протягивая заветную идентификационную карточку на Килрана. Естественно с новым фото загорелого мужчины на ней.

- Пусть идет себе с миром. Поблагодари его и попроси не опаздывать в субботу в аэропорт, - сдержанно произнес взрослый волк, удерживая близлежащие ноты* обеими руками. Хоть в этом и не было необходимости (секретарь всегда до безобразия пунктуален), Нирин решил все равно напомнить о важности их отлета. Да и ко всему прочему, для Бони эта поездка обратно на Родину должна была оказаться неожиданностью, ведь секретарь обычно живет и действует автономно от Посла. Но именно этого смышленого парня Нирин пожелал взять с собой. Уж очень он хорошо все схватывает. Да и неплохо бы было подготовить себе хорошую замену на будущее, если вдруг его собственные сыновья не выкажут желания пойти по стопам отца. А они могут выдать такой финт.

Эти мысли всегда беспокоили вдовца, начинавшего стареть. Не то, чтобы они были глупы и недостаточно изворотливы для дипломатической службы. По-хорошему кто угодно ухватится за такую возможность: власть, положение, почет. Чего еще желать? Но только не строптивые три сыночка. Одна их выходка с любовью к мужчинам чего стоит. И если у близнецов всегда было все шиворот-навыворот (ради того, чтоб позлить отца), то от Сулы он такого не ждал. Честно говоря, от младшенького вообще никто ничего не ждал. Он рос оберегаемый всеми членами семьи, слишком мягкий, слишком избалованный. Такого никто не послушает, он не будет звучать убедительно или напористо. Тут нужно уметь приспосабливаться, считывать реакцию противника за мгновение, просчитывать ходы. А у Сулы не тот склад ума.

Нирин уже сканировал подписанные бумаги, раздумывая над кандидатурой Гуфи на пост атташе (после окончания дип. академии на Западе: говорят, там прекрасная военно-морская академия – как раз подходит для военного атташе), когда его телефон зазвонил. Мужчина с медовыми глазами уже было подумал, не забыл ли что Бони. Но голос на том конце провода оказался не секретаря.

- Нирин, это Кан. Еще помните такого? Как ваши дела? Ходят слухи, что в скором времени мы уже не сможем иметь удовольствие видеть вас у себя в гостях, - в добродушной форме поприветствовал его безопасник. Конечно, слухи, ага. Об этом Кан узнал еще в понедельник из отчета разведки. Естественно, назначения никогда не носили секретного характера, однако все складывалось на руку беглому заключенному. И главной задачей серого волка сейчас было выяснить точную дату отлета, дабы не допустить побега на территорию, где законы Северных Земель не имеют силы. Это будет самым дерьмовым раскладом для Кана.

- О, дорогой мой, ну как же я мог забыть?! Плоды наших трудов теперь пожинают еще вчера никому ненужные полуформенные. И все это изменилось за одну ночь, - дипломат старался как можно спокойней говорить это, дабы не выдать своего недовольства ситуацией. Да, он ошибся и кое-чего не понял. Но это поправимо. Не все еще разрешено этим изгоям общества. Да и дифирамбы на Родине слегка смягчили гнев Нирина.

- Уверен, вас будут чествовать на Юге, как реформатора и дальновидного деятеля, - продолжал умасливать собеседника желтоглазый, откинувшись на спинку кресла, сидя в своем кабинете.

- Да. Жаль, что я не успел сделать больше здесь, - деланно вздохнул оборотень, сощурив глаза и сжав кулаки. – Но, тем не менее, как себя чувствует ваш …хм, сын? Я слушал, что он находится в интересном положении, - этим вопросом Посол хотел узнать реакцию Кана на сам факт беременности своего любовника. А вообще Нирин дар речи потерял, когда Руфи прощебетал об этом Гуфи за обедом. Надо ли говорить, как сильно это безобразие раздражало закоренелого консерватора? Мало того, что они посмели насмехаться над институтом семьи, позволив себе мужеложство, так теперь этот драный кот еще и понес. Как вот только? Что там за родословная у семьи Кана? Да и ко всему прочему обрюхатить собственного приемного сына – что с этими северянами не так?

- О, так молва уже судачит об этом? Что ж, неплохая реклама способностей полуформенных. Хэйви в добром здравии, спасибо, что спрашиваете. Сегодня-завтра врачи прогнозируют роды, - это, надо сказать, на минуту выбило из седла безопасника. Как только он слышал сочетание «Хэйви» и «беременный», мозг отключался и начиналось слайд-шоу из тех милых картинок неко с животиком.

- Да что вы? Как мило-то, - поняв, что он снова вот-вот взорвется и наговорит гадостей будущему папаше, дипломат кашлянул.

- Да, согласен. Это самое чудесное, что мне когда-либо доводилось видеть. Но, честно говоря, мне больше хотелось бы полюбопытствовать, смогу ли я, скажем, в воскресенье наведаться к вам с прощальным визитом? – закусил губу серый волк, выжидая ответной реплики. Он умел прощупывать почву. Вот только дипломат тоже не лыком шит, он профи в деле увиливания от прямого ответа.

- Я бы с удовольствием раздавил с вами бутылочку-другую. Однако, боюсь, в воскресенье меня уже не будет, так как меня переводят в другое посольство. Ну, знаете, внезапные направления в неблагоприятные земли, - попытался увильнуть взрослый оборотень.

- Да-да. Это начальство умеет устроить приятную жизнь. Даже не представляю, каково это, обустраиваться на одном месте и через 5 лет снова уезжать, начиная в другом городе все заново, - как бы продолжил невинный разговор ни о чем начальник отдела безопасности, потирая виски.

- Это не так сложно, если вся твоя жизнь проходит в таком ключе. Ко всему довольно быстро привыкаешь, - отнекивался отец семейства. А сам только сейчас понял, что зря ляпнул так конкретно про воскресенье. Это, черт возьми, был наводящий вопрос, этот стервец обхитрил его, пытаясь понять, в какой день они улетают!

- Тогда стоит пожелать вам удачного пути сейчас, господин Нирин? Мягкой посадки, - елейным голоском проворковал серый волк, вешая трубку. Посол пялился на мобильный еще какое-то время, осознавая, что теперь их предприятие по перевозке преступника через границу под угрозой срыва. Более того, если Кан пронюхал о том, что Кила укрывает семья Нирина, он подвергает опасности своих мальчиков в первую очередь, и свою репутацию – во вторую. Надо было что-то быстро делать, менять, перекраивать. Что-то предпринять, чтобы ищейка не добрался до них субботним утром.

- Бони, быстро ко мне. Свяжись с аэропортом и отмени бронь на наши места, - на разжевывание всех «почему» и «зачем» просто не было времени. Так что телефон тут же выключили, несмотря на посыпавшиеся оттуда (как из рога изобилия) вопросы.

***

Тем временем, пока утро среды медленно перетекало в день, Хэйви начинал испытывать странные боли в районе поясницы и живота, чем вызывал беспокойство вездесущей голограммы. Мио уже раз двести предлагал белому коту лечь поспать, поесть, погулять, принять болеутоляющее. Но нек на него только шипел, жалея, что нельзя оцарапать.

- Заткнись. И без тебя тошно, - процедил сквозь сцепленные зубы охотник, крича от раздирающей боли. Он едва не брякнулся от новой вспышки на пол, но вовремя удержался за книжный стеллаж.

- Вызвать хозяина на дом? Вызвать Двайна за тобой? Может, приложить льда или грелку? – вновь закудахтал и забеспокоился блондин с волнистыми волосами.

- Нет, не надо. Может, оно само пройдет, - честно говоря, Хэйв и сам в это не верил. Но пока воды не отходили или не расширялся проход, то кого-то беспокоить кот не хотел. Как будет стыдно, если все прибегут посреди рабочего дня, а у него просто несварение? Правда, уже через 10 минут толкания детей в животе, нек все же убедился, что это никакое не несварение. Может, они так реагируют на изменчивую по весне погоду? Или они хотят довести своего папочку и заполучить преждевременную трепку?

- А ну, успокоились там, оба! Я кому сказал? А-а-ах, черти что творится. Мио, мои дети меня не слушают даже в животе. Что будет, когда они родятся? – омега встал на четвереньки, скуля и желая доползти хотя бы до дивана, чтобы прилечь и хоть немного разгрузить спину: живот совсем тяжело стало таскать.

- Ты будешь прекрасной мамочкой, так что успокойся. Они ведь тоже чувствуют твое беспокойство, - умный дом попытался отвлечь несчастную роженицу разговором.

- Я не мама, я омега, - снова простонал белоснежный котик, напоминая теперь высокий холм, лежа на спине.

Все же вечером, когда Двайн обнаружил стонущего и кричащего папашу, придя на стандартный осмотр пациента, он настоял на госпитализации.

- Это никуда не годится. Возможно, совсем скоро дети попросятся наружу, а ты тут решил поиграть в скромницу. Поздно, да и не идет тебе эта роль, - цыкнул на начавшего было возмущаться Хэйви. Правда, Кан настолько оперативно собрал сумку для родов, что охотнику и не оставалось больше ничего, кроме как проковылять в машину лаборанта. Под обе руки его держали волки. Безопасник поцеловал на прощанье в лоб своего возлюбленного, трепетно обнимая и прощаясь с детишками до их появления на свет.

- Я люблю тебя. Если что-то понадобится, мой телефон вы оба знаете, да? – обратился он со второй фразой к закатившему глаза Двайну и всхлипывающему от боли Хэйви.

- Кан, я боюсь, - затрясся омега, впервые показывая своей паре слабость. – А вдруг они не родятся? Или еще хуже – я умру от боли? Нет, Кан, я не смогу! Нет, правда, я не смогу родить тебе детей, давай вытащим их из меня, а? – взмолился перепуганный ушасто-хвостатый, вцепившись в руку мужа.

- Эй, эй, милый. Посмотри на меня, ну? Котенок, ты сильный. Ты самый сильный мужчина из всех, кого я когда-либо встречал. Ты храбрый и даже надираешь зад всем тем, кто крупнее тебя в два раза! – на это плачущие глаза омеги прояснились, и он усмехнулся, вспоминая это. – Вот, так-то лучше. И, кроме того, наши дети не доставят своему папочке невыносимую боль, а Меган проведет все под анестезией. Двайн и Сэт будут рядом. Будут говорить этот несусветный бред, чтобы ты не думал о плохом. А я приеду к тебе, как только у тебя начнутся роды, клянусь! Мы сможем. А знаешь почему? Потому что мы, черт возьми, любим друг друга сильнее и искренней, чем весь этот ебанутый мир. Слышишь? Я не смыслю жизни без тебя, детка. Так что потерпи, осталось совсем немного.

Весь этот словесный понос из поддерживающий и приободряющих фраз был прерван не выдержавшим и едва снова не расплакавшимся Хэйви, который запечатал рот Кана своим. Нек притянул своего суженого и целовал так крепко и пылко, как в последний раз. Как если бы они расставались на месяцы, годы. Так страстно, чтобы губы любовника горели еще долго, напоминая о том, кому они принадлежат.

А потом Двайн просто захлопнул дверцу у пассажирского сидения и покатил по направлению к больнице, на ходу звоня Меган и спрашивая, на месте ли она. У Кана же было еще дело, не требующее отлагательств.

* - одна из разновидностей дипломатических документов, какими дипломаты обмениваются в ходе переписки внутри дип.корпуса и между посольствами/консульствами/представительствами.

Поиск по сайту: