Глава 20. Вечный девственник

Сула едва сдерживал улыбку. Его вот-вот должно было прорвать на громкий затяжной приступ хохота, губы уже не болели от усилий, с каким подросток пытался сохранять серьезное лицо. На лоб ему со всей дури хлопнули мокрый, плохо отжатый компресс и приказали лежать смирно.

- Господи, ну почему ты такой дохляк? – суетясь на кухне с чайником и шурша какими-то пакетиками, хозяин дома сам на себя не походил. Нет, внешне шатен оставался такой же задницей, но по каким-то жестам или нервно сжимающимся и разжимающимся кулакам становилось понятно, что юрист сильно распереживался за юношу. Было тому причиной высокое положение отца, обеспокоенность собственной безопасностью или простое человеческое сострадание – все, что угодно, кроме первого и последнего. Рыжий волчонок бы поспорил с любым на кругленькую сумму, что появись у Килрана свои дети, он бы сожрал их на завтрак, провинись они, и не поморщился бы наверняка. – На вот, выпей, - пока Сула пребывал в глубокой задумчивости, ему в руки самым небрежным образом сунули высокий стакан с какой-то красной дрянью. Правда, к счастью пациента-неудачника, на вкус бурда оказалась кисло-сладкой.

- Что это? – морщась и пытаясь отплеваться, Сула лишь навлек на себя больший гнев озадаченного юриста. Тот сам начал поить несчастного, шлепнув по рукам, чтобы не отбивался.

- Каркадэ. Тонизирует и является неплохим жаропонижающим. Так что, не зли меня, - вливая в глотку это пойло с поистине расчудесными свойствами, оборотень быстренько ретировался. – Полежи спокойно немного.

Оказавшись в своей спальне, первым делом мужчина зашторил окна. Затем, замерев посреди комнаты, шатен в сто десятый раз поправил на себе одежду, через миг уже взъерошивая свои коричневые прядки на голове. У доверенного ему ребенка так сильно билось сердце, и этот парнишка так кричал, будто из него душу вынимают! В ушах до сих пор звенело. Нет, для Кила это не было сюрпризом, вспоминая собственное первое превращение, он крупно дрожал, прекрасно понимая весь ужас положения молодого человека. Но чтобы люди так кричали – он впервые видел такие судороги и вой. Удивительным как раз-таки было то, что Сула не принялся крушить все вокруг, впадая в беспамятство, как происходило с некоторыми юными оборотнями в их первую линьку.

Все же раньше все было не так. Традиции, стая – вот чему подчинялись все без исключения. Волчата воспитывались младшими дядюшками или же тетями. Обычно эти оборотни не имели детей или лишились оных во время очередного сражения за территорию или пищу. Все обстояло весьма прозаично: борись, дерись и становись сильнее, иначе не выжить. Разрешалось выцарапывать свежее мясо из чьей угодно глотки (естественно, не вожака и не из пасти его семьи), хитро обходить сверстников во время учебы, упрашивать взрослых взять тебя на охоту, чтоб скорее поднатореть в незаменимом и жизненно важном навыке – убийстве слабых или больных травоядных. Именно благодаря тому, что тело и дух закалялись с малых лет, в полнолуние молодые оборотни легче переносили муки трансформации. Юному организму предстояло стерпеть пытку от в прямом смысле слова вывернутых наизнанку сухожилий, деформировавшихся костей и выдержать перегрузку кровеносной системы. Конечно, добрая половина неокрепших волчат погибала, но выжившие становились настоящими воинами: сильными, бесстрашными, беспощадными.

Так почему один из таких, кто еще помнит, каково это – жить в стае и подчиняться лишь инстинктам и субординации (в зачатке), теперь так дрожит, хватаясь за грудь, будто в припадке? Неужели ему, пардон, жаль этого нерасторопного идиота? Такое вообще возможно?

«Соберись, тряпка! Он здоровый обалдуй, он уже через час и забудет думать о случившемся», - убеждал себя мужчина, нарезая круги по небольшой комнатке. Но одна только мысль о том, что под его чутким руководством превращение потерпело фиаско, приводила Килрана в уныние.

«Нет, надо с этим завязывать», - продолжал свой внутренний монолог волк, испугавшись самого себя. Чтобы он испытывал эти глупые чувства к какому-то мальчишке? О нет, сэр! Сейчас он должен был сконцентрироваться на своей мести одному расслабившемуся безопаснику. Именно! Почему эта важнейшая задача вдруг ушла на второй план?

- Собирайся и дуй в машину, - буквально просвистев быстрее ветра по большой гостиной, где солнечные лучики играли с друг дружкой в догонялки, перепрыгивая с одной поверхности на другую, юрист сгреб в охапку все пожитки подростка, не оставляя тому никакой возможности на возражения или возвращение.

- Что? Почему так внезапно? – только и успел пролепетать рыжий Сула, когда за ним закрылась дверь. Уж точно не так себе представлял он прощание с этим домом, где столько всего произошло за такой короткий срок. У него за всю жизнь такого калейдоскопа событий не было, сколько стряслось за эту неделю. И где-то на задворках сознания подросток бы согласился это все повторить. Но один взгляд на раздраженного Кила – и все становится ясно без слов.

Ехали они молча всю дорогу. Юрист то и дело ерзал на водительском месте, подпирая подбородок рукой и пялясь в окно, будто за стеклом что-то новое можно было увидеть. Все те же пейзажи безжизненного урбанистического мира, ни единой зеленой проплешины живой природы. Как же он скучал по лесу! Только сейчас до него дошло, что все эти годы, кроме осточертелой работы, вечного второго места и жизни в тени своего «лучшего друга детства», его душила мертвая атмосфера. Он вырос свободным волком, каждый божий день наслаждаясь пением разноцветных птиц и засыпая под мерный храп мохнатых собратьев. Природа стала ему сестрой: доброй и заботливой. Она подарила ему столько моментов радости, превосходства, счастья и ощущения вседозволенности, что нынешнее его положение не могло не сковывать его сознание и душу в мерзкие тиски безысходности. Это читалось в его загнанном взгляде, если бы, конечно, кто-то рискнул из подчиненных посмотреть в глаза юристу. Всем своим видом он иной раз кричал «вытащите меня отсюда!», но вовремя все это прятал поглубже в себя, как в бездонную, бесформенную суму, которая уже без того донельзя забита прочей рухлядью.

- Прости, что не сумел…в смысле, подвел. Ты так старался, - бессвязно промямлил Сула. Понять его было трудно еще и потому, что ладонью он прикрывал поллица. Да и к тому же, сейчас разговор не имел никакого смысла для взрослого оборотня. Остекленелыми глазами он наблюдал, как собеседник смотрит на него, слышал, как тот что-то бубнит, но был словно не здесь. Килран сейчас валялся в высокой траве на лугу, зажмурив от удовольствия глаза; лицо ласкал легкий бриз, а где-то на заднем фоне шумел океан.

- Приехали, вытряхивайся и шагай вперед, - процедил сквозь зубы шатен, когда автопилот уже третий раз своим механическим голосом произнес: «Вы прибыли в пункт назначения».

Но дверь им никто не спешил открывать: после недавнего бунта Мио, Кан с нескрываемым удовольствием все же вырубил революционера. И теперь, когда никакая работа, автономное управление дома и телефоны не мешали воркующим голубкам, Хэйви и Кан намеревались в кои-то веки посвятить этот день исключительно любви с большой буквы «С». Нек с самого утра распространял свой запах то тут, то там, ведя себя во время позднего завтрака более чем развязно; а привычная уборка дома подавно стала для серого волка испытанием на силу воли: кружащий с пылесосом белоснежный кот в закатанных шортах оборотня смотрелся мило и желанно. А стоило негоднику наклониться, чтобы всосать пыль в труднодоступных местах, так желтоглазый уже наяву видел, как эти самые бедра он приподнимает на уровне своего лица и дразнит чувствительную кожу, прикусывая ее легонько…

Когда обязательные мероприятия по приведению срачевника (который в общем-то Хэйви самостоятельно и развел) в божеский вид были вычеркнуты из списка дел на сегодня, пара плавно переместилась на близлежащую мягкую поверхность, коей оказался ковер в гостиной. Как только Кан принял горизонтальное положение, кот тут же грациозно лег сверху, приближаясь к лицу альфы и легко ведя приплюснутым кончиком носа по щетинистому подбородку мужчины. Волк на это лишь усмехнулся, перекатываясь с партнером на бок и запросто целуя охотника, что в ту же секунду довольно замурлыкал. Большие руки мужчины очень скоро со спины переместились на мягкую попку, наминая полушария с большим удовольствием, а губы оборотня все еще не отпускали из плена, лаская уста омеги. Хэйви, обрадовавшийся начавшей сбываться его эротической фантазии, прилип к своему избраннику так, что никакими потусторонними силами не оттащишь.

- Задушишь, - рассмеялся волк, оказываясь сверху на предмете ежедневного послеобеденного фапа, приспуская на себе брюки. Мужчина играючи преподнял бедра кота, чтобы уже начать головокружительное путешествие в страну наслаждения, как на полпути его вернули к реальности.

- Сделай вид, будто это не нам звонят, - задыхаясь от одной мысли о сексе с любимым, произнес охотник, выводя языком мокрую дорожку за ухом своего альфы. Одной рукой омега держал свое тело навесу, а свободной - неумело пытался ласкать вставшее достоинство партнера.

- Легко, - отозвался желтоглазый, наспех подготавливая возлюбленного, сдерживая внутри зверя из последних сил: внутри омега успел намокнуть, от чего звонкие «чпок!» не столько смущали обоих, сколько сильнее возбуждали. – Приготовься, - низким голосом протянул оборотень, начав плавно входить внутрь избранника. Первый донесшийся до Кана стон неко показался мужчине ангельской трелью. И так он залюбовался выражением личика Хэйви, что не услышал несвойственного своему дому скрежету.

- Вы что здесь, спите?! – «постучались» гости: в мгновение ока входная стальная дверь была вынесена, а прихожая наполнилась пылью, грохотом и чьими-то голосами. Хэйв сжался и на бессознательном уровне выпустил когти, от чего оборотень заревел и толкнулся в него полностью. Охотник взвизгнул и, попытавшись выбраться, обнаружил стоящих и наблюдающих за ними двух идиотов в клубах бетона или чего-то подобного. Полуголый раздраженный кот, жалеющий в данную секунду, что никакого колющего-режущего оружия при себе не имеет, ринулся вперед (наплевав на свою наготу), желая придушить Килрана.

- Мы тут как бы и пытались спать, - откашливаясь и скорее натягивая на себя домашние брюки, мрачно пробубнил серый волк. Сула поднял тяжелую входную дверь, приставив ее к стенке и проскользнул в кухню, представляя, как им сейчас за незаконное (а главное – необдуманное) вторжение влетит. Неко, с удовольствием оставлявший ранки от острых несточенных когтей на лице шатена, и не собирался униматься. Уже подоспевший на помощь другу Кан безуспешно пытался снять любовника с собрата. Но удалось это ему только тогда, когда в воздухе запахло жареным картофелем. Животное внутри постепенно успокаивалось. Естественно, Хэйв напоследок позволил себе пнуть в колено главного обломщика его несчастной сексуальной жизни, ведь где это видано, чтобы омегу лишили девственности, но не довели начатое до конца?! Белоснежный охотник чувствовал себя посмешищем всех времен и народов.

- Чтоб тебе пусто было, - сплюнул кот, принимая предложенные хозяином дома шорты. Естественно, теперь все они были в смазке омеги, но сейчас лучше это, чем сверкать своим полувозбужденным хозяйством. – Что мы вам сделали, что вы сюда наведались именно сейчас?! – продолжал истерить Хэйв, даже пока ел приготовленный поздний обед. Кстати, готовил рыжий подросток, от чего все обомлели. Видимо, недельная муштра Кила не прошла даром.

***

Когда все успокоились – а под это определение подпадали в основном двое: сокрушающийся про себя Кан относительно необходимости покупки новой двери, и неко, обозленный на весь белый свет за свой недосекс.
- Еще раз напомни мне, что привело вас в мой дом? – Кану впервые захотелось курить. Причем скурить эдак целую пачку, настолько его колотило. Черт, с работы приходит уже четвертое сообщение о неполадках в системе (мелочь, но далеко не самая приятная), к желанному телу так и не дали толком прикоснуться, Хэйви убьет его.

- Срок вышел, возвращаю тебе подопечного, - Кил оперся о дверной косяк как-то особо хмуро произнося каждое слово. Безопасник даже в какой-то момент перестал читать вновь пришедшее сообщение, подняв глаза на друга.

- Что-то случилось? – по привычке сохранив отчет системы в папку «важное» парой касаний, серый волк внимательнее принялся рассматривать юриста. Вроде бы обычный Кил, но что-то его будто бы не давало покоя.

- Откуда такие вопросы? Лучше скажи, чего это твой телефон разрывается от сообщений? – хмыкнул взбодрившийся друг, проходясь по кабинету старшего мужчины. По подоконнику уже сползал оранжевый отблеск солнечного диска. Было где-то около четырех: отличное время, чтобы вернуться домой – еще можно успеть привести свои мысли и чувства в порядок, съесть горячий ужин и подумать о дальнейших действиях.

- А, это? Наша программа безопасности что-то начала шалить. Видимо, Коди ее удаленно тестирует или что-нибудь в этом роде. В любом случае, он уже прислал мне «не беспокойтесь об этом». Что бы это ни значило, - пожал плечами оборотень, выдыхая. Теперь, кроме работы, редких встреч с омегой ко всему этому хаосу прибавится и временный иждивенец. Который не прочь приударить за его Хэйви.

- Смотри, вдруг вы прохлопаете важный момент, - голосом наставника вкрадчиво проговорил собеседник, уже открывая дверь, дабы убраться восвояси. Всё в этом доме начинало нервировать его: голоса на первом этаже, запахи, слишком хорошая погода и даже смех Сулы. Почему он улыбается, когда Килран уже готов уйти?

«Боже, я ведь уже не маленький», - поймав себя на мысли, что он психует по пустякам, что совершенно ему не свойственно, шатен поднял ворот плаща и сел в машину.

- А ну, поставь на место кастрюлю! – взревел кот где-то за его спиной, когда мужчина уже отъезжал от знакомого дома. Настало время для последнего хода Кила, окончательного, разгромного. Ничто не должно было отвлекать его.

Поиск по сайту: