Глава 8. Выбирай или будешь съеден

Белоснежный кот уже с пару минут сидел под громоздким письменным столом, подтянув к груди колени и совершенно не понимая, как все так вышло. Он просто хотел есть, как обычно, а вышло, что навредил Кану. Ведь в одной из их бесед, еще до течки, неко интересовался укладом этого странного мира. Оказывается, людям-волкам строго настрого запрещалось даже думать о том, чтобы спариваться с себе подобными. То есть, для этого существовали самки – так их во всяком случае называл желтоглазый серый волк. Это те, что замещали омег, имея идентичные функции, но выглядели слегка иначе. Хэйви даже потрудился отрыть в какой-то из электронных книг более подробную информацию об этих диковинных существах. Детородные органы, молочные железы – все было совершенно отлично. Но, к слову сказать, куда лучше придумано матушкой Природой. А коли тут такие законы (а законы – единственное, что почиталось его родным племенем так же страстно, как только что освежеванный олень), то нек не смел их нарушать. И теперь он чувствовал, что очень сильно подвел доверявшего ему оборотня.

Всему виной эта треклятая течка, наказание какое-то, а не дар богов! Теперь Килран по тому же закону обязан доложить об увиденном, а дальше по вине Хэйви Кан потеряет все: честь и достоинство, дом и работу. Друзья отвернутся от него. Всё это кот прекрасно понимал, когда лишился покровительства родителей и стал простым охотником, несколько раз проваливая испытание на место в охране замка. По правде говоря, он в какой-то степени был счастлив, что волшебные воды озера перенесли его в этот занятный мир, потому что дома над ним издевались, отбирая бòльшую часть добычи. Приходилось сутками пропадать в самой чаще леса, замирая неподвижной статуей, выжидая, карауля и лелея крохотную, затухающую надежду, что когда-нибудь он сможет стать сильнее, выносливее и крупнее, чтобы его зауважали сородичи. К сожалению, он уже не узнает, как они там: выжили, дождались ли подмоги или погибли от рук более ловких нек.

- Хэй, грустишь? – перед ним появилось спокойное лицо малознакомого волка с распушившимися коричневыми волосами. Кот лишь кивнул на это. Как-то совестно было смотреть прямо в эти глаза оборотню. Они словно читали тебя с какой-то досадной легкостью. И не скроешься же. – Я, наверное, напугал тебя, да? – Килран потянулся к лицу молодого охотника, от чего тот напрягся, внимательно следя за рукой, от чего юрист прыснул, начав смеяться и, наконец, убирая белую прядь с лица, выбившуюся из общей прически тяжелых волос. – Нечего меня чураться. Я давний друг Кана. Другими словами, я на вашей стороне, не выдам, - при этих словах кот облегченно выдохнул, прикрыв глаза. Значит, это не фатально. Но стоит быть осмотрительней в следующий раз. Ведь Кан, наверное, чувствует себя отвратительно рядом с ним в эти дни. А уж когда Хэйви описывал, что конкретно происходит с его организмом, и как зад обильно истекает смазкой, краснея и припухая в развеселые пару дней гона, серый волк как-то странно сглотнул, покраснев. Видимо, едва успел подавить тошноту. И кот не мог его винить в отвращении. Он сам готов был лезть на стену от всех этих адских мучений, когда голова отключается, словно под дурман-травой шамана-лекаря, а тело само по себе действует.

- Могу я присесть рядом? – не дожидаясь разрешения шатен сел почти впритык, так как особо места под столом нет, прижался плечом к плечу. Хэйви старался не подавать виду, что такая близость ему не по душе. Еще чего хорошего, накинуться, как вроде бы спокойный Двайн. Тот уже больше и носа не кажет. Во всяком случае, кот ничего не помнил – все это красочно описал ему в мельчайших подробностях будущий отец. Видимо, фраза из детской сказки «не ходите, дети, в Африку гулять» могла быть сказана именно таким сердобольным родителем. Теперь молодой охотник с ужасом начинал осознавать, что этот «отец» заменит с лихвой и мать.

- А как вы познакомились с Каном? – спросил Хэйви первое, что пришло в голову. Тишина его как-то угнетала, да и мысли тут же начинали копошиться в голове, активнее жуков в навозной куче. Все же единственным плюсом течки было то, что мозг выключали, и наступала темнота. Неплохой такой отдых для тех, кому плевать на последствия таких сомнительных приключений.

- О, это было очень давно. Наши отцы, еще когда община не завоевала наш клан, заставив жить цивилизованно, были дальними родственниками, а ладили меж собой еще лучше родных. Посему логично, что мы часто виделись, вместе охотились, росли, учились всем необходимым навыкам. С Каном многим непросто найти общий язык. Ты, наверное, уже это заметил? Он упертый, немногословный, подозрительный. Чтобы он подпустил к себе, необходимо чудо или тридцать лет знакомства, - фыркнул взрослый оборотень, проведя пальцем по пыльной ножке стола.

- То есть, вы не только лучшие друзья, но и родня друг другу? – мурлыкнул Хэйви, проведя по взмокшему лбу. Начинало становиться жарко от близости половозрелого мужчины. Все же лихорадка ушла, но не обещала, что навсегда.

- Именно. И теперь я должен сделать вас родственниками первой степени, - ухмыльнулся юрист, покосившись на раскрасневшегося котенка. Тот невольно облизывал губы, закрывая глаза и расстегивая верхние пуговицы свободной рубашки. Теперь стало жарко не только хвостатому, но и второму существу в этой небольшой комнатке.

- В нашем племени это бы посчитали плюсом, и назвали бы Кана надежным бойцом, - с серьезной моськой парировал нек. И только попытался возразить оборотень что-то в ответ, как услышал:

- Ты не мог бы открыть окно или того лучше выйти? Мне что-то нехорошо, - прохрипел кот, поднимаясь на ноги и тут же падая, больно ударяясь крестцом о плитку на полу.

- Что такое? Температура? – удивленно вскинул брови Килран, поражаясь, что еще несколько минут назад мальчуган выглядел абсолютно здоровым. Он начал ощупывать болезного, от чего тот как-то странно реагировал: то сожмется, то застонет, то зашипит, то губу закусит. Так странно на прикосновения еще никто на его памяти не реагировал. Может, это вирус какой неизвестный? А что – Хэйви раньше жил в совершенно другом климате, там и болезни скорее всего отличаются от здешних. Хуже всего было то, что разговор вышел какой-то короткий, когда в планах шатена было хоть немного разузнать о странном полукоте. Ко всему прочему теперь он еще и растерялся, взяв на руки стонущего без перерыва неко и носясь с этой ношей по запертой комнате, будто опаздывает на пожар.

- В комнату, пожалуйста, - взмолился белоснежный кот, цепляясь за рукав выглаженной накрахмаленной рубашки так крепко, что Килран взвизгнул от когтей на коже. Дважды просить не пришлось: телом сначала выбили дверь, которая так не вовремя заела, не поддаваясь никаким голосовым командам, а затем уронили на кровать, споткнувшись об задравшийся угол ковра. На все это с замиранием сердца смотрел Кан, высунув нос из-за угла. Он все еще опасался, что Хэйви злится на него и неправильно все понял. Хотя что он должен был понять, желтоглазый волк и сам пока не придумал. А друг оказался как нельзя кстати. Видимо, успокоил и отнес почивать на парчовую кровать.

- Ну, как он? – переживал хозяин дома, складывая руки на груди, как делают актеры в мыльных операх в самый драматичный момент серии.

- Жить будет. Заснул махом. Только я не понимаю: у него какая-то болезнь редкая – почему он вспыхнул, как спичка? – прикрывая дверь как можно тише, юрист проморгался, снимая с переносицы очки и укладывая их в нагрудный карман. Давняя привычка.

- Полагаю, это аклиматизация, - вовремя вспомнил умное слово Кан, выкрутившись. – Вчера мой знакомый врач осматривал его, - на слове осматривал волк сжал кулаки, желая в свободную минуту зайти на огонек к этому любителю «осматривать» ослабевших детей, - и заключил, что лихорадка канет в небытие через пару дней. Все равно на Хэйви никакие таблетки не действуют. Даже снотворное его организм воспринимает, как галлюциногенное средство, - усмехнулся мужчина, опираясь спиной о стенку возле ванной комнаты.

- Да уж. Непросто будет мальчонке. Ко всему прочему, ты здорово напугал его, - укоризненно покачал головой друг, хлопая по плечу Кана. – Если хочешь и дальше быть с ним в качестве отца, то думай, что делаешь. Теперь очень сложно что-либо будет объяснить Хэйви. Он возмущался и фыркал, когда я попытался реанимировать тебя в его глазах, - отводя взгляд от желтых широко распахнутых глаз, Килран в очередной раз для себя решил в следующий раз сначала отрепетировать ложь, а уж потом выдавать искаженную правду. Или же стоит записаться на курсы актерского мастерства.

- Я просто мастер налаживания отношений, - убитым голосом произнес оборотень в шрамах, сгорбившись и начав спускаться вниз по лестнице, чтобы успеть съесть свой ужин до того, как умной печке надоест его подогревать каждые пять минут.

- Это точно, - тихо добавил юрист, не спеша следовать за хозяином апартаментов. В его умной голове только что полностью оформилась одна идея, очень интересная. И шатен намеревался задействовать для ее осуществления все свои связи и умения. В конечном итоге, кто не рискует ради своего счастья и выгоды, то лох и ничего не понимает в развлечениях и садистском удовольствии. Хэйви за стенкой, кажется, снова принялся сладко стонать, от чего подобие электрического разряда прошлось по спине молодого волка, оканчиваясь шаровой молнией в штанах. И как у олуха Кана получается терпеть такого развратного на звуки мальца? Возможно, слухи о том, что он импотент, не такие уж бесплотные.

***

Следующие пара дней пролетели как-то уж очень быстро, скомкано и в запаре. Хэйви предпочитал все больше тырить еду из магического ящичка, запираясь в спальне и переживая последние дни крышесносной течки, из-за которой когда-то целая комната Кана напоминала катакомбы, где царила разруха и полный хаос. И это еще волк смог оценить степень ущерба одним глазком, пока кот не захлопнул перед ним дверь, грозно зыркнув. Посему, объясниться с неко оборотень никак не мог.

Кан предпочел до конца рабочей недели уйти с головой в работу, а в перерывах между приступами трудоголизма он штудировал новые варианты поправки к закону, что они хотели протащить на ближайшем собрании общины. Дело было рискованным, поэтому стоило выверить каждое слово, дважды (а лучше трижды) перечитав конечный результат. Но то, как это воспримет совет, сама реакция на факт несогласия с законом, пугала куда сильнее возможного провала переговоров. Обнадеживало лишь то, что Кан был не хреном с горы, а важной фигурой среди членов правления. Оставалось лишь ждать воскресения, чтобы убить двух зайцев сразу: представить общине Хэйви (который, скорее всего, к этому времени перестанет хворать и слишком эротично закатывать глаза, испуская феромоны направо и налево), а вдогонку внести на тайное голосование поправку. Или стоило обойтись пока без Хэйви? Кан не знал, как лучше: поставить перед фактом и надавить авторитетом или действовать хитрее, в обход установленным порядкам. Он и так уже нарушил два из них, что ему терять?

Поиск по сайту: