Глава 15. Хвост и девственник

Хэйви сидел на мягкой лесной подстилке, закрывая белые кошачьи ушки ладонями. Что-то приближалось, выходя из чащи. И это что-то было, судя по тому, как от его шагов сотрясалась матушка земля, особо крупных размеров. А уж какие крики издавало чудовище, переходя на ультразвук! Нек сжимался в небольшой меховой комочек, буквально чувствуя, как чье-то превосходство довлеет над ним, нависая неотвратимой угрозой. Так уж вышло, что подвернутая нога не позволяла далеко убежать, а кора местных деревьев, как назло, была словно облицована стеклом. Лапы по такой поверхности только так соскальзывали, и кот не имел никакой возможности ни запрыгнуть на самую нижнюю ветку (что располагалась на высоте двух метров над уровнем земли), ни вскарабкаться. Прятаться в кустах не вариант: его белая шерстка быстро выдаст хозяина на фоне новых светло-зеленых иголок молодых елочек. Оставалось лишь перестать трястись от страха и принять бой, как подобает гордому неко-воину.

Дальнейшее было похоже на ожившую сказку, какие Хэйв недавно смотрел по ТВ: герой самоотверженно бился в неравном бою с великаном за честь прекрасной дамы… неко. Последний даже не успевал иной раз уследить за сверхбыстрыми атаками своего спасителя, больше поражаясь тому, как великан не догадался еще махнуть своей толстой дубиной, а ловит противника лапами. Это, к слову, и погубило недруга. Он издал нечеловеческий крик, драматично падая плашмя на спину и раскидывая лапищи в разные стороны, хрипя:
- Вот погоди, я еще доберусь до вас-с-с…

Проснулся кот как раз в тот момент, когда Килран из сна попытался придавить всадника рукой на последнем своем издыхании. Нек вздрогнул, отгоняя от себя пелену сновидения. Свободной рукой от потер глаза, пытаясь смахнуть наваждение. Голова его покоилась на удобной грудной клетке волка, что вздымалась и мерно опускалась. Ухо улавливало размеренное биение сердечной мышцы, что после такого странного происшествия во сне довольно быстро успокаивало. Нек невольно заурчал, прикрывая глаза, и осторожно скатился на плечо мужчины, еле подавив в себе желание потоптаться лапами по оборотню. Кошачьи инстинкты брали свое, пока мозг еще не заработал должным образом.

Кан, герой всех сновидений Хэйви (включая эротические), безмятежно посапывал, а серые ресницы иногда подрагивали. Нек почти бесшумно привстал, нависая над хозяином дома и во все глаза рассматривая спящего. Сейчас он впервые понял, что до этого он всегда видел лишь бодрствующего волка, который вечно вставал раньше него, соображая что-нибудь на завтрак или заботясь о коте, пока тот валялся в полной несознанке, пока тёк.

«А он хорошенький, когда лицо расслаблено» - сказал внутренний голос. И с этим нек согласился, кивнув и проведя подушечками пальцев по зарубцевавшимся шрамам на лице. Некоторые отметины от когтей таких же диких оборотней могли начинаться от виска и доходить до самой шеи, будто кто-то желал пошинковать Кана на равные кусочки для стэйка. И оборотень бы еще долго наслаждался отдыхом в этой мягкой и теплой постели, если бы коту не пришло в голову узнать, до куда же тянуться шрамы, начав вытряхивать из тонкой майки хозяина дома, чем не столько разбудил, сколько переполошил последнего.

- Что, где, нас атакуют? – подпрыгнул на месте волк с взъерошенными волосами в форме солнечных жизнерадостных лучиков. И выглядел этот кадр настолько забавно в этот момент, что нек попросту пополам сложился, расхохотавшись. – Ну очень смешно. Хэйв, прекрати ржать! Что случилось-то? – при этом нек продолжал хватать ртом воздух.

- Боже, если бы я знал, что ты так забавно спишь, всегда бы поднимался с первыми петухами, - барабанил кулаками по матрасу охотник, сам пребывая в не менее комичном виде.

- О, ну в таком случае я промолчу о том, как я заработал колики в животе при виде твоей взъерошенной шерсти на теле и замявшемся ухе. А уж как ты слюнявишь подушку – это запредельное милашество, - насупился серый волк, скрестив на теперь уже голой груди руки.

- Что?! Я не пускаю слюни, что за брехня? – начал препираться пришелец из другого мира. – Где доказательства?

- Пять наволочек в стирке, вот мои доказательства, - усмехнулся мужчина, потянув одновременно с этим кота к себе за руку и вновь оказываясь в горизонтальном положении. – Еще только восемь… спи… стоп… Уже восемь? – Кан вытаращил глаза, скосив их вправо, где на прикроватном столике без какого-либо звукового сопровождения мигала голограмма девочки с табличкой в руках. На ней отчетливо были видны два жизненно важных факта: во-первых, сегодня был понедельник; и во-вторых, УЖЕ было ровно восемь. Что означало следующее: кому-то придется завтракать на бегу или одеваться на ходу в машине, если этот самый «кто-то» еще пару минут полежит в уютной постели с не менее уютным котейкой, который уже начал мурлыкать и складывать на желтоглазого мужчину свои конечности, хвост и прижиматься щекой к плечу. – Хэйви, почему ты меня не разбудил?!

- Вдруг тебе дали выходной или что-то в этом роде. Откуда мне знать? Ты же у нас самостоятельный вроде? – потянулся нек, одним глазом наблюдая за тем, как по спальне мечется подобно взбесившейся петарде Кан, роясь в шкафу с неимоверной скоростью. На кровать летели чистая выглаженная рубашка с какой-то новой пропиткой (чтобы не мяться несколько дней к ряду), брюки с безукоризненными стрелками и белье.

- А то как же. Вот сегодня опоздаю на беседу по душам с руководством и буду отдыхать потом целую вечность в попытке найти себе достойную работу, - рычал оборотень, поворачиваясь к своему сожителю спиной, чтобы не светить причиндалами. Времени принять ванну не было, чего уж говорит о переодеваниях в другой комнате. Мужчина чай, не удивишь голым задом. Сверкнув своими подтянутыми ягодицами и накачанными мышцами спины, серый волк ловко влез в белую рубашку в узкую голубую полоску, даже не удосужившись расстегнуть пуговицы предварительно. Штаны, слава богу такой проверке на прочность не подверглись, ибо сшиты были явно по фигуре.

- Мя, ты же вернешься сегодня вовремя? – уже сбегая по лестнице, Кан обернулся через плечо, взяв из рук наполовину заспанного нека сверток с едой и клюнув этого самого белого кота в щеку.

- Сам на это надеюсь. Не скучай… милый, - последнее он добавил с каким-то легким оттенком смущения, взъерошив белые отросшие до плеч волосы и скорее садясь в авто. Машина проворно взвизгнула шинами и помчалась вперед с низкого старта.

- Хоо, я милый теперь? – довольно оскалившись, пропел кот, позволяя умному дому закрыть входную дверь. День обещал быть прекрасным. Было раннее утро, а птахи на деревьях в саду уже устраивали подобие переклички, чирикая на все лады. Хэйви вернулся в спальню волка, заваливаясь обратно с эгоистичным намерением досмотреть прерванный сон. Но стоило ему обнять свою подушку и зарыться в нее кошачьим приплюснутым носом, как странный запах отвлек его. Нек привстал на локте и начал принюхиваться. Сначала был обследован шкаф и прилегающая комнатка для стирки. Но там пахло лишь порошком и отдушкой для белья. Далее проверке подверглась ванная комната, но ничего, кроме легкого отголоска шампуня и геля для душа, там не чувствовалось. И только принявшись раздеваться, чтобы сполоснуться, нек замер, прижав к носу свою пижаму.

«Этот запах, вот он!» - ликовал омега внутри охотника со вставшей дыбом шерстью. Руки как-то несвойственно для мужественного охотника задрожали, ноги подкосились, а запах, пропитавший всю пижаму, втянулся носом с какой-то агрессивной жадностью. Пахло как-то непонятно чем: аромат был ненавязчивым, с примесью каких-то древесных ноток. Если Хэйви закрывал глаза, перед ним воскресали картины вечно зеленого родного леса, на душе становилось хорошо и спокойно, а вот сердце наоборот начинало активнее перекачивать кровушку, по телу бегали мурашки, зрачки расширялись. Нек оперся спиной о кафельную стену ванной, сползая по скользкой поверхности и садясь на холодный пол. Голову он запрокинул, а из тьмы показался тот геройский образ Кана, в каком он предстал незадолго до утреннего пробуждения. Вот он с самоуверенной ухмылочкой подхватывает падающего сверху Хэйви, удерживая на вытянутых руках пострадавшего.

- Знаешь, я мог бы и сам как-то обойтись. Но все же спасибо, что помог и типа спас, - буркнул под нос смущенный нек.

- Ага, всегда пожалуйста, - при этом охотник еще раз вдохнул в себя этого странного запаха только что ушедшего на работу альфа-самца и чуть не забился в конвульсиях: аромат теперь, кажется, хоть и был по-прежнему слабым, но как будто бы окутывал и проникал в сознание, пробуждая самые низменные желание дремлющего внутри омеги.

Воображение не переставало исчезать, и картинка с обычной (эпичной спасительной) каким-то магическим образом трансформировалась в остро-эротическую. Вдруг лес перестал быть пугающим и полным кровожадных хищником, солнышко поднялось и осветило поляну, а трава, словно по щелчку, смялась в подобие любовного ложа, на которое тут же упали двое неистово целующихся мужчины. Хэйви мог поклясться, что прекрасно чувствует горячие губы и сбивчивое дыхание Кана, ощущает его большие лапы на своей попе. Рука нека сама по себе прошлась по торсу, вызывая стройную дорожку из гусиной кожи, пальцы отодвинули резинку пижамных штанов и беспрепятственно взяли в плотное кольцо член полукота. Хэйви провыл низким голосом, сам не свой. Глаза уже были открыты, но это ровным счетом ничего не значило, потому что желание уже проникло во все самые потаенные уголки мозга, нажав на кнопку «выключить». Подсознание продолжало развивать незамысловатый сюжет, где двое не просто самозабвенно ласкали друг дружку, возбуждая интимными касаниями и страстными поцелуями, но перешли к следующему этапу обязательной программы. По-хозяйски расположив омегу на мягкой и вовсе не колющей спину траве, волк со стеклянными от накатившей похоти глазами-блюдцами самозабвенно брал в рот вставший детородный орган кота. И делал он это в фантазии Хэйви настолько умело и возбуждающе, что даже не заметил, как рука с простых касаний и поглаживаний уже плотно сжимала ствол, доводя кота до исступления, от чего тот, не стесняясь, кричал на весь дом, пошире разведя ноги и толкаясь бедрами в руку. И когда воображаемый Кан в который раз поглубже заглотил член белоснежного охотника, последний обильно излил свое семя в рот любовнику.

- М, вкусный какой, - проговорил с пошлой улыбкой вымышленный Кан, пока реальный Хэйви переводил дыхание и с удовольствием нюхал снятую рубашку. Новая волна желания пронзила его от кончиков ушей до копчика.

- Кан, умоляю, - едва не плача, промямлил трясущийся нек, держась за полы плаща на обнаженном герое, – возьми меня, сделай своим полностью, - томно прошептал кот, нетерпеливо забив хвостом по земле. Реальному же Хейви понравилась идея, что пришла сразу же после увиденной сцены: хвост. Многие омеги в деревне иной раз нет-нет, да делились друг с другом своими секретами. Конечно же охотник от всего этого старался держаться подальше, чтобы лишний раз не источать ненужный запах желания. Но ходили слухи, что свободные неокольцованные омежки легко самоудовлетворялись с помощью гибкого длинного кошачьего хвоста. А так как голова вообще очень туго варила в данную минуту, молодой нек только пожал плечами и потянулся к мылу, после наклоняясь вперед и приспуская вниз многострадальные штаны, уже перепачканные спермой впереди.

Недолго думая, белоснежный кот намылил несколько пальцев и стал водить ими между ног, легко воскрешая в голове сексуально озабоченного Кана, как если бы эти скользкие пальцы принадлежали ему. Задний проход чутко откликнулся на осторожные прикосновения, давно истекающий смазкой после первой фантазии. Поэтому сразу два пальца вполне безболезненно входили внутрь, а Хэйв непонимающе хлопал глазами, не совсем понимая, что в этом может быть такого приятного? Возможно, надо было протолкнуть сразу три или просто дальше? Ведь если омеги из деревни использовали хвосты, значит, что-то чувствительное в организме находится гораздо дальше?

Сказано-сделано: еще немного порастягивав самого себя, замерев в позе буквы «Г» у бортика ванны, при этом представляя, как его любовник активно при этом бы вылизывал его дырочку, Хэйв плюнул на это гиблое, не возбуждающее занятие и принялся умасливать собственный хвост. Конечно, это предприятие было весьма сомнительное, поэтому никаких смазочных средств кот не пожалел, едва не поскользнувшись от этого на скользком полу от пары пролитых капель.

- Милый, расслабься, иначе я не смогу доставить тебе удовольствие, - воображаемый волк хлопнул неко по ягодице, и хвост ввели в зад. При этом хозяин этого самого хвоста неразборчиво что-то пискнул на своем языке, теперь прекрасно понимая собратьев. Пушистый атавизм щекотал и заполнял всю ту пустоту заднего прохода, разводя стенки вполне деликатно, но при этом давя на что-то глубоко внутри. Как нек и предполагал, это что-то остро реагировало на любые стимуляции, от чего все тело будто пронзали тысячи иголок, задевая все нервные окончания, даже самые мелкие. Сходя с ума окончательно, бывший охотник принялся активно пихать в себя собственный хвост, с которого теперь стекало не только масло для тела, но и естественная смазка, а умный дом снова мог наслаждаться всеми теми всхлипами, стонами и криками, что щедро доносились из глотки технически девственного омеги. Хэйви выгибался, раздвигал в разные стороны половинки собственного зада, и в конечном итоге не мог даже слюноотделение контролировать, заходясь в оргазме.

В итоге звуковые датчики Мио (умного дома) едва не оплавились вместе с микросхемами от тех несвойственных для оборотней звуков, какие издал довольный нек, с удовольствием кончив на пол ванной, едва не стукнувшись головой о бортик.

«И ведь это всего лишь запах» - добавил хорошенько оттраханный омега в подсознании, желая закурить или выпить вина. День обещал быть веселым и долгим.

Поиск по сайту: