Абсолютная этика

Если этика Иисуса действительно представляет собой этику божьего правления, то в таком случае она должна быть абсолютной. Дибелиус прав, говоря что Иисус призывал следовать чистой, ничем не обусловленной воле Бога, которая лишена каких-либо компромиссов и которую Господь налагает на людей навсегда и во все времена. ³¹ Выйти на такой уровень поведения можно только в грядущем веке, когда все зло будет изгнано, однако Нагорная проповедь однозначно говорит о том, что Иисус ожидал, что они уже в этом веке начнут претворять в жизнь Его наставления. В противном случае высказывания о свете мира и соли земли бессмысленны (Мф. 5:13-14). Этика Иисуса вбирает в себя то мерило праведности, которое святой Бог должен налагать на людей во все века.

Именно поэтому возникает сложный вопрос относительно практической осуществимости Иисусовой этики. В определенном смысле она непрактична и совершенно неосуществима. Если Нагорная проповедь — это свод законодательных установлений, позволяющих определить, кто может войти в грядущее Царство, то, как подчеркивает Виндиш, в таком случае никто из людей туда не войдет. Мы могли бы добавить, что туда нет доступа даже Самому Иисусу, поскольку, тот же Виндиш признает, что Он не смог следовать своей героической этике. Его суровое бичевание фарисеев никак нельзя назвать выражением любви (Мф. 23), и, кроме того, стоя перед Анной и получив удар по щеке, Он не обратил к обидчику другую (Ин. 18:22:23). ³² Иисус учил, что гнев — это грех, который ведет к осуждению. Вожделение — это тоже грех, и всякий, кто с вожделением смотрит на женщину, повинен во грехе. Он требовал абсолютной честности, столь абсолютной, чтобы наше «да» и «нет» было равнозначно клятве. Он требовал совершенной любви, столь совершенной, какова любовь Бога к людям. Если бы Иисус требовал только законопослушного следования своему учению, люди оказались бы на краб отчаяния и о спасении не могло быть и речи. Однако Нагорная проповедь — это не закон: в ней живописуется идеальный человек, в жизни которого Божие Царство осуществилось целиком и полностью. Согласно Дибелиусу, такая праведность может быть полностью прочувствована только в эсхатологическом Божьем Царстве, но в то же время, в какой-то мере ее можно достичь и в нынешнем веке, в той мере, в какой мы реально переживаем Божие правление. Важно понять, является ли Божие правление, во всей полноте переживаемое нами в этом веке, необходимым условием для вхождение в эсхатологическое Царство. Однако ответить на этот вопрос можно только в контексте Иисусова учения о благодати.

Между проявлением Божьего Царства и достижением его праведности существует определенная аналогия. Царство пришло в Иисусе, осуществляя мессианское спасение в пределах этого века, но его кульминация наступит в веке грядущем. Царство реально присутствует в этом мире, но присутствует новым, неожиданным для на образом. Оно вошло в историю, не изменив ее. Оно вошло в человеческое общество не очистив этого общества. Пользуясь приведенной нами аналогией, можно сказать, что праведность Божьего царствования может быть реально и по существу пережита уже в этом веке, но совершенная праведность самого Царства (равно как и оно само) осуществятся только в эсхатологическом завершении. Подобно тому, как Царство, вторгаясь в этот злой век, уже сейчас наделяет человека пусть частичным, зато реальным опытом переживания своих эсхатологических благословений, его праведность (если не во всей своей полноте, то хотя бы отчасти) тоже достижима в ныне существующем миропорядке. Как и Царство этика Иисуса находится в напряженном соотношении между своим нынешним осуществлением в этом веке и грядущим эсхатологическим совершенством.

Поиск по сайту: