Божественный человек

Историческим фоном для выражения «Сын Человеческий» может быть и идея божественного человека, получавшая развитие в греческой философии. В восточных религиях считалось, что все цари рождены от богов, тогда как в эллинизме было принято думать, что есть люди, наделенные божественной силой и способностью творить чудеса; их звали theioi andres, т. е. «божественные люди». Бультман считает, что именно эта эллинистическая концепция божественного человека и лежит в основе наименования «Сын Божий», используемого в Евангелиях. «Они описывают Иисуса как Сына Божьего, Который открывает Свою божественную силу и авторитет в чудесах.» ¹⁶

«Сын Божий» в Евангелиях.

Марк совершенно очевидно заявляет о своем понимании того, что Христос является Сыном Божьим (Мк. 1:1), а что касается Матфея, то исповедание Петром Иисуса как Мессии он воспринимает в том же смысле (Мф. 16:16). Чтобы раскрыть смысл этого наименования, обратимся к Евангелиям.

Сразу поражает следующее. В синоптических Евангелиях Христос никогда не использует полного наименования, но довольно часто говорит о Себе как о Сыне. Исходя из этого, сразу можно заключить, что наименование «Сын Человеческий», чтобы оно не означало, не использовалось Иисусом по отношению к Самому Себе. Это тем более удивительно, если учесть, что именно данному наименованию в Посланиях ¹⁷ отдается предпочтение.

Небесный голос называет Иисуса Сыном Божьим во время крещения (Мк. 1:11) и преображения (Мк. 9:7). Он — Сын Божий (Мф. 3:11; Лк. 4:41). Сыном Божьим Его празднуют и бесы 9Мк. 5:7), первосвященник, обращаясь к Нему, хочет узнать, правда ли, что Он — «Сын Благословенного» (Мк. 14:61). В нескольких местах, (где у Марка этого нет), Матфей добавляет выражение «Сын Божий» ¹⁸, и очевидно, что в тех преданиях, которые представлены у Марка и в Q источнике. Иисус предстает как Сын Божий, каковым Его признают люди, бесы и Бог. Что же касается тех мест, где Матфей добавляет это наименование, то они нисколько не изменяют, но наоборот лишь усиливают эту традицию.

Нет никакого сомнения, что в данных отрывках «Сын Божий» не равнозначен «Мессии». Мессия — это сын Давидов, помазанный Богом на то, чтобы утвердить Божье Царство в силе, тогда как Иисус провозглашается Сыном Божьим, потому что власть над духом этого мира (Мк. 3:11, 5:7). Когда распятому Иисусу предлагали спасти Самого Себя, если Он действительно Сын Божий, это указывало на то, что возвещая о Своих любых отношениях с Богом, Он должен был обладать и сверхъестественной силой. Этот стих (если конечно не считать его вставкой Матфея, поскольку у Марка и Луки он отсутствует) отражает ту ситуацию, в которую люди верили, что Иисус возвестил о Себе не только как о Мессии, но и как о Сыне Божьем. Данные стихи можно было бы истолковать в том смысле, что Иисус предстает в них как обычный божественный человек или чудотворец, описанный в философии эллинизма, однако есть одна деталь, которая делает такое толкование невозможным. Искушения, которым Он подвергался в течении 4) дней, словно призывали Его исполнить именно эту роль и, сотворив чудеса, убедить людей, что Он действительно Сын Божий (Мт. 4:1-11; Лк. 4:1-13). Иисус решительно отверг такое восприятие Своей деятельности как Сына Божья. Мы видим, что во время крещения Иисус был назван Сыном Божьим, чтобы исполнить миссию Раба Господня. Искушения же предполагали, что Он откажется от этого предназначения и начнет творить чудеса. Резкий отказ Иисуса исполнить то, что Ему предлагал сатана, по сути дела означает, что Он верен Своему предназначению Раба Божья. «Иисус — действительно Сын Божий, но не в чудотворении, а в послушном исполнении Своей задачи — задачи страдания», — пишет Кульман. ¹⁹

А теперь, чтобы определить, что означает наименование Сын Божий, рассмотрим несколько отрывков, в которых Иисус назван Сыном или Сам называет Себя таковым.

Крещение

Когда Иисус начал Свое служение, голос с неба торжественно провозгласил Его Сыном Божьим и избранным Мессией. «Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение», — читаем мы в первой главе Евангелия от Марка (Мк. 1:11). В каком смысле Иисус назван здесь Сыном Божьим? Существует точка зрения, согласно которой данное выражение истолковывается в контексте сыновней любви к Богу, сошедшей на Иисуса во время Его крещения. ²⁰ Другие исследователи истолковывают его в контексте христологии усыновления. Считается, что во время Своего крещения Христос был утвержден как Миссия, как Сын Божий, обретший этот статус и предназначение. ²¹ Это весьма влиятельное истолкование, отождествляющее сыновство и мессианство. Иисус стал сыном Божьим, потому что во время Своего крещения Он был избран Мессией.

Однако, если это возвещение означает торжественное наделение мессианским статусом, выраженное в контексте сыновства, мы могли бы ожидать несколько иного языка. Данный стих — это аллюзия на 2-й Псалом (Пс. 2:7), в котором говорится: «Ты — Сын Мой; Я ныне родил Тебя» (Пс. 2:7). Эти слова гораздо более подходят, чтобы описать торжественное возведение в мессианский статус сыновства. ²² Однако вместо того, чтобы процитировать данный стих целиком, мы видим, что глас небесный связывает первую его часть со словами из 42 главы книги пророка Исаии (Ис. 42:1), где сказано: «Вот Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя». Выражение «в котором Мое благоволение» (Мк. 1:11) можно перевести и как «на котором почило Мое благоволение» (то есть с акцентом на моменте выбора). «Речь идет о Божьем повелении к избранию, — пишет Шрэнк, — об избрании Сына, которое предполагает Его миссию и Его возведение в статус царственного мессии. Будучи huios ho agap‘tos, Иисус предстает как преемник этого избраннического благоволения». ²³

Кроме того, надо сказать, что греческое слово agap‘tos переводимое как «возлюбленный», иногда является синонимом слова monogen‘s, то есть «единственный». ²⁴ Следовательно небесный глас мог звучать и так: «Это Мой единственный Сын, Которого Я избрал». Сыновство и мессианский статус — это не синонимы: первое, скорее предстает как основа для того, чтобы Иисус был избран для исполнения Своего мессианского предназначения. Отсылка к 42 главе Исаии содержит и намек на тот факт, что Мессианское предназначение должно быть исполнено в смысловом контексте Раба Господнего. ²⁵ Глас небесный подтверждает уже существующее сознание сыновства, на котором и строился опыт искушения (Мт. 4:3,6), и на основании этой сыновней связи происходит посвящение Иисуса на исполнение Его мессианской миссии в смысловом ключе страдающего Раба. ²⁶ Слова — «Это Мой Сын Единственный» характеризует неизменный статус Иисуса. Он не становится Сыном, Он и есть Сын. Сыновство предшествует мессианству и не тождественно ему. «В данном случае мессианство… не есть некая первичная категория, и наименование «Сын Божий» не надо объяснять в контексте мессианства. Глас … подтверждает уже существующее сознание своего сыновства.» ²⁷

Искушение

Именно на этом фоне и надо понимать искушения Иисуса. Бросая Ему вызов, сатана не говорит Ему: «если Ты Мессия», но не «если Ты Сын Божий». Он допускает, что Иисус, будучи Сыном Божьим, может обратиться за помощью к ангелам, которые защитили Его от всякого вреда. Нет сомнения, что искушения были связаны не просто с мессианским предназначением Иисуса, но предназначением, основанном на Его сыновстве.

Сыновство действительно включает некий элемент сверхъестественного, и далее это подтверждается тем, что бесы признают Иисуса. Марк пишет, что в самом начале Его служения одержимый, встретившийся ему в Копернаумской синагоге, увидел Его и закричал: «Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! Знаю Тебя, Кто Ты Святой Божий» (Мк. 1:24). Бесы узнавали Его сразу же. Их признание основывалось не на наблюдении за Его делами, а также не на истолковании того, что Он делал и говорил; оно не вытекало из каких-то логических размышлений, но, скорее, основывалось на интуитивном ощущении чего-то сверхъестественного. Если мы сравним данный эпизод с тем, что описывает Павел в 16 главе Деяний (исцеление служанки-прорицательницы), то получим лишнее подтверждение нашему доводу. Выражение «Святый Божий» не было распространенным мессианским наименованием, равно как и принятым в раннехристианской церкви наименованием Иисуса. ²⁸ Оно восходит к Ветхому Завету, где так именуется Бог. Бесы чувствовали в Иисусе сверхъестественную личность. ²⁹

Матфей 11:25-27.

В исследовании синоптической христологии самым важным является Q-отрывок из Евангелия от Матфея (Мф. 11:25-27=Лк. 10:21-22)7 Дибелиус считает, что данный отрывок испытывает на себе влияние «мифологической» идеи, то есть мысли о сверхъестественном. ³⁰ Почти повсюду (и особенно в немецкой теологии) было принято считать, что данный отрывок является результатом развития позитивного эллинистического христианства. ³¹ Иеремиас, однако, считает, что семитский характер данного отрывка говорит о том, что он возник в иудейской среде ³² и что, если мы отвергаем его, то это происходит на основе нашего общего отношения к личности Иисуса, а не потому, что его форма или язык в каком-то смысле «эллинистичны». ³³

Упоминая о царственной деятельности Бога, осуществляющейся в Его собственной личности, Иисус говорит: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам». Смысл Иисусова служения можно понять только через божественное откровение. Весть о том, что Царство Божье и его сила уже обитают среди людей, признавалась не всеми. Иоанн Креститель возвестил, что Царство приблизилось, но Иисус явил его силу в Своем мессианском служении. Хотя кто-то и признавал, что пророчество о грядущем царстве сбывается, в целом «род сей» пребывал в ослеплении, видел в Иоанне демоническую силу, а Иисуса упрекал за злоупотребление едой и питьем, иногда называя его одержимым (Мт. 12:24). Правильно понять личность Иисуса и природу Его миссии можно только на основе откровения, полученного от Отца, Который является верховным Господом неба и земли и Который проявил Свое верховенство в том, что «утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам».

В ходе откровения Сын играет важную и необходимую роль. «Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть. (11:27). В данном случае «все», о котором говорит Иисус, связано с тем «сие», о котором Он упоминает в 25 стихе, а именно с целостным содержанием Божественного откровения. ³⁴ Бог, Господь неба и земли, наделил Сына возможностью являть Свой авторитет в осуществлении откровения, а это предполагает акт доверия Иисусу той истины, которую Он должен передать другим. Основа этому — сыновство Иисуса, именно благодаря тому, что Бог — Его Отец (ст. 25), Он дает Сыну такое поручение и наделяет такой возможностью. Поскольку Иисус — Сын Божий, Он может «все» принять от Отца, чтобы явить это другим. Таким образом, мессианская истина откровения основывается на предшествующем ей факте сыновства.

Скрытый смысл данной связи поясняется в 27 стихе: «и никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына». Знание Бога в данном случае предполагает нечто большее, чем простое осознание собственного сыновства. Иисус знает Отца точно так же, как Отец знает Сына. Между Отцом и сыном идет самобытный и двунаправленный процесс познания. Бог непосредственно знает Сына, потому что Бог — Отец. Совершенно ясно, что знание, которым обладает не является приобретенным и основанном на опыте: это непосредственное, интуитивное знание, которое коренится в том, что Бог Отец Иисуса. Точно так же и Иисус знает Отца. Его знание тоже непосредственно, интуитивно, и основывается на том, что Он — Сын. Таким образом, связь между Отцом и Сыном и их познание друг друга поистине уникальны и не похожи ни на какие человеческие связи и познания. Будучи Отцом, обладает по отношению к Нему.

Поскольку Иисус — Сын, следовательно, обладает этим уникальным знанием, Бог возложил на Него эту мессианскую миссию, суть которой сводится к тому, чтобы наделять людей опосредованным знанием о Боге. Обрести богопознание возможно только благодаря откровению, которое дарует Сын. Подобно тому, как Отец, даруя откровение о Сыне, обладает абсолютным верховным правом на это откровение, Сын, даруя откровение об Отце, в равной мере обладает таким же правом: Он открывает Его тому, кого выбирает. Это производное знание о Боге, которым Иисус наделяет людей через откровение, подобно, но не тождественно тому знанию, которое Иисус имеет об Отце. Знание Иисуса столь же интуитивно и непосредственно, как и знание Отца о Сыне. Поэтому можно сказать, что оно проистекает на уровне божественного богопознания. Знание же людей об Отце опосредованно и получено через Сына благодаря откровению. Таким образом познания Иисусом Христа совершенно уникально, равным образом уникально Его сыновство, проявляющее себя на том же уровне. Люди же наделены лишь производным знанием о Боге, равно как производен их опыт сыновства, возможный благодаря посредничеству Сына.

Из этого отрывка ясно, что сыновство и мессианство не одно и то же: сыновство предшествует мессианству и по сути дела лежит в основе мессианской миссии. Более того, сыновство предполагает нечто большее, нежели просто осознание этого факта: оно предполагает уникальную, самобытную связь между Богом и Иисусом.

Неведение Сына

Говоря о времени пришествия, Иисус называет Себя Сыном Божьим: «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк. 1#:32). Сила данного высказывания в том, что такое должно быть известно не только Отцу, но также Ангелам и Сыну. Суть в том, что Иисус в данном случае соотносит Себя с Отцом и Ангелами, то есть со всеми теми, кто всегда причастен сверхъестественному знанию. Однако здесь, вопреки ожиданиям, Сын оказывается в неведении. ³⁵

Поиск по сайту: