Критика формы и Евангелия

С точки зрения радикальных представителей критики формы евангельская традиция — это неконтролируемое, подвижное предание, прошедшее несколько стадий от исторического Иисуса до ортодоксальной христологии. В «ортодоксальном» критицизме так называемый «критерий несходства» превратился в почти священный догмат. Сторонники данного подхода полагают, что только те высказывания Иисуса можно считать подлинными, которые не имеют параллелизма ни в иудаизме, ни в ранней церкви. Где бы ни обнаруживались такие параллели, считается, что высказывание, о котором идет речь, могло возникнуть в результате иудейского или христианского влияния.

Надо сказать, что такой критерий нарушает принцип исторической вероятности. Невозможно представить, что Иисус, будучи евреем, не обращался бы к тем идеям и взглядам, которые были распространены в современном Ему иудаизме, и восходили непосредственно к Ветхому Завету. Невозможно представить, чтобы Иисус толковал Ветхий Завет совершенно не так, как это делали книжники. Равным образом нельзя представить, чтобы ранняя церковь, обращая свои взоры к Иисусу и вспоминая Его слова, не обращалась и к Его учению, пытаясь осмыслить Его образ. ⁵

Несмотря на все это, сторонники критики формы проходят мимо данного принципа исторической вероятности и пытаются создать некую историю евангельской традиции, утверждая, что в своем развитии она прошла несколько этапов: от исторического Иисуса к ранней церкви, состоявшей из обращенных иудеев, затем от нее — к церкви эллинистического периода, в которую вошли обращенные язычники. ⁶ Однако те исторические источники, которыми мы располагаем, не говорят в пользу существования названных периодов; они возникли лишь на основе гипотетического воссоздания того материала, отголоски которого, как они считают, слышатся в Евангелиях. Вера в существование этих периодов основывается на общей исторической предпосылке, в соответствии с которой формально критические исследования проводятся в контексте религиоведческого истолкования раннего христианства. ⁷ Это не исторический критицизм, основанный на индуктивном методе, но своеобразная методология, покоящаяся на ряде предпосылок относительно того, как должна развиваться история. «Резко отрицательные выводы (большинства сторонников критики формы) своим происхождением обязаны не столько тем материалам, с которыми они имеют дело, сколько их собственным предпосылкам». ⁸

Против такого подхода говорит тот факт, что на протяжении всего своего существования евангельская традиция находилась под контролем тех, кто своими глазами видел и слышал Иисуса (см. 1 Кор. 15:6). Евангелия обретали свою письменную форму на протяжении целого поколения, жившего после смерти Иисуса, когда те, кто видел и слышал Его, еще были членами церкви. Роль очевидцев, которые не позволили бы внести те или иные искажения, вообще игнорируется сторонниками критики форм. Согласно знаменитому высказыванию Тейлора, «если сторонники формально критического подхода правы, то ученики сразу после воскресения должны были вознестись на небо.» ⁹

Критика формы не признает и другой факт: несмотря на то, что ранняя церковь, храня память о словах и делах Иисуса, как-то сообразовывала их со своими конкретными нуждами, одна из насущных потребностей сводилась к тому, чтобы узнать, кто был Иисус? Что Он говорил и делал? Мы считаем, что евангелисты стремились к тому, чтобы на письме запечатлеть живую память о личности Христа, Его словах и делах. ¹⁰

Поиск по сайту: