Северо-восточная Русь в XII–XV веках

Владимиро-Суздальская земля сыграла особую роль в истории нашей страны, соста-

вив основу будущей российской государственности. Именно здесь уже в домонгольский

период произошли значительные социально-политические изменения, унаследованные

затем Московским государством. Ростово-Суздальская (позднее – Владимиро-Суздальская)

земля располагалась на северо-востоке Руси и отделялась от Приднепровья мощной поло-

сой леса. Население северо-востока русских земель составляли меря, мещера, мурома, кри-

вичи и вятичи. Эта территория находилась вдали от традиционно важнейшего торгового

пути «из варяг в греки». На большей части северо-восточных земель преобладали подзоли-

стые почвы. Большая часть территории была покрыта лесом. Обилие лесов позволило долго

сохранять среди основных занятий населения охоту и подсечное земледелие.

До XII в. эта область была третьестепенным пограничным районом. Население там

оставалось еще по преимуществу угро-финским; по сей день почти все реки, озера, многие

населенные пункты носят неславянские названия. Подъем области начался в XII в., когда

ее главный город Ростов (позднее Ростов Великий), возникший как столица в землях угро-

финского союза племен меря, сделался наследственной собственностью младшей ветви

семьи великого князя Киевского Владимира Мономаха. Первый самостоятельный прави-

тель Ростова, младший сын Мономаха Юрий Долгорукий (ок. 1090–1157), оказался весьма

предприимчивым колонизатором. Он выстроил множество городов, сел, церквей и монасты-

рей и щедрыми земельными пожалованиями и освобождением от налогов переманивал в

свои владения переселенцев из других княжеств. Эта политика была продолжена его сыном

Андреем Боголюбским (ок. 1110–1174). Уже к концу XII в. Ростовское княжество было наи-

более плотно населенным районом Руси. Оно явилось колыбелью Московской Руси.

Стремясь подорвать первенствующую роль Киева, Андрей пытался учредить во Вла-

димире отдельную митрополию, но не добился согласия константинопольского патриарха.

В 1174 г. Андрей был убит приближенными, недовольными его деспотическим нравом.

После его смерти начались усобицы. На владимирский престол претендовали сыновья стар-

шего сына Юрия Долгорукого Ростислава (давно умершего) и младшие сыновья Юрия Дол-

горукого – Михаил и Всеволод. Ростиславичам оказали поддержку старые вечевые города

Ростов и Суздаль, Михаилу и Всеволоду – город Владимир. В 1176 г. Михаил и Всеволод

одержали победу. Победа князей, опиравшихся на город Владимир, не имевший своего веча,

способствовала еще большему ослаблению вечевого начала на северо-востоке Руси. Всево-

лод, ставший после скорой смерти Михаила единоличным правителем Владимиро-Суздаль-

ской Руси, правил до 1212 г. Он провозгласил себя великим князем владимирским. Таким

образом, на Руси стало два великих княжения: киевское и владимирское. Всеволод по своей

воле пытался ставить князей на киевский престол и вмешивался в дела других княжеств.

Один из его сыновей был приглашен княжить в Новгород. Русские князья нередко обраща-

лись к нему с просьбами разрешить споры, оказать покровительство.

После смерти Всеволода Большое Гнездо между его сыновьями начались усобицы.

В 1217 г. старший из Всеволодовичей – Константин – при поддержке смоленского князя

Мстислава Удалого разгромил в битве при Липице младших братьев Юрия и Ярослава и стал

великим князем владимирским. Но наследовал ему Юрий, а сыновья Константина заняли

второстепенные княжеские престолы в северо-восточных землях. К моменту монгольского

вторжения Северо-Восточная Русь была, пожалуй, самым мощным в русской земле полити-

ческим объединением.

Здесь сложился строй, весьма отличный от строя Киевской Руси. В ней, да и во всех

землях и княжествах, вышедших из нее, кроме северо-восточных, население появилось пре-

жде князей: сначала образовались поселения, а потом политическая власть.

Северо-восток, напротив, был по большей части колонизован по инициативе и под

водительством князей. Здесь власть предвосхитила население, прежде всего, конечно,

восточнославянское. Поэтому местные князья обладали престижем и властью, на которые

не могли рассчитывать их собратья в Новгороде и Литве. Земля, по их убеждению, принад-

лежала им, а люди, живущие на ней, были их челядью либо арендаторами на разных усло-

виях. В любом случае они не могли претендовать на землю и обладать какими-либо неотъ-

емлемыми личными правами.

Владение в средневековой Руси обозначалась термином «вотчина». Корень его «от» тот

же, что и в слове «отец». «Оставленное мне отцом» значило «неоспоримо мое». Такой язык

легко понимали в обществе, где живы были общинные, патриархальные порядки. Между

разными видами собственности не проводили различия: вотчиной были и земля, и рабы, и

ценности, и права на рыболовство и разработку недр, и даже предки или родословная. Еще

важнее, что ею была и политическая власть. В этом нет ничего странного, если учесть, что в

Древней Руси власть политическая, по сути, означала право налагать дань, т. е. она являлась

экономической привилегией.

Будучи частной собственностью, княжества на северо-востоке (и лишь там) передава-

лись по наследству в согласии с владельческими традициями русского обычного права, т. е.

сначала какое-то имущество отказывалось женщинам и церковным учреждениям, а потом

оставшееся делилось на примерно равноценные доли для распределения между наследни-

ками мужского пола. Такая практика может показаться странной современному человеку,

привыкшему считать государство неделимым, а монархию наследной по праву первород-

ства. На северо-восточных землях такой порядок установился не ранее XV столетия.

Удел, наследуемый князем от отца, делался его вотчиной, которую он, когда прихо-

дило время писать духовную грамоту, в свою очередь дробил (вместе с новоприобретен-

ными землями) между своими потомками. Эпоха, на протяжении которой шло это дробле-

ние (с середины XII до середины XV в.), известна в исторической литературе под названием

удельного периода.

Типичное княжество на девять десятых состояло из девственной природы. Удельная

Русь не знала больших хозяйств – латифундий. Даже крупнейшие владения состояли из мно-

жества крошечных ячеек – деревенек в один-два двора, рыбных ловель, бортей, садов, мель-

ниц, рудничков, разбросанных по речным берегам и росчистям.

Князь был крупнейшим землевладельцем удельного государства. Львиная доля его

доходов поступала от эксплуатации его личных земель. За пределами своего поместья князь

обладал ничтожно малой властью. С населения ему не причиталось ничего, кроме податей, и

оно могло, как ему заблагорассудится, переселяться из одного княжества в другое. Только в

середине XVII в. московские правители, к тому времени «цари всея Руси», сумели заставить

военно-служилый слой общества и простолюдинов сидеть на месте.

Помимо князей землевладельцами Северо-Восточной Руси были духовенство и бояре

– духовные и светские феодалы. Предки бояр служили в дружинах киевских и ростово-суз-

дальских князей. Наследовались боярские земли по вотчинному праву, как и княжеские. Вот-

чину можно было продать. Бояре могли поступить на службу к любому князю по своему

выбору, равно как и уйти со службы. Можно было служить и иноземному правителю, ска-

жем, такому, как великий князь Литовский. Покинуть князя можно было без предупрежде-

ния, воспользовавшись правом «отказа». Этим правом располагали все свободные, «воль-

ные» люди.

Обрабатываемая земля, не эксплуатируемая ни князем, ни светскими и церковными

вотчинниками, являлась «черной», т. е. подлежащей податному обложению (в отличие от

«обеленной» служебной, церковной земли). Состояла она по большей части из пашни, рас-

чищенной в лесу крестьянами. Входили в нее и отдельные города и торговые пункты. Кре-

стьяне жили самоуправляющимися общинами, члены которых сообща занимались большей

частью полевых работ и раскладывали между собой податные обязательства. Юридический

статус «черной» земли не был вполне определенным. Крестьяне вели себя так, как будто она

была их собственностью, продавали и передавали по наследству. Однако юридически она не

являлась полной собственностью, и это подтверждает тот факт, что земля крестьян, умер-

ших, не оставив мужского потомства, по решению князя могла присоединяться к его владе-

ниям, а могла быть разделена между членами общины. Крестьяне были вольными людьми и

могли переселяться, куда и когда хотели. Перед ними простирался, как тогда говорили, через

всю Северо-Восточную Русь «путь чист, без рубежа».

Можно видеть, что государство складывалось здесь относительно медленно, публич-

ная власть была слабой, карательным аппаратом князь фактически не располагал и даже

хозяйственные процессы на княжеских землях шли совершенно так, как у бояр-вотчинни-

ков.

Именно Северо-Восточная Русь более других русских земель и княжеств пострадала

от татаро-монгольского нашествия и впоследствии – ига. По подсчетам В.Л. Егорова, спе-

циалиста по истории Золотой Орды, за период с 30-х гг. XIII в. до середины XIV в. на земли

Северо-Восточной и Юго-Западной Руси было совершено более двадцати военных нападе-

ний различных по численности золотоордынских отрядов. В первое десятилетие XIII в., про-

возгласив образование государства под началом Темучина, получившего почетное прозвище

Чингисхана (Великого хана), монголо-татары начали свои завоевательные походы. Покорив

часть Сибири, в 1215 г. они приступили к завоеванию Китая. В 1219 г. вторглись в Среднюю

Азию. Вслед за Средней Азией был захвачен Северный Иран, после чего войска Чингисхана

совершили грабительский поход в Закавказье. С юга они пришли в половецкие степи. Русь в

эти годы с половцами связывали оживленные торговые отношения, нередки были династи-

ческие браки. Просьба половцев помочь им в борьбе против опасного врага была принята

русскими князьями, хотя далеко не все они приняли участие в знаменитой битве на реке

Калке 31 мая 1223 г. Битва закончилась поражением русско-половецких войск, многие кня-

зья и дружинники погибли. В результате раннегосударственное половецкое политическое

объединение оказалось уничтоженным, а сами половцы вошли в состав государства, создан-

ного монголо-татарами к середине 40-х гг. XIII в., – Золотой Орды.

В 1231 г. монголо-татары вновь вторглись в Закавказье. Последствия этого нашествия

были исключительно тяжелы для грузин, армян и азербайджанцев. В 1236 г. войска внука

Чингисхана – Батыя – завоевали Волжскую Болгарию. Разгромив ее, они оказались на гра-

нице Рязанского княжества.

Появление монгольских всадников зимой 1236–1237 гг. в лесных дебрях, куда прежде

никакие кочевники не проникали, явилось великим потрясением. В 1237–1238 гг., а затем

вновь в 1239–1241 гг. они разоряли русские города и деревни, вырезая всех, кто осмеливался

оказать сопротивление. Северо-Восточная Русь и Новгород сделались данниками Золотой

Орды, центром которой был город Сарай в Нижнем Поволжье. Литва избежала этой участи.

Монголо-татар не интересовали леса и пашни – им нужны были деньги, ремесленники и

подростки для пополнения вооруженных контингентов. Русь была обложена данью. В 1257 г.

с помощью привезенных китайских специалистов монголо-татары провели первую всеоб-

щую перепись населения и, исходя из ее результатов, разложили обязательства по выплате

дани. Как и в Китае, основной единицей обложения являлся двор. В дополнение к этому

на все товары, обмениваемые посредством торговли, был введен налог с оборота (тамга).

Каждый город был обязан брать на постой монгольских чиновников-баскаков с вооружен-

ной охраной, занимавшихся сбором дани и тамги, набором «рекрутов»-подростков. В XIV в.

сбор дани постепенно сделался делом самих русских князей, которые и возили ее в Орду.

Монгольский хан стал бесспорным личным сувереном страны. В русских документах

после 1240 г. он обычно именуется царем или цезарем, т. е. титулами, которые прежде пред-

назначались императору Византии. Ни один русский князь не мог вступить в свои права, осо-

бенно если речь шла о великокняжеском престоле, не заручившись предварительно ярлы-

ком – документом о разрешении монгольского хана властвовать. Князья находились под

надзором ханских агентов и под бдительным оком своих соперников – претендентов на

ярлык. Любой неверный шаг, недоимки при сборе дани вели нередко к вызову в Орду, потере

ярлыка, если не хуже. Князья, поддерживавшие порой народ против сборщиков дани, могли

рассчитывать на то, что в подавлении народных волнений вместе с монголо-татарами примут

участие русские князья, как это было, например, в 1327 г. в Твери, когда московский князь,

приходившийся тверскому племянником, выставил рядом с монгольским отрядом москов-

ское воинство.

В этих обстоятельствах беспринципность и безжалостность, подозрительность и

коварство стали в Северо-Восточной Руси политическими добродетелями. Вече, никогда не

имевшее особой силы на северо-востоке страны, вслед за недолгой полосой подъема в XII в.

переживало упадок. Монголы, видя в нем средоточие народного недовольства, вынуждали

князей от него избавиться. К середине XIV в. вечевой строй почти прекратил здесь свое

существование. С ним исчез единственный институт, способный в какой-то мере обуздывать

держателей политической власти.

Русская жизнь ожесточилась. Сформировалось отношение к государству как к силе,

чуждой народу, забирающей все, до чего только сможет дотянуться, а взамен ничего не даю-

щей. Однако за ним стоит вооруженная мощь, причем безжалостная и часто нерациональ-

ная, не заинтересованная в процветании и развитии земель и населения.

В XIV в. московские князья, в основном в борьбе с Тверью, закрепили за собой право

на великокняжеский ярлык. В конце столетия они стали рассматривать великое княжение как

свою естественную привилегию. XV век был временем, когда Русь фактически преврати-

лась в единое государство. Удельные княжества потеряли свою самостоятельность и подчи-

нялись одно за другим московскому князю. Присоединением Новгорода был сделан важней-

ший шаг к созданию общности, которая в XVI столетии получила название Россия. В 1480 г.

Русь освободилась и от уже ставшего почти формальным монголо-татарского политического

контроля.

Историки единодушны в том, что важнейшую роль в процессе объединения русских

земель вокруг Москвы сыграла православная церковь. Монголо-татарское завоевание не

затронуло ее статус. Следуя своей тактике невмешательства в религиозные дела завоеванных

стран, татары не разрушали специально монастыри и даже предоставили им определенные

привилегии. Перенесение центра древнерусского государства на северо-восток обусловило

и переезд митрополита всея Руси Максима в 1299 г. из Киева во Владимир. Впоследствии

церковь явилась важнейшим фактором консолидации Руси вокруг Москвы. С 1326 г. митро-

политы постоянно жили в Москве. Она получила преимущества религиозного центра Руси.

Московский князь воспринимался не столько как государь национальный, сколько как царь

православного христианства всего мира. После падения Византии в 1453 г. и заключенного

в 1472 г. династического брака московского великого князя Ивана III с византийской прин-

цессой Зоей (Софьей) Палеолог, племянницей последних императоров, эти идеи приобрели

особое значение. Москва стала преемницей Византии (в начале XVI в. появилась формула

«Москва – Третий Рим, а четвертому не бывать»), носительницей национальной и наднаци-

ональной, православной идеи. Период политической раздробленности завершился, центро-

стремительные тенденции взяли верх, в результате чего быстрыми темпами стал развиваться

процесс государственной централизации и формирования соответствующих новой государ-

ственности политических институтов и норм.

Поиск по сайту: