Мысль России в XVIII столетии

Начало просветительской государственной политике в России было положено в пра-

вление Петра I. Ее основными особенностями оказались следующие: во-первых, значитель-

ная (а в ряде культурных областей решающая) роль заимствований извне, с Запада. Однако

качественные перемены, т. е. перерастание элементов просветительства в преобладающую,

господствующую форму, в, как принято говорить, эпоху Просвещения в России шло иначе,

чем в Западной Европе, и имело несколько иное содержание. Если для европейского про-

свещения главной задачей была выработка положительных научных знаний, то в России –

усвоение знаний, преодоление традиционности при помощи чужих рациональных знаний.

Иначе говоря, приоритетным направлением было не развитие науки, а обучение, школа; не

написание новых книг, а их распространение.

Во-вторых, главная особенность русского просветительства – исключительное влия-

ние государственных структур и самого монарха на общественную мысль. Просветителями

сначала выступили люди, имевшие власть. Ни церковь, ни дворянство их не поддержали и

даже сопротивлялись. Поэтому просветительская политика государства имела насильствен-

ный, принудительный, а подчас и репрессивный характер.

Роль «спускового механизма» культурного переворота выполнило русское самодер-

жавное государство и Петр I. Почти безграничные возможности самодержавной власти для

преобразований опирались на соединение собственно политической власти с властью цер-

ковной и с силой народного мнения.

В 1721–1722 гг. самым последовательным и талантливым идеологом петровского госу-

дарства – Феофаном Прокоповичем – были написаны два сочинения, имевшие концептуаль-

ное значение для новой организации власти, – «Правда воли монаршей» и «Духовный регла-

мент». В обоих сочинениях просматривается авторство и самого императора. Фактически

эти документы – идеологическая программа новой власти, манифест и декларация новой

жизни.

«Правда воли монаршей» – настоящая поэма царской власти. Автор не жалел аргу-

ментов и риторических красот для обоснования ее беспредельности и необходимости. Для

Ф. Прокоповича настоящая вера – абсолют государства, и вовсе нет никакой особой духов-

ной власти, это заблуждение католичества. Государь же есть «хранитель обеих скрижалей»,

обладающий всей полнотой власти на земле, подобно отцу небесному на небе.

Окружение императора подбиралось по принципу «усердия», «полезности», трудо-

любия, а не по знатности и личной преданности: от «пирожника» Меншикова и певчего

Разумовского до благородного Шереметева. Через службу формировалась психология слу-

жилого сословия, самосознание дворянина XVIII в. В жизнь и общественное сознание вхо-

дило новое понимание жизненной удачи, «судьбы». Религиозно-мировоззренческая основа

жизни, провиденционализм в жизненной позиции стали постепенно сменяться рационализ-

мом в оценках жизненных обстоятельств, сознательным и энергичным стремлением к лич-

ной карьере. В культуре появляется сильный личностный импульс, она перестает тяготеть

к анонимности.

Личность нового времени обратилась к иным источникам знания: книга, образование,

профессионализм, индивидуальный опыт, рациональное восприятие жизни. Новое обще-

ство и новая культура действительно рождались под стук топора, гром пушек и восторг

петровских салютов.

В содержании того культурного поворота, который начал совершаться при Петре I,

можно выделить основные сущностные характеристики:

– сугубая ориентация на светскую книгу и книжное знание; особая ценность военно-

имперской самореализации; стремление ко всеобщему регулированию, порядку, регламен-

тации;

– выделение дворянства в качестве образованной элиты и носителя новой культуры;

сильное влияние женского культурного начала.

Просвещение как культурно-историческая эпоха переживается национальным самосо-

знанием только в том случае, если к государственной политике просветительства присоеди-

няется общество. Сначала это происходит при помощи отдельных выдающихся личностей

– просветителей. Так в европейском Просвещении возвысились фигуры Данте, Эразма Рот-

тердамского, а позже – Дидро, Вольтера. Они становятся апостолами нового культа – культа

науки, разума и книги.

В России такие мощные фигуры появились в середине XVIII в., когда к усилиям вла-

сти на ниве национального просвещения стало подключаться общество. Роль первого про-

светителя в России выполнило само государство, люди у трона, петровская «ученая дру-

жина». Она подбиралась как группа лично преданных государю людей, которые ревностно

выполняли его волю, проводили в жизнь его концепцию преобразования России. Среди них:

Я.В. Брюс, Д.К. Кантемир, В.Н. Татищев, А.П. Волынский, Г.Ф. Бужинский, Ф. Прокопо-

вич. Все они были яркими личностями, которые, однако, рассматривали собственный талант

и знания как орудие «блага государства». Их еще нельзя назвать собственно просветите-

лями. Это, скорее, ученые люди, талантливо и изобретательно исполнявшие государствен-

ную политику и личные идеи императора. Несмотря на приметы энциклопедических знаний

у представителей «ученой дружины», они прежде всего были «слуги государевы». Когда

В.Н. Татищев, поклонник просвещения и «дедушка исторической науки» в России, увлек-

шись рационализмом, выставил напоказ свой атеизм, Петр I не постеснялся пустить в ход

свою знаменитую дубинку. Государева рука возымела действие.

Во второй половине XVIII в., особенно в последнее его двадцатилетие, в России заявил

о себе слой образованных людей, воспринявших и усвоивших европейскую систему знаний

и культурных ценностей. Этих людей привлекала интеллектуальная деятельность сама по

себе, а не как профессия или источник заработка.

Типы просветителей екатерининского времени сформировались в процессе усвоения

европейской интеллектуальной традиции и выработки собственных взглядов. Они опреде-

лили облик социокультурных явлений нового века: русскую литературу и журналистику,

этику нового времени, социально-философские концепции на основе просветительских

идей.

Все они были ярчайшими и самобытными личностями. Но все-таки можно условно

выделить три типа первых русских просветителей: ученые-энциклопедисты, общественные

деятели на литературном и журналистском поприще и мыслители-«бунтовщики». Это деле-

ние при всей условности отражает те пути, на которых формировалась независимая мысль

и самостоятельная культура России.

Звездой первой величины среди русских энциклопедистов XVIII в. был, безусловно,

М.В. Ломоносов. Объем и результаты его многогранного творчества под стать трудам Петра

Великого. Его деятельность охватывала столько областей знаний и искусств, что еще в

начале XIX в. в Европе бытовало мнение, что это два разных человека: Ломоносов-химик и

Ломоносов-поэт. Этот человек обладал главным талантом – талантом учиться.

Он первым стал трактовать слово «литература» не как развлечение, а как средоточие

мысли и орудие разума. Его возвышенная или сатирическая поэзия имела одно постоянное

свойство, созвучное натуре Петра I, которого Ломоносов боготворил, – приоритет полезно-

сти. В своем сочинении «Риторика» он писал, что если в литературном произведении нет

«никакого учения добрых нравов и политики», то оно бесполезное и ненужное. Он был

поэтом с головой ученого, его рационализм не останавливался перед использованием поэ-

зии для обучения серьезным наукам.

Основным стержнем деятельности Ломоносова было стремление переориентировать

русское общество на идеи современного ему научного знания. Этой задаче были подчинены

его труды в Академии наук, заботы о Московском университете, просветительская работа.

Он прилагал усилия для того, чтобы соединить «художества», литературу, ремесла, завод-

ское производства единой основой в виде научного знания. Трудно назвать область твор-

чества, к которой бы так или иначе не прикоснулся его гений: сочинял стихи и писал об

основах металлургии; учреждал журнал и составлял мозаичные картины; размышлял о госу-

дарственных делах и искал объяснения природным явлениям.

Главным содержанием культурного процесса «вестернизации» было ученичество,

усвоение, адаптация европейского знания. Можно сказать, что М.В. Ломоносов был из пер-

вых русских людей, которые успешно закончили эту «школу» и пошли дальше. Он вышел на

такой уровень, где ученичество перерастает в самостоятельное творчество. Лучше многих

усвоив достижения европейской науки, М.В. Ломоносов оказался способен стать родона-

чальником отечественной науки, поэзии, литературы нового, просвещенческого типа. Обра-

щаясь к молодому поколению российских ученых, он выражал надежду на будущий расцвет

отечественной науки:

О ваши дни благословенны!

Дерзайте выше ободренны

Раченьем вашим показать,

Что может собственных Платонов

И быстрых разумом Невтонов

Российская земля рождать.

А.С. Пушкин писал о нем: «…Ломоносов был великий человек. Между Петром I и

Екатериной II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый

университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом…»

Энциклопедизм эпохи порождал людей энциклопедического типа. Деятельность,

жизнь и научные занятия М.В. Ломоносова демонстрируют принципиально новую и важную

черту русской культуры второй половины XVIII в. Эпоха Просвещения порождала сознание

универсальности знания, единства всех стран, охваченных ее идеями.

Рядом с М.В. Ломоносовым среди энциклопедистов XVIII в. может быть поставлена

Е.Р. Дашкова. Она активно участвовала в дворцовом перевороте, который привел к власти

Екатерину II, за что получила титул статс-дамы. Подобно своей высокой покровительнице,

Е.Р. Дашкова имела обширные научные связи с европейскими просветителями. Она пере-

писывалась и общалась с д’Аламбером, Дидро, Рейналем. Еще обширнее были ее связи в

Англии – историки У. Робертсон и А. Фергюсон, физик Дж. Блэк, экономист А. Смит. По

ее предложению, членом Петербургской Академии наук стал Б. Франклин, один из авторов

американской Конституции. По рекомендации Б. Франклина Е.Р. Дашкова была избрана чле-

ном философского общества в Филадельфии.

После размолвки с императрицей она удалилась от двора. Но за свои обширные позна-

ния и научные связи по всему миру получила должность первого президента новой Россий-

ской академии. Российская академия в отличие от петровской Академии наук была обра-

зована как специальный научный центр по изучению русского языка и словесности. Ее

план был разработан самой Дашковой, которая успешно управляла этим учреждением более

Российская академия сыграла значительную роль в развитии гуманитарных наук,

выработке нового литературного языка, в становлении русской словесности. В числе ее

членов были Фонвизин, Державин, Вяземский, Жуковский, Крылов, Пушкин. А.И. Герцен

писал об этой замечательной женщине: «В Дашковой чувствуется… что-то сильное, много-

стороннее… петровское, ломоносовское, но смягченное аристократическим воспитанием и

женственностью».

Другой наиболее распространенный тип просветителей XVIII в., посвятивших себя

общественной деятельности, представлен фигурой Н.И. Новикова, поэта, сатирика, книж-

ника, члена масонской ложи, публициста, человека удивительной и трагичной судьбы. Глав-

ным орудием этой группы просветителей служило печатное слово.

Н.И. Новиков вдохновлялся идеей духовно-нравственного совершенствования, не

останавливаясь перед критикой пороков «неразумения» со стороны государства и церкви.

По его мнению, наилучшим средством для «исправления нравов» были просвещение и смех.

Он создал русскую сатирическую журналистику, став в этом деле победоносным соперни-

ком самой Екатерины II.

Державная просветительница, играя в «равенство по разуму», начала издавать жур-

нал «Всякая всячина», объявив себя «частным лицом» и разрешив печатать любые другие

сатирические журналы без всякой цензуры. Н.И. Новиков принял государственный вызов

и стал издавать свой сатирический журнал: сначала это был «Трутень», в котором матери-

алы печатались под псевдонимом «Правдулюбов». Он следовал призыву самой просвещен-

ной государыни обличать зло и способствовать его искоренению. Но подхватив император-

ский пример в критике государственных злоупотреблений, Н.И. Новиков показал себя более

талантливым и остроумным сатириком. Там, где правительственный журнал ограничивался

иронией и мягкой усмешкой, новиковский «Трутень» применял жестокую сатиру и безого-

ворочное осуждение. В конце 70-х гг. журнал Екатерины II и общественный журнал Нови-

кова обсуждал тему чиновничьих взяток. Позиция просветителя была такой бескомпромисс-

ной, что государыня была поставлена в весьма неловкое положение едва ли не защитницы

«слабости» взяточников и была принуждена поддержать общественный журнал. Публичное

осуждение «мздоимства» как злостного «порока», а не извинительной «слабости» было пер-

вой победой общественной публицистики.

Раздражение державной журналистки успехами удачливого соперника сначала про-

являлось в призывах к сдержанности и мягкости, затем последовали суровые предупре-

ждения. Резкое недовольство императрицы вызвал эпиграф новиковского журнала «Они

работают, а вы их труд ядите…» (из басни А.П. Сумарокова). Дуэль официальной и обще-

ственной журналистики закончилась вполне в духе российского просвещенного абсолю-

тизма: в 1792 г. Н.И. Новиков оказался в Шлиссельбургской крепости, освободил его Павел

I. По свидетельству журнала «Русская старина» за 1872 г., уже после ареста Н.И. Новикова,

читая материалы следствия, Екатерина II заметила: «Я всегда успевала управляться с тур-

ками, шведами и поляками, но, к удивлению, не могу сладить с армейским поручиком».

Журналистика 70–90-х гг. XVIII в. сыграла решающую роль в становлении в России

общественного мнения. Первые просветители пошли вместе с Екатериной ею же выбран-

ным путем, но вскоре «глупые и неблагодарные» сограждане обогнали власть в просвети-

тельской политике, а затем стали искать и собственные пути.

Момент, на котором власть и «общественное мнение» начали расходиться, связан с именем представителя третьего типа: просветителя-«бунтовщика» А.Н. Радищева. Уникальность А.Н. Радищева состоит не в его практическом вкладе в дело просвещения (гораздо

больше здесь сделал Н.И. Новиков), но в том, что он был первым среди российских просве-

тителей, который не только не участвовал в просветительской политике власти, но и выступил против ее результатов. Дело в том, что до А.Н. Радищева все просветители находились

под обаянием идеи «мудреца на троне». А свою роль они видели в том, чтобы помочь, подсказать, предугадать. Их этика и гуманистические взгляды вполне уживались с самодержавием и крепостничеством. Самый значительный поэт XVIII в. Г.Р. Державин участвовал в

подавлении пугачевского бунта, писал язвительные стихи по поводу французской револю-

ции. Слова Г.Р. Державина «змеей пред троном не сгибаться, стоять и правду говорить»,

«истину царям с улыбкой говорить» мог повторить каждый из когорты просветителей в качестве своего жизненного кредо.

А.Н. Радищев в эту когорту просветителей не вписывается. Он не был вовлечен в общественную жизнь, молодость провел за границей, а затем служил в петербургской таможне.

Его первое известное произведение – ода «Вольность» (1780 г.), а главная книга – «Путешествие из Петербурга в Москву» (1789 г.). Он первым заговорил не просто о свободе лично-

сти, но о свободе гражданской, т. е. отделил подданного от государства, сделав его гражда-

нином. В его произведениях впервые в русской литературе появилась позиция гражданина,

который подчиняется не воле государя, а законам. Радищев первый поднял голос против власти, разрушая миф о «просвещенном самодержавии». Его слова «Самодержавие есть наи-

противнейшее человеческому естеству состояние» были адресованы уже следующему веку

и определили путь русской общественной мысли на столетие вперед. А.Н. Радищев – это

своего рода мостик между просветителями XVIII в. и декабризмом.

Конечно, говорить о том, что решающую роль в распространении идеи независимости

личности от государства сыграло его «Путешествие», было бы натяжкой. Почти весь кро-

хотный тираж был уничтожен по распоряжению Екатерины II, и в дальнейшем текст рас-

пространялся только в списках. Русская публика по-настоящему познакомилась с этим про-

изведением только в конце 50-х гг. XIX в., когда его напечатал в своей заграничной вольной

типографии А.И. Герцен, т. е. почти 80 лет спустя.

На следствии А.Н. Радищев говорил, что его книга написана тяжелым языком и потому

недоступна читателям, а следовательно, не слишком опасна. И был прав. Он воспитывался

в Европе и изучал русский язык по старославянским книгам (Часослову и Псалтыри). Его

сочинение написано тем архаичным языком, который в России был понятен уже далеко не

всем европейски образованным людям. К тому же Радищев не примкнул к масонам и не мог

рассчитывать на популярность своих идей в их среде.

Но свой титул «бунтовщик хуже Пугачева», полученный от императрицы, он заслужил

именно тем, что его просветительство резко разошлось с государственным. Более того, его

суждения ставили под сомнение всю систему и результаты государственного просветитель-

ства, саму идею просвещенного абсолютизма.

И Екатерина смотрела на книгу А.Н. Радищева не как на единичный и малозначитель-

ный факт, а как на первый тревожный симптом «рассеивания заразы французской». Вскор-

мленный государственным просветительством слой образованных людей начинал выходить

из повиновения «просвещенному монарху». Сенат приговорил А.Н. Радищева к смертной

казни, которую императрица заменила десятилетней ссылкой в Сибирь. Вот как оценила

власть первую серьезную критику в свой адрес. Травля непокорного довела его до самоубий-

ства в начале XIX в.

Последователи А.Н. Радищева: И.М. Борн, И.П. Пнин, В.В. Попугаев – основали в

1801 г. Вольное общество любителей словесности, наук и художеств. Оно стало первой в

России общественной культурной организацией XIX в.

В качестве новых интеллектуально-нравственных истоков русского просветительства

следует выделить две мощные системы: европейское масонство и французскую обществен-

ную мысль.

Масонство было, по-видимому, самым экзотическим источником нового отношения к

личности и к ее роли в судьбе отечества. В России масонство было заведено любознательным

Петром I при участии Ф. Лефорта. Интерес к масонам возник, вероятно, во время загранич-

ных путешествий Петра. Но первые достоверные сведения о русских масонах относятся к

1731 г., когда в Петербурге была открыта ложа английского толка. Исследователи выделяют

периоды увлечения различными вариантами европейского масонства (английская, немец-

кая, шведская системы, розенкрейцерство, мартинизм, иллюминатство и др.). В середине

XVIII в. в России господствовала английская система масонства, возглавляемая «Великим

Провинциальным мастером для всей России» И.П. Елагиным. К концу века большинство

российских лож принадлежало к розенкрейцерству. Общим для них было имя французских

«вольных каменщиков» – франкмасоны.

Но самым важным был, как заметил Г.В. Вернадский, факт принадлежности к любой

масонской ложе, что служило синонимом «вольтерьянства» и высокого нравственного

выбора.

Розенкрейцерство, близкое по духу к средневековой мистике и рыцарской этике, стало

доминировать среди дворянства в конце XVIII в. Главной духовной идеей масонства, вос-

принятой поклонниками «служения Отечеству», было «деятельное просвещенное челове-

колюбие». Совершенствование духовного мира личности предполагалось через просвеще-

ние и активное делание добра. Сознательное, активное отношение к христианской морали,

идеи просвещения, свободы, равенства, человеческого достоинства, отрицание религиозной

нетерпимости – вот что стояло в основе русского масонства.

Если на Западе масонство было своего рода школой общения, способствовало форми-

рованию интеллектуально-нравственной общности, никак не поглощавшей, однако, всего

образованного общества, то в России масонские идеалы служили чуть ли не единственным

нравственным руководством для складывающегося дворянского общества, катехизисом про-

свещенного дворянина. Масонство проповедовало строгость и ответственность, нравствен-

ное благородство, самопознание и самообладание.

Хотя масоны отвергали свою причастность к политической жизни, в России они волей-

неволей стали активной питательной средой для тайных оппозиционных обществ начала

XIX в. Многие видные государственные и общественные деятели принадлежали к братству

масонов: П.И. Пестель, Г.С. Батеньков, Н.И. Тургенев, М.Ф. Орлов, Ф.Н. Глинка, М.М. Спе-

ранский и другие. Не случайно принадлежавший к масонам император Александр I в 1822 г.

запретил существование русских масонских лож.

Масонство ускорило формирование в России собственного интеллектуализма, способ-

ствовало развитию навыков философской мысли. Оно оказалось первым общественно-поли-

тическим течением, которое легло в основу духовного единства образованного дворянства

в соответствии с его установкой «службы Отечеству» и усвоенными идеями французского

Просвещения.

Национальная просветительская идеология формировалась большей частью за счет

усвоения идей французских гуманистических мыслителей, в быту это называли «вольте-

рьянством».

Идеи Просвещения имели чрезвычайно широкий адрес: они с успехом питали как бун-

тарей, так и «просвещенных монархов» Европы, в число которых входила и Екатерина II.

Из английских просветителей наибольшей популярностью пользовался Дж. Локк, читали

немецких философов Лессинга и Гердера, но подлинными властителями дум в России стали

французы – Вольтер, Руссо, Гельвеций, Гольбах. В Россию приезжали европейские просве-

тители: Дидро, Рейналь, Гримм. Пример подавала сама Екатерина II, переписывавшаяся с

Вольтером и Дидро, покупавшая их книжные собрания, помогавшая в издании книг. Во

второй половине XVIII в. французские книги заполнили библиотечные собрания в России.

Существовал даже утопический проект создания некой «республики свободных общин» в

казахских степях на основе социальных теорий кануна французской революции.

В.О. Ключевский считал, что идеи европейских просветителей не имели ничего

общего с российской реальностью и потому «усваивались без размышлений». Они были вос-

приняты как некий идеал, предмет интеллектуального упражнения, а не как реальное зна-

ние об обществе. П.Н. Милюков приводил конкретно-исторические аргументы в поддержку

этой позиции, но дифференцировал соотношение заимствованных и самостоятельных эле-

ментов в различных сферах культуры.

Что касается социально-политической мысли в России XVIII в., то светской филосо-

фии в России не было еще по крайней мере столетие. «Сова Минервы вылетает ночью», –

известное выражение Гегеля фиксирует наблюдение, что философская мудрость появляется

у нации только по мере накопления значительного интеллектуального материала. Следовало

бы отказаться от уничижительной трактовки того обстоятельства, что в какой-то области

национальная культура «не самостоятельна». Особенность интеллектуальной деятельности

как раз и состоит в том, что никто не может лишь «механически усваивать» чужие идеи,

не интерпретируя их. Да и бывают ли идеи «чужими»? Тот гигантский спрос, который про-

демонстрировала российская образованная элита XVIII в. на концепции европейских про-

светителей, говорит о близости этих концепций потребностям национального российского

духа. Если не было интеллектуальных сил самим продуцировать новые идеи, то понять и

принять сил хватило.

Безусловно, увлечение европейской философией претерпело значительную трансфор-

мацию сначала после пугачевского бунта, а затем после французской революции. Но к тому

времени уже появился слой собственных общественных деятелей и мыслителей, которые

исповедовали и проводили в жизнь идеи просветительства независимо от близости к трону

и от государственной позиции в этом вопросе.

Формирование собственной идеологии просвещения в России выразилось в адапта-

ции идей французских и английских просветителей к российским реалиям, что заметно в

первую очередь в работах С.Е. Десницкого, И.А. Третьякова, Д.С. Аничкова, М.М. Щер-

батова. Попытки выработать собственные концепции, сформулировать свою систему идей

чаще предпринимались литераторами в той или иной отдельной области знаний и деятель-

ности. Это просветительская система Н.И. Новикова, Д.И. Фонвизина, И.Н. Пнина; это педа-

гогическая концепция бессословного образования В.В. Попугаева; взгляды И.А. Крылова,

Г.Р. Державина, А.П. Сумарокова.

Среди русского дворянства большой популярностью и уважением пользовался

Ш. Монтескье и особенно его работы «Персидские письма» и «О духе законов». Три основ-

ные формы правления: деспотия, монархия и республика, представленные в этих произве-

дениях, – стали основой размышлений значительного числа просветителей, их же мы нахо-

дим в проектах декабристов.

Как видим, первое, что сделали эти просветители, – сами заметно выделились из обще-

ства. Культура России переставала быть анонимной. Новые ценности включали в себя чело-

веческую индивидуальность. В российскую ментальность впервые вошло понимание куль-

турной значимости авторитетной человеческой личности. Прикоснувшись к европейской

цивилизации, Россия начала поиск собственной «национальной идеи».

Общественную мысль в России отличало огромное стремление перестроить жизнь по

иной, научно совершенной и нравственно безупречной модели. Просветители относились

к новейшим теориям Руссо, Вольтера, Дидро, Монтескье не как к абсолютной истине, а

как к материалу для размышлений. Характерные черты второй половины XVIII в. – услож-

нение и дифференциация интеллектуальной жизни, постепенный переход от ученического

заимствования идей к их адаптации и трансформации на национальной почве. Выделилось

несколько ключевых тем, вокруг которых формировался интеллектуальный мир новой Рос-

сии. Эти темы были отмечены печатью национальной специфики.

Первая группа идей касалась оценок русской государственности. Ревностным аполо-

гетом государства выступал соратник Петра I Феофан Прокопович («Духовный регламент»,

«Правда воли монаршей», «Слово о власти и чести царской»). Адаптированная им для Рос-

сии теория государственности содержала две главные идеи: приоритет светского начала вла-

сти и самодержец как защитник от самоуправства местной власти для «общей пользы».

Собрав внушительную библиотеку законов европейских государств, Ф. Прокопович даже

начал разрабатывать конституцию России по шведскому образцу. Другая сторона россий-

ской государственности – церковная власть – также получила обоснование в сочинениях

Феофана Прокоповича и его оппонента Стефана Яворского («Камень веры»).

В период «дворцовых переворотов» теорию просвещенного абсолютизма с образом

мудрого монарха поддерживали А.Д. Кантемир, В.Н. Татищев, а общий диапазон ответов

расположился от достаточно консервативной точки зрения А.П. Сумарокова и М.М. Щерба-

това до элементов оппозиционности во взглядах Н.И. Новикова и Д.И. Фонвизина.

Работа Уложенной комиссии Екатерины II (середина – вторая половина 1760-х гг.) воз-

будила надежды на союз власти и просвещенного дворянства на основе передовых обще-

ственных идей. Привлечение к работе комиссии представителей новой образованной элиты

(А.Я. Поленов, Я.П. Козельский и др.) инициировало размышления на эту тему. Еще при

жизни Ломоносова был опубликован подготовленный им «Краткий летописец» и начато

издание его «Древней Российской империи», а также увидели свет замечания на сочинения

историка Г.Ф. Миллера, были сделаны дополнения в подготовленном к изданию сочинении

Вольтера «История Российской империи при Петре Великом».

В 80-х гг. французские просветители высказывали сомнения в том, что «просвещен-

ный правитель» – достаточное условие для счастья подданных. Они считали, что передача

заботы о собственном благополучии одному, пусть даже и высокообразованному и высоко-

нравственному, правителю отучает людей самостоятельно мыслить и бороться за свои права.

Переписка с Екатериной и визиты в Россию убедили Дидро и Рейналя в том, что «самый глу-

бокий сон» будет у того народа, который «укачивали руками доброты». Несколько раньше

в замечаниях на «Наказ» императрицы Дидро высказался еще более энергично: «Русская

императрица, несомненно, является деспотом». Дидро довольно ядовито заметил, что наме-

рение Екатерины «предотвращать злоупотребления рабства» не имеет иного средства, как

отменить рабство вообще и «управлять свободными людьми». Екатерина была уязвлена пес-

симизмом своих корреспондентов, той невысокой оценкой, которую они давали ее правле-

нию, и в свою очередь обвиняла мудрецов в «непрактичности теорий».

М.М. Щербатов как главный «апологет дворянства» предлагал смягчить деспотиче-

ские черты русского государства усилением политической роли дворянства, используя его

петровскую выучку «служения обществу».

А.П. Сумароков, Д.А. Голицын, Н.И. Панин, М.М. Херасков в размышлениях по поводу

французской идеи государства как общественного договора обращали внимание на резервы

улучшения государственного аппарата за счет всесословного представительства. Точное

определение места и назначения каждого сословия в государстве, безупречное обеспечение

его прав, по их мнению, способствовали бы прекращению сословных конфликтов и пре-

образованию государства в выразителя воли всех сословий. Предложения по организации

самоуправления в губерниях могли претендовать на реальные шаги в этом направлении.

А.П. Сумароков уповал на просвещенные законы, которые и послужат выражением «обще-

ственного договора» между сословиями. Воображаемая им книга узаконений «начинается

тако: чего себе не хочешь, того и другому не делай», а главным преступлением названо «без-

законие».

Второй и довольно специфической темой в России были крепостнические отношения,

которые имели недостаточно аналогий в Европе. В системе гуманистических идей крепост-

ничество __________воспринималось как нравственное зло, а вовсе не как социальная несправедли-

вость. Усвоенный европейский гуманизм заставлял ненавидеть крепостничество на уровне

чувства, морали, но проблема не ставилась в политическую или социальную плоскость. По

этой причине у русских просветителей еще долго оставалась возможность сотрудничать с

государством в деле просвещения, вместе искореняя зло светом разума.

Наиболее интересные и обстоятельные размышления по этому вопросу содержались в

сочинениях А.Д. Кантемира, В.Н. Татищева, Ф. Прокоповича, И.Т. Посошкова. Общее мне-

ние сводилось к тому, что крепостное право в России – продукт ее исторического развития

и уничтожить его без серьезных политических и социальных изменений не удастся.

В конце 40-х гг. итог размышлениям о крепостном праве подводит В.Н. Татищев. В

записках 1747 г. по поводу розыска беглых он приходит к выводу, что лишение крестьян

воли породило столько неурядиц и тяжб, что все положительные стороны крепостничества

того не стоят. Но как освободить крестьян, чтобы «большего вреда не нанести», избежать

«смятений» и «распрей», он не мог дать ответа. Ведь «вкоренившийся обычай неволи пере-

менить небезопасно».

Просветители второй половины XVIII в. четко определили нравственное неприятие

крепостного рабства, передав по эстафете это чувство поколению декабристов. Не были

оставлены и попытки решить эту проблему рациональным усилием.

В 1766 г. Вольное экономическое общество объявило международный конкурс соци-

ально-экономических работ на тему «Что полезнее для общества: чтоб крестьянин имел в

собственности землю или токмо движимое имение и сколь далеко его права на то или другое

имение простираться должны?». На конкурс поступило 140 работ, в том числе от иностран-

ных авторов. Свои сочинения прислали Вольтер, Мармонтель, физиократ Граслен.

Споры среди арбитров показали, сколь неоднозначны были мнения отечественных

мыслителей по этому поводу. Победителями конкурса все же признали иностранных авторов

более либеральных позиций. Сказалось увлечение либеральными мечтаниями в обществе

первых лет правления Екатерины II. Награды было удостоено и сочинение А.Я. Поленова «О

крепостном состоянии крестьян в России», наиболее близкое идеологии просветительства.

Автор исходил из того, что крепостничество противоречит законам человеческой природы. Сохранение крепостнических отношений обеспечивается постоянным насилием, что

грозит государству потрясениями. Автор приходит к выводу, что «угнетение не только

вредно для общества, но и опасно». Сочинение А.Я. Поленова решили не публиковать. Кон-

курсная комиссия заметила, что в нем содержатся «не в меру сильные выражения… по здеш-

нему состоянию неприличные».

Но и оппоненты, которые предостерегали против слишком простого решения этой проблемы (М.М. Щербатов), имели весомые аргументы. А после пугачевского бунта опасения

по поводу крестьянской свободы стали преимущественной чертой самосознания поместных

дворян. Идея освобождения крестьян от крепостного права была отодвинута на задний план

и в государственной политике.

Третья идея, которая обсуждалась интеллектуалами России, – осознание места лично-

сти, ее прав. Влияние работ Ж.-Ж. Руссо, утверждавших идеал естественной жизни, заметно

в суждениях Д.И. Фонвизина, Н.И. Новикова, Е.Р. Дашковой, Екатерины II.

Но далее всех в размышлениях о правах личности пошел А.Н. Радищев. Он глубоко

усвоил западную идею о человеке как высшей ценности, которая не может быть принесена

в жертву отвлеченным абстракциям «законности», «долга», «религии» или «государствен-

ности». Для него личность человека – «самодостаточная» ценность: «Не скот, не дерево, не

раб, но человек!» Радищев разделял и горячо подчеркивал идею Руссо о том, что все люди

от рождения свободны и, лишь живя в обществе, сознательно связывают себя взаимными

обязательствами.

Он утверждал, что человеку от рождения принадлежат неотъемлемые права. Перечень этих прав, однако, в его произведениях меняется: это то пища и кров, то свобода и жизнь, а в «Путешествии из Петербурга в Москву» это «честь, вольность, жизнь и собственность». Личное благо человека для него выше общественного, а потому А.Н. Радищев приходит к мысли о том, что государство не имеет права распоряжаться жизнью человека, отрицает за

властью право казни. Самоубийство первого русского оппозиционера осенью 1802 г. неко-

торые исследователи даже связывают с его взглядами о свободе человека самому распоря-

жаться своей жизнью. Готовность к смерти, по мнению А.Н. Радищева, отличает человека

от раба. Высшее наказание человеку со стороны государства – «гражданская казнь», т. е.

лишение гражданских (но не человеческих) прав.

В оде А.Н. Радищева «Вольность» свобода человека не беспредельна. Ее ограничивает

не внешнее государственное насилие, а «обща власть», договор между гражданами, кото-

рый кладет «предел желаньям» отдельных личностей. Казалось бы, дальнейшую эволюцию

политической мысли можно предсказать – она должна сделать шаг к признанию революци-

онной диктатуры, якобинства. Но логика у первого отечественного оппозиционера все-таки

иная. В «Путешествии» он отошел от идеи диктатуры общества над личностью.

Сочинение «О человеке, его смертности и бессмертии» (1782–1796) – главное фило-

софское произведение А.Н. Радищева. Здесь он защищает права наиболее угнетенной в

России социальной единицы – отдельной личности. «Обратим взор наш на человека; рас-

смотрим самих себя… и потщимся… определить или, по крайней мере, угадать, что мы

будем или быть можем». Радищеву важно понять человека как единство духовного и матери-

ального. На этой двойственности человеческого существования он рассматривает природу

идеального, смертность и бессмертие души. Соответственно мыслитель приводит доводы

смертности «жизненной вещественности» и бессмертия души как «животворной силы».

Истинный сын Просвещения, Радищев был убежден, что раскрепощение человека при-

ведет к высвобождению титанических сил, к расцвету личности и общества. Этика разум-

ного эгоизма, право человека на максимальную реализацию собственного «я» возобладали

в сознании А.Н. Радищева над этикой героического аскетизма и диктаторских прав «общей

воли». В России в наибольшей защите нуждалась именно идея нерушимости прав отдельной

личности. Радищев выполнил эту задачу.

Основными особенностями развития общественной мысли в России в XVIII в. были:

возрастающий интерес к истории и судьбам страны, подготовивший осознание россиянами

в следующем столетии своего национального единства; критика крепостничества; зарожде-

ние наук и системы образования и просвещения; обмирщение культуры; падение влияния церкви. В начале XVIII в. преобразования Петра I дали толчок развитию системы научных и образовательных учреждений. Развитие торговли и промышленности, создание регулярной армии и флота, формирование бюрократического аппарата потребовали подготовки большого числа квалифицированных специалистов и, в целом, нового подхода к образованию.

Было открыто несколько государственных и частных учебных заведений, готовивших молодежь, причем не только дворянскую, к государственной (военной и гражданской) службе.

Уже в 1699 г. в Москве начала принимать учащихся Пушкарская школа, а в 1701 г. в здании Сухаревой башни открылась «школа математицких и навигацких наук», из которой выросла Морская академия, переехавшая в 1715 г. в Санкт￿Петербург. Были открыты Медицинская

школа (1707 г.), а также инженерные, кораблестроительные, штурманские, горные и ремесленные школы. В провинции начальное образование осуществлялось в трех типах школ: 46 епархиальных, готовивших священнослужителей, 42 цифирных – для подготовки местного чиновничества, нескольких десятках гарнизонных школ – для обучения солдатских детей. Помимо этого в 1703–1715 гг. в Москве работала особая общеобразовательная школа – «гимназия» пастора Э. Глюка, в которой обучали в основном иностранным языкам.

В 1725 г. была основана Академия наук и университет при ней. Приглашались видные европейские ученые. Многие из них посвятили свое творчество России, став ее законной гордостью. Со второй четверти XVIII в. сословные предрассудки делают учебные заведения все более закрытыми. Доступ в наиболее престижные образовательные учреждения остается только для дворян. Правда, предпринимались и успешные попытки создавать более демо-

кратические учебные заведения. Самой замечательной из всех стало, бесспорно, открытие Московского университета, для основания которого много сделал М.В. Ломоносов, чье имя университет носит и сейчас. К концу века насчитывалось уже до 300 училищ всех ступеней с числом учащихся более 22 тыс. человек. Функционировали Медико-хирургическая академия, Горное училище, Коммерческая и Землемерная школы. Однако абсолютное большин-

ство населения, прежде всего сельского, оставалось вне образовательных учреждений. Светское образование потребовало новых учебников. В 1703 г. увидела свет «Арифметика, сиречь наука числительная…» Л.Ф. Магницкого, которая вводила арабские цифры вме-

сто буквенных. Позже Магницкий и английский математик А. Фарварсон издали «Таблицы

логарифмов и синусов». В создание новых учебных пособий большой вклад внесли

Ф.П. Поликарпов, Г.Г. Скорняков-Писарев, Ф. Прокопович и другие.

Одновременно с преобразованиями в образовательной сфере перемены произошли и

в издательском деле. В 1708 г. Петр I ввел вместо церковнославянского новый гражданский

шрифт. Для печатания светской учебной, научной и специальной литературы, а также зако-

нодательных актов были открыты новые типографии в Москве, Петербурге и других горо-

дах, выпустившие только в годы правления Петра I свыше шестисот названий книг и иных

изданий, в том числе переводных. Развитие книгопечатания повлекло за собой начало орга-

низованной книготорговли, а в 1714 г. в Петербурге начала работать библиотека, впослед-

ствии преобразованная в Библиотеку Академии наук. Большие книжные собрания принад-

лежали князю Д.М. Голицыну, графу Б.П. Шереметеву, графу А.А. Матвееву и др. С декабря

1702 г. стало выходить первое в России периодическое издание – газета «Ведомости».

Практические потребности государства обусловили достижения в геодезии, гидрогра-

фии и картографии, в поиске полезных ископаемых.

Русские моряки и гидрографы много сделали для составления карт Азовского, Каспий-

ского, Балтийского и Белого морей. Разнообразная информация была доставлена географи-

ческими экспедициями из Сибири, с Дальнего Востока и из Средней Азии. Экспедиции

были предприняты В.В. Атласовым, И. Евреиновым, Ф.Ф. Лужиным, Д.Г. Мессершмидтом,

Ф. Беневениным, И. Унковским и другими землепроходцами. Начатая на рубеже XVII –

XVIII вв. работа С.У. Ремезова по картографии «Чертежная книга Сибири» (1699–1701) была

продолжена в первой четверти XVIII в. И.К. Кирилловым, приступившим к составлению

«Атласа Всероссийской империи», первый том которого вышел в 1732 г.

Огромная работа по изучению и освоению российских земель продолжалась на протя-

жении всего XVIII столетия. Экспедиции С.И. Челюскина, Д.Я. и X.П. Лаптевых, С.Г. Малы-

гина, В.В. Прончищева позволили нанести на карту побережье Северного Ледовитого океана

от Архангельска до Чукотки. В. Беринг и А.И. Чириков обследовали пролив между Чукоткой

и Аляской. С.П. Крашенинников составил «Описание земли Камчатки».

Велись геологические изыскания. В поиске железных и медных руд на Урале и в

Сибири исследователям содействовало местное русское население. В петровское время

было положено начало разведке каменного угля в Подмосковье, Донбассе и Кузбассе, нефтя-

ных месторождений в районе Ухты и в Западной Сибири. В развитие горного дела и метал-

лургии значительный вклад внесли Г.В. де Геннин, В.Н. Татищев, Я.В. Брюс.

Развивалась механика. Так, М. Сердюков приобрел известность достижениями в стро-

ительстве гидротехнических сооружений. Я. Батищев изобрел машину для водяной обточки

ружейных стволов. Е. Новиков представил проект создания «потаенных судов» (подвод-

ных лодок). И. Беляев разрабатывал оригинальные оптические инструменты. А.К. Нартов

в петровское время создал оптический прицел и изобрел новые токарные и винторезные

станки.

Механики И.П. Ползунов, И.П. Кулибин, К.Д. Фролов создали машины и приборы,

опередившие свое время и не востребованные современниками в России. Паровая машина

Ползунова появилась раньше машины Уатта на 20 лет. Семафорный телеграф Кулибина и

водяной двигатель Фролова так и остались на бумаге.

По инициативе Петра Великого началась организация отечественных естественнона-

учных музеев. В 1719 г. для всеобщего обозрения была открыта Кунсткамера, собрание

«раритетов» которой послужило основой для коллекций будущих музеев: Эрмитажа, Артил-

лерийского, Военно￿морского и др.

В обществе прослеживался не только интерес к естественнонаучному знанию, но и к

знанию об обществе. В первой четверти XVIII в. был создан целый ряд ценных исследова-

ний по отечественной истории. Крупнейшими из них были: двухтомная «Гистория Свейской

войны», написанная при участии самого Петра I, «Ядро Российской истории», подготовленное секретарем русского посольства в Швеции А.И. Манкиевым в 1715 г., «Гистория о царе Петре Алексеевиче», составленная видным дипломатом петровской эпохи князем Б.И. Куракиным.

В стране увеличился спрос на исторические публицистические издания. В 1717 г.

в Петербурге увидело свет «Рассуждение…» о причинах войны со Швецией, подготовленное по поручению Петра I вице￿канцлером П.П. Шафировым и представляющее собой первый в российской истории обстоятельный дипломатический трактат о внешнеполитических

приоритетах страны. Экономическая публицистика была представлена работами выдающегося ученого И.Т. Посошкова (1652–1726). Наибольшую известность приобрела его «Книга о скудости и богатстве». Одним из блестящих ораторов, писателей, церковных и общественных деятелей эпохи Петра Великого был последовательный сторонник церковной реформы Феофан Прокопович (1681–1736). Им был разработан «Духовный регламент» (1721) и написан политиче-

ский трактат «Правда воли монаршей» (1722). Другим видным церковным деятелем был митрополит Стефан Яворский (в миру Симеон Иванович) (1658–1722) – местоблюститель патриаршего престола в 1700–1721 гг. Его литературная деятельность отмечена крупными религиозными трактатами «Знамение пришествия антихристова» и «Камень веры», направленными против протестантизма. В послепетровское время историки и публицисты М.М. Щербатов и В.Н. Татищев создали оригинальные исторические исследования, посвященные истории российской государственности и социальных процессов, открыли, ввели в научный оборот и опубликовали

немало ценных источников по русской истории. Благодаря Татищеву, например, впервые

читающее общество познакомилось с Русской Правдой, Судебником 1550 г. и др.

Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1768) был выдающимся ученым XVIII столе-

тия, интересы и занятия которого охватывали различные научные области. Главная заслуга

его как организатора науки состояла в инициативе об основании и открытии Московского

университета в 1755 г. Мировое признание получили труды Ломоносова по естественным

наукам, учебник по металлургии, открытие закона сохранения материи и движения, учение

о молекулярном движении, о природе электричества. Им созданы многочисленные приборы

для метеорологических исследований, перископ, «ночезрительная труба». Одним из пер-

вых М.В. Ломоносов стал читать лекции на русском языке, а в 1755 г. выпустил «Российскую грамматику», способствовавшую закладыванию основ современного русского языка.

Ломоносов известен и как историк, антинорманист. Благодаря усилиям М.В. Ломоносова

как химика-практика было возрождено русское искусство мозаики.

Николай Михайлович Карамзин (1766–1825), историк и писатель, автор «Истории

Государства Российского», чрезвычайно высоко оцененной современниками, приобрел

славу одного из создателей русского литературного языка. Его считают основоположни-

ком сентиментализма – литературного направления конца XVIII – начала XIX в. В своих

произведениях «Письма русского путешественника», «Бедная Лиза» Карамзин изображает

русских крестьян в «чувствительном», сентиментальном духе, в образах идиллических

пастушков и пастушек, а помещика заботливым «отцом» своих крестьян. Это полностью

соответствовало его идее, что крепостное право само по себе не зло, что оно может быть

основой благополучия крестьян, если помещик просвещен и гуманен.

В литературе XVIII в. господствовал классицизм. Распространялись идеи просветите-

лей. Стиль М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова, Д.И. Фонвизина еще отличался известной

архаичностью, но уже с произведений Н.М. Карамзина начался процесс становления совре-

менного русского языка, для которого так много сделали А.С. Пушкин и В.А. Жуковский.

Литература XVIII столетия показательна для переходной эпохи. Русское средневе-

ковье подошло к своему логическому концу и происходило становление новых, ориен-

тированных на западные образцы, поэзии, драматургии и прозы. Отсюда многообразие

литературных жанров: сатира, политическая публицистика, философская поэзия, роман,

богословский трактат. Благодаря классицизму появились также характерные для него ода,

трагедия, похвальное слово. Яркой фигурой российского классицизма стал А.П. Сумароков,

перу которого принадлежат комедии и трагедии.

Гавриил Романович Державин (1743–1816) был крупнейшим русским поэтом конца

XVIII в. Его волновали и красота окружающего мира, и философские проблемы человече-

ского существования, и общественно￿политические проблемы. Он умело сочетал «высо-

кий» и «низкий» стиль, радикально меняя язык русской поэзии.

Денис Иванович Фонвизин (1745–1792) известен как просветитель, создатель соци-

альной комедии. Служа в дипломатической коллегии под началом графа Панина, он увидел

все слабые места «просвещенного абсолютизма» Екатерины II. Одним из первых Фонвизин

начал разоблачать миф о «философе на троне», критиковал «слабости» русского дворянства.

В комедиях «Бригадир» и «Недоросль» воспроизвел яркую картину быта помещиков, не

оставив в тени наиболее неприглядные стороны их жизни.

Российская общественная мысль XVIII в. несет на себе несомненную печать Нового

времени – эпохи, начавшейся в Европе после Английской буржуазной революции середины

XVII столетия и характеризующейся становлением и развитием наций и национальных язы-

ков, становлением наук, прогрессом техники, вниманием к личному и творческому началу

в человеке. Происходит становление и развитие системы общего, специального и высшего

образования, возникают периодическая печать и журналистика, изменяются масштабы кни-

гопечатания. В живописи на первое место выходит портрет, что является следствием расту-

щего общественного интереса к человеческой личности.

Выдающимися портретистами первой четверти XVIII века были И.Н. Никитин (1690–1742), А.М. Матвеев (1701–1739), мастер гравюры И. Адольский. В следующие десятилетия

портрет, а следом за ним и жанровая живопись, и натюрморт, и пейзаж постепенно осво-

бождаются от прежних канонов и предписаний, идущих от православной церкви. Мастера

портрета Д.Г. Левицкий, В.Л. Боровиковский и Ф.С. Рокотов приобрели европейскую славу.

Кисти Ф.С. Рокотова принадлежат парадные портреты Екатерины II, Павла I, графа Орлова.

Особенно удавались ему женские образы, среди самых совершенных – портреты Струйской

и Новосильцевой. Имя Д.Г. Левицкого получило широкую известность после выставки в Академии художеств в 1770 г., на которую он представил блестяще выписанные портреты

Д. Дидро, Екатерины II и др. В.Л. Боровиковский был учеником Д.Г. Левицкого и еще в

молодости снискал славу замечательного портретиста. К числу его лучших работ относятся

портреты сестер Гагариных, кн. М.И. Лопухиной, кн. А.Б. Куракина. Его привлекали натуры

энергичные, эмоциональные, даже страстные.

О жизни крепостного художника И.П. Аргунова известно немного. Он происходил из

крепостных живописцев и архитекторов графа Шереметева. Героями его были крестьяне и ремесленники. В 1785 г. Аргунов создал одну из лучших своих работ «Портрет неизвестной крестьянки в русском костюме». Замечательным портретистом стал и его сын – Н.И. Аргунов. Новым явлением в русской культуре XVIII в. стало обращение к скульптуре, что прежде было невозможно из-за церковных запретов. Скульптурные композиции стали подлинным украшением дворцово￿парковых ансамблей, как в Петербурге и его окрестностях, так

и в Москве и ее пригородах. Замечательно оформление Большого каскада Петергофского дворца (архитектор Ж.Б. Леблон). На протяжении XVIII столетия скульпторы, как и живописцы, постоянно обращались к психологическому портрету. Среди мастеров особую известность приобрел сын холмо-

горского крестьянина Ф. Шубин. Ему принадлежит галерея скульптурных портретов, в том числе Екатерины II, ее полководцев Чернышева и Румянцева, портреты российских купцов и промышленников, портреты Павла I и Ломоносова.

Своего рода символом Петербурга стала монументальная скульптура «Медный всадник» французского скульптора Э.М. Фальконе.

В начале XVIII в. начался переход к регулярной застройке городов, созданию крупных

архитектурных ансамблей, в основном гражданского, а не церковного назначения. Наиболее

ярким примером является строительство новой столицы – Санкт-Петербурга. Замечательными памятниками архитектуры стали здания и сооружения Петропавловской крепости,

Летний дворец Петра I (архитектор Д. Трезини), здание Двенадцати коллегий (архитекторы

Д. Трезини и М.Г. Земцов), Адмиралтейство (архитектор И.К. Коробов). В Москве были

построены Сухарева и Меньшикова башни (архитектор И.П. Зарудный).

В первой половине XVIII в. господствующим стилем в архитектуре был барокко. Для него характерно создание огромных ансамблей, отличающихся пышностью, торжественностью, обилием лепнины, скульптур, колонн. Наиболее яркими произведениями стиля барокко являются Зимний дворец, Смольный монастырь, дворцы в Петергофе, построенные итальянским архитектором В.В. Растрелли.

Во второй половине XVIII в. на смену барокко приходит классицизм, представленный творениями таких выдающихся мастеров, как В.И. Баженов, М.Ф. Казаков, И. Старов. Для этого стиля характерно возрождение форм классической архитектуры Греции и Рима, простой и строгий фасад. В.И. Баженову принадлежат: Дом Пашкова в Москве (здание Российской Государ-

ственной библиотеки), проект Михайловского замка в Петербурге и неосуществленный проект Кремлевского дворца в Московском Кремле. Не был достроен по распоряжению Екатерины II дворец в Царицыне близ Москвы.

Творений М.Ф. Казакова сохранилось больше и почти исключительно в Москве: здание Благородного собрания (ныне Колонный зал), Голицынская больница, здание Сената в Кремле, Петровский дворец (в нем размещена ныне Академия имени Н.Е. Жуковского).

Классицизм в Петербурге представлен творениями И. Старова. Им построен Таврический дворец, собор Александро￿Невской лавры.

В эпоху Петра I подверглись переосмыслению и ломке традиционные представления о бытовом укладе россиян. Царь в приказном порядке ввел брадобритие и европейскую оде-

жду для горожан, обязательное ношение мундиров для военных и гражданских чиновников. Поведение молодых дворян в обществе регламентировалось западноевропейскими нор-

мами, изложенными в переводной книге «Юности честное зерцало».

Патриархальный образ жизни постепенно уступал место «светскости». В 1718 г. Петр I

издал указ о проведении ассамблей с обязательным присутствием женщин. Ассамблеи

устраивались не только для увеселений, но и для деловых встреч. Петр разработал предпи-

сания по организации танцев, игр, всей внешней формы ассамблей. Поощрялось употребле-

ние в беседах иностранных слов, преимущественно французских.

Вопросы для самопроверки

1. В чем заключается значение преобразований Петра I?

2. Каковы особенности внутри– и внешнеполитического курсов российских императоров эпохи дворцовых переворотов?

3. Почему правление Екатерины II, особенно первые его годы, называют эпохой Просвещенного абсолютизма?

4. Охарактеризуйте особенности становления системы светского образования в России XVIII в.

5. В чем проявилось обмирщение русского искусства в XVIII столетии?

Поиск по сайту: