I. Предпосылки структурного анализа

Меня будут более интересовать предпосылки лингвистической теории (слово "теория" берется здесь в строго эпистемологическом смысле), не­жели ее результаты. Основоположник современ­ной лингвистики Соссюр обратил внимание на эти предпосылки, но говорил о них на языке, за­частую отстающем от новой концептуализации. которую сам же "практиковал"; не кто иной, как Луи Ельмслев теоретически осмыслил эти пред­посылки. В работе "Пролегомены к теории языка он выразил это в словах, соответствующих своему предмету. Перечислим эти предпосылки:

1. Язык является объектом эмпирической на­уки; слово "эмпирический" берется здесь в совре­менном звучании; оно означает не только роль и примат наблюдения, но и подчинение индуктив­ных операций дедукции и вычислению.

Эта возможность преобразовывать языковой мир в специфический объект науки была реали­зована самим Соссюром с помощью известного разграничения языка и слова. Он отрицает за словом его психофизиологическое претворение, индивидуальную принадлежность и свободное включение в дискурс и видит в нем правила, обра­зующие код, явление, имеющее значение для лингвистического сообщества, совокупность свойств, между которыми осуществляется выбор, составляющий свободные комбинации дискурса. Таким образом, выделяется однопорядковый объ­ект: все, что касается языка, попадает на деле в одну и ту же область, в то время как слово рас­сыпается по регистрам - психофизиологическим, психологическим, социологическим, и, как пред­ставляется, оно не в состоянии образовать собст­венный объект, принадлежащий одной специаль­ной дисциплине.

2. В самом языке следует также различать на­уку о состояниях системы, или синхроническую лингвистику, и науку об изменениях, или диахро­ническую лингвистику. Соссюр открыл здесь еще один путь, настаивая на том, что эти два подхода не могут осуществляться одновременно и, более того, необходимо второй подход подчинить пер­вому. Радикализуя данный тезис Соссюра, Ельмслев скажет: "За каждым процессом нужно суметь увидеть систему"; благодаря этой второй предпосылке открывается новое измерение ин-теллигибельности: изменение, как таковое, ин­теллигибельно, оно понимается исключительно как переход от одного состояния системы к дру­гому; именно это и означает слово "диахрония". руководствуясь принципом приоритета, мы пони­маем одну только систему, то есть упорядочива­ние элементов в синхронной совокупности.

3. В одном состоянии системы нет абсолют­ных терминов, в ней существуют отношения взаи­мозависимости; Соссюр говорил: "Мир языка -это не субстанция, а форма"; если же формой ин-теллигибельности по существу является оппози­ция, то мы, вслед за Соссюром, скажем также:

"В языке имеются только одни различия". Отсю­да следует, что необходимо рассматривать значе­ния, принадлежащие изолированным знакам, не как этикетки в причудливом перечислении, а как относительные, негативные ценности, про­тивопоставляющие одни знаки другим.

4. Совокупность знаков, чтобы ее можно было подвергнуть анализу, должна пониматься как за­мкнутая система; это очевидно на уровне фоно­логии, устанавливающей окончательную опись фонем одного данного языка; но это истинно и на уровне лексики, которая, как показывает одно­значный словарь, обширна, но не бесконечна. Это можно лучше понять, если удастся заменить данный практически необозримый перечень ко­нечной классификацией нижележащих знаков, которые соединяют нашу лексику и исходя из ко­торых можно реконструировать огромное богат­ство реальных лексик. Наконец, небесполезно было бы напомнить, что синтаксис образован ко­нечной системой форм и правил. Если к этому до­бавить, что на еще более высоком уровне всегда имеют дело с конечной совокупностью текстов, то можно будет сформулировать в самом общем виде аксиому закрытости, которая руководит ра­ботой анализа. Оперируя таким образом внутри системы знаков, лингвист может видеть, что ана­лизируемая им система находится не вовне, а вну­три их отношений. Именно так Ельмслев и опре­делял структуру:

автономная сущность внутрен­них зависимостей.

5. Определение знака, удовлетворяющее этим четырем предпосылкам, полностью порывает с наивной мыслью о том, будто знак существует для вещи; если мы корректно отделим язык от речи, состояния системы от истории изменений, форму от субстанции и закрытую систему знаков от какого бы то ни было соотнесения с миром, то надо будет определить знак не только через его противостояние всем другим знакам того же самого уровня, но и через его чисто внутреннее, чисто имманентное различие. Именно в этом смысле Соссюр различает означающее и озна­ченное, а Ельмслев - выражение и содержание. Эти предпосылки можно поместить во главу ис­следования, как это делает Соссюр в своем "Кур­се"; но если следовать логике предпосылок, дан­ное определение знака имеет отношение к сово­купности предшествующих аксиом. В условиях открытости универсума знаков знак является ли­бо различием между знаками, либо внутренним различием между выражением и содержанием, свойственным каждому знаку; эта двуликая ре­альность находится полностью внутри замкнуто­го лингвистического пространства.

Таким образом, структурализм можно опреде­лить как целостное осознание содержательных требований, вытекающих из данного положения предпосылок. Конечно, Соссюр пользуется не словом "структура", а словом "система"; слово "структура" появилось лишь в 1928 году на Пер­вом международном конгрессе лингвистов в Гааге в сочетании: "структура системы". Слово "струк­тура" возникло, таким образом, для обозначения специфической особенности системы и обознача­ло ограничительные сочетания, исключающие возможность соединения и сочетания, которые со­здавали бы индивидуальную конфигурацию язы­ка. Но в качестве прилагательного "структурный" это слово стала синонимом системы. Структурная точка зрения тем самым во всех отношениях была противопоставлена генетической точке зрения. Она сочетала в себе одновременно идею синхро­нии (приоритет состояния языка над историей), идею организма (язык как единица всеобщностей, включающих в себя части), наконец, идею сочета­ния, или комбинаторики (язык как конечный по­рядок дискретных единиц). Таким образом, был совершен переход от выражения "структура сис­темы" к прилагательному "структурный", чтобы определить точку зрения, которая содержит в се­бе различные идеи, и, наконец, к "структурализ­му", чтобы обозначить конкретные исследования, принявшие структуралистскую позицию в качест­ве рабочей гипотезы, то есть в качестве идеоло­гии и наступательного оружия.

Поиск по сайту: