ПРОЦЕССЫ, ПРЕДПРИНЯТЫЕ ИНКВИЗИЦИЕЙ ПРОТИВ РАЗНЫХ ГОСУДАРЕЙ И КНЯЗЕЙ

Х.А.Льоренте. История испанской инквизиции. Том II

---------------------------------------------------------------------------

OCR Кудрявцева О.Л. / Spellcheck Кудрявцев Г.Г.

---------------------------------------------------------------------------

Глава XXVII

ПРОЦЕССЫ, ПРЕДПРИНЯТЫЕ ИНКВИЗИЦИЕЙ ПРОТИВ РАЗНЫХ ГОСУДАРЕЙ И КНЯЗЕЙ

Статья первая

ДОН ХАИМЕ НАВАРРСКИЙ, СЫН ПРИНЦА ВИАНЫ [1]

I. Не следует удивляться, что инквизиция не останавливалась перед тем,

чтобы преследовать ученых, чиновников и святых: ведь она даже не страшилась

нападать на государей, принцев и грандов. Усердие, внушаемое инквизицией

судьям, было столь пламенно, что оно заставляло их не считаться ни с какими

человеческими соображениями; именно это чувство, по крайней мере,

воодушевляет их, когда они под покровом тайны разбирают судебные процессы.

Некоторые писатели (особенно французские и фламандские) сильно

преувеличивали все касающееся этой стороны деятельности инквизиции. Одни

потому, что имели лишь смутные или неверные понятия о том, что лежало в

основе того, о чем они говорили; другие находили удовольствие ругательствами

и баснями расписать ту картину, которую они пожелали преподнести. Я пишу

критическую историю инквизиции и стараюсь черпать материал в ее архивах и

судебных делах; я должен, следовательно, держаться скорее того, что могут

дать эти подлинные документы, чем рассказов лиц, не имевших тех данных,

какие имелись у меня. Я соединяю в одной главе все, что есть достоверного о

судебных процессах, которые святая инквизиция возбуждала против государей,

властителей и других важных лиц.

II. Как только святой трибунал был учрежден в Арагоне, он начал

применять свою власть против принца, имя которого было дон Хаиме Наваррский;

одни называли его инфантом Наваррским, другие - инфантом Туделы. Этот принц

был сыном покойного Гастона, графа де Фуа, и его вдовы Элеоноры, королевы

Наваррской, по отцу сестры монарха, основателя инквизиции, жестокая политика

которого допустила покушение на принца под видом ревности по вере. А за

какой смертный грех? За благодеяние: убийство блаженного Петра Арбуеса,

каноника кафедрального Сарагосского собора и первого инквизитора Арагона,

совершенное в 1485 году, заставило многих жителей этого города бежать; один

из беглецов отправился в наваррскую Туделу, резиденцию принца дона Хаиме,

чтобы получить тайный приют в его доме на несколько дней, перед тем как

перебраться во Францию. Инквизиторы, будучи осведомлены об этом гуманном

поступке, велели в 1487 году арестовать принца и отправить в тюрьму как

врага святой инквизиции. Они приговорили его прослушать стоя торжественную

обедню в архиепископской церкви при большом стечении народа, в присутствии

двоюродного брата дома Альфонса Арагонского (незаконного сына Фердинанда V,

архиепископа Сарагосского, едва достигшего семнадцатилетнего возраста), и

получить освобождение от церковных наказаний, которым предполагали его

подвергнуть, после того как он перенесет наказание кнутом от руки двух

священников и проделает все обряды, предписываемые в подобном случае римским

требником. Город Худела зависел от сарагосской инквизиции по делам о

преступлении ереси; он составлял часть Наваррского королевства, которым в то

время управляли Жан д'Альбре и Катарина де Фуа, двоюродная племянница дона

Хаиме, внучка Элеоноры, королев Наваррской.

Статья вторая

ДЖОВАННИ ПИКО ДЕ ЛА МИРАНДОЛА [2]

В следующем, 1488 году инквизиция преследовала судом Джованни Пико де

ла Мирандолу и де Конкордиа, принца, известного с двадцатитрехлетнего

возраста как диво знания. Иннокентий VIII начал этот процесс, отправив

Фердинанду и Изабелле бреве от 16 декабря 1487 года, в котором сообщал, что

его уведомили о приезде Джованни Пико в Испанию с намерением поддерживать в

университетах и других школах королевства ложную доктрину, некоторые тезисы

которой уже успел опубликовать в Риме; принц тем более виновен, так как уже

раз был изобличен и отрекся от этих ложных тезисов. Его Святейшество

прибавлял, что более всего его огорчает то обстоятельство, что молодость

принца, мягкость манер и занимательность беседы могут обольстить доверчивые

умы и доставить ему большое число последователей; эти важные причины

заставляют Его Святейшество предложить обоим монархам государства отдать

приказ об аресте принца, когда тот прибудет в Испанию: быть может, страх

смертной казни скорее будет способен удержать принца от преступления, чем

страх церковного отлучения. Джованни Пико де ла Мирандола проведал, конечно,

о том, что затевалось против него, и не стал подвергать себя опасностям этой

поездки; в архивах я не видел ничего указывающего на его поездку в Испанию.

Ученый историк Флери не знал о существовании папского бреве, поскольку

утверждал, что дело принца де ла Мирандолы закончилось уничтожением его

тезисов в Риме в 1486 году. Принц опубликовал и отстаивал девятьсот тезисов

по богословию, математике, физике, каббале [3] и другим наукам,

заимствованных у халдейских, еврейских, греческих и латинских авторов. На

тринадцать тезисов поступил донос, и папа дал рассмотреть их богословам.

Последние объявили их еретическими. В ответ на это принц опубликовал

апологию и придал всем своим тезисам католический смысл, доказывая

невежественность судей. Я не могу не упомянуть о том, что один из этих

богословов на вопрос принца о значении слова "каббала" ответил, что это

знаменитый ересиарх, который писал против божественности Иисуса Христа, и

что все его приверженцы поэтому именуются каббалистами. Противники принца

Пико де ла Мирандолы обвинили его в чародействе и стали утверждать, что

столь великая глубина знания в таком раннем возрасте не может появиться

иначе как с помощью договора с дьяволом. Надо согласиться с тем, что этот

анекдот делает мало чести столице христианского мира, где безапелляционно

выносится приговор в отношении всех богословских споров.

Статья третья

ГЕРЦОГ ВАЛЕНТИНСКИЙ [4]

В 1507 году инквизиция, подстрекаемая Фердинандом V, предприняла

преследование и арест Чезаре Борджиа [5], герцога Валентинского, зятя Жана

д'Альбре, короля Наваррского, на сестре которого, Шарлотте д'Альбре, он был

женат. Принц, вероятно, был бы препровожден в секретную тюрьму инквизиции

Логроньо, если бы не был убит 12 марта того же года перед городом Вианой,

недалеко от Логроньо, кастильским дворянином из Агреды по имени Хуан Гарсес

де лос Файас, защищавшим эту крепость, осажденную Чезаре Борджиа,

главнокомандующим армий короля, своего зятя, против Людовика (Луи) де

Бомона, графа Лерена [6], коннетабля Наваррского и зятя Фердинанда V,

который отказывался сдаться. Чезаре Борджиа был побочным сыном дома Родриго

Борджиа, кардинала (позднее ставшего под именем Александра VI папой), и

знаменитой Ваноццы [7]. Он сам был кардиналом, епископом Памплоны и

архиепископом Валенсии; но в 1499 году его отец, уступая желанию

французского короля Людовика XII [8], усыновившего Чезаре, дал ему

разрешение жениться на сестре короля Наваррского; тогда он получил титулы,

имения и отличия, присвоенные Валентинскому герцогству, сан пэра Франции [9]

и должность капитана лейб-гвардии своего приемного отца. Спустя немного

времени после смерти родного отца, в 1503 году, его арестовали в Неаполе по

приказу Гонсало Фернандеса Кордуанского, прозванного великим полководцем,

вице-короля этой монархии, которому испанский король поручил это мероприятие

под тем предлогом, что Чезаре нарушает спокойствие королевства. Он был

перевезен в Испанию и после нескольких происшествий заключен в замок

Медина-дель-Кампо, откуда бежал в Наварру при содействии герцога Бенавенте,

пока Фердинанд был в Неаполитанском королевстве. Чезаре Борджиа от своего

брака оставил только Луизу Борджиа, герцогиню Валентинскую, вышедшую в 1517

году замуж за Луи де Тремуйль, пэра Франции, а в 1539 году за Филиппа

Бурбон-Буссе, из королевского дома Франции, внука Людовика Бурбонского,

епископа Льежа. История являет нам мало людей столь дурных, как Чезаре

Борджиа. Он был гораздо более достоин сожжения, чем все еретики, которым

нельзя было ставить в упрек нарушение общественного спокойствия. Тем не

менее я совсем не верю, будто именно рвение к католической религии внушило

усердие, с каким его преследовали по обвинению в произнесении еретических

богохульств и по подозрению в атеизме и материализме, что, впрочем,

доказывалось его поведением. Фердинанд, видя, что королева Наваррская, его

племянница, не желает выдать ему принца, решил взять его под стражу,

пользуясь инквизицией и при содействии Луи де Бомона, коннетабля

Наваррского, женившегося на его внебрачной дочери Хуанне Арагонской.

Статья четвертая

КОРОЛЕВА НАВАРРСКАЯ И ЕЕ ДЕТИ, ГЕНРИХ И МАРГАРИТА [10] БУРБОНЫ

I. Я уже говорил, что испанская инквизиция не проводила процесса против

памяти Карла V. Однако она в 1565 году принимала участие в преследованиях,

направленных против Жанны д'Альбре, наследственной королевы Наваррской,

вдовы Антуана Бурбона [11], герцога Вандомского [12], против ее сына Генриха

Бурбона, принца Беарнского, герцога Вандомского, короля Наваррского, а затем

французского, и против Маргариты Бурбон д'Альбре, сестры Генриха, которая

вышла замуж за владетельного герцога Барского [13]. Святая инквизиция

играла, впрочем, только пассивную роль в этом деле. Жанна д'Альбре в Мадриде

была признана не королевой, а только принцессой Беарна. Фердинанд V захватил

пять округов (merindades) [14] и королевства Наваррского и решил признавать

Жанну и Генриха д'Альбре только государями Беарна, а не Наварры; принцу

оставили лишь шестую мериндаду Наварры, столицей которой был город

Сен-Жан-Пье-де-Пор, расположенный на севере Пиренеев. Все это было сделано в

силу буллы Юлия II, изданной в 1512 году, копия с которой была прибита к

стене соборной церкви Калаоры. Римская курия также отказала Жанне и Генриху

в титуле и даровала его только в 1561 году. Первый, кому она его пожаловала,

был Антуан Бурбон, благодаря стараниям Катерины Медичи [15], в то время

вдовствующей королевы Франции и опекунши своего сына Карла IX [16]. Этим

способом она хотела добиться во Франции большего уважения к Антуану Бурбону,

который в качестве первого принца крови был генерал-лейтенантом, командующим

армиями короля в военных действиях против протестантов.

II. Карл V завещал рассмотреть, по праву ли наваррская корона

принадлежит преемникам Антуана, и вернуть ее законным властителям, если

будет признано, что она была приобретена несправедливо. В 1561 году Филипп,

который еще и не думал исполнить волю своего отца, видя, что король Антуан

склоняется к кальвинизму, вошел с ним в переговоры, чтобы привлечь его к

католической партии и сделать открытым противником протестантов. Филипп

обещал выхлопотать у папы расторжение брака Антуана с Жанной, которая была

еретичкой, добиться, чтобы принцесса была отлучена от Церкви Его

Святейшеством, который в то же время должен был лишить ее государства,

передав правление ему, с согласия королей Испании и Франции, вернуть Наварру

или в обмен дать остров Сардиния и устроить его брак с Марией Стюарт [17],

королевой Шотландской, вдовой Франциска II, короля Франции. Антуан принял

условие, но в 1562 году умер при осаде Руана, и замыслы Филиппа II остались

неисполненными. Несмотря на это, государь, не отказываясь от Верхней

Наварры, намеревался завладеть другой частью королевства, а также Беарном и

остальными владениями Жанны, расположенными между Пиренеями и Гаронной.

Через своих агентов в Риме он добился решения, что Жанна будет отлучена от

Церкви и объявлена упорной еретичкой, что ее владения будут предложены

первому католическому государю, который пожелает завладеть ими и возьмет на

себя обязательство изгнать еретиков. Действительно, 28 сентября 1563 года

Пий IV издал буллу, отлучавшую королеву Жанну от Церкви за то, что она

отреклась от католической веры, приняла ересь Кальвина, распространяла эту

доктрину в своих владениях, преследовала католиков и препятствовала им

исповедовать свою веру, о чем римская инквизиция узнала из показаний

нескольких свидетелей, допрошенных главным инквизитором. Вследствие этого по

требованию прокурора святой инквизиции Его Святейшество приказал королеве

лично явиться в Рим в шестимесячный срок (вместо трех сроков по два месяца

каждый) к главному инквизитору (после канонизованному под именем Пия V) для

удовлетворительного ответа на обвинения прокурора; в противном случае

королева может быть объявлена упорной еретичкой и подвергнута наказаниям,

определенным в каноническом праве.

III. Катерина Медичи, регентша Франции, в то время примирившаяся с Анри

Бурбоном, принцем Конде [18], братом покойного короля Антуана, была очень

недовольна римской инквизицией, потому что у нее были уже совершенно другие

интересы. Желая остановить судопроизводство, она отправила к папе

чрезвычайного посла, который представил очень искусную дипломатическую

записку, впоследствии напечатанную вместе с буллой папы в Мемуарах принца

Конде. В ней доказывалось, во-первых, что папа не имел права ни освобождать

подданных от присяги на верность, ни позволять или осуждать то, что

какой-либо из государей желает допустить или запретить в своих владениях

отправление религиозного культа; во-вторых, что государи Европы должны

действовать заодно, чтобы препятствовать превышению власти, последствия

которого могли бы когда-нибудь пасть на них же самих; далее эта записка

гласила: если бы даже инквизиция имела справедливые основания преследовать

Жанну д'Альбре, этого было бы недостаточно для того, чтобы лишать ее детей

прав на корону их предков, и король Франции был особенно, по словам записки,

заинтересован в сопротивлении такой несправедливости не только в силу

многочисленных уз родства, связывающих его с королевой и ее детьми, но еще и

потому, что большая часть владений этой государыни - уделы, подчиненные

французской короне; что касается Наварры, то это государство является

промежуточным между Испанией и Францией, и испанскому монарху не подобает

иметь владения на севере Пиренеев. Далее текст записки говорил:

представляется весьма необычным, что римская инквизиция хочет обратить на

себя внимание столь неожиданным решением, как требование личной явки

королевы Наваррской на суд в Рим для проведения уголовного процесса, хотя

инквизиция не сделала ничего подобного ни в отношении Елизаветы [19],

королевы Англии, ни в отношении германских принцев, которые гораздо раньше

были повинны в том же; если подобные преследования действительно основаны на

праве, то их следовало бы начать с государя, который первым подал пример

принятия в своих владениях протестантской религии.

IV. Карл IX и его мать Катерина Медичи сообщили Филиппу II (в то время

мужу Елизаветы Французской [20], сестры Карла и дочери Катерины) о

происшедшем и предложили действовать по общему согласию. Филипп ответил, что

он не только осуждает действия римской курии, но и готов оказать помощь

королеве Жанне против тех, кто пожелал бы лишить ее владений. Карл и

Катерина сообщили это решение королеве Наваррской, которая, стремясь связать

короля Испании его обещанием, собственноручно написала благодарственное

письмо. Между тем доказано письмами Карла IX и кардинала д'Арманьяка, что

Филипп в то время предложил свое содействие католическим подданным Жанны в

подготовке восстания против нее и тайным образом ввел в эту страну испанских

солдат. Это событие явилось причиной образования в августе 1564 года

поддержанного Испанией союза между бароном де Кандалой и другими сеньорами,

известного под названием Католической лиги. Этот союз вызвал во Франции

длившуюся более тридцати лет гражданскую войну, подробности которой

рассказаны в Истории де Варильяса [21] и секретных мемуарах де Вильруа [22].

V. Испанский монарх попробовал получить через посредство испанской

инквизиции то, в чем ему было отказано римской инквизицией. Кардинал дом

Диего Эспиноса, главный инквизитор полуострова и епископ Сигуэнсы, в

согласии с кардиналом Лотарингским, велел допросить нескольких свидетелей,

чтобы доказать, что Жанна д'Альбре, принцесса Беарнская, ее сын Генрих

Бурбон, герцог Вандомский, и дочь ее Маргарита Бурбон - еретики-гугеноты,

что они заставляют всех своих подданных принимать новое учение и преследуют

католиков, не разрешая отправлять их богослужения. Ввиду соседства их

владений с Арагоном, Наваррой и частью Каталонии, испанскими провинциями,

можно опасаться, как бы обычная торговля, которую ведут между собой жители

обоих королевств, не распространила отравы ереси в Испании, нужно остановить

столь великое зло, пока оно не усилилось. Эспиноса (делавший вид, будто не

знает, что Филипп II осведомлен обо всех его поступках и оправдывает их)

внушил совету инквизиции, что необходимо уведомить короля обо всем

происходящем и просить его как покровителя католической веры во Франции и

святой лиги, образовавшейся в этой стране против еретиков, оказать всемерную

поддержку истинной религии, не только продолжая присылать войска во Францию,

но еще употребляя все средства, имеющиеся в его власти, чтобы помешать

Жанне, Генриху и Маргарите продолжать преследование католиков.

VI. Филипп II тайно управлял из Мадрида делами лиги Франции,

поддерживая отношения с главами этой партии - кардиналом Шарлем

Лотарингским, кардиналом Гиза Луи Лотарингским, Клодом Лотарингским,

герцогом Омальским, Рене Лотарингским, герцогом Эльбефом (это четверо

братьев Франсуа Лотарингского, герцога Гиза [23], убитого в 1563 году

гугенотами, во главе которых была Жанна, королева Наваррская), Луи Бурбоном,

принцем Конде [24], адмиралом Шатильоном [25] и некоторыми другими лицами,

столь же искусно владевшими пером, как и шпагой. Главный инквизитор по

приказанию Филиппа II составил план похищения королевы Наваррской и ее двух

детей, немедленной отправки их в Испанию и заключения в тюрьмы сарагосской

инквизиции. Он надеялся, что это удастся при помощи кардинала Лотарингского

и других глав лиги.

VII. Французские историки, несовременники (аббат Сен-Реаль [26], Мерсье

и другие), не пожелавшие взять на себя труд отправиться за поисками истины к

первоисточникам, приписали всю гнусность этого плана Филиппу II и

знаменитому дону Фердинанде Альваресу Толедскому, герцогу Альбе. Так как

истина есть душа истории и первый долг пишущих ее, я обязан сказать, что

Гизы были главарями этого заговора. Николай де Невиль, сеньор Вильруа,

министр и первый статс-секретарь при Карле IX, Генрихе III, Генрихе IV и

Людовике XIII, оставил подробности этого дела в мемуарах, найденных после

его смерти среди других бумаг и напечатанных вместе с ними под названием

Тайны мемуаров де Вильруа. Я думаю, современник, осведомленный о тайнах

французского правительства и не помышлявший о публикации своих трудов при

жизни, заслуживает больше доверия, чем какой-либо другой историк.

VIII. Этот министр рассказывает, что главным организатором заговора был

кардинал Шарль Лотарингский. Получив одобрение плана от Филиппа II, он

поручил исполнение его некоему Диманшу, капитану роты солдат, находившейся в

земле басков. Диманш отправился в Бордо, чтобы условиться с надежными

людьми, он запасся письмами от кардинала и от его племянника Анри

Лотарингского, герцога Гиза, который после смерти отца стал играть

значительную роль в делах. Письма эти были адресованы барону Монлюку [27],

барону Анри д'Апремону [28], виконту д'Ортесу, коменданту замка А [29] в

Бордо, и другим именитым дворянам, которые были членами лиги и с рвением

вступили в заговор; по крайней мере, именно желанием служить католической

вере многие из них объясняли свое поведение. Диманш имел письма к Филиппу II

и к герцогу Альбе: их извещали, что, если они помогут предприятию полками,

находящимися в Барселоне, король будет скоро избавлен от всех протестов по

поводу Наваррского королевства. Капитан Диманш проехал в Испанию, где герцог

Альба дал ему письма для Филиппа, находившегося в то время в Монсоне, близ

Лериды, где были собраны кортесы арагонской короны. Французский офицер

заболел в Мадриде и был принят одним из своих соотечественников по имени

Веспье, причисленным к штату королевы Изабеллы в качестве золотошвея; Диманш

поверил ему тайну, уверяя, что не пройдет и двух месяцев, как принцесса

Беарна и двое ее детей будут заключены в тюрьму святой инквизиции в

Сарагосе. Для доказательства своего сообщения он показал Веспье письма,

адресованные королю и герцогу Альбе герцогом Гизом.

IX. Веспье родился в Нерахе и, следовательно, был подданным Жанны

д'Альбре, к штату которой он был когда-то причислен. Он поспешил сообщить

тайну раздаятелю милостыни при королеве Испании; тот помог передать это

известие принцессе, которая поспешила уведомить своего брата Карла IX, свою

мать Катерину Медичи и барона де Сен-Сюльписа, в то время посланника Франции

в Монсоне. Все три письма были поручены гасконцу, слуге раздаятеля

милостыни, который приехал в Монсон раньше капитана. Посланник, узнав его

приметы, велел следить за ним и убедился, что тот три раза за ночь входил к

испанскому королю в сопровождении дона Франсиско д'Алавы, камергера Его

Величества, а затем посланника во Франции и при других дворах. Он отправил

письма Карлу IX и его матери вместе с собственноручным посланием королеве

Жанне через доверенное лицо, своего секретаря по имени Руло. Королева

поручила посланнику сообщить все подробности первому статс-секретарю де

л'Обепину [30]. Хотя было бы очень легко задержать Диманша, этого не

сделали, потому что парижский государственный совет был предан испанцам, как

впоследствии уверял коннетабль Монморанси [31]. Как бы то ни было, замысел

не удался, так как он был раскрыт, еще не осуществившись. Вот вся правда по

этому историческому вопросу (вопреки тому, что писали французские авторы,

которых я назвал), если бы даже изменить имена людей и способы, которыми

заговор был раскрыт.

X. Филипп II старался извлечь выгоду из этой попытки, хотя исход ее не

оправдал его надежд. Он красочно расписал папе, какой еретической опасности

подвергаются его подданные в пограничных областях Франции; ему удалось

получить приказ об отделении от епархии Байонны деревень Бастанской долины в

королевстве Наваррском, а также деревень протоиерейского прихода Фуэнтеравии

в провинции Гипускоа. Кардинал Эспиноса и совет инквизиции приказали

допросить свидетелей, утверждавших, что епископ Байонны - признанный

гугенот. Между тем в Риме объявили таковыми только кардинала Шатильона,

архиепископа Экса и епископов Валянса, Труа, Памье, Шартра, Экса, Юзеса,

Лескара и Олерона. Повторные настоятельные просьбы Филиппа доставили ему в

1568 году буллу от святого Пия V, по которой он отделял от епархии Байонны

две названные выше территории и присоединял их к территории Памплоны, к

которой они принадлежали до X века, о чем можно прочесть в подлинных

грамотах, напечатанных мною в труде, озаглавленном Исторические сведения о

трех баскских провинциях. Епископ Калаоры был назначен митрополитом этих

областей. Таким образом жители были приближены к суду второй инстанции,

который должен был разрешать их церковные тяжбы. Я имел случай рассматривать

некоторые из этих дел, когда состоял генеральным викарием, официалом [32] и

духовным судьей Калаорской епархии.

Статья пятая

Поиск по сайту: