ПАПСКОЕ БРЕВЕ, РАЗРЕШАЮЩЕЕ АРЕСТОВАТЬ АРХИЕПИСКОПА. МЕРЫ, ПРИМЕНЕННЫЕ

ДЛЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ЕГО ВИНОВНОСТИ

I. Мы только что видели, какие показания содержал процесс, возбужденный

против толедского архиепископа, когда у папы попросили бреве для его ареста.

Надо думать, что материалов было немного, потому что издание бреве Павла IV

последовало 7 января 1559 года, а просьба об этом бреве была послана,

видимо, не позднее начала декабря 1558 года. Однако оценка трудов Каррансы,

произведенная Мельхиором Кано, Домингом Куэвасом, Доминго Сото, Педро Ибарой

и магистром Карлосом, как и мнение, высказанное домом Пед-до де Кастро,

епископом Куэнсы, также послужили для мотивирования этой просьбы. Вот список

рукописных произведений архиепископа, которые приводятся вместе с печатным

катехизисом в этой части судопроизводства:

II. 1) Заметки на толкование Книги Иова, сделанное другим автором.

2) Заметки на толкование стиха Слыши, дщи псалма 44, составленное

достопочтенным Хуаном д'Авилой.

3) Изъяснение псалма 83 - Как вожделенны жилища твои, Господи сил.

4) Изъяснение псалма 129 - Из глубины взываю к тебе, Господи.

5) Изъяснение псалма 142 - Господи, услыши молитву мою.

6) Толкование на пророка Исайю.

7) Толкование Послания св. Павла к Римлянам.

8) Толкование Послания к Галатам.

9) Толкование Послания к Ефесянам.

10) Толкование Послания к Филиппинцам.

11) Толкование Послания к Колоссянам.

12) Толкование на соборное Послание св. Иоанна.

13) Трактат о любви Божией к людям.

14) Рассуждение о таинстве священства, с заметками о том же предмете.

15) Рассуждение о святой жертве литургии.

16) Рассуждение о безбрачии священников.

17) Рассуждение о таинстве брака.

18) Рассуждение о пользе и действенности молитвы.

19) Рассуждение о скорби праведных.

20) Рассуждение о христанской вдове.

21) Рассуждение о христианской свободе.

22) Заметки о заповедях Божиих и о смертных грехах.

23) Апология труда, опубликованного автором под заглавием Толкование на

Катехизис.

24) Доказательства, извлеченные из Священного Писания для защиты

Катехизиса, напечатанного на испанском языке.

25) Сокращение Толкования на Катехизис.

26) Проповеди на весь год.

27) Проповедь о любви Божией.

28) Проповедь на слова: На реках Вавилонских.

29) Проповедь о том, как надо слушать обедню.

30) Проповедь в Великий четверг.

31) Проповедь, произнесенная перед государем 21 августа 1558 года в

церкви Св. Павла в Вальядолиде.

32) Проповедь на обрезание Господа нашего Иисуса Христа.

33) Проповедь, озаглавленная: Покайтеся.

34) Проповедь на слова: Если обратитесь и покаетесь, здравы будете.

35) Проповедь о молитве.

36) Проповедь на слова: Пора нам восстать от сна.

37) Проповедь на слова: Приготовьте путь Господу.

38) Проповедь на слова: Бог есть дух.

39) Проповедь на псалом: Из глубины взываю к тебе, Господи.

40) Проповедь на слова: Впрочем сын человеческий идет.

41) Сокращение двух проповедей, посланных из Фландрии лиценциату

Эррере.

III. К процессу присоединили, чтобы подвергнуть квалификации как

относящиеся к Толкованию на Катехизис рукописные тетради, переданные маркизе

Альканисес и другим лицам до напечатания этого труда; они содержали то же

самое, за исключением исправлений, сделанных автором позже. Одна из этих

тетрадей, озаглавленная Первая, имела 566 листков без оглавления. Третья

имела 263 листка. Четвертая имела 420 листков. Шестая имела 261 листок.

Седьмая имела 557 листков. Нет никакого упоминания о существовании второй и

пятой тетрадей. Маркиза Альканисес передала их дону Диего де Кордове члену

верховного совета. Он был назначен епископом Авилы и вскоре умер. Рукописи

были тогда взяты обратно св. Франсиско де Борхой, который написал Каррансе,

вернувшемуся из Фландрии, что они находятся у него и нужны ему для

составления порученной ему проповеди. Так как дом Бартоломее был арестован

раньше, чем к нему вернулись эти тетради, св. Франсиско де Борха передал их

главному инквизитору, у которого они затерялись. Из процесса видно только,

что одна из них была найдена у него несколько времени спустя.

IV. Святой трибунал пытался поставить в вину архиепископу другие

произведения, осужденные в процессе.

Таковы: 1) Толкование на члены веры, написанное братом Доминго де

Рохасом.

2) Мнение о переводчиках Священного Писания, написанное Хуаном Альфонсо

де Вальдесом, секретарем Карла V, принявшим ересь Лютера.

3) Рассуждение о молитве и размышлении, вышедшее, по-видимому, из-под

пера какого-либо другого лютеранина.

4) Толкование на Книгу Иова. Карранса составил на этот труд только

заметки, опровергавшие текст в нескольких местах.

5) Толкование на стих: Слыши, дщи. Только объяснительные заметки по

некоторым пунктам принадлежат дому Бартоломео.

Сюда были отнесены также разные бумаги, которые распространяли брат

Доминик де Рохас и Кристобал де Падилья, умышленно выдавая их за

произведения дома Бартоломее, тогда как они на самом деле принадлежали брату

Доминику и другим лютеранам. Что касается Толкования на соборное Послание

св. Иоанна, то архиепископ заявил, что в том состоянии, в каком оно

находится, он не признает его за свой труд; он сделал его словесно своим

ученикам и впоследствии один из них записал его так, как могла восстановить

его память; поэтому, хотя в основе сочинения лежит его преподавание, нельзя

приписывать ему ни одной из ошибок, которые могли проскользнуть в изложение

или в предметные тезисы.

V. Главный инквизитор сначала познакомился с одним из трудов

архиепископа Толедского, с его катехизисом, квалификацию коего он поручил

Кано, Куэвасу, Карлосу, Сото и Ибаре. Первый из них (сердце которого было

полно ненависти) не нуждался в подстрекательстве к его осуждению; в главе

XXIX мы видели, каково было его настроение. Относительно других мы можем

судить по письмам от 30 октября, от 8 и 20 ноября 1558 года, в которых брат

Доминик де Сото говорит, что затрудняется подвергнуть богословской критике

некоторые тезисы, которые считает весьма правоверными. Можно ли ожидать

встретить торжество правосудия и беспристрастия в трибуналах, когда судьи

применяют такие средства для отыскания виновных? Из всех произведений

Каррансы богословская отметка постигла те, которые обозначены под номерами

3, 4, 13, 27, 28, 29 и 30. Этот труд был поручен магистру Карлосу, а затем

Кано и Куэвасу, не были более привлечены ни Ибаре, ни Сото.

VI. Так как среди лютеран были известные лица, связанные дружбой с

архиепископом, и некоторые из них были даже его учениками, он не мог

равнодушно относиться к их процессу. Он захотел осведомиться о состоянии их

дел. Брат Хуан де да Пенья, брат Франсиско де Тордесильяс и брат Луис де ла

Крус сообщали о них подробности во Фландрию брату Хуану де Вильягарсии,

спутнику архиепископа. Таким путем архиепископ узнал, что решался вопрос об

осуждении его катехизиса по двум причинам: 1) потому что он содержит

несколько еретических тезисов; 2) потому что принцип, заставивший запретить

в Испании Библию, переведенную на народный язык, ввиду особых обстоятельств,

в которых находилось королевство, не мог позволить, чтобы на этом языке был

создан труд об оправдании и по другим вопросам, которые стали спорными

пунктами с лютеранами. Архиепископ поручил сначала брату Хуану де

Вильягарсии, а затем иезуиту Хилю де Гонсалесу перевести его катехизис на

латынь, прибавив толкования неясных тезисов. Этот труд был начат двумя

богословами, но они его не закончили.

VII. Однако архиепископ совсем не предполагал, что могут подвергнуть

нападкам его личное исповедание веры, когда он получил письмо от брата Луиса

де ла Круса из Вальядолида от 21 мая 1558 года, в котором тот писал, что

лютеране объявляют, будто он разделяет их мнения. Карранса ответил, что ему

более досадно видеть, что они причинили себе несчастье, приняв ересь, чем

лжесвидетельство против него. Так как он был внутренне убежден в чистоте

своей веры, чему, как он полагал, дал достаточно доказательств усердием в

борьбе с еретиками и их вредными учениями, он убедил себя, что оспаривают

только смысл его толкования. Поэтому он отправился в Испанию в надежде

решить этот вопрос в нескольких беседах с главным инквизитором. Он думал

скорее достичь этого через одобрение своей книги несколькими наиболее

известными испанскими богословами. Он имел в этом успех. Одобрительный отзыв

дали: дом Педро Герреро, архиепископ Гранады; дом Франсиско Бланке,

архиепископ Сант-Яго; дом Франсиско Дельгадо, епископ Луго и Хаэна; дом

Андреа Куэста, епископ Леона; дом Антонио Горионеро, епископ Альмерии; дом

Диего Собаньос, ректор университета в Алькала; брат Педро де Сото, духовник

Карла V; брат Доминик Сото, профессор в Саламанке; Дом Фернандо де

Горионеро, каноник-учитель и профессор в Толедо, и брат Мансио дель Корпус,

профессор университета в Алькала; кроме того, несколько докторов Саламанки,

Вальядолида и Алькала.

VIII. Во время пребывания в Вальядолиде, с середины августа до середины

сентября 1558 года, архиепископ просил сообщить ему причины недовольства его

катехизисом, ему это нужно было для того, чтобы ответить и дать полное

удовлетворение, которого можно было от него потребовать. Он считал себя

вправе заявить это требование по различным мотивам: 1) как автор; 2) как

архиепископ - примас испанской Церкви; 3) как человек, смеющий надеяться на

этот почтительный жест со стороны святого трибунала, для которого он много

потрудился. Но главный инквизитор Вальдес (его тайный враг, хотя и

скрывающий свою неприязнь) не только не пожелал удовлетворить его просьбу,

но даже избегал дать точный ответ. Он ссылался на разные обстоятельства.

Если бы даже и была правда в том, что говорили, то присяга, обязывающая

хранить все дела инквизиции в тайне под угрозой прослыть клятвопреступником,

не позволяет удовлетворить требование архиепископа; но Вальдес указывал и на

то, что вообще не принято выслушивать авторов по поводу квалификации их

трудов. Карранса думал тогда опереться на одобрительные отзывы

вышеупомянутых известных богословов, которые почти все были отцами

Тридентского собора; но он не мог добиться, чтобы их приняли, и получил

отказ со стороны членов верховного совета. Тайна, связывающая всех членов

этой корпорации, привела к тому, что он уехал из Вальядолида, к сожалению,

не узнав, на чем основан его процесс.

IX. По некоторым одиночным сведениям, которые он смог получить, он,

однако, понял, что на него нападали не только за катехизис, но что заслушали

показания относительно его личного верования, что отзывы, полученные на его

труд, квалифицировали его как содержащий ересь и тезисы, разжигающие ересь,

клонящиеся к ереси и могущие ее породить. Вследствие этого Карранса выехал

из Вальядолида, неспокойный насчет своей участи, хотя никому ничего не

сказывал. Чтобы дать понятие о его душевном состоянии, я скажу, что 16

сентября он послал королю и папе доклад обо всем, что произошло между ним и

главным инквизитором, и умолял их о покровительстве. Впоследствии в его

бумагах нашли черновики этого рапорта и сопровождавших его писем.

X. 20 сентября Карранса прибыл в Юст в Эстремадуре. Легко представить

себе, что щемящие душу размышления, поглощавшие его, сделали его

осмотрительным в выражениях в присутствии Карла V, когда он беседовал с ним,

чтобы оживить его надежду и утешить его в последние минуты. Невероятно,

чтобы он прибег к такому способу выражения, на который донес брат Хуан де

Регла, его соперник, и не прибавил ничего ограничивающего абсолютный смысл

сказанного, который хотел придать его словам доносчик. 5 октября он снова

писал королю по случаю смерти императора. Он не забыл также написать Руи

Гомесу де Сильве, принцу Эволи и дому Антонио Толедскому, великому приору

ордена св. Иоанна, которые пользовались уважением монарха и с которыми он

был связан дружбой, особенно с домом Антонио. Последний всегда старался быть

ему полезным, как можно видеть из переписки, которую он поддерживал до

ареста Каррансы. Эта переписка была найдена в бумагах архиепископа. Там были

также письма кардинала Караффы, Фриаса, епископа Овиедо и многих других лиц,

живших в Риме и желавших оказать ему услугу. Папский нунций в Испании дал

уже отчет римской курии о происшедшем, и там стали думать, что главный

инквизитор действует заодно с королем. Поэтому, несмотря на уважение Павла

IV к Каррансе, он не вмешивался в это дело, пока не убедился окончательно в

том, что об этом следует подумать.

XI. Филипп II, пребывавший тогда в Брюсселе, был мало способен

остановить течение процесса, предпринятого инквизиторами по делу веры. Он

удовлетворился обещанием Каррансе своего покровительства, насколько оно

согласно с католической религией. Удовлетворение просьбы Каррансы быть

выслушанным до осуждения катехизиса являлось одной из милостей, которую

можно было ему даровать. Но большим препятствием, по-видимому, стали

показания свидетелей насчет его личного верования. Дом Фернандо Вальдес

говорил об этом с принцессой Хуанной, правительницей Испании; он представил

ей результаты свидетельских показаний в желательном ему освещении; читанные

без обсуждения, притом человеком, настроенным недоброжелательно, эти

показания представляли архиепископа действительным еретиком. Принцесса

сообщила все королю, своему брату. Монарх, от природы подозрительный,

осведомленный о том, что главный инквизитор питает вражду к Каррансе (как он

сам об этом говорил дому Антонио Толедскому), принял решение, столь обычное

для трусов, - ничего не делать и выжидать, пока время все выяснит. Неправда,

что Филипп раскаивался в назначении дома Бартоломее на должность толедского

архиепископа. Доказательство этого имеется в судопроизводстве. Он был

благосклонно расположен к архиепископу, пока Вальдес и члены совета

инквизиции не уверили его, что Карранса являлся под покровом лицемерия

тайным еретиком. Абсолютная вялость характера этого государя и страшная и

упорная деятельность Вальдеса были причиною несчастий толедского

архиепископа.

XII. Последний решил, что следует покориться, чтобы избежать бесчестия.

Не дожидаясь ответов из Брюсселя и Рима, он 21 сентября 1558 года послал

дону Санчо Лопесу де Оталоре, члену совета инквизиции, просьбу, в которой он

соглашался, чтобы его Толкование на Катехизис поместили в Индекс, только не

называя автора; кроме того, он желал, чтобы это запрещение не простиралось

за пределы Испании; при этом он ссылался как на довод на то, что этот труд

написан по-испански. Он надеялся этим путем сохранить репутацию

католического автора, единственную славу, которой он дорожил. 21 и 25 ноября

он послал новые письма главному инквизитору, дону Хуану де Беге,

председателю совета Кастилии, и дону Гарсии Толедскому, гувернеру принца

дона Карлоса; 9 декабря он представил через брата Антонио де Санто-Доминго и

брата Хуана де ла Пенью, ректора и руководителя классов в коллегии Св.

Григория в Вальядолиде, ходатайства в совет инквизиции. Он настоятельно

просил, чтобы для скорейшего прекращения всех затруднений был опубликован

катехизис на испанском языке и чтобы автору дали его на предмет исправления,

увеличения и перевода на латинский язык. Все эти действия оказались

бесплодными. Вовсе не расположенный оказать услугу Каррансе, главный

инквизитор выхлопотал папское бреве, исполнение коего увенчало опалу

архиепископа. Тогда только он увидел, но слишком поздно, что лучше было бы

последовать совету, который ему давали во Фландрии, а именно - поехать в

Рим, а не в Испанию. Дом Франсиско Бланке, епископ Оренсе, дал ему понять,

что в его деле речь идет о ереси. Карранса на это ответил: "Разве только это

преступление вошло через рукав моей рясы так, что я не заметил этого.

Милостию Божией я не виновен ни в чем подобном. Поэтому я предоставляю делу

идти обычным ходом".

XIII. 7 января 1559 года Павел IV объявил на пленарном заседании

консистории: "Осведомленный о том, что ересь Лютера и его сторонников

распространяется в Испании, он имеет основание подозревать, что некоторые

прелаты следуют этому учению. Поэтому он уполномочивает главного инквизитора

в течение двух лет, считая с этого дня, производить следствия против всех

епископов, архиепископов, патриархов и примасов королевств; если после

начала процесса, возникнут подозрения в попытке бегства с их стороны, велеть

их арестовывать и брать под стражу, инквизитор же обязан тотчас дать об этом

отчет верховному первосвященнику и отправить в кратчайший срок в Рим

виновных с запечатанными материалами процессов". Архиепископ был уведомлен

об издании папского бреве письмом кардинала Театинского от 18 января.

Главный инквизитор доложил о нем королю и просил полномочия для приведения

его в исполнение. Письмо дома Антонио Толедского к архиепископу из Брюсселя

от 27 февраля известило Каррансу, что Его Величество приказал главному

инквизитору приостановить преследование до его прибытия в Испанию. Дом

Антонио прибавлял, что монарх в настоящее время убедился в

недоброжелательстве по отношению к архиепископу. Это настроение Филиппа не

помешало Вальдесу возобновить его просьбу в марте и представить неудобной

дальнейшую отсрочку, которая повлечет отправку виновного в Рим и посылку

туда документов его процесса. Он рисовал в самых мрачных красках скандал,

который получался оттого, что на свободе в качестве еретика видят

архиепископа, уже утратившего свою былую репутацию. Он устроил так, что в

апреле король разрешил привести бреве в исполнение, как мы увидим это

дальше.

XIV. В это время вальядолидские инквизиторы продолжали получать

всевозможные показания против архиепископа, чтобы оправдать этим

направленное против него преследование. 20 февраля 1559 года брат Гаспар

Тамдайо, францисканец из Саламанки, донес по собственному побуждению святому

трибуналу на катехизис прелата. Он сказал, что ему кажется дурным, что автор

в своем предисловии горячо убеждает верных читать Священное Писание, а не

возносить молитвы Отче наш и Богородице дево. 11 апреля дон Хуан д'Акунья,

граф де Дуэндиа, показал, что архиепископ советовал ему отказаться от молитв

и просить заступничества святых тем способом, который он преподал в своей

книге. Он сказал также, что он, его жена донья Франсиска де Кордова и вся

его семья следовали этому совету, пока дом Педро Понсе де Леон, епископ

города Сьюдад-Родриго, не побудил их прекратить это. Он прибавил, что знает,

будто архиепископ давал подобные советы многим лицам, служащим в королевском

дворце, главным образом дону Франсиско Манрике, камергеру короля. За этим

показанием следовали показания графини, его жены, его капеллана Педро де

Вальдеса и семи его главных слуг.

XV. 11 апреля брат Доминик де Рохас непосредственно после пытки

показал, что маркиз Поза, его отец, спросил у дома Бартоломео, не лучше ли

будет заказать тысячу обеден о спасении души при жизни, чем по смерти, на

что архиепископ ответил: "Если маркиз пожелает мне поверить, он закажет эту

тысячу обеден до своей смерти". Он прибавил еще, что архиепископ,

отправляясь в Тридент для присутствия на втором созыве собора и находясь

среди лютеран, сопровождавших короля Чехии, вступил в спор с одним из них в

присутствии дома Гаспара де Суньиги, епископа Сеговии. Хотя казалось, что он

одержал верх в споре, он затем сказал наедине брату Доминику: "Никогда я не

чувствовал себя так стесненно, как сегодня. Хотя я хорошо владею

богословием, я не так начитан в Священном Писании, как этот лютеранин, а он

простой мирянин". Свидетель сказал еще 13 апреля, что архиепископ читал и

одобрил Толкование членов веры, труд свидетеля, и что он поместил часть его

в свой катехизис. Мы уже видели, что брат Доминик взял это показание обратно

накануне своей казни.

XVI. 5 мая донья Катерина де Кастилья, содержавшаяся в тюрьме святого

трибунала, показала, что она полагает, будто архиепископ следует учению

лютеран. Эта дама, почувствовав потом угрызения совести за свои слова, 29

мая попросила аудиенцию и сказала, что она берет назад показание; она знает,

что Карранса говорил ее мужу Карлосу де Сесо, что, отрицая существование

чистилища, он впадает в самое пагубное заблуждение. 12 июня она продолжала

настаивать на отказе от показания.

Статья четвертая

Поиск по сайту: