ИНТРИГИ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ НОВЫХ ОТСРОЧЕК

I. Когда архиепископ Толедский прибыл в Рим, папа назначил ему местом

заключения апартаменты, занимаемые верховными первосвященниками в замке Св.

Ангела. Это помещение, более обширное, чем то, которое Карранса занимал в

Испании, дало ему свободу движений, в которой он нуждался; теперь он мог

наслаждаться видом Тибра и лугов, украшающих его берега. Его здоровье

поправилось, и силы восстановились. Ему было позволено иметь прислуги на три

человека больше, чем в Вальядолиде. Святой отец запретил говорить с ним о

его деле. Пока процесс продолжался, ему не было разрешено ни причащение, ни

служение обедни. В Испании он не имел свободы исповедоваться; в Риме ему

даровали эту милость в юбилей, следовавший за его прибытием, и затем четыре

раза в год.

II. Пий V назначил шестнадцать юрисконсультов процесса, а именно:

кардинала Ревиву, сицилианца, архиепископа Пизы [105], патриарха

Константинопольского [106] и епископа Сабины; [107] кардинала Пачеко,

испанца, первого архиепископа Бургоса, покровителя испанских церквей;

кардинала Гамбайю, итальянца, епископа Витербо (все трое были главными

инквизиторами); кардинала Кьезу, миланца, префекта папской сигнатуры [108]

по делам правосудия; дома Гаспара де Сервантеса, испанца, архиепископа

Таррагоны и впоследствии кардинала; дома Диего де Симанкаса, испанца,

епископа Сьюдад-Родриго, а затем Бадахоса и Саморы, члена совета испанской

инквизиции; дома Антонио Мориса де Пасоса, испанца, епископа Пати в Сицилии,

затем епископа Авилы и Кордовы, председателя совета Кастилии; дома Родриго

де Вадильо, испанца, епископа Чефалу, бывшего генерала бенедиктинского

ордена, одного из квалификаторов процесса; дома Педро Фернандеса де Теминьо,

члена совета испанской инквизиции и затем епископа Авилы; брата Томаса

Манрике, испанца, доминиканца, гофмейстера апостолического дворца; Хуана

Антонио Сарторио, архиепископа Санта-Северины, депутата испанской

инквизиции, потом кардинала и председателя папского епитимийного суда;

Феликса Перети, епископа Санта-Агата де Готи, затем кардинала и папы под

именем Сикст V; Эвстаджо Лукателли, епископа Ареццо; доктора Артимо,

аудитора по делам апостолической камеры, и Пьетро де Камайяно, епископа

Фьезоле. Папа назначил обвинителями прокурора совета инквизиции, двух

секретарей-итальянцев и двух приехавших из Испании. Он приказал перевести

весь процесс на итальянский язык; на этот труд пошел остаток 1567 года и

часть следующего.

III. Толедские каноники представились папе и вручили ему письмо от 8

нюня, которое толедский капитул адресовал Его Святейшеству, умоляя

верховного первосвященника принять во внимание заслуги архиепископа и его

высокое положение, а также честь и утешение их церкви, которая в течение

восьми лет была лишена своего пастыря. Он надеялся, что святой отец

соблаговолит оказать прелату милость, совместимую с правосудием и религией.

Пий V ответил 20 июля толедскому капитулу, что с удовольствием прочел его

письмо, потому что оно обнаруживает благороднейшие чувства и трогательный

интерес к участи прелата. Он обещает капитулу исполнить просьбу, в

особенности приказать быстрый разбор процесса, как только будет окончен

перевод документов. Он рекомендует ему умолять о помощи Святого Духа для

счастливого конца этого дела. Вследствие этого, хотя капитул предварил

путешествие своих депутатов девятидневкой торжественных месс и несколькими

крестными ходами, он распорядился отслужить утроенное число обеден и

совершить много благочестивых дел, чтобы вымолить милость Неба.

IV. Когда было замечено, что произведения и рукописи Каррансы остались

в Испании, Его Святейшество приказал своим бреве от 7 ноября выслать их

тотчас в Рим. Почему эти бумаги не были посланы вместе с остальными

документами процесса? Разве они не составляли его части? Разве не

предвидели, что папа потребует их? Преступное желание продлить

судопроизводство было настоящей причиной этого упущения и множества других

беззаконий, на которые можно было жаловаться. Папская булла, приказывавшая

отправку документов всего процесса целиком, была плохо исполнена, как видно

из этого обстоятельства, которое не было последним, так как в Риме

обнаружили, что недостает еще других бумаг, о которых упоминается в заметках

и актах судопроизводства. Их потребовали; они были посланы в 1570 году, что

породило новое промедление. Поверим ли мы, что подобное неповиновение

папским приказаниям, даже под угрозой отлучения, не имело иной причины,

кроме небрежности секретарей и других низших чиновников святого трибунала?

V. Когда перевод документов был закончен и начались конференции

юрисконсультов, прокурор потребовал, чтобы они происходили в присутствии

папы. Эта просьба излишне затянула обсуждение дела, так как верховный

первосвященник, у которого было много других дел, часто отсутствовал. Тот же

прокурор отвел Томаса Манрике, гофмейстера апостолического дворца, сказав,

что он доминиканец и друг Каррансы. Папа уважил отвод и назначил на место

Манрике доктора Толедо, иезуита, проповедника Его Святейшества и затем

кардинала, которого прокурор также счел нужным отвести по причине его

родственных связей с домом Антонио Толедским, великим приором ордена св.

Иоанна, другим другом архиепископа.

VI. Дом Гомес Теллес Гирон, администратор епархии, умер в это время, и

толедский капитул вторично написал папе 23 июля 1569 года, выражая крайнее

желание видеть наконец решение процесса архиепископа. Его Святейшество

ответил 19 августа с особой благосклонностью, излагая мотивы задержки, на

которую жаловались, и оправдываясь некоторым образом своими многочисленными

занятиями и сущностью этого дела, препятствующей ускорить его решение.

"Однако, - прибавлял Пий V, - мы надеемся, что это дело будет скоро

закончено. Оно уже достаточно продвинулось, чтобы уверить нас, что больше не

будет промедлений в вынесении приговора, который должен его закончить, и мы

поторопимся, как делали это до сих пор".

VII. При просмотре документов обнаружили большой беспорядок, царивший в

судопроизводстве. Открыли, что некоторые листы документов были изъяты и что

этим намеревались скрыть истину. Пий V, убежденный, что ему нелегко и даже

невозможно без больших затруднений изложить письменно свои мысли об этом

предмете, послал в Испанию Хуана де Бедойю, агента совета инквизиции, с

бреве от 11 февраля 1570 года, предназначенным для короля, в котором, не

называя предмета поручения своего посланного, он говорил между прочим: "Мы

поручили ему [Хуану де Бедойе] сделать от нашего имени Вашему Величеству

некоторые сообщения, относящиеся к святому трибуналу инквизиции, о которых

мы не сочли удобным писать вам. Мы просим во имя Господа Ваше Величество

поверить рассказу Бедойи и выслушать его с обычной вашей благожелательностью

и добротой. Мы уверены, что, Ваше Величество, чья любовь к нашему Искупителю

хорошо известна, ничего не пощадит для быстрого и постоянного исполнения

того, что имеет целью служение всемогущему Богу".

VIII. Неизвестно, что говорил Бедойя королю. Но заверено процессом, что

этот государь велел отыскать бумаги, относящиеся к процессу, и некоторые из

них были вручены главным инквизитором королю для отсылки в Рим. Эти

документы имели большое значение. Здесь были квалификации и показания,

благоприятные архиепископу. Изъявшие их были настолько ослеплены страстью,

что не обратили внимания на то, что они были упомянуты в других документах,

уже отправленных. Вопреки категорическому требованию папы и Филиппа об

отсылке всех бумаг, относящихся к Каррансе, в Испании удержали все

рукописные тетради катехизиса, взятые у маркизы д'Альканисес и послужившие

для квалификации этого труда, а также вторые и третьи экземпляры неизданных

произведений, переданные братом Альфонсо де Кастро, доминиканцем, и доктором

Астете, каноником Саморы. Это упущение на первый взгляд, по-видимому, не

содержало никакого коварного плана, так как послали в Рим печатные

экземпляры катехизиса и экземпляры других неизданных произведений, тетради,

найденные у архиепископа, изъятые у маркизы д'Альканисеса, у брата Доминика

де Рохаса, у брата Хуана де Вильягарсии, у брата Франсиско де Тордесильяса,

у брата Луиса де ла Круса и в женских монастырях - Вифлеемском и св.

Екатерины в Вальядолиде. Но позже признали, что эти бумаги были задержаны в

Мадриде для того, чтобы воспользоваться ими при каком-либо другом случае,

который действительно и представился, и чтобы породить мотивы новых

отсрочек, если бы эти бумаги были затребованы папой.

IX. В течение того же года в Мадрид прибыл кардинал Алессандрии,

племянник Его Святейшества. Он приехал по делам лиги, образованной против

Оттоманской империи, следствием чего явилась знаменитая победа, одержанная

доном Хуаном Австрийским в заливе Лепанто. Нельзя сомневаться (хотя это

мнение не основано ни на каком письменном документе), что кардиналу было

поручено переговорить с королем о деле архиепископа Толедского. Процесс так

подвинулся, что можно было бы его решить к выгоде Каррансы в том же году,

если бы папа, который первый составил проект лиги против турок, не изменил

своей линии в деле Каррансы.

Папа исходил из того, что он может надеяться на величайшую помощь со

стороны Филиппа II в деле создания лиги, и не считал себя связанным

относительно этого государя соображениями, имевшими непосредственное

отношение к процессу Каррансы.

Статья вторая

Поиск по сайту: