БЕЗУТЕШНОСТЬ ОТЧУЖДЕННОЙ МОЛИТВЫ

За последние несколько десятилетий Дух Святой взял реалии ходатайственной молитвы и запечатлил их в сердцах Своих людей в каждой культуре, языке, племени и народе. Мне очень радостно жить именно в это историческое время, потому что создается такое ощущение, что Бог привлекает сегодня верующих к молитве такого масштаба и интенсивности, как никогда ранее на земле.

Хотя я принадлежу к числу таких людей, кто только недавно присоединился к этому разрастающемуся молитвенному движению, я нахожусь в такой группе людей, которых Бог поднимает как предтеч, чтобы провозглашать перемены в атмосфере, по мере того как мы вместе ищем Божьего лица. Всем своим сердцем я верю в то, что в служении ходатайственной молитвы наступает новый день, и Дух Святой намеревается распространить это. Наш Бог является Богом глубокой любви и страсти. Он страстно желает того, чтобы Его народ познал Его доброту и пришел взыскать Его с уверенностью, что Он услышит нас и будет действовать в соответствии с теми молитвами, которые Он Сам вложил в наши сердца.

В ранние годы, когда я занимался пасторским служением, у меня была двоякая эмоциональная реакция на потрясающую категорию людей, которые назывались «ходатаями». Первая была: «Благодарение Богу, что в Теле Христовом есть ходатаи». Вторая мысль, которая почти что мгновенно следовала за первой, звучала так: «И благодарение Богу, что я не вхожу в их число!»Причина такой амбивалентности, т.е. противоречивости, состояла в том, что большинство тех ходатаев, которых я видел, б о льшую часть времени были тяжко обременены, постоянно озабочены наболевшими проблемами и все время сильно поглощены «духом ходатайства», с которым, если честно, было трудно жить. Я видел свою роль в том, чтобы каким-то образом попытаться найти золотую середину и балансировать между благословением ходатаев и в то же время тем, чтобы всеми силами постараться не быть втянутым в их круг.

Слово «потуги» или «роды» часто использовалось для описания напряженного времени взывания к Господу с воплем и плачем, и когда я наблюдал это (или когда я сам также был изредка захвачен невидимой рукой Бога и мной овладевало ощущение родовых мук), было легко понять, почему использовалось именно это слово. В то время как я симпатизировал ходатаям из-за того, что им приходилось переносить во Имя Господа, я с неохотой участвовал в их служении, если не сказать больше, и глубоко внутри себя надеялся, что мое участие в нем не станет постоянным. Пожалуйста, заметьте: я не защищаю такую позицию. Она была рождена от недостатка понимания, что привело к страху. Сегодня я полностью отождествляюсь с ходатаями и делаю это с радостью. Моя цель в Главах с четвертой по шестую состоит в том, чтобы акцентировать внимание на арене ходатайства, что, по моему убеждению, Господь изменяет к лучшему через призыв к брачной близости.

Молитвенная жизнь Господа Иисуса резко контрастирует с моими представлениями о молитве. В Его молитвенной жизни было нечто такое, что привлекало внимание учеников, наблюдавшихза Ним день за днем. Они видели, как Он молился за людей с поразительной эффективностью. Они наблюдали за Ним в моменты Его личной близости с Отцом. Время Его уединения с Богом было наполнено такой вибрирующей силой, такой радостью, что после него Он был таким свежим, как будто отдыхал на ложе. Ученики были настолько заинтригованы, что время от времени спрашивали Иисуса о Его динамичной молитвенной жизни, и Он учил их этому.

Итак, в молитвах Иисуса необходимо увидеть то, что они, прежде всего и более всего, были молитвами человека и произносились в контексте человеческих взаимоотношений с Богом через служение Духа Святого. Когда Иисус обращался к другим людям, Он действовал в качестве священства, которое включало в себя Бога, представляющего Себя человечеству, Слово Божье, обращенное к Его Возлюбленной. Но когда Иисус служил Отцу в молитве, Он делал это с обратной стороны священнического служения, а именно: со стороны искупленного человечества, предстающего перед Богом благодати для получения из Его руки необходимого обеспечения на день. В этом случае Иисус становится на место молитвы как прототип Невесты, представитель человечества перед Отцом. Его молитвенная жизнь является моделью ходатайственной молитвы и поклонения Невесты.

Таким образом, принимая во внимание не только то, что Иисус говорит, но также и Его отношение к Отцу и положение перед Ним, мы можем понять, как нам необходимо молиться. Его молитвы кратки, часто это всего лишь одно-два слова, и в них никогда не ощущается никакой озабоченности или страха, мучения или борения. Даже в Гефсиманском саду, когда звучала самая напряженная молитва, которую только можно вообразить, мы ощущаем глубокую близость и упование в контексте Его моления. Наряду со Своими личными примерами Иисус также дает нам молитву «Отче наш», это чудесное раввинское наставление, которое служит в качестве тематического молитвенного списка в дополнение к нескольким отрывкам, которые конкретно наставляют нас в вопросе молитвы.

Одним из ключевых моментов, которые Иисус использовал для того, чтобы научить учеников их молитвенной жизни, была притча о неотступной вдове:

Затем сказал им притчу о том, что должно всегда молиться и не отчаиваться, говоря: в одном городе был судья, который Бога не боялся и с людьми не считался. В том же городе была одна вдова, и она, приходя к нему, говорила: соверши для меня правосудие над соперником моим. Но он долгое время не хотел. А после сказал сам в себе: хотя я и Бога не боюсь и с людьми не считаюсь, но, как эта вдова докучает мне, заступлюсь за нее, чтобы она не приходила больше надоедать. И сказал Господь: слышите, что говорит судья неправедный? Бог ли не заступится за избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит к ним? Сказываю вам, что заступится за них вскоре. Но когда Сын Человеческий придет, найдет ли реальную веру на земле?