Национальный вопрос

Национальный вопрос — это форма открытого вы­движения в повестку дня проблем этнополитического бытия. Марксистский подход предполагает решение всех национальных проблем на базе социализма. Была попытка доказать, что в Советском Союзе якобы на­циональный вопрос разрешен полностью и окончательно. Но в действительности он был загнан вглубь. В течение десятилетий под лозунгом воплощения ленинского «предвидения» о том, что «социализм гигантски ускоряет сближение и слияние наций» в «единый советский на­род», игнорировалось право этих народов на нацио­нальное развитие и самобытность. Национально-госу­дарственные формы и федеративное устройство носили формальный характер в системе унитарного государства. Многие автономии были ликвидированы, а их народы репрессированы... Накопившиеся в течение «советского периода развития» острые национальные проблемы вышли на первый план уже в годы горбачевской пере­стройки. Национальный вопрос углубил общий системный кризис общества, что и привело к развалу Союза. Не Беловежские соглашения 1991 года, подписанные лиде­рами БССР, РСФСР и УССР о прекращении существо­вания СССР, не рука Запада или нерешительность пре­зидента М. Горбачева, якобы не остановившего развал советской империи силой, как это пытаются доказать сторонники восстановления Советского Союза, а во­люнтаристская и одновременно бесперспективная на­циональная политика КПСС стала причиной поистине планетарного потрясения конца XX столетия.

Представители иной точки зрения утверждают, чтоякобы с установлением политической демократии в многонациональном государстве национальный вопрос словно испаряется, исчезает. Но практика показывает, что национальный вопрос возникает и даже приобрета­ет острые формы и в тех странах, где нации, этногруппы находятся приблизительно на одинаковом уровне социально-экономического развития, где нет нацио­нального гнета и созданы условия демократического развития. В Англии, например, причиной обострения национального вопроса стали проблемы самоопределе­ния Северной Ирландии (Ольстера), Шотландии, от­ношения между католиками и протестантами. В Бельгии — это вопрос о языковых взаимоотношениях между валлонами и фламандцами, в Канаде — несогласия по культурно-языковым проблемам между англоязычной и франкоязычной общинами.

Нам представляется наиболее правильной точка зре­ния, в соответствии с которой национальный вопрос может найти свое выражение и в виде проблем соци­ально-экономического или языково-культурного разви­тия, и даже как вопрос экологической защиты. Его по­становка всегда будет иметь важный этнополитический аспект. Выступая как вопрос политической демократии, национальный вопрос каждый раз вскрывает недостат­ки той или иной стороны существующей политической системы, вновь и вновь выдвигая проблему националь­ного равноправия. В Испании это проявляется в борьбе за политическое равенство и получение автономии пятью ее провинциями. В Бельгии так реализуется принцип федерализма, а Квебек в Канаде продвигается к поли­тической независимости. Даже государственные нации нуждаются в языково-культурном содействии и покро­вительстве — во Франции, Швеции, Голландии и др.

Прогресс многонационального общества обусловли­вает необходимость целенаправленной этнополитики. Распад социалистических федераций сам по себе не мог решить сложный национальный вопрос. Сохранились проблемы межнациональных и внутринациональных отношений во вновь образовавшихся государствах, на­пример, Кавказа, Средней Азии, Казахстана, Молдовы и др. Сложные проблемы этнополитики сохраняются в Российской Федерации, в составе которой свыше 30 национально-территориальных автономий и 60 корен­ных народов, нуждающихся в решении национальных проблем. В этой связи существует точка зрения, соглас­но которой большевики якобы допустили ошибку, по­строив СССР по национально-государственному прин­ципу, что привело к росту национального самосознания народов страны и сепаратизму, и что такая перспектива ныне возможна и для Российской Федерации. Выдви­гаются требования упразднить национально-государст­венные образования и возвратиться к прежнему губерн­скому территориальному устройству (как было до 1917 г.), с сохранением для мест компактного проживания этно­сов национально-культурной автономии. Наконец, пред­лагают сохранить национально-территориальные автономии, приравняв их статус к статусу губерний (бывшие области). Тут автономии и губернии становятся равно­правными субъектами федерации, с которыми центр строит свои отношения на договорных началах. Ны­нешняя российская политика отдает предпочтение это­му варианту, считая, что его эффективность станет оче­видной в будущем.

Поиск по сайту: