Герменевтика - «органон наук о духе» (В. Дильтей, Г. Г. Гадамер)

Герменевтика — это не философская школа, подобно экзистен­циализму, феноменологии, не методологическое направление, та­кое, какими являются рационализм или эмпиризм. Она есть осо­бый круг проблем, связанных с социально-гуманитарным знанием, и гетерогенных по своей природе методов, связанных с решением этих проблем. Термин «герменевтика», в переводе с греческого оз­начающий «извещать», «разъяснять», был введен в философию в XVII веке. Корни герменевтики уходят в античность, где возникла проблема истолкования «языка богов», непостижимого для про­стых людей. Платон в диалоге «Ион» называл поэтов истолковате­лями богов. В античных храмах существовали для этой цели ора­кулы и прорицатели-авгуры (лат. Augur — птица, авгуры — толкователи воли богов по крику птиц, рисунку молнии на небе и т.д.). Но язык оракулов, в свою очередь, был «темен» для про­стых смертных и потому требовал также истолкования.

В послеантичный период герменевтика принимала такие фор­мы: (а) религиозно-догматическая герменевтика (экзегетика), раз­рабатываемая в средние века католической схоластикой, занима­лась толкованием догматов веры, сочинений отцов Церкви, а также философских трудов Платона и позднее Аристотеля (с точки зре­ния возможности включения их учения в контекст христианской догматики); (б) герменевтика гуманистов эпохи Ренессанса, выд­винувших идею критики Священного Писания и очищения смыс­лов античных текстов от искажений, привнесенных христиански­ми интерпретаторами; (в) протестантско-реформаторская форма

герменевтики, когда Лютер, пытаясь свергнуть монополию като­лической церкви на истолкование Библии, переводит ее текст с латыни на немецкий язык. Теперь каждый грамотный человек мог самостоятельно (пастор только помогал) толковать священный текст. Протестантские теологи первыми осознали методологичес­кие проблемы герменевтики; (г) филологическая герменевтика, у истоков которой стоял в начале XIX века немецкий философ Ф. Шлейермахер (1768-1834), наметивший трехчленную формулу: интерпретатор - текст - создатель текста, прямое общение к ко­торому невозможно. Начиная со Шлейермахера герменевтика формируется как самостоятельная дисциплина, с точки зрения которой теологическая герменевтика и библейская экзегетика (греч. истолкование) предстают как частные случаи; (д) философ­ская герменевтика, основателем которой был немецкий философ и историк культуры В. Дильтей (1883-1911), приписавший герме­невтике функцию органона (метода) «наук о духе».

Рассмотрим специфику «наук о духе».

Различение «наук о природе» и «наук о духе» ввел Дильтей (вслед за Виндельбандом и Риккертом). Науки о природе — это естествен­ные номотетические науки, ориентированные на поиск всеобщих законов, устанавливающих постоянные отношения, величина ко­торых количественно измерима и экспериментально подтвержда­ема. Науки о духе — это социально-гуманитарные науки, изучаю­щие мир человеческой жизнедеятельности, каждое событие которого уникально, а потому не может быть обобщено до формы закона, количественно измерено, экспериментально проверено. Специфика этих наук еще и в том, что они не могут проигнориро­вать ценностные ориентации исследователя.

Кратко изложим идеи В. Дильтея. Фундаментом философии является внутренний опыт, т.е. совокупность фактов сознания. Но это признавали и Локк, и Юм, и Кант. Но никто из них не говорил о полном, цельном опыте сознания. Кант сводил его содержание только к пустым формам чувственности и рассудка. «В жилах по­знающего субъекта, какого конструируют Локк, Юм и Кант, течет не настоящая кровь, а разжиженный сок разума как голой мысли-

тельной деятельности». Философия рационализма отстранилась от конкретного человека, от его способа бытия в культурно-истори­ческой реальности, абсолютизировала только одну познаватель­ную способность логически мыслить. Аналогично, философия эмпиризма имела в своем основании «расколотый опыт», но «ни одного полноценного и целостного человека невозможно втиснуть в этот опыт». Исходным пунктом философствования необходимо сделать цельный, полный опыт сознания, включающий не только волю, чувства, мышление целостного человека, но «и религию, и метафизику, и безусловное». Человек есть «воляще-чувствующе-представляющее существо». Со времен Канта признавали, что вся­кое познание «вырастает из внутреннего опыта и не может выйти за его пределы». Но если в основу познания положить опыт в кан-товском понимании, то познание сведется только к способности логического мышления делать умозаключения и выводить след­ствия из причин. Познание на самом деле вырастает из цельного опыта человека, изначально обусловленного целостностью чело­веческой природы. Поэтому «мы представляем и осмысливаем мир лишь постольку, поскольку он переживается нами». Опыт челове­ка во всем многообразии его сил и способностей следует брать за основу даже при объяснении таких понятий, как «внешний мир», «время», «субстанция», «причина», а не выводить их из восприя­тия, представления и мышления абстрактного человека. Внутрен­ний опыт «воляще-чувствующе-представляющего» субъекта дает нам сведения не только о наших собственных внутренних пере­живаниях, но о внешней реальности. «Вместе с нашим жизнен­ным единством нам сразу дан и целый внешний мир, даны и дру­гие жизненные единства». Поэтому внешний мир не может рассматриваться по-кантовски как явление, созданное априорны­ми формами чувственности и рассудка. Внешний мир дан нам в качестве жизни, а «не представления». Именно эта теоретико-ме­тодологическая установка адекватна познанию истории. Из цело­стности человеческой природы могут быть объяснены «важней­шие составляющие нашего образа действительности и нашего познания ее, а именно, живое единство личности, внешний мир, индивиды вне нас, их жизнь во времени, их взаимодействие».

Итак, познание истории должно основываться на полном, цельном опыте сознания субъекта, а потому наука о настоящей или прошлой жизнедеятельности людей не может быть сведена только к логическому знанию по примеру естествознания.

Можно ли употреблять термин «наука» в случае наук о духе? Дильтей считал, что можно, так как любая наука есть совокупность «вполне определенных, в любом смысловом контексте постоян­ных и общезначимых выражений», понятий, которые сочетаются друг с другом вполне обоснованно, а каждая часть приводится в связь с целым. Науки о духе содержат указанные характеристики.

Организация знания в исторической науке должна учитывать следующие факторы: (а) сущностное содержание исторических событий сводится к жизни, которая является уникальным, еди­ничным событием, не объяснимым из каких бы то ни было общих принципов; (б) исторический предмет (будь то личность, народ, эпоха со спецификой ее религии, экономики, политики, художе­ственного творчества и т.д.) есть целое в его никогда и нигде более не повторяющейся индивидуальности и единственности, а потому историческое прошлое нельзя представить в виде объекта, кото­рому противостоит субъект. «Факты, относящиеся к обществу, мы можем понять только изнутри, только на основе восприятия на­ших собственных состояний... С любовью и ненавистью, со всей игрой наших аффектов созерцаем мы исторический мир. При­рода же для нас безмолвна, она нам чужда, она для нас — внеш­нее. Общество - наш мир» (Дильтей). В силу этого историческое познание должно отказаться от позитивистского монизма в мето­дологии, признающего возможность однозначно в терминах «при­чина-следствие» объяснить историческое событие.

Позицию Дильтея разделял британский философ и историк Р. Коллингвуд { 1889—1943), который писал, что «история — наука, но наука особого рода. Это наука, задача которой - изучение ис­торических событий, недоступных нашему наблюдению», а по­тому складывается очень трудная познавательная ситуация: по­знать то, свидетелем чего мы не были, постичь прошлое, живя в настоящем. Отсюда возникает ряд вопросов: как может конеч-

ное индивидуальное сознание, содержание которого обусловле­но настоящим, постичь прошлое в его объективности? как изба­виться от того, чтобы судить о прошлом с точки зрения ценнос­тей и истин настоящего? не является ли сама историческая форма сознания исследователя непреодолимым препятствием на пути достижения объективного знания истории? какова норма науч­ности в историческом знании? Все эти вопросы в итоге сводятся к поиску правил расшифровки «Книги истории», т.е. метода объективного постижения исторического прошлого.

Герменевтика стала философской проблемой современности. Примером тому являются гуманитарные и социальные науки, которые часто имеют определение «понимающие» («понимаю­щая» социология, педагогика, психология и т.д.). Герменевтика постепенно выходит за пределы языка и текстов, превращаясь в «органон», в совокупность методов понимания чужой истории, чужой жизни, чужой духовности. Герменевтика проникла в фи­лософию жизни, феноменологию, экзистенциализм, психоана­лиз и т.д. Герменевтика имеет дело с пониманием.

Поиск по сайту: