АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Историческое развитие институциональных форм научной деятельности

Читайте также:
  1. I. Институционализация рекламной и PR-деятельности.
  2. I. Развитие аналитических техник
  3. II. Основные показатели деятельности лечебно-профилактических учреждений
  4. II. Развитие политической рекламы и PR.
  5. II. ЦЕЛИ И ФОРМЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПРИХОДА
  6. II. ЦЕЛИ, ЗАДАЧИ И ПРИНЦИПЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВОИ
  7. III. Анализ результатов психологического анализа 1 и 2 периодов деятельности привел к следующему пониманию обобщенной структуры состояния психологической готовности.
  8. IV. Коммуникативное развитие
  9. IV. Приоритетные направления деятельности Правительства Республики Карелия на период до 2017 года
  10. IX.2.Наука как особый вид деятельности
  11. V1: Социально-политическое и экономическое развитие России в конце XV 1 страница
  12. V1: Социально-политическое и экономическое развитие России в конце XV 10 страница

Современная эпистемология выделяет три аспекта бытия на­уки: (а) как особой системы знаний; (б) как познавательной дея­тельности со своими «технологиями» и методами; (в) как соци­ального института. Проблемы бытия науки как особой системы знания и деятельности подробно рассмотрены в главах 4 и 5 учеб­ного пособия.

Понятие социальный институт (лат. institutum — установле­ние, учреждение), широко используемое в социологии, означа­ет определенную организацию общественной деятельности и соци­альных отношений, воплощающую в себе нормы экономической, политической, правовой, нравственной и т.п. жизни общества, а также социальные правила жизнедеятельности и поведения лю­дей, фиксируемые в документах, имеющих социальную значимость. Д. Норт понимает под институтом «правила игры в обществе, или... созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми». М.Вебер подчер­кивал, что социальный институт — это, прежде всего, форма объединения индивидов, позволяющая им совместно участво­вать в социальном действии. Будучи относительно устойчивыми формами организации социальной жизни, социальные институ­ты выполняют функции социальной преемственности и уменьше­ния неопределенное™ путем устойчивого структурирования повсед­невной жизни. Социальные институты обеспечивают устойчивость общественной жизни, так как регулируют действия членов обще­ства в рамках социальных отношений, интегрируют их интересы, стремления и действия, способствуют осуществлению социального контроля.

Процесс учреждения каких-либо новых социальных институ­тов, а также правовое и организационное закрепление тех или иных общественных отношений, т.е. процесс формализации деятельнос-


ти и общественных отношений, называется социальной институ-ционализацией. В ходе институционализации неорганизованная деятельность и неформальные отношения формализуются, что приводит к созданию таких организационных структур, в которых на первое место выходят регламент и властное регулирование. Принудительный характер социального института по отношению к отдельному субъекту отмечали Э. Дюркгейм, Т. Парсонс.

Наука как социальный институт является предметом социоло­гии науки, которая изучает внутренние отношения, обеспечиваю­щие функционирование и развитие науки, место научной деятель­ности в структуре общественного разделения труда, ее функции в социокультурном пространстве и взаимоотношения с другими со­циальными институтами.

Условиями функционирования науки как социального ин­ститута является наличие: (а) сообщества ученых, деятельность которых регулируется принципами научного этоса; (б) учреж­дений, снабженных определенными материальными средства­ми и осуществляющих свою деятельность в соответствии с фор­мально-правовым регламентом. Один из основоположников «институциональной» социологии науки XX века Роберт Мертон показал, что научный этос есть набор некоторых неписанных и юридически не оформленных, но признаваемых и выполняемых всеми членами научного сообщества предписаний, таких как: (а) коллективизм (принцип, отражающий всеобщий характер на­учного труда, предполагающий гласность научных результатов, без чего наука развиваться не сможет); (б) универсализм (прин­цип, отражающий тот факт, что истинное научное знание имеет объективный характер, содержание которого не зависит оттого, кем и когда оно получено); (в) организованный скептицизм (требование критического переосмысления как научных теорий, так и стратегий научного поиска); (г) бескорыстие (служение единственной цели - постижению истины, что предполагает отказ от всех соображений престижного порядка, личной выго­ды, круговой поруки и т.д.).

Но к выделенным Мертоном компонентам научного этоса следует добавить еще два: (а) требование научной компетенции


всех членов научного сообщества, так как научные споры, про­блемы оценки и признания результатов научной деятельности в принципе не могут быть решены ни властями, ни обществен­ностью. Например, только сами же ученые могут оценить целе­сообразность внедрения тех или иных научных технологий, про­вести их предварительную экспертизу по таким параметрам, как энерго-, науко-, ресурсо-, капитало- и трудоемкость, уровень использования новых материалов, уровень автоматизированно-сти, безопасность эксплуатации, способность к быстрой модер­низации и др.; (б) запрет на повтор-плагиат, обеспечиваемый соблюдением принципа приоритета. Следует отметить, что этот принцип не работал в условиях традиции, когда знания переда­вались «из рук в руки», что предполагало повтор действий и зап­рет на отклонение от «нормы». Выделенные принципы и нормы научного этоса являются обязательными для каждого, входящего в сообщество ученых, что делает науку как социальный инсти­тут явлением надындивидуальным.

Специфика формирования науки как социального института состоит в том, что социальной институционализации науки истори­чески предшествует процедура когнитивной институционализации. Обычно социальная институционализация не нуждается в когни­тивной составляющей.

Процесс социальной институционализации идет по цепочке: на­учное направление - специальность - дисциплинарное сообще­ство и заканчивается созданием специальных организаций и уч­реждений, прежде всего, научно-исследовательских и высших учебных заведений. В них особая группа людей (научное сообще­ство) осуществляет согласно определенным правилам деятель­ность, направленную на получение научного знания и его переда­чу последующим поколениям ученых. Так, например, социальная институционализация и социализация философии науки как на­учной дисциплины началась в США, где еще до второй мировой войны стал выходить журнал «Философия науки», а в СССР сразу после войны в структуре Института философии Академии наук создается сектор философии естествознания, впоследствии пере-


именованный в сектор философских вопросов естествознания. Одновременно возникают соответствующие подразделения в ака­демических институтах философии Киева, Минска, Алма-Аты.

Во времена Галилея и Ньютона, хотя уже и существовали уни­верситеты, но не было специальных научно-исследовательских учреждений, объединяющих многих ученых вокруг решения ка­ких-то общих научных проблем. В этот период шел процесс ког­нитивной институционализации, состоящий в формировании некоего общего понимания того, какими должны быть содер­жание и форма научного мышления, какова специфика соб­ственно научной познавательной деятельности, какие темы, проблемы, программы могут называться научными, наконец, кого можно называть ученым. По сути, этот вид институционали­зации сопровождал генезис науки (подробно см. раздел I, гл. 2). Когнитивная институционализация науки позволила ученым понимать друг друга в ходе постановки научных проблем, вы­бора критериев их решения и т.д. Процесс когнитивной инсти­туционализации науки проходил как очень сложная процедура согласований между учеными по вопросу понимания структу­ры и методов научной деятельности, содержания научного мыш­ления, норм научной этики и т.д. В отличие от социальной, ког­нитивная институционализация проходила по следующей цепочке: исследовательский поиск — исследовательская про­грамма — специальность — научная дисциплина — дисципли­нарные комплексы.

В ходе когнитивной институционализации науки особое место занимает институционализация научных направлений и научных сооб­ществ, которая сводится к следующим процедурам: (1) идентифи­кация (лат. identiflcare — отождествлять) проблем и коллег, которые работают над этой или родственной проблемой; (2) коммуникация, т.е. установление общения между учеными; (3) определение гра­ницы группы и условий доступа в нее; (4) вербовка новых ис­следователей с целью расширения фронта исследований и обес­печения гарантий передачи опыта группы за пределы деятельности одного поколения; (5) диффузия или распространение нововведе-


ния; (6) создание условий предупреждения отклонения поведения ученых от норм и правил научного этоса.

Итак, процесс обретения наукой статуса социального институ­та не сводится только к социальной институционализации (обра­зование учреждений и предприятий), а включает в себя и когни­тивную институционализацию, которая началась еще в XVI—XVII веках и способствовала формированию научных направлений и на­учных сообществ (понятие «научное сообщество» введено М. По-лани), что предполагало установление норм научной деятельнос­ти определенной группы ученых.

Процесс превращения науки в социальный институт, по мне­нию М. Хайдеггера, был неизбежен в силу того, что «наука как ис­следование носит характер производства», т.е. ориентируется «на собственные результаты, как на пути и средства поступательного методического развертывания» научной работы. Преимущества институционализации науки, утверждал он, состоят «в макси­мально свободной, но вместе и управляемой маневренности, по­зволяющей переключать и подключать исследование к ведущим на данный момент задачам». Наука в форме специальных иссле­довательских учреждений и институтов полностью может развер­нуть свой исследовательский потенциал, так как это и есть «пол­нота» ее «отвечающего Новому времени существа». Развитие производственного характера науки привело, фиксировал Хайдег-гер, к созданию «новой породы» ученых. «Ученый-эрудит исчеза­ет. Его сменяет исследователь, состоящий в штате исследователь­ского предприятия». В отличие от ученого-эрудита, исследователь «неотвратимо вторгается в сферу, принадлежащую... фигуре тех­ника...», и только так он придает своей деятельности актуальность и признанность. Громкое восхищение ученым-эрудитом заменя­ется ситуацией, когда исследователь неизбежно вынужден «отсту­пать в социальную неприметность всякого общеполезного труда». Время великой науки и великих имен закончилось. Что касается университетской науки, то, по мнению Хайдеггера, в некоторых из них еще может некоторое время «держаться, все более скудея и выхолащиваясь, романтика гелертерства (нем. книжной ученос-


ти). Но так как «истинные сущностные силы современной науки достигают действенности непосредственно... в производстве», то университетская наука как бы выпадает из времени своего истин­ного бытия.

Историческое развитие институциональных форм научной деятель­ности проходило во взаимодействии когнитивной и социальной ин-ституционализации, и его можно представить в виде следующих этапов: (1) появление отдельных ученых, специализирующихся по данной отрасли, как это было во времена Галилея и Ньютона; (2) «любительская наука», когда ученые объединяются в неформаль­ные сообщества по типу «невидимого колледжа» (вне организаци­онных университетских структур) на основе взаимного знакомства и психологической совместимости. Эти формы институционализа-ции науки не зависят от государственной политики и государствен­ных заказов. Г.Салмон считает, что в европейских «невидимых кол­леджах» «духовные ценности так называемых розенкрейцеров были заменены на сугубо практические, способствовавшие развитию капиталистического общества. В то самое время, когда розенкрей-церовский Манифест пропагандировал наступление новой эры — эры духовности, в обществе стали появляться «жрецы науки», кото­рые вверили себя основным принципам материалистической мета­физики»; (3) академическая (университетская) наука (начиная со второй половины XVII в.), когда образуется уже некое научное со­общество, не предполагающее, в отличие от «невидимого коллед­жа», взаимной психологической совместимости, хотя исследова­тельская работа остается еще в основном деятельностью отдельных лиц. В университетах формируются научные школы, организаци­онная структура которых не носит еще формального характера: ученых объединяют единый стиль мышления, общая исследова­тельская программа, они работают под руководством признанного ими талантливого ученого-лидера, генератора идей, и активно уча­ствуют в процессе обучения студентов; (4) специализированные научно-исследовательские лаборатории и институты, ставшие в середине XX века (особенно после второй мировой войны) веду­щей формой организации научного труда и занимающиеся разра-


боткой научных программ, содержание которых определяется, в основном, правительственными заказами. Такая форма институ-ционализации науки изменила и статус научных школ: они пре­вратились в научные коллективы, которые характеризуются тем, что их научно-исследовательская деятельность организовывалась не изнутри самого коллектива, а извне. Теперь руководитель науч­ного коллектива назначался «свыше», и им не всегда был выдаю­щийся ученый в связи с тем, что деятельность этого коллектива ориентировалась в основном на решение плановых научных про­грамм, заданных извне (государством, военными ведомствами и т.д.); (5) крупные технически хорошо оснащенные научные центры, промышленные лаборатории, синтезирующие фундаментальные и прикладные направления исследования, объединяющие несколь­ко научных коллективов на междисциплинарной основе. Ученых, входящих в эти центры, трудно назвать единомышленниками, так как многие из них имеют разные исследовательские установки, по-разному относятся к той или иной теории и даже научному этосу. Для эффективного решения поставленной научной задачи члены междисциплинарного коллектива подразделяются на проблемные группы, в которые входят специалисты разного профиля, призван­ные решать общую задачу.

В настоящее время научная деятельность ученых осуществляет­ся только в рамках науки в ее статусе социального института (уни­верситет, научно-исследовательская лаборатория и институт, науч­ный центр). Это, с одной стороны, порождает ограничения свободы исследовательского поиска отдельного ученого, который выполня­ет конкретную задачу в рамках общей исследовательской програм­мы, а с другой, способствует сохранению принципов научного ис­следования, не позволяет паранаучным, оккультно-мистическим и иным видам ненаучного и вненаучного познания расшатать основу научной методологии.

Наука как социальный институт выполняет следующие функции: (а) становится непосредственной производительной силой, обес­печивающей и стимулирующей непрерывный процесс формиро-


вания и развития нового знания, а также его технического приме­нения; (б) осуществляет объективную оценку значимости того или иного открытия, сделанного как отдельными учеными, так и ис­следовательскими коллективами, распределяя соответственно воз­награждения; одним из критериев, позволяющих осуществить эту оценку, является индекс цитирования (Science Citation Index, — SCI) - созданная Филадельфийским институтом в начале 1960-х гг. система научной информации, в основу которой положены свя­зи между документами по прямым, обратным и перекрестным ссылкам (цитированию). В настоящее время индекс цитирования, несмотря на дискуссии по поводу адекватности оценок публика­ций с помощью данного метода, признан одним из самых эффек­тивных при ранжировании ученых по степени значимости их от­крытий; (в) переводит личные достижения того или иного ученого в коллективное достояние; (г) систематизирует с помощью вер­бальных текстов (монографий, статей, обзоров, учебников, сло­варей и т.д.) полученные теоретические и технологические знания, выступая в роли централизованной социальной научной памяти, не зависящей от сроков жизни отдельных ученых; (д) осуществля­ет трансляцию полученных знаний на все этажи социальной жиз­ни (содержание этой функции рассмотрим в следующем парагра­фе); (е) осуществляет контроль за подготовкой научных кадров в соответствии с принципами научной этики; (ж) выполняет образо­вательную функцию.

Необходимо отметить, что сейчас в нашей стране формируется тенденция к трансформации (а иногда и разрушению) существу­ющих форм научных институтов, чему будут в немалой степени способствовать намечающиеся реформы науки и высшей школы. Кроме того, в условиях коммерциализации науки произойдут из­менения в содержании научного этоса. Так, вынужденный совме­щать профессиональную исследовательскую деятельность с пред­принимательством, ученый не сможет выполнять требования научного этоса, и, прежде всего, требование бескорыстного слу­жения единственной цели - постижению истины, что предпола­гает отказ от всех соображений престижного порядка, включая и обогащение.


Наука как социальный институт претендует на определенную автономию в системе общественного разделения труда, видя свою социальную функцию в производстве теоретического и приклад­ного знания. Но автономизация не может быть полной: наука как социальный институт взаимодействует с другими социальными институтами, зависит от некоторых из них, например, в финансо­вом плане. В итоге возникают конфликты между желанием науки укрепить свою автономию в качестве социального института и необходимостью выполнять социальные и государственные зака­зы, считаться с общественным мнением и выполнять соответству­ющие социальные функции. Так, сегодня общественность требует введения моратория на те направления научных исследований и их техническое применение, которые представляют опасность для общества и жизни человека, что, несомненно, вступает в противо­речие с интересами науки. Противоречие между интересами чис­той науки и интересами общества породило необходимость обсуж­дения в самой науке проблем безопасности для общества научных экспериментов и открытий, социальной ответственности научно­го сообщества. Все больше осознается необходимость этической регуляции научной деятельности, особенно в тех областях, кото­рые представляют откровенную угрозу для человека. Этим объяс­няется целый ряд запретов на проведение экспериментов в ядер­ной физике, генетике, геномике и т.д. Углубляется понимание этических требований науки, о чем свидетельствуют появившиеся новые области знания, такие как этика науки, экологическая эти­ка, биоэтика. Обсуждается проблема введения в научный этос юри­дических норм.

Следует отметить, что институциональные напряжения и кон­фликты между наукой и обществом нельзя переводить в ситуацию открытой и непримиримой вражды между общественными и на­учными системами норм и ценностей: в таких условиях, когда фун­даментальные ценности общества несовместимы со специфичес­кими ценностями науки, социальный институт науки просто не сможет функционировать.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.)