Некорректные приёмы аргументации

Не может обойтись без подтасовок, лжи и всевозможных уловок спор —

процесс доказательства того, что утверждает одна и опровергает дру-

гая сторона. Говорят, что в споре рождается истина. Но это не всегда

верно, поскольку целью спора может быть также доказательство (от-

стаивание) верности, правильности мнения, имеющегося у одной из

сторон относительно чего-либо и опровержение этого мнения другой

стороной. В таком случае спор бесперспективен, поскольку мнение

основано на личных убеждениях, взглядах и т. д., то есть субъективно

и логически доказать это невозможно. Говорят же, что о вкусах не

спорят. Наверное потому, что о таких суждениях можно только дого-

вариваться, но не спорить.

Как в первом, так и во втором случае целью спора может быть, а так

часто и бывает, не искание истины, а доказательство во что бы то ни

стало своей правоты. Недаром в народе спорящих в такой ситуации

характеризуют следующим образом: один из спорящих — дурак, а дру-

гой — подлец, поскольку один не знает, а спорит, а другой спорит, хотя

и знает. Добиться победы в таких спорах можно только посредством

обмана — сознательно нарушать законы мышления, систематизирован-

ные в законах логики, и применяя различные некорректные приёмы.

Допустимо ли это с моральной и правовой точек зрения? Вот как

о том высказался в своё время немецкий философ А. Шопенгауэр.

Он писал:

«Каждый старается отстоять своё утверждение, даже когда оно в данный

момент кажется ему ложным или сомнительным», — ссылаясь при этом

на сторонника грубой силы, вероломства и цинизма Макиавелли. — Дело

обстояло бы иначе, если бы в мире царили верность и честность; но так

как этого нет, то и не следует развивать эти добродетели, ибо они плохо

вознаграждаются, — так же обстоит дело и со спорами: если я признаю

мнение противника верным, когда оно мне таковым покажется, то едва ли

он отплатит мне тем же, когда дело примет противоположный оборот.

Легко сказать, что я должен следовать одной лишь истине, не выказывая

пристрастия к своему тезису; но ведь нельзя предполагать, что и другой

будет поступать так же; следовательно, и самому не следует так поступать.

К тому же если я, как только мне покажется, что противник прав, стану

отказываться от своего, ранее серьёзно продуманного, положения, то

7. Некорректные приёмы аргументации 97

легко может случиться, что, руководствуясь минутным впечатлением,

я откажусь от истины, чтобы склониться к заблуждению» (Эвристическая

диалектика // ПСС. Т. IV. — М., 1910).

Этот автор сводит искусство спорить к искусству создавать види-

мость достижения истины (не заботясь о сути дела), убеждать в истин-

ности того, что истиной не является, отстаивать своё мнение независи-

мо от того, что доказывается.

Можно ли некорректные приёмы аргументации считать инструмен-

том обмана? Конечно, если они применяются сознательно с целью об-

мануть оппонента, доказать свою «истину». Абсолютных критериев

допустимости применения некорректных приёмов с нравственной точ-

ки зрения, по-видимому, не существует. Но безусловно, что, прежде чем

применять эти неджентльменские приёмы, необходимо взвесить «за»

и «против», все выигрыши и потери, всё, что вы приобретаете и что

теряете. Ведь при использовании приёма, затрагивающего самолюбие

противника, вы можете превратиться в его злейшего врага. Мы не можем

описать здесь всех видов этих уловок из-за их многочисленности. Рас-

смотрим только самые распространённые и кажущиеся наиболее убе-

дительными и эффективными.

1. Неприкрытый лживый аргумент, то есть такой аргумент, ложность

которого известна оппоненту. Применяется в случаях невозмож-

ности другой стороной опровергнуть явно ложное утверждение,

например, при выступлении по радио, телевидению, в печати.

Именно понимание высказывающим того, что тот, кому адресован

аргумент, бессилен высказать мнение об источнике такой аргумен-

тации из-за отсутствия возможности опровергнуть этот аргумент,

даёт основание называть его наглым.

2. Аргумент к авторитету проявляется в ссылках на авторитет вож-

дя, мнение общественности, аудитории, коллектива и т. д. Конеч-

но, полагаются на авторитет потому, что оно представляется вер-

ным и правильным из-за того, что это сказал ТАКОЙ человек!

Обманывающий, ссылаясь на авторитет, перекладывает бремя до-

казывания на личность, аргументы которой не подлежат сомне-

нию. Хотя ссылка на то, что какой-то великий человек придержи-

вался такого-то мнения, ничего не говорит об истинности этого

мнения, а, возможно, ему приписывают такое, что он никогда не

говорил или высказывал совершенно по другому поводу. «Ещё

великий Пифагор сказал...» — кто будет спорить с Пифагором?

А. Шопенгауэр советовал: «С авторитетами можно делать всё, что

угодно, — не только допускать натяжки, но и совершенно искажать

98 Глава II. Ложь — инструмент обмана

смысл или даже ссылаться на авторитеты всецело собственного

изобретения». Эффект авторитета часто используется в рекламе.

Так, поверят больше известному врачу, рекламирующему лекар-

ство, чем гражданину, даже известному и даже знаменитому, который

может быть, и действительно испытал положительный эффект от

этого лекарства, но который не специалист в области медицины.

3. Аргумент «к невежеству» основан на нежелании людей призна-

ваться в том, что они чего-то не знают, поскольку считают, что

этим самым роняют своё достоинство и поэтому внешне соглаша-

ются с оппонентом.

4. Аргумент к тщеславию проявляется в неумеренных похвалах

противника, в ссылках на личные положительные качества, ко-

торыми он на самом деле не обладает и этих похвал не заслужи-

вает. Лесть — сильное оружие, ведь не каждый Иван Петрович

будет опровергать утверждение, что Иван Петрович всегда спра-

ведлив к подчинённым.

5. Аргумент «к публике». Приём убеждения, основанный больше на

психологическом, чем логическом воздействии на людей при от-

сутствии или недостатке аргументов в пользу доказываемого по-

ложения, когда в качестве аргументов выдвигаются чувства, со-

стояния, интересы присутствующих.

6. Аргумент к жалости — возбуждение в другой стороне жалости

и сочувствия и основанная на этом необходимость доброты, щед-

рости, сочувствия. Так, школьник, не выучивший урок, просит

учителя не ставить двойку или не сообщать родителям о его пло-

хом поведении, потому что «отец будет бить».

7. Уловка «двойной морали» заключается в двойственности оценки:

одно и то же допустимо для меня, но недопустимо для другого,

потому что невыгодно мне. «Тебе ещё нельзя, — говорят родители

ребёнку, — ты ещё маленький».

8. Адвокатская уловка применяется в случаях, когда ложный аргу-

мент оппонента сознательно принимается за истинный. Название

взято из практики адвокатской защиты, когда все сомнения в оцен-

ке доказательств трактуются в пользу обвиняемого. Следствие

«установило», что обвиняемый не был на месте преступления.

Адвокат принимает это утверждение за истину. Мнение больного,

что он хорошо себя чувствует, врач использует, чтобы его выпи-

сать из больницы.

9. Приём «чтение в сердцах» или «внутренне чтение» заключается

в приписывании оппоненту тайного мотива. Доводами выставля-

7. Некорректные приёмы аргументации 99

ется в таком случае не то, что сказал оппонент, а мотивы, которые

приписал оппоненту спорящий, тем самым заставляя его оправ-

дываться, что это не так. При желании можно приписать оппонен-

ту такие мотивы, что оправдаться не будет никакой возможности.

Этот приём не что иное, как клевета, но кто будет в этом, кроме

оппонента, разбираться?

В. И. Курбатов в интереснейшей и юмористически-забавной кни-

ге «Женская логика» приводит такие начала в применении этого

метода по отношению к мужчинам.

Угадываю, куда ты клонишь…

Ты это говоришь, потому что…

Я понимаю, ты думаешь, что…

Ты всегда считаешь, что….

Я знаю, почему ты…

Этот приём может выражаться также не только прямым предпо-

ложением, представляемым уже как утверждение, но и намёком.

Намёк — это сигнал понять что-то, а что — не говорится. Понимай

как хочешь. Такой простор фантазии! Каждый понимает в меру

своей испорченности. Где уж тут выудить истину!

1 0. Аргумент «от выгоды». Перевод спора об описаниях на точку зре-

ния пользы или вреда. Необходимо доказать, что мысль истинна

или ложна. Доказывается, что она полезна или вредна для оппо-

нента. Довод, рисующий выгоду или вред, преподносится в про-

тивовес логическому и, может быть, убедительному, но ничего

карману не дающему. Например, необходимо доказать, что посту-

пок безнравствен, а доказывается, что он выгоден.

1 1. Свинским является аргумент, применяемый как истинный в слу-

чаях ошибок оппонента, несмотря на то, что он признал свои

ошибки.

1 2. Диверсия — перевод спора в сторону, увод какими-либо неджентль-

менскими способами доказательства на другой объект. Например,

перевод с доказательства неправоты оппонента на его личные

качества. Если последний перекинется доказывать, что он «не

верблюд», диверсия удалась. Диверсия применяется обычно как

последний аргумент в споре, когда уже нет других аргументов для

опровержения выдвинутого другой стороной тезиса, когда уже

нечего терять, для выигрыша любые средства хороши.

Приведём ещё один неджентльменский приём, называемый палоч-

ным, заключающийся в угрозах насилия, если оппонент не согласится

_

_

_

_

_

100 Глава II. Ложь — инструмент обмана

со словесными доводами «аргументатора», для которого целью явля-

ется выражение согласия. Здесь не имеет значения, искреннее оно или

притворное. Поэтому «соглашаются» при форс-мажорных обстоятель-

ствах, когда ложь предотвращает или устраняет их, например, чтобы

избежать невыносимых моральных и физических страданий, вызван-

ных насилием. Под дулом пистолета или угрозой убийства дорогих

жертве лиц, под пытками можно заставить говорить всё, что угодно

насильнику. Так, великий итальянский астроном, физик и механик

Галилео Галилей, привлечённый инквизицией к суду за привержен-

ность к «еретическому» учению Коперника о движении Земли, вы-

нужден был под пытками, строгим испытанием, как их называла

средневековая инквизиция, поклясться в том, что отрекается от «ере-

си». Но, согласно легенде, он не отказался от неё: «А всё-таки Земля

вертится!»

А сколько во времена сталинских репрессий было получено «истин-

ных» признаний и оговоров самих себя и других, на которых указывали

стражи НКВД как на врагов народа, в результате допросов с пристрас-

тием, то есть под пытками, физическими и моральными. Парадокс ис-

тории в двух аналогичных авторитарных системах — гитлеровской

и сталинской. В гестапо пытали, чтобы человек сказал правду, в НКВД —

чтобы выбить ложь. Такая ложь была основой для фальсификации

«разоблачительных» процессов, организованных и проводимых в годы

сталинских репрессий и Ежовым, и Берией, вынуждающих «врагов

народа» признаваться в организациях заговоров против любимцев

партии и государства, против всенародно-любимого вождя, во вреди-

тельстве и диверсиях на транспорте и в промышленности, принадлеж-

ности к разведкам трёх, а то и четырёх вражеских стран.

При спорах часто сознательно используют в рассуждениях и дока-

зательствах логические ошибки и кажущиеся неправильными логи-

ческие рассуждения, которые поражают на первый взгляд своею не-

обычностью, абсурдностью, противоречащей здравому смыслу, — так

называемые парадоксы. В «Философском энциклопедическом слова-

ре»1 мы находим следующее объяснение: «В логике парадоксами на-

зывают высказывания, в точном смысле слова противоречащие логи-

ческим законам».

Рассмотрим наиболее известные, которые уже стали классическими.

Конечно, практического значения они не имеют, но зато ярко иллюст-

рируют возможности такого рода интеллектуального обмана.

Рассмотрим два математических парадокса.

1 Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1983.

7. Некорректные приёмы аргументации 101

Первый: 2 · 2 = 5. Преобразуем данное выражение: 4: 4 = 5: 5. Выносим

за скобки в каждой части этого выражения общий множитель. Получим

4(1:1) = 5(1:1). Числа в скобках равны 1. Поэтому 4 = 5 или 2 · 2 = 5. Дру-

гой софизм: 2 и 3 есть чётное и нечётное числа. 2 и 3 есть 5. Поэтому 5 есть

чётное и нечётное число.

Современники не забыли древний софизм, сохранившийся под на-

званием «Эватл».

По преданию, греческий софист Протагор учил рассуждать Эватла. На-

зовём первого учителем, а второго — учеником. Они договорились, что он

платит своему учителю за обучение после первого выигранного учеником

процесса. Но ученик не провёл ни одного судебного процесса и поэтому

не платил учителю за обучение. Учитель пригрозил подать на ученика

в суд, будучи уверенным, что ученик в любом случае ему заплатит: если

судья присудит уплатить, то он обязан будет заплатить ему по решению

суда, а если не присудят уплатить, то ученик уплатит учителю за своё

обучение по их договору, так как он выиграл этот процесс. На это ученик

ответил, что он не уплатит ни в том ни в другом случае, поскольку если

судья присудит платить, то значит, что он проиграл свой первый процесс

и не обязан платить учителю по их договору, а если судья не присудит

платить, то он не заплатит по решению суда.

Не можем мы также обойти вниманием парадокс «Лжец», явля-

ющийся королём софизмов и выражающийся в утверждении «Я обман-

щик».

Если это выражение истинно, то тот, кто это утверждает, не обманщик.

Если это выражение ложно, то тот, кто это утверждает, правдивый человек.

Поскольку эта парадоксальность выражает противоречия нашего мышления,

то, очевидно, нам необходимо знать, как выбраться из этого противоречия

с пользой для нашей практической деятельности. Парадоксальность исче-

зает, если мы оценим это выражение с точки зрения полезности. Если че-

ловек утверждает, что он лжец, то дела с ним лучше всего не иметь: если это

утверждение истинно, то зачем связываться с таким человеком, а если оно

ложно, то очень интересно — зачем он наводит на себя напраслину?

Можно привести и такое решение этого парадокса, основанное на

житейском опыте и суммированное в логике как закон достаточного

основания. Действительно, нет такого лгуна, который говорил бы толь-

ко ложь. В жизни у лгуна ложь перемешивается с правдой. Парадокс

же основан на том, что лгун говорит только ложь, а не лгун говорит

только правду. Если бы это было так, то жизнь была бы значительно

легче: достаточно знать, что этот человек лгун, и поэтому ему верить

нельзя.

102 Глава II. Ложь — инструмент обмана

Не будем утруждать читателя доказательством этого парадокса. На-

помним только несколько фактов, связанных с ним. Древнегреческий

философ Диодор Кронос (около 300 лет до н. э.) умер от огорчения,

убедившись в неудаче разрешить этот парадокс, а некий Филит Косский

по этой же причине покончил жизнь самоубийством.

Ещё два софизма: кто лжёт, говорит то, чего нет, но о том, чего нет,

нельзя ничего сказать, следовательно, никто не может лгать. То, что ты

не потерял, ты имеешь; ты не потерял миллион, следовательно, ты его

имеешь. И ещё один парадокс, из жизни Ходжи Насреддина.

Однажды он посетил один из королевских дворцов Европы. В разговоре

с ним король пожаловался на то, что его подданные чрезвычайно лживы,

и он хочет заставить их быть правдивыми, пригрозив виселицей. Насред-

дин ответил, что это невозможно, и пообещал доказать. Утром следующе-

го дня перед главными городскими воротами красовалась виселица, ко-

торую окружали гвардейцы во главе с капитаном. Глашатай объявил:

«Каждый входящий в наш город должен правдиво ответить на вопрос

капитана королевской гвардии!» Насреддин, поджидавший снаружи,

вошёл в город первым. Капитан спросил его: «Зачем ты идёшь сюда?

Отвечай правдиво, иначе будешь повешен!» Мудрец ответил ему:

— Я иду, чтобы быть повешенным на этой виселице.

— Я не верю тебе!

— Прекрасно, — развёл руками Насреддин. — Если я солгал, повесь

меня!

— Но это будет означать, что ты сказал правду!

— Вот именно!

Ошибки в рассуждениях мы предлагаем найти самим читателям.

Поиск по сайту: