|
||||||||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Абсолютное доказательствоКажется, будто можно получить доказательства существования Бога, освободившись скорее от предубеждения эмпирика, чем критика-реалиста, что бытие принадлежит не понятию, а только опыту. Но в том-то и дело, что речь идет только о доказательствах, то есть рациональных доводах, которые могут считаться убедительными лишь при допущении некоторых предпосылок. Однако предпосылки допустимы в научном доказательстве, так как оно претендует лишь на относительную истину, и не приемлемы в метафизике и особенно в теологии, которая стремится к по- знанию абсолюта. а) Формальный недостаток доказательств существования Бога Конечно, можно допустить, что понятие, а не только опыт содержит бытие и что тогда из понятия бесконечной реальности можно вывести ее существование. Однако неудобство такого способа доказательства в том, что понятие бесконечной реальности является здесь предпосылкой: Однако есть одно обстоятельство, которое делает это доказательство неудовлетворительным. Самое наисовершеннейшее, наиреальнейшее — это вообще предпосылка...1 По этой причине Фома Аквинский отклоняет онтологическое доказательство. Правда, он, видимо, считает это доказательство само по себе справедливым, поскольку сам дает определение Богу, что "он есть свое бытие", и видит в этом фундаментальное различие между Богом и творением. Однако это доказательство годится лишь в том случае, если мы знаем, что такое Бог, а мы не можем предполагать, что знаем это: Итак, я считаю, что положение "Бог существует" самоочевидно в той степени, в какой оно содержится в самом себе: предикат тождествен субъекту. Бог действительно есть свое бытие. Но поскольку мы не 1 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Изложение онтологического доказательства... // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 493. знаем, что такое Бог, мы не знаем и самого положения, — его необходимо доказать посредством того, что более очевидно для нас и менее очевидно по природе, а именно — через его следствия2. Более убедительными по сравнению с онтологическим могут показаться доказательства, которые идут к понятию Бога, отталкиваясь от того, что дано и что, следовательно, не нуждается в предпосылках. Действительно, если в качестве простой предпосылки принять определение Бога как единства понятия и бытия, этому предполагаемому единству неизбежно будет противопоставлена "разница двух определений" — мышления и бытия3. Конечно, такое возражение само по себе необоснованно, поскольку оно "противопоставляет представление о конечном и существование конечного бесконечному"4. Но избежать возражения не позволяет сама форма доказательства: доказательство состоит в переходе от понятия Бога к его существованию, которые, следовательно, понимаются как различные. Поэтому невозможно сформулировать формально правильное доказательство бытия Бога. Ведь если понятие и бытие полагаются как различные, то мы имеем условия существования конечных вещей, и доказательство становится невозможным: существование, непосредственно включенное в понятие, — не более чем мыслимое существование или просто возможное. Если же допустить единство понятия и бытия, существование Бога будет непосредственно выведено из его понятия. Тогда говорят, что оно известно "непосредственно"5 или "как само собой разумеющееся"6, а заключение, сделанное не опосредованным путем, не есть результат доказательства в собственном смысле слова. Чтобы придать онтологическому аргументу доказательный характер, надо, стало быть, раскрыть его фундаментальное понятие, а не только его предполагать. Следует 2 Thomas d'Aquin. Somme theologique. I, q. 2, a. 1 c. 3См.: Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. § 193. Т. 1.С. 382. 4 Там же. 5 Декарт Р. Возражения... Ответ на Вторые возражения // Соч. Т. 2. С. 127. 'Там же. С. 129.
согласиться, что обоснование этого понятия, которое дается, например, в картезианском доказательстве, вообще говоря, совершенно недостаточно. Декарт ограничивается утверждением, что он "находит"1 в себе идею существования Бога или что она "возникает"2 и в нем находится "в высшей степени ясна и отчетлива"3. Фактически он отсылает к знанию, не указав, каким путем его можно получить: И недостаточно будет Декарту сослаться на опыт и заявить, что он мыслит это ясно и отчетливо: это значит отказаться от доказательства, а не представить его, пока он не предложит способа, посредством которого и другие могли приобрести такой опыт; ибо всякий раз, когда мы доказываем что-либо ссылкой на опыт, мы должны и другим также указать способ произвести такой же опыт, если [не]4 хотим убедить одним только своим авторитетом5. Надо, следовательно, не только "положить, что такое понятие мыслимо"6 и что это есть понятие совершеннейшего существа, но и показать источник такого понятия и его правомерность. Доказательство правомерности других понятий, кроме понятия Бога, осуществляют обычно аналитическим способом: показывают, как понятие может быть выведено из анализа данного опыта. Но онтологическое доказательство — чисто понятийное. Анализом опыта нельзя показать возможность понятия бесконечного существа, это доказательство может быть только понятийным или логическим. Однако "возможное, согласно со старой логикой, — только там, где невозможно найти никакое противоречие"7. С точки зрения формальной логики, руководствующейся принципом тождества, то, что логически противоречиво, оказывается невозможным. Следовательно, 1 См.: Декарт Р. Размышления о первой философии, в коих доказывается существование Бога и различие между человеческой душой и телом. Пятое размышление // Соч. Т. 2. С. 52. 2 См. там же. Третье размышление. С. 33. 3Там же. С. 39. 4Так у М. Турина. — Примеч. ред. 5 Лейбниц Г. В. Есть Совершеннейшее Существо // Соч.: В 4 т. М., 1982. Т. 1. С. 117. 'Там же. ''Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Изложение онтологического доказательства... // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 491. то, что не содержит противоречия, возможно. Понятие наиреальнейшего или совершеннейшего существа приложимо к тому, кто содержит в себе все реальности или все совершенства. Необходимо, стало быть, доказать, что все совершенные качества совместимы между собой или что они не противоречат друг другу. Это доказывается утверждением, что в Боге реальности или совершенные качества должны быть "без границ, так что всякое отрицание опускается", а реальности определяются "лишь с их аффирмативной стороны"8: Совершенством я называю каждое простое качество, которое является положительным и абсолютным, т. е. без каких-либо ограничений выражает то, что оно выражает9. "Из этого нетрудно показать, что все совер шенства совместимы между собой"1". В самом деле, нельзя доказать их несовместимость "без разложения терминов" на более простые, которые позволили бы им "войти в рассуждение"". Однако эти совершенства являются абсолютно простыми терминами: невозможно найти термины более простые, которые можно было бы сочетать в рассуждении, и потому невозможно доказать их несовместимость: следовательно, можно заключить, что их совместимость возможна. Но так же "легко показать, что остается только абстракция единого с самим собой"12. В самом деле, "будучи простым, качество такого рода неразложимо и нераз-граничимо", если его разложить, оно "не будет единым простым качеством, а будет соединением многих"13. Если бы оно могло быть определено, оно было бы ограничено этим же определением, которое составило бы "отрицание дальнейшего усиления"14. Но то, что не может быть ни разложимо, ни определено, есть лишь неопределенное абст- 8 Там же. 9 Лейбниц Г. В. Есть Совершеннейшее Существо//Соч. Т. 1. С. 116. '"Там же. 1' Там же. 12 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Изложение онтологического доказательства... // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 491. 13 Лейбниц Г. В. Есть Совершеннейшее Существо//Соч. Т. 1.С. 116. '"Там же.
рактное единство. Невозможность дать такому понятию определенное содержание обнаруживается, как только мы пытаемся раскрыть природу божественных совершенств. "...Если мы говорим о реальностях, то это различные определения, как-то: мудрость, справедливость, всемогущество, всеведение", которые, "как нетрудно показать, могут вступать в противоречие друг с другом"1. Атеисты не устают указывать религиозному сознанию на трудность, которая запутывает его, когда оно сталкивается с противоречием определенных совершенств в Боге. Несомненно, имеется противоречие между мудростью Бога, каковая выводится из целесообразности мира, и могуществом Бога, которое следует из космологического доказательства: Абсолютное могущество противоречит мудрости, ибо мудрость предполагает завершительные цели, а могущество, напротив, — безграничность отрицания и творения2. Сама метафизика Лейбница показывает, что мудрость ограничивает могущество, ибо она рассчитывает возможности, совместимые при достижении лучшего из возможных результатов, то есть мудрость не может осуществлять все возможности, но только те, определенная комбинация которых будет наилучшей. Однако, ограничивая могущество, мудрость ограничивает и благость, так как определенная комбинация элементов означает, что одни элементы приносятся в жертву другим и таким образом некоторые виды зла становятся условием реализации добра. Что же касается всемогущества, то оно противоречит справедливости, ибо, если Бог — творец всего, он также и творец зла, совершаемого его творениями, и не может их осуждать за их провинности. Впрочем, благость в не меньшей степени ограничивает справедливость. Итак, видно, что "если, согласно требованию, понятие не должно противоречить себе, то всякая определенность должна отпасть", ибо данные определенности отделены различиями, которые доводят их "до противопоставления"3: 1 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Изложение онтологического доказательства... // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 491—492. 2 Там же. С. 492. 3Там же. Для понятия в том виде, в каком его берет рассудок, остается в конце концов лишь пустая абстракция неопределенной сущности, чистой реальности, или положительности, мертвый продукт современного просвещения4. Обоснование понятия бесконечного совершенства с помощью простой формальной логики приводит, следовательно, лишь к бессодержательной абстракции высшего Существа. Несомненно, этим способом можно доказать, что Бог существует: но в таком доказательстве Бог оказывается не чем иным, как своим бытием, то есть своим простым неопределенным самотождеством. Этот результат столь незначителен, что он не трогает и не волнует ни неверующих, ни безбожников. Такая же трудность возникает при попытке взять сущность Бога не как предпосылку, а как результат доказательства, исходящего из существования конечных вещей в случайном или упорядоченном мире. Конечно, доказательство, основанное на порядке в мире, указывает на бесконечную мудрость, а доказательство, основанное на случайности, говорит о всемогуществе абсолютной необходимости. Но дело в том, что эти божественные совершенства не только ограничивают друг друга, о чем говорилось выше; сам способ доказательства указывает на то, что они "сами должны быть конечными", ибо они определены как "отношения к конечным состояниям"5. Например, мудрость, выводимая из порядка в мире, является конечным качеством не только в том смысле, что она есть определенное совершенство, противостоящее другим, но также и в том, что из наблюдаемого в мире несовершенного порядка можно сделать вывод лишь о мудрости великой, но не бесконечной. Однако с помощью данного доказательства делают вывод о бесконечной мудрости. Таким образом, ^казагельство^треб^^что^ыбож^т^ венные совершенства были представлены одновременно и как конечные, и как бесконечные. Теология пыталась избежать этого противоречия, утверждая, что божественные совершенства должны пониматься в "превосходном" смысле: 4 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. § 36. Т. 1.С. 144. 5 Там же.
Это противоречие допускает с этой точки зрения лишь туманный способ разрешения посредством количественного увеличения этих свойств, посредством доведения этих свойств до отсутствия всякой определенности, до sensum eminentiorem'. Но от "превосходного" смысла, будь то простое количественное увеличение, не имеющее определенных границ, или переход к пределу понятия, точность которого фактически "аннулирована", "остается только название"2. Надо согласиться, что под мудростью или могуществом не представляется уже ничего определенного, если считается, что они не имеют ничего общего с мудростью или могуществом, с которыми мы встречаемся в нашем опыте. Это затруднение связано с формальным несовершенством доказательств, выводимых из порядка или случайности в мире. Действительно, у "исходного пункта" доказательства "содержание более узкое, чем у того, к которому приходят"3. Таким образом, в связи с доказательством, выводимым из порядка в мире, можно согласиться с Кантом, что "в мире есть лишь относительная, а не абсолютная мудрость"4. Вообще говоря, "этот способ доказательства... встречает затруднение", связанное с внутренним противоречием, "при переходе от конечного к бесконечному"5. Действительно, доказательство состоит в переходе от тождественных положений к тождественным; но такой порядок должен запрещать в процессе доказательства переход от конечного к противоречию конечного в бесконечном. Данное возражение исходит из формального правила умозаключения, которое не разрешает останавливаться на первопричине в бесконечной цепи причин: порядок обоснования запрещает переходить от обусловленного к безусловному, то есть делать остановку в цепи условий. Но если все же решить остановиться на первой причине, также возникает трудность. Если первую причину находят в Боге, он оказывается первоосновой. Здесь происходит настоящее "переворачивание" в самом поиске доказательства существования Бога, так как такой поиск требует, чтобы были даны "объективные основания бытия Божия"6. Он таким образом оказывается "чем-то опосредствованным другим"7, то есть оказывается подчиненным конечному, которое дает ему основание. В итоге же обратный ход проваливается, так как "основание, из которого мы исходим" для доказательства, "разрушается" в бытии Бога, которое есть его "основание истинное"8. Ь) От конечного к бесконечному Итак, в доказательствах существования Бога имеются формальные недостатки, которые и дают повод для их опровержения. Онтологическое доказательство содержит в качестве предпосылки сущность Бога; и если другие доказательства стремятся обосновать понятие бесконечного существа, они фактически приходят к противоположному результату, ибо действуют так, "будто у Бога есть основание, от которого исходят"9. Вместо того чтобы полагаться бесконечным или необусловленным, "Бог оказывается чем-то обусловленным", но если вывод противоположен цели формального доказательства, тогда это "только видимость, себя сама снимающая в смысле результата"10. Однако мысль — это не только форма, но и содержание: она должна не останавливаться на несовершенствах формы, но заняться содержанием, которое "пробивается сквозь несовершенство формы"11, пока не найдет форму, по-настоящему адекватную содержанию. 1 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. § 36. Т. 1. С. 144. Sensum eminentiorem (лат.) — превосходной степени. — Примеч. ред. 2 Там же. 3 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Изложение телеологического доказательства... // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 471. "Там же. 5 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. § 36. Т. 1. С. 144. 6 Там же. 7 Там же. 8 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Изложение телеологического доказательства... // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 472. 9 Там же. С. 471. '"Там же. 1' Там же. Критика космологического доказательства Кантом. С. 421.
Истинное же содержание доказательств заключается в возвышении мысли от конечного к бесконечному. Космологическое доказательство утверждает, что, если существует случайное, значит, есть и необходимое, или, если есть конечное, существует и бесконечное. Согласно этой формулировке доказательства, "бытие конечного — не только его бытие, но и бытие бесконечного"1. Но эта добавка бесконечного к конечному не так проста, поскольку конечное не только относится к иному виду, чем бесконечное, но и прямо противоречит ему. Поэтому доказательство строится следующим образом. Утверждая сначала конечное бытие, оно переходит от него к бытию бесконечному, делая шаг формально незаконный, ибо оно по идее руководствуется принципом тождества. Но мысль, дойдя до бесконечного бытия, постигает его не как что-то, обусловленное конечным, но, напротив, как условие конечного. В результате рушится видимость того, будто утверждение конечного как исходного пункта делает из бесконечного не только понятие, обусловленное конечным, но понятие, получаемое негативно — простым устранением границ конечного. В действительности именно бесконечное показывает себя как аффирмативное, конечное же — всегда лишь ограничение, то есть простое отрицание по отношению к абсолютной положительности бесконечного: Я не должен считать, будто я не воспринимаю бесконечное с помощью истинной идеи, а воспринимаю его лишь путем отрицания конечного — как я воспринимаю покой и тьму через отрицание движения и света; ибо, напротив, я отчетливо понимаю, что в бесконечной субстанции содержится больше реальности, чем в конечной, и потому во мне некоторым образом более первично восприятие бесконечного, нежели конечного, или, иначе говоря, мое восприятие Бога более первично, нежели восприятие самого себя2. Если доказательство, как в картезианстве, исходит из ограниченности и несовершенства меня самого, то приходится согласиться, 1 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Критика космологического доказательства Кантом // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 417. 2 Декарт Р. Размышления о первой философии... Третье размышление // Соч. Т. 2. С. 38. что эту ограниченность невозможно мыслить определенным образом, не предположив сначала абсолютную положительность, по отношению к которой несовершенства конечного существа покажутся его недостатками: Нельзя мыслить отрицание определенно, не полагая в основу противоположного ему утверждения. Слепорожденный не может составить себе никакого представления о темноте, так как у него нет представления о свете; дикарь не представляет себе бедности, так как он не знает, что такое благосостояние. Невежда не имеет никакого понятия о своем невежестве, так как он не имеет понятия о науке, и т. д.3 Таким образом, осознание нашего несовершенства производно от понятия совершенства: Да и каким же образом мог бы я понимать, что я сомневаюсь, желаю, т. е. что мне чего-то недостает и что я не вполне совершенен, если бы у меня не было никакой идеи более совершенного существа, в сравнении с которым я познавал бы собственные несовершенства?4 С формальной точки зрения, следовательно, ошибка доказательства не только в том, что конечное и бесконечное сводятся одно к другому посредством тождественного рассуждения, но в особенности в том, что конечное как исходный пункт доказательства полагается как подлинно аффирмативное. Действительно, доказательство сначала утверждает, что "бытие следует определить не только как конечное, но и как бесконечное"5. Но сверх того оно утверждает, что в результате "эта его — постоянная — конечность заключала бы в себе бесконечное"6. Следовательно, отношение между конечным и бесконечным надо было бы сформулировать так: "Конечное бытие как конечное бесконечно"7. Но истинный смысл доказательства, выраженный в его заключении, состоит скорее в том, что ко- 3 Кант И. Критика чистого разума. Отд. 2. Кн. 2. Гл. 3. О трансцендентальном идеале // Соч. Т. 3. С. 506. 4 Декарт Р. Размышления о первой философии... Третье размышление // Соч. Т. 2. С. 38. 3 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Критика космологического доказательства Кантом // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 417. 'Там же. 7 Там же.
нечное бытие не может существовать перед лицом бесконечного, поскольку оно обнаруживает себя как простое отрицание положительности бесконечного. Тем самым "одновременно отпадает, в смысле аффир-мативности... посылка: "Конечное есть"1: Существенный пункт такого опосредство-вания следующий: бытие конечного не есть аффирмативное, но, скорее, снятие аффирмативным своей аффирмативности, благодаря чему полагается и опосредствуется бесконечное2. Следовательно, надо исходить из небытия конечного, или, точнее, показать, что конечное существует лишь в бесконечном и через бесконечное: Поэтому тезис, который мог бы составлять основную посылку умозаключения, должен, напротив, звучать так: "Бытие конечного — это не его собственное бытие, но, напротив, бытие его иного, бесконечного"3. Это означает, что бесконечное существует не потому, что существует конечное. Наоборот, скорее потому, что конечное не существует, оно с необходимостью отсылает к бесконечному. Следовательно, "если вполне можно сказать, что конечное существует, то это значит, что существование его есть только явление"4. Но положение о том, что конечные предметы, к которым непосредственно относится человеческое познание, представляют собой лишь явления, есть фундаментальный тезис кантовской философии. Только, по Канту, надо понимать, что мы имеем дело лишь с чисто субъективными явлениями. Данное положение следует из констатации противоречий, в которых запутывается разум, когда он рассматривает реальность. Согласно Канту, подобные противоречия выявляют субъективный и иллюзорный характер разума, поскольку реальность в себе не может быть противоречивой. Однако последнее положение никак не доказано. Скорее можно говорить, что диалектика Канта, демонстрируя про- 1 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Критика космологического доказательства Кантом // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 418. 2 Там же. С. 417. 3Там же. С. 418. ' Там же. тиворечия конечного, показывает, как "бесконечное, разрешаясь к бытию, определяет себя тем самым иным самого себя, а иное бесконечного — это и есть вообще конечное"5. Необходимый переход от конечного к бесконечному начинается с поиска условий существования конечного. Такой поиск неизбежно приводит от частности конечного бытия к бесконечной серии его условий в бесконечности природы и мира. Таким образом, бесконечное, к которому непосредственно отсылает космологическое доказательство, — это не обязательно Бог: переход от частного бытия к бесконечности природы и мира существует и в натурализме, и в материализме. Противоречие, которое разум обнаруживает в бесконечности мира, необходимо для совершения перехода от природы к божественному, от бесконечной вселенной к бесконечному совершенству. Кантовские антиномии разума относительно мира показывают, что бесконечная вселенная не может представлять собой законченную целостность. В самом положении границ всякого существования, ограниченного в пространстве и времени, дана возможность выхода за эти границы в пространстве и времени до бесконечности, в бесконечной делимости и беспредельной протяженности. Если, следовательно, понимать вселенную как "соединение абсолютно всех сопринадле-жащих частей"6 внутри реальности, то надо согласиться, что, говоря о вещах конечных, "нельзя мыслить себе целокупность"7 или в абсолютном смысле слова, что вселенной нет. Под целокупностью в самом деле надо понимать "завершенный синтез частей"8; но во вселенной невозможно определить ни части, поскольку в ней нет абсолютно простых элементов, ни завершенное целое, так как количество элементов в ней можно представить лишь как бесконечное множество. Антиномия конечного и бесконечного показывает, таким образом, что всякое конечное бытие выражается так же, как бес- ' Там же. С. 419. 6 См.: Кант И. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира. 1770. § 2 // Соч. М., 1964. Т. 2. С. 388. 7 Кант И. Критика чистого разума. Отд. 2. Кн. 2. Гл. 2 // Соч. Т. 3. С. 410. 8 Там же.
конечное, поскольку в полагании всякой границы дана возможность ее преодоления, — а бесконечная вселенная выражается как конечная, поскольку она не может достичь своих границ и составить завершенную целостность. "Идея всей реальности"1, следовательно, является не идеей вселенной, но идеей Бога. Подобное же противоречие и соответственно его разрешение обнаруживается в принципе причинности. С одной стороны, разум должен искать, исходя из существования случайного, необходимое: Допустив существование чего-то, нельзя избежать вывода, что нечто существует необходимо2. Но никакая отдельная вещь в бесконечном ряду причин и следствий не может рассматриваться как необходимая: Но, с другой стороны, если я допускаю понятие о какой бы то ни было вещи, я нахожу, что ее существование никогда не может быть представлено мной как безусловно необходимое3. Разрешение этой антиномии могло бы состоять в том, что нужно "признать абсолютно необходимое находящимся вне мира"4. Но для Канта решение заключается скорее в том, что "необходимость и случайность должны касаться не самих вещей"5, а только их чисто субъективной видимости (или их явления в нас). Однако это решение оправдано при единственном постулате, что вещи не противоречивы в самих себе. Поэтому более естественно заключение, которое находит разрешение антиномии в "абсолютной необходимости"6 Бога. с) Восхождение мысли к Богу Итак, доказательства существования Бога, начинающиеся с рассмотрения конечного бытия, истинны по содержанию, хотя и ошибочны по форме: Метафизические доказательства бытия Божия суть поэтому неудовлетворитель- 1 Кант И. Критика чистого разума. Отд. 2. Кн. 2. Гл. 2 II Соч. Т. 3. С. 506. 2 Там же. С. 533. 3Там же. 4 Там же. С. 534. 5 Там же. С. 533—534. 6 Там же. С. 534. ные истолкования и описания восхождения духа от мира к Богу, так как они не выражают или, вернее, не выявляют содержащегося в этом восхождении момента отрицания1. Неудовлетворительный характер метафизических доказательств является результатом использования в них принципа тождества: таким образом, они встречают "затруднение при переходе от конечного к бесконечному"*. Согласно их подлинному содержанию, доказательства существования Бога не могут быть истинными доказательствами в научном смысле слова, но, скорее, диалектическими построениями, в которых опосредование носит фундаментально отрицательный характер. Только внутреннее противоречие или отрицательность конечного делает необходимым переход к истинной бесконечности Бога. Установление такой бесконечности требует, чтобы был выявлен противоречивый характер движения к бесконечному, в котором бесконечность вселенной никогда не определяется как завершенная и, следовательно, не может составлять ни всю реальность, ни абсолютную необходимость. Что касается понятия бесконечной реальности, обычная формулировка онтологического доказательства указывает "прежде всего то, что оно возможно, так как оно, мол, не содержит никакого противоречия"9. Но доказательство ведет к тому, что надо просто представить себе "безграничную реальность", то есть "простое неопределенное бытие"10: так самая богатая реальность становится самой бедной. "Если реальности берутся действительно как многие определенные [реальности]", такие, как мудрость, благость, сраведливость, могущество и т. д., они все противоречат друг другу: "совокупность всех реальностей вообще" превращается в "абсолютное внутреннее противоречие"". Это абсолютное противоречие, кажется, разрешает "в ничто"12 поня- 7 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. § 50. Т. 1. С. 171. »Там же. § 36. С. 144. 9 Гегель Г. В. Ф. Наука логики. Кн. 2. Разд. 1. Гл. 2. Положение о противоречии. М., 1971. Т. 2. С. 68. 10 Там же. "Там же. 12 Там же. С. 69.
тие бесконечной реальности: ее результатом является атеизм. Однако противоречие проявляет себя только в связи с конечными состояниями вселенной. Противоречие совершенных качеств показывает, что они взаимно несовместимы в конечном мире. Через взаимоисключение этих ограниченных совершенств и совершается настоящий переход к "абсолютной деятельности"'. Недостаток метафизических доказательств, следовательно, в том, что они "не выявляют содержащегося" в восхождении от мира к Богу "момента отрицания"2. Этот момент отрицания осуществляется в религиозном восхождении к божественному и особенно в восхождении мистическом, когда душа приближается к Богу через то, что Хуан де ла Крус называет "мраком ночи" абсолютного отрицания. Таким образом, истинное содержание метафизических доказательств проявляется в религиозном и мистическом восхождении к Богу; но форма доказательства, соответствующая формальным схемам науки, противоречит этому содержанию. Неудивительно, что вера восстает против формы: надо заметить, что кантовская критика вдохновлена фидеизмом, она стремится "ограничить знание" метафизическое, "чтобы освободить место вере"3. Но формой кантовской критики также является критически-доказывающее рассуждение: она ограничивается опровержением формы доказательства и не пытается исследовать его истинное содержание. Так что в критике вера узнает себя не больше, чем в доказательстве, и не позволяет ни одной, ни другому лишить себя своего живого содержания. Она сосредоточивается на своей внутренней уверенности в существовании Бога и отказывает разуму в праве судить о ее субъективном убеждении. Но в этом случае вера сильно проигрывает, отвергая всякое усилие мысли и смешивая истинное возвышение со смутными догадками или сентиментальными излияниями. Надо, следовательно, показать, что восхождение к Богу совершается не только 1 Гегель Г. В. Ф. Наука логики. Кн. 2. Разд. 1. Гл. 2. Положение о противоречии. Т. 2. С. 68. 2 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. §50. Т. 1.С. 171. 3 Кант И. Критика чистого разума. Предисловие ко второму изданию // Соч. Т. 3. С. 95. в религии и мистике, но этот путь может проходить и мысль. И недаром Кант упрекает доказательства существования Бога в том, что они относятся к сфере чистой мысли. Трудность перехода от случайности к необходимости, который совершает разум, исходящий в своих суждениях из беспредельного ряда причин и следствий, заключается в резком разрыве и перескакивании к первому термину, чуждому для прежнего ряда: Если мы уж начали доказывать космологически, положив в основу [данный] ряд явлений и регресс в этом ряду согласно эмпирическим законам причинности, то нам нельзя после этого отклониться в сторону и перейти к чему-то такому, что вовсе не принадлежит к ряду как его член4. Однако этот переход становится возможным, поскольку от простой констатации эмпирической случайности в мире переходят к чистому понятию случайности. Согласно его чисто логическому определению, случайное есть то, что может не быть, или то, что может быть иным, чем оно есть; короче говоря, "случайным в чисто категориальном смысле мы называем то, противоречащая противоположность чего возможна"5. Оно, следовательно, не содержит в самом себе оправдания своего существования, и его истинное основание может содержаться лишь в необходимом, то есть в том, что не может не быть, или в том, что не может быть иным, чем оно есть. Постижение мира посредством чистого понятия случайности обосновывается через рассмотрение изменчивости. То, что изменяется, получает с течением времени противоречивые свойства. Реально же существующее показывает тем самым, что оно возможно. Следовательно, то, что изменяется, может быть иным, чем оно есть, то есть оно случайно. Но такое заключение для Канта незаконно, поскольку противоречивые состояния следуют одно за другим, и это лишь подтверждает реальность и, следовательно, возможность их существования в разное время, но не говорит о возможности их существования в одно и то же время: "Там же. Отд. 2. Кн. 2. Гл. 2. Примечание к тезису четвертой антиномии. С. 428. 'Там же. С. 430.
Если что-то изменяется, то противоположность его (противоположное состояние его) действительна, стало быть и возможна, в другое время; следовательно, это не есть противоречащая противоположность предыдущего состояния, для которой необходимо, что в то же время, когда существовало предыдущее состояние, могла существовать вместо него его противоположность, но об этой возможности нельзя заключать из [факта] изменения1. Если положить, что в каждый момент времени состояние вещи детерминировано, то невозможно, чтобы в это же время вещь была иной, чем она есть, то есть она оказывается необходимой. Следовательно, для доказательства случайности необходимо показать, что вещь может в одно и то же время приобрести противоречивые свойства. Однако Кант считает, что это доказать невозможно, поскольку он рассматривает различные последовательные состояния: например, "тело, находившееся в движении = А, приходит в состояние покоя = поп А"2. Очевидно, что "движение, имеющее место в одно время, и покой, имеющий место в другое время, не противоречат друг другу"3. Но можно не согласиться, что рассмотрение двух различных состояний, отделенных интервалом времени, по-настоящему учитывает изменение. На самом деле изменение вещи не в том, что оно было в движении в одно время и в состоянии покоя — в другое, но в переходе от движения к состоянию покоя. Поэтому следует рассматривать не состояние А движения, а затем состояние поп А покоя, но переход В, который суть переход из А в поп А, и задаться вопросом, какой может быть вещь, когда в В она переходит из состояния движения в состояние покоя. Тогда мы увидим, что переход состоит именно в том, что в В можно одинаково утверждать, что вещь находится в покое или в движении, поскольку она переходит от одного к другому: она может, следовательно, в одно и то же время приобретать противоречивые свойства. Таким образом, переход от констатации изменчивости к понятию случайности явля- ется законным. Пусть бытие вещей преходящих является лишь видимостью, которая растворяется в противоречии, — это не означает ограничения нашего знания, но — ограничение самих вещей. Противоречие конечного делает бытие конечной вещи •простой видимостью, в том смысле, что никакая случайная вещь не может по-настоящему быть и поэтому нуждается для своего существования в необходимо сущем. При этом, как отмечает сам Кант, переход от случайно сущего к необходимо сущему, если он происходит с помощью чистых понятий, не ставит более проблемы регрессии в бесконечность причинно-следственных связей. Нет нужды задаваться вопросом, какова причина существования необходимо сущего. Восхождение к необходимому существу происходит не в условиях чувственного опыта, то есть не в бесконечном ряду причин и следствий, так что "безусловно необходимая причина" оказывается освобожденной "от условия времени, т. е. от условия начинать свою причинность"4. Антиномии пространства и времени в своей основе индентичны антиномиям случайности и необходимости, так как они также выражают противоречие между конечным и бесконечным, между обусловленным и необусловленным. Кант, однако, разъединяет их в своем "критическом разрешении"3. Несомненно, истинная причина их разной трактовки в том, что антиномии, касающиеся причинности, сформулированы так, что более прямо, чем антиномии пространства и времени, ставят фундаментальные для морали и религии проблемы существования Бога и свободы. Что касается антиномии пространства и времени, то "разрешение" Канта состоит в том, что он считает тезис и антитезис конечного и бесконечного одинаково ложными. С другой стороны, что касается причинности, случайность мира и божественную необходимость он считает одинаково истинными, поскольку случайность распространяется на чувственный мир, в то время как божественная необходимость проявляется как умопостигаемая причинность: 1 Кант И. Критика чистого разума. Отд. 2. Кн. 2. Гл. 2. Примечание к тезису четвертой антиномии // Соч. Т. 3. С. 430. 2 Там же. 3Там же. 4 Там же. С. 428, 430. 'Там же. Критическое разрешение космологического спора с самим собой. С. 455.
В чувственно воспринимаемом мире все имеет эмпирически обусловленное существование, и никакое свойство в нем не имеет безусловной необходимости... хотя этим не отрицается, что весь ряд зависит от какой-нибудь умопостигаемой сущности (которая поэтому свободна от всякого эмпирического условия и скорее содержит в себе основание возможности всех этих явлений)'. Кант объясняет причину различного разрешения антиномий тем, что пространство и время — однородны, в то время как причинный ряд, связывая причину и следствие внешние по отношению друг к другу, представляет собой синтез разнородного: разнородность же может быть такой, что в ней чувственно воспринимаемое следствие противостоит умопостигаемой причине. Несомненно, в доказательстве, основанном на случайности мира, совершается переход от чувственно воспринимаемого к умопостигаемому: но аналитические рассуждения самого Канта показывают, что переход осуществляется с самого начала доказательства, когда мир мыслится через чистое понятие случайности. "Чисто интеллектуальное"2 содержание доказательств "не имеет никакой другой основы, кроме мыслящего, а не просто чувственного, животного рассмотрения мира"3: Так называемые доказательства бытия Божия следует рассматривать лишь как описания и анализ движения духа в себе, духа, который есть мыслящий и мыслит чувственное. Возвышение мышления над чувственным, выход мышления за пределы конечного к бесконечному, прыжок в сверхчувственное, которое мышление делает, прорывая ряды чувственного, — все это есть само мышление, этот переход есть само мышление4. Негативная сторона диалектического рассуждения заключается в "отрицательной деятельности", которую мысль осуществляет над чувственным миром, когда она существенно изменяет его эмпирическую форму и превращает его в некое всеобщее"5. Если не рассматривать мир с помощью чистого понятия, то переход к бесконечности будет всегда осуществляться толь-ко путем бесконечной регрессии, которая, как бы далеко она ни уходила в глубь времен, как бы тонко ни разделяла атом, как бы ни нагромождала миры разбегающихся созвездий и туманностей, не может достичь конечного пункта, но лишь утомляет воображение. Зато в качестве чистого понятия случайное находит свое основание в необходимости, которая больше не подчиняется условию причинности. Надо также принять, что, поскольку время не может обрести границы внутри своего понятия, противоречие, определяющее его как конечное, находит свое разрешение в вечности "без условий времени"6, которая и есть его подлинное условие. Так и бесконечное рассеивание делимого и безгранично протяженного пространства находит свое разрешение в вездесущем "без условий пространства"7. Однако восхождение к условию, самому по себе необусловленному, позволяет лишь дойти до первопричины, но не начинать с нее: Если я допускаю понятие о какой бы то ни было вещи, я нахожу, что ее существование никогда не может быть представлено мной как безусловно необходимое, и ничто не мешает мне, какова бы ни была существующая вещь, мыслить ее небытие; стало быть, я должен, правда, вместе с существующим вообще допускать также нечто необходимое, но никакую отдельную вещь не могу мыслить как необходимую самое по себе. Иными словами, я никогда не могу завершить нисхождение к условиям существующего, не допуская необходимой сущности, но я никогда не могу начать с необходимой сущности8. Очевидно, что Бог должен рассматриваться как первопринцип, и "необходимое в себе должно явить свое начало в самом себе"9. 1 Кант И. Критика чистого разума. Отд. 2. Кн. 2. Гл. 2. Разрешение космологической идеи... // Соч. Т. 3. С. 497. 2 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Критика космологического доказательства Кантом // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 400. 3 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. §50. Т. 1.С. 170. "Там же. 'Там же. С. 171. 6 Кант И. Критика чистого разума. Отд. 2. Кн. 2. Гл. 3. Критика всякой теологии... // Соч. Т. 3. С. 551. 7 Там же. 8 Там же. С. 533. 9 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Критика космологического доказательства Кантом // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 411.
Несомненно, в доказательствах, основанных на порядке или случайности в мире, это начало не могло быть выявлено. В этих доказательствах есть нечто регрессивное, так что Бог оказывается в них конечным пунктом, а не первоначалом. Но главное в том, что заключение в них всегда сохраняет конечный характер исходного пункта: Те первые доказательства оказываются на стороне конечной взаимосвязи, конечного определения, поскольку началом в них служит нечто данное1. Принимая за исходный пункт конечную реальность, эти доказательства не могут по-настоящему совершить прыжок в бесконечность. Они неизбежно приводят к вопросу относительно необходимой сущности — по какой причине и в какой момент она начинает действовать. С этой точки зрения определение Декарта или Спинозы, согласно которому Бог мог бы быть "причиной себя", выглядит просто уловкой. Такое определение помещает Бога на вершину иерархического ряда причин, обращая причинность на саму себя при достижении конца причинного ряда. Очевидно, что это решение содержит изъян, поскольку оно делает Бога следствием самого себя, то есть собственным творением. Следовательно, подлинное начало — "это свободное, чистое понятие"2, такое, какое рассматривается в онтологическом доказательстве; и хотя это доказательство приводилось всегда "только наряду с другими доказательствами", "оно единственно истинное"3. Онтологическое доказательство обладает истинным основанием, поскольку оно показывает, как перейти от понятия к бытию. Это доказательство совершает обратное движение, начиная с того, чем завершаются доказательства, основанные на случайности мира, с помощью которых переходят от конечного бытия к понятию бесконечной необходимости. Таким образом, мы имеем движение по кругу от одного доказательства существования Бога к другому. Доказательства, основанные на случайности, показывают, что сущность Бога не является простой предпосылкой, поскольку противоречие конечного существования разрешается лишь в необходимой сущности. Но только онтологическое доказательство избавляется от видимости, — неизбежно порождаемой формой доказательств, основанных на случайности, — будто сущность Бога есть обусловленный результат, а не необходимое начало. Однако в необходимости такого начала скрыта двусмысленность. Бытие, рассматриваемое в онтологическом доказательстве, есть, несомненно, в определенном смысле бытие вообще, основанием которого является бесконечная сущность. Но космологические доказательства исходят из случайности конечного бытия, и эта первая посылка не может отрицаться в заключении. Если, следовательно, бесконечная сущность является необходимой причиной, то она является таковой для случайного бытия, иначе говоря, необходимое начало есть свобода.
1 Гегель Г. В. Ф. Лекции о доказательстве бытия Бога. Изложение онтологического доказательства... // Гегель Г. В. Ф. Философия религии. Т. 2. С. 490. 2 Там же. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.03 сек.) |